Under The Sun

С неба вроде как сыпится снег, а на землю уже приземляется дождём. Голые деревья не покрыты снегом, а глубокие лужи пачкают ботинки, в которых уже хлюпает. На улице плюс четыре и это ни разу не подходящая погода для конца декабря. Хосока ещё больше развозит от почти осеннего ветерка, пока Чонгук пытается дотащить его до такси, матерясь сквозь плотно сжатые губы. — Да блять, ты ж вроде кожа да кости, чего так тяжело то? — пыхтит младший, одной рукой придерживая еле стоящего Хосока, а второй набирая номер водителя. Хосок только наваливается сильнее и громко дышит ему в шею, не в состоянии связать нескольких слов. За это он ненавидит корпоративы. Он постоянно должен пить с начальством и слушать их бессмысленные разговоры, поддакивая и подливая. Хосок не собирался пить, он вообще не собирался на этот сранный корпоратив, потому что у него дома мягкий Пак Чимин, с которым у них романтический ужин в общей квартире и отношения в четыре лучших года. Чимин — его человек. И меньшее, что ему хотелось — оставлять своего парня одного и плестись на новогоднюю вечеринку. Но. У него всё ещё есть начальство, которое в своём стремлении сплотить коллектив заходит слишком далеко и отказов не принимает. Есть утешение в виде коллеги Чонгука, который и от начальства спасёт, и до дома дотащит. Обматерит конечно, потребует компенсацию в виде обеда или абонемента в спортзал, но всяко лучше, чем делать вид, что тебе интересно слушать сплетни от начальства. Они заваливаются в такси и Хосок ныряет руками под чонгукову куртку, потому что несмотря на плюс четыре и два литра алкоголя внутри, руки у него всегда как ледышки. Но делать это долго не получается, потому что младший начинает брыкаться и угрожать. Хосоку почему-то смешно, он приваливается к его тёплому боку и почти засыпает. Ему снится, что он не идёт ни на какой корпоратив, остаётся дома вместе с Чимином, сидит с ним на диване и смотрит новогодние программы. Золотой свет гирлянд на невысокой ёлке, которую они вместе купили три дня назад и украсили общими фотографиями, заполняет комнату. Под ёлкой несколько красивых упакованных подарков для друзей и родных. В духовке яблочный пирог, в холодильнике несколько заготовок на салаты, а под боком любимый парень. Хосок перебирает его пшеничные волосы с фиолетовым отливом, вдыхает его запах, целует в макушку и получает взамен нежную улыбку и благодарный взгляд из-под пушистых ресниц. Боже, Хосок правда ненавидит корпоративы. У него в кармане пальто шуршит бархатная коробочка, внутри которой тонкое кольцо из белого золота с гравировкой внутри. Хосок очень хочет подарить его Чимину. Встать на одно колено и сказать, как сильно он благодарен ему за каждый совместно прожитый день, за то, что Чимин любит его, что дорожит, что делает его лучше, что верит в его мечты и стремления, что всегда подставляет своё плечо для слёз и свои губы для улыбок. Хосок хочет сказать, что Чимин больше, чем просто друг или возлюбленный, что он часть его семьи, часть его самого и Хосок его очень сильно любит и хочет быть с ним, пока не наступит конец света. Он хочет предложить Чимину выйти за него. Точнее, он хотел… хотел сделать это сегодня, перед наступлением нового года. Но долбанный корпоратив. Хосок честно не хотел пить. Начальник уговаривал его полчаса на один бокал. У Хосока сегодня был важный день, он волновался и решил в конце концов, что один бокал для храбрости не помешает. Даже предупреждающий взгляд Чонгука его не остановил, потому что кончики пальцев подрагивали от волнения. А потом Хосок и не понял, как в его руках оказался никак не заканчивающийся бокал шампанского. Свежий воздух не бодрил, лишь больше туманил разум, язык заплетался, впрочем, как и ноги, а Чонгук уже покрылся потом, пока поднимал Хосока на седьмой этаж, потому что лифт, как назло, сдох