Under The Sun

— Простите, но можете сказать вашей собаке, чтобы она перестала трахать мою? Хосок в удивлении поднимает глаза от безусловно интересной статьи «Как правильно выращивать кактусы», и щурится от яркого майского солнца. Он косится сначала в сторону прелюбодействующих собак, а потом переводит взгляд на незнакомца. Голубые волосы, сливающиеся с небом, нюдово-розовая рубашка и абсолютно пленительный взгляд шоколадных глаз. — А в чём, собственно, проблема? Ну трахаются. Может, весеннее обострение? — Может дело в том, что Ёнтан — кобель? — парень трёт переносицу в возмущении и категорически отказывается смотреть на собачье непотребство. — Оу, это… — Ваша собака гей-педофил? Господи, за что Ёнтану такая жестокая судьба?! — перебивает незнакомец и поднимает голову к небу. — Микки не педофил и не гей, он вообще-то по сучкам, — возмущается Хосок. — То есть вы хотите сказать, что мой Ёнтан ведёт себя как сучка?! — Боже, нет, — Хосок снова переводит взгляд на собак, у которых, кажется, всё в ажуре. — Не похоже, что Ёнтану это не нравится. Сами посмотрите. — Не хочу я ни на что смотреть. Просто, пожалуйста, заберите свою собаку как можно скорее! — парень показушно закрывает глаза большой ладонью и отворачивается. Хосок вздыхает, поднимается со скамейки, кое-как оттаскивает скулящего Микки и прижимает к себе. Краем глаза он видит, как незнакомец подхватывает свою собаку и направляется к выходу из парка. — Эй, не хочешь пообедать? Я угощаю, хочу извиниться! — Выпаливает Хосок прежде, чем успевает подумать. Ему вот это вот всё не нужно совсем, у него в кошельке не так много налички и, если честно, он совсем не чувствует себя виноватым, но, боже, просто согласись пожалуйста, об остальном я подумаю потом. — Здесь KFC через дорогу, — констатирует незнакомец спустя долгую минуту, и Хосок почему-то облегчённо выдыхает.

***

— Ким Тэхён, — представляется парень где-то между вторым бургером и третьей колой. — Чон Хосок, — «Рад знакомству» остаётся где-то в горле. — Твоя собака с детства такая? — Какая? — Бисексуальная. Хосок вообще-то не профессор психологических собачьих наук и пробраться в голову Микки не может. — Раньше такого не наблюдалось. Может, у твоей собаки гормоны нарушены и она выделяет какие-то не те феромоны, или что там они излучают? — Ты меня спрашиваешь? Я похож на человека, который только то и делает, что читает журналы про собак? — Тэхён, вдоволь наевшись, с громким вздохом откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. — А я похож? Тэхён вдруг начинает громко смеяться, а Микки, среагировав на любимые частоты, бодро спрыгивает с хосоковых коленей и забирается к Тэхёну. Ластится под его мягкие руки, и, вопреки всем законам, мурлычет. Хосок в шоке открывает рот, потому что Микки, вообще-то, переборчивый очень, а тут в один день и собака и человек. — Похоже, ты ему понравился, — обречённо вздыхает Хосок, но улыбается легонько. — Говорят, собаки — копия своих хозяев, — улыбается Тэхён и чешет Микки под ушками. — Намекаешь, что я гей-педофил? — изгибает бровь Хосок. Тэхён снова заливается приятным смехом. — Нет, я совсем не то имел в виду. Мне пора, уже довольно поздно. Спасибо за обед. В следующий раз лучше следи за своей собакой, — подмигивает парень и быстро скрывается за стеклянной дверью, уводя Ёнтана за собой. Хосок и глазом моргнуть не успевает. И чувствует себя лузером и неудачником. Потому что он влип. Серьёзно так, надолго. Потому что Тэхён прав, на все сто процентов. Возможно, Хосок и не педофил, но точно гей. С сегодняшнего дня. Он выбегает на улицу, оглядывается по сторонам, но небесного цвета волос уже нигде не видно. И это плохо, очень плохо, потому что Хосоку нужно. Вот прямо сейчас. Блять… Хосок плохо спит, на работе не клеится по той же причине. Кофе отвратительный, еда невкусная, а Микки, похоже, действительно гей, потому что воет и скребёт хосокову дверь. Хосок бы тоже повыл, тоже бы ногтями прошёлся по новым обоям, да только толку никакого. Он приходит в парк на следующий день, и день после предыдущего, и каждый последующий. Он ходит в соседние парки, но всё не то, все не те. И это уже всё слишком плохо для Хосока. Ему бы обратно в тот день, он бы всё сделал по-другому, но время так быстротечно, чёрт, чёрт, чёрт… Микки вдруг срывается с ослабевшего поводка и бежит через деревья по не вытоптанной траве, и лает так звонко, что Хосока передёргивает. Он срывается следом, бежит за собакой, а потом останавливается резко, но мысленно продолжает бежать сквозь время и пропасть. — Привет, малыш, — Тэхён сидит на корточках, гладит Микки и улыбается, а у Хосока в груди что-то очень странное происходит, почти горячее и обжигающее растекается, и от этого трудно дышать. — Прости, кажется, Микки всё-таки гей-педофил. Нет, я не то хотел сказать, ты прав, собаки похожи на своих хозяев, не в том плане, что я педофил, хотя насчёт гея, это уже не точно. Просто ты понравился не только Микки, но и мне, а мне никогда так не нравились парни, а я про тебя думаю всю неделю и с ума схожу, а это уже очень серьёзно, и, в общем, дашь мне свой номер? — Хосок говорит без пробелов и задыхается. Наверняка выглядит, как идиот, но смелости больше, чем сейчас, уже точно никогда не будет. Тэхён слушает внимательно, на ноги поднимается и каменеет на несколько долгих секунд. А потом отмирает и уводит взгляд куда-то в сторону милующихся собак. — О чём ты говоришь? Вообще-то это ты меня отшил. — Что? — брови Хосока поднимаются выше. — Я оставил тебе свой номер в кафе на салфетке. Но ты не позвонил ни на следующий день, ни через неделю. Что это ещё, если не игнор? Хосокова ладонь очень хочет встретиться с собственным лбом. — Я долбоёб. Я выбежал, не убрав за собой, и не заметил этой долбанной салфетки. Тэхён осознаёт всё минуту, а потом смеётся заливисто, до появления слёз в уголках удивительно больших глаз. — Дашь мне ещё один шанс? — Хосок смотрит так умоляюще, на собаку становясь похожим. По крайней мере, креативный мозг Тэхёна уже пририсовал ему немного опущенные длинные уши и пушистый хвост. — Да, только если ты всё же заберёшь Микки от Ёнтана, потому что он опять его трахает. Они оба смотрят в сторону своих собак и чувствуют себя лишними. — Что поделать, придётся взять на себя ответственность, — чешет затылок Хосок, но внутри чувствует себя так хорошо и правильно. — И не только за мою собаку, — Тэхён улыбается, смотрит всё так же пронзительно и касается своим мизинцем мизинца Хосока. Говорят, счастье нельзя купить за деньги, но Хосок купил. Сначала купил своё маленькое счастье — Микки, которое привело его к ещё большему счастью. И, честно, Хосок не представляет свою жизнь без этого счастья.