Under The Sun

Они держатся за руки. Соприкасаются ладонями, переплетают пальцы и сжимают руки. И это всё наяву. Это их первое свидание. Настоящее. Оно кажется таким ирреальным, словно сошедшее с многочисленных ярких снов. Намджун нервничает и чувствует, как предательски потеет его рука в некрепкой хватке Хосока. Тот смотрит насквозь, улыбается уголками губ и ничего не говорит. Они вообще мало говорят. Им приятно друг с другом в молчании. Просто гулять по полуразрушенному городу, не обращая внимания на спешащих куда-то сумасшедших людей. Они просто смотрят друг другу в глаза. Просто касаются невесомо лиц друг друга. Просто улыбаются, впервые чувствуя настоящее спокойствие и гармонию внутри себя. Всё из-за того, что это их последнее свидание? Через восемь часов сорок девять минут и семь секунд на Землю упадёт огромный метеорит, что в два раза больше и мчится со сверхзвуковой скоростью. В 22:29 всё разлетится на ошмётки, сотрется в порошок и рассеется в бесконечном космосе. А у них первое свидание. А перед этим только несколько месяцев взглядов украдкой, неловких касаний, нелепых фраз. И вряд ли бы кто-то решился начать что-то большее, если бы не последний день на Земле. Они бы просто смотрели друг на друга, может даже подружились со временем. Ходили бы вместе на футбольные матчи, пили пиво, развлекались в ночных клубах. Потом у кого-то из них обязательно бы появилась девушка. Они бы прожили спокойно всю жизнь по отдельности, создавая свои семьи, заводя прекрасных милых детей. Но потом показали экстренный выпуск новостей. Метеорит, которого в поле Земли не наблюдалось никогда, появился за одну секунду непонятно откуда, и их выдуманные идеальные спокойные жизни оказались бессмысленными и обречёнными. — Есть что-нибудь, что ты хочешь сделать? — интересуется Намджун, сжимая руку Хосока сильнее. Тот смотрит несколько секунд, которые сейчас на вес золота, и произносит: — Хочу посмотреть последнюю серию дорамы. Я не успел вчера этого сделать, — улыбается Чон, и внутри Джуна всё расцветает. Они лежат на мягкой кровати в комнате Кима. Жар от ноутбука поселяется где-то в животе. Хосок лежит под боком, тёплый, родной и будто бы уже сто лет знакомый. Джун пропускает его рыжие волосы сквозь пальцы и почти мурлычет. За окном люди кричат, бегут куда-то, молятся, разграбляют всё, что видят, мусорят, убивают. Метеорит ещё не упал, а конец света уже наступил. Джуну кажется, что они сейчас единственные люди на Земле в окружении бездушных зомби. Наверное, если бы не эта утренняя новость, Намджун бы никогда не позвонил в дверь Хосока и никогда бы не выпалил одним словом: — Ты мне нравишься. Давай сходим на свидание. Хосок посмотрел удивлённо, почесал затылок и неуверенно улыбнулся, кивнув головой. А потом добавил, что поздновато вообще-то для свиданий, но раз им всем умирать через десяток часов, то почему бы и нет. И вот он лежит у Намджуна в комнате, на одной с ним кровати, на его груди, и размеренно дышит, обжигая горячим воздухом место между рёбер. Где-то там и находится сердце Джуна, которое заливается бешеным ритмом, и Хосок это слышит, поэтому улыбается легко и прижимается ближе. До конца света пять часов двадцать две минуты и десять секунд. — Ты хочешь ещё что-нибудь сделать? — шепчет Намджун, выдыхая в хосокову макушку. Тот думает несколько секунд, поднимает ясный взгляд тёмных глаз и шепчет в ответ. — Я голоден. Хочу съесть что-нибудь, приготовленное тобой. Намджун не умеет готовить, но ему безумно хочется осуществить хотя бы незначительные желания человека, которого он так трепетно любит. Поэтому яичница с жареными сосисками получается вполне сносной, несмотря на сгоревшую сковородку. Хосок заваривает мятный чай, садится напротив, и они вместе наслаждаются последними часами жизни на Земле. Намджун смотрит на Хосока, его ямочки на щеках, смешной формы уши, тонкую шею и острые ключицы и вспоминает, как Хосок прощался с родителями, когда уходил с ним. Он вдруг вспоминает длинный телефонный разговор со своими родными. Почему жизнь так несправедлива? Почему они не могут прожить долгую и счастливую жизнь? Между ними ведь столько недосказанного, не сделанного, не прочувствованного и всё же… Возможно, если бы не последний день, они