сегодня утром. — Оу, — выдаёт Чимин, как только открывает дверь. Его волосы немного в беспорядке, но всё равно блестящие и мягкие. В ухе поблёскивает подаренная Хосоком в прошлом году серебряная серёжка. Бело-голубой свитер прикрывает ключицы, а льняные штаны опадают складками до пола. Хосоку на секунду кажется, что весь он излучает свет и сияние. И это очень привлекает. — Пак Чиминииии, вы арестованы за незаконное хранение и распространение сексуальностиии! — мычит Хосок, тыкая пальцем в грудь любимого и растягивая слова. Рука Чимина хлопком встречается с его лбом. — Прости, не уследил за Хосоком. В последнее время начальник на него особенно налегает, — говорит Чонгук, перекладывая полусознательную тушку старшего на отнюдь не хрупкие плечи Чимина. И запоминает слова, сказанные старшим, чтобы потом использовать как компромат. — Вы приговариваетесь к пожизненному заключению рядом со мной за кражу моего сердца в особо крупных размерах, — пыхтит Хосок уже в шею Чимина. — Фу, блин, от тебя воняет. Ещё слово и останешься на полу спать, перед дверью коврик постелю, — возмущается Чимин, но вроде не злится. — Спасибо, что привёз этого оболтуса, — обращается он уже к Чонгуку. — Та без проблем. С него причитается. — Он тебе уже должен как маме родной, — улыбается Чимин и прикрывает за Чонгуком дверь, прощаясь. — Тебя тоже с наступающим. Надеюсь, ты помнишь, что сегодня к десяти ты должен быть уже у нас! Чимин выдыхает, смотрит на Хосока снисходительно и улыбается, когда слышит своё имя из его уст. И плевать на обслюнявленный свитер.

***

— Я так и сказал? — тихо спросил Хосок, пялясь на суп от похмелья на столе в кухне. Его тело ломило так, будто его переехал грузовик. Во рту было сухо, а голова гудела, словно собиралась расколоться пополам. А ещё он чувствовал вину за испорченный чиминов свитер. — Ага, а потом сказал, что таким сексуальным парням как я нельзя находиться на этой земле, поэтому тебе нужно создать портал, чтобы отправить меня обратно на небеса. Хосоку вдруг стало ещё более стыдно. — Прости, я был немного не себе. Надеюсь, что я не натворил больше никакой хуйни. Чимин рассмеялся так звонко, почти сложившись пополам и Хосок только что заново в него влюбился. В тысячный раз. — Ты, вообще-то, должен злиться. — За что? — За то, что я надрался как свинья и испортил твою одежду. И нёс всякую чепуху, и тебе пришлось за мной ухаживать и спать на диване, а утром вставать и готовить суп от похмелья. — Перестань, всё в порядке. Ты же был на корпоративе, я понимаю, — улыбается Чимин, подмигивая Хосоку и возвращаясь к мытью посуды. Хосок в который раз не понимает, за что ему такой Пак Чимин достался. Утренний свет заливает небольшую кухню. За окном потеплело на два градуса и почти расцвели цветы, а завтра новый год. Свет заливает чиминову спину, его волосы переливаются пшеничным и отдают фиолетовым совсем чуть-чуть. У Хосока слезятся глаза и весь он заполняется невыразимой нежностью к своему парню. Хосок хотел сделать это в романтичной атмосфере, при параде и свечах. Встать на одно колено, как настоящий мужчина, и сказать, как сильно Чимин ему дорог. Сейчас у Хосока перегар и похмелье, а у Чимина растянутая футболка и мокрые мыльные руки. Но ему кажется, что лучше, чем сейчас уже не будет. Хосок уверен, сейчас или никогда. Это самый подходящий момент. Поэтому он прочищает горло и уже чуть громче зовёт любимого: — Чимин-а. — М? — Выходи за меня. Чимин оборачивается и недоумённо смотрит на Хосока. — Ты шутишь. — Я серьёзно. Младший полностью оборачивается, скрещивает руки на груди и долго сморит на Хосока. У того пересыхает во рту, и он начинает волноваться. Чимин ведь согласится, правда? — Ты не шутишь, — понимает Чимин и опускает руки. — Сказал же, что серьёзно. — Тогда где кольцо? — На тумбочке в спальне. Чимин срывается