бы никогда не сидели в этой кухне, держась за руки и смотря друг другу в глаза, читая там то, что не прочитали бы и за всю жизнь, в одно мгновение. — Есть что-то, что хочешь сделать ты? — нарушает тишину Хосок, не сводя глаз с Кима. Хосок сейчас такой нежный, такой ломкий и тонкий. Глаза блестят в свете заходящего солнца (или это потому, что он смотрит на Намджуна?), руки скрещены между собой, а на тонких запястьях несколько десятков фенечек от его многочисленных друзей. Джун невольно улыбается, любуясь данной картинкой. Он её запечатлевает в своём сердце и будет прокручивать в последний момент их жизни. Вообще-то, есть множество вещей, которые он хочет сделать вместе с Хосоком. Пойти в парк аттракционов, поехать к берегу океана, познакомиться с его друзьями, построить для них дом, заняться с Хосоком сексом, познакомить его со своими родителями, принести кофе в постель, сказать «Я люблю тебя», поссориться, а потом помириться, завести несколько собак, сделать альбом с общими фотографиями, отправиться в путешествие, переписываться с Хосоком на расстоянии, услышать ответное «Я тебя тоже», состариться вместе — это далеко не всё… Но этому не суждено сбыться. Страшный механизм запущен, а им как-то и выбора не предоставили. Это больно и несправедливо. Впору проклинать этот мир, драть обои и выть от неизбежности скорого исчезновения всего, о чём ты так мечтал. Но рядом с ним всё ещё сияющий Хосок, поэтому он не может так поступить. — Хочу поцеловать тебя, — говорит Намджун, обнимая старшего за талию. Хосок ни капли не смущается, сам тянется за поцелуем и закрывает глаза. Губы у Хосока мягкие и тёплые. Они целуются нежно и долго, дотрагиваются подушечками пальцев, докуда достают, углубляют поцелуй и оба задыхаются от подступающих эмоций. Намджун прижимает к себе сильнее, не давая отстраниться. Они целуются больно и страстно, будто в последний раз. Целуются так, будто это их последний день на земле. В поцелуях отдают себя, руками ласкают друг друга, открывают глаза, чтобы увидеть друг друга, а потом снова закрывают, поддаваясь собственным ощущениям. Они теряются друг в друге, в этих поцелуях, во времени, которого осталось непозволительно мало. Слишком, слишком мало времени. Это время не тянется сладкой нугой и не растворяется в тишине. Оно нависает прямо над ними, сгущается и прошибает насквозь, заставляя почувствовать каждую болезненную секунду всем организмом. До конца света осталось сорок три минуты две секунды. Они лежат на большой кровати лицом друг к другу. Переплетают ноги, соединяют руки, не отрывают взглядов, чтобы насмотреться. Намджун счастлив, что Хосок разделит с ним свои последние минуты жизни. Хосок рад не меньше. Вокруг разруха, боль и хаос, но почему же тогда им так спокойно и хорошо? Словно это самое правильное и счастливое время в их жизни. — Я бы столько всего хотел сделать вместе с тобой, — не сдержался Намджун. — Я тоже, — улыбнулся Хосок, — если бы я знал, что нам отведено так мало времени, я бы первым подошёл к тебе. — Если бы я знал, я бы поцеловал тебя раньше, — продолжил Джун. — Но я рад, что ты сейчас здесь, рядом со мной, — шепчет Хосок, утыкаясь носом в намджунову шею. — Я тоже. Противный писк будильника раздаётся на всю комнату, резонируя с разными предметами и отталкиваясь от стен. 22:28. Осталась минута. За окном усиливаются крики, какой-то неземной звук разрезает воздух, становится невыносимо жарко. Намджун видит, как огромная стена пламени поглощает всё живое и неживое на своём пути через окно. Хорошо, что Хосок лежит спиной к окну и не может наблюдать за этим ужасным действом. Но Хосок чувствует. Он берёт лицо Намджуна в свои руки, избавляя того от гримасы боли и страха, переключая всё его внимание на себя. Перед глазами уже мутнеет и безумно жарко, но лицо Хосока почему-то видится чётко. Он улыбается. Ярко и безумно красиво. Как никогда раньше. Как никогда больше. — Я люблю тебя, — тихо шепчет Хосок, прижимая к себе и невесомо целуя. — Я тоже, — выдыхает Намджун в поцелуй. Он зажмуривается и позволяет беспощадному огню поглотить их. Забрать в свой плен, сжечь и развеять пепел по Вселенной. 22:29 Он позволяет забрать их в момент, когда они чувствуют себя самыми счастливыми людьми на Земле.