с места прежде, чем Хосок успевает сказать что-то ещё. Следующие три минуты становятся для Хосока самыми сложными и напряжёнными. Чимин не выходит из спальни, а у Хосока просто нет смелости пойти за ним. Он уже думает, что зря вообще всё это затеял. Нужно было ещё немного подождать. Они ведь с Чимином даже не обсуждали своё совместное будущее, живя и наслаждаясь настоящим. Хосок любил Чимина и знал, что это взаимно, так что думал, что их будущее очевидно. Но, возможно, младший так не думал и им стоило всё обсудить заранее. Хосок уже успевает загнаться по полной программе и почти пойти за Чимином в спальню, как тот сам выходит. У него немного красные глаза и розоватые щёки. Хосок отказывается думать, что он там плакал. — Ты дурак, знаешь? — шмыгает носом Чимин и опирается плечом о дверной косяк. — Знаю, — улыбается Хосок. Чимин улыбается ему в ответ и показывает руку с надетым на безымянный палец кольцом. У Хосока отлегает от сердца. Он чувствует такую необъятную радость, что почти готов запищать. Он раскрывает свои руки и зовёт Чимина по имени. — Иди ко мне. Чимин не медлит ни секунды, подходя к Хосоку и садясь на его колени, обнимая за плечи и массируя шею. Они смотрят друг другу в глаза и соприкасаются носами. За окном падает снег, всё ещё превращаясь в воду, и это самая тёплая зима за последнее тысячелетие. Их губы сами находят друг друга в долгожданном поцелуе, мягком и ненавязчивом. Хосок цепляет пухлые губы Чимина и немного оттягивает, они сплетаются языками, на несколько секунд углубляя поцелуй, а после снова соприкасаясь лишь губами. Хосок обнимает его как самое дорогое, что у него есть, и чувствует, как чиминовы руки зарываются в его волосы, делая лёгкий массаж головы. Он расслабляется. Ему не нужно слов, Чимин дал ему все ответы. Они отрываются друг от друга спустя долгие минуты, Чимин немного отстраняется и засовывает руку в карман своих пижамных штанов, доставая оттуда тонкое кольцо из жёлтого золота с небольшим камушком фианита. — Я хотел сделать тебе предложение после Рождества, но ты меня обогнал, — говорит Чимин, отвечая на немой вопрос в глазах любимого и улыбаясь. — Мы уже думаем одинаково, — смеётся Хосок, позволяя Чимину окольцевать свой безымянный палец. Металл приятно холодит чувствительную кожу и Хосок понимает, что теперь ему придётся привыкать к этому ощущению. Им обоим придётся. — Ну, я бы не сказал, что думаю отправить тебя к ангелам, потому что ты слишком привлекательный для этого мира, — фыркает Чимин и закатывает глаза. — Но ты думаешь о том, чтобы провести со мной всю жизнь. — Много жизней. Я собираюсь потратить все свои жизни на такого дурака, как ты. — Это обещание? — Скорее констатация факта. — Я люблю тебя, — произносит Хосок куда-то в шею Чимина, обнимая его сильнее. Ему кажется, что он слышит, как быстро бьётся чиминово сердце. Для него. — И прости за вчера. Я буду должен. — Кому ты должен, так это Чонгуку. Он тащил тебя до самой квартиры, а у нас, между прочим, лифт не работает, помнишь? Я теперь даже не знаю, что ты должен ему купить, чтобы вы были в расчёте, — смеётся Чимин, а потом легко целует Хосока в уголок губ. — И я тоже тебя люблю. Они обнимаются и целуются ещё несколько минут, а потом достают заготовки салатов из холодильника, начиная готовить. Вечером придут друзья и родители. Они будут сидеть до глубокой ночи, пить шампанское, обмениваться последними новостями и дарить друг другу подарки. Со временем их семья разрастётся двумя собаками. Чимин, возможно, сменит цвет волос. Они, возможно, переедут в квартиру побольше. Чонгук, может быть когда-то всё же познакомит их со своей девушкой. Но в целом картинка не поменяется. Так будет в следующем году, и через год, и ещё через несколько ближайших десятилетий. Да, это именно то будущее, что их ожидает. Хосоку нравится это будущее.