Двое. Продолжение истории.

Дни стали тянуться бесконечно. Постоянный холод. Про принять душ и речи не шло. Вши и клопы первое время приводили в ужас. Потом привык, хотя и не до конца. Изводило чувство голода. Пища была однообразная. И, несмотря на голод, совершенно не вызывала аппетита. На работах (обычно они заключались в разгрузке товарных составов) люди, которые в первый же день пытались Герберта ограбить, старались подставить ногу или толкнуть. Правда, портить жизнь Герберту обидчики старались незаметно. Не на виду у конвоиров . Однажды из-за этого случился инцидент. Герберт нёс тяжелый длинный ящик. Один из недругов хотел его толкнуть. Герберт потерял равновесие, ящик крутанулся и задел нападающего по голове, столкнув его с платформы. Сам Герберт плюхнулся на платформу, а ящик полетел следом за нападавшим, раздробив тому руку и сильно повредив голову. — Какого дьявола! — подбежал, ругаясь, один из конвоиров. Герберт их не различал, он вообще старался держаться подальше и от охраны и от других военнопленных. Слыл в лагере трудолюбивым тихоней. — Что случилось? — подбежал начальник конвоя. — Вот, бляха муха, надо его вытащить и в лазарет. — Эй, Heben, Heben! Давайте живо! — крикнул он столпившимся немцам. Двое полезли вниз, еще трое протянули руки, чтобы втащить пострадавшего на платформу. Кто-то достал откуда-то кусок брезента для транспортировки. Им укрывались какие-то ящики в вагоне. — Dir kommt nicht ungeschoren davon, — тихо шепнул на ухо Герберту проходивший мимо Граббе. — Das ist der Fall. Wie hast du es dann? — спросил подошедший Курт. — Alles war ein Unfall. Er wollte Sie wegstoßen, aber stattdessen selbst gestolpert, — шепотом, чтобы никто кроме Курта не услышал, объяснил Герберт. — Ich wollte nicht. Es war ein Unfall. Курт кивнул. Герберт понял, что он ему поверил. Вечером, когда они вернулись в лагерь, все пошли на ужин, а Герберта вызвали к коменданту. Его допросили через переводчика. Поверили или нет, он не понял, но пока ничего не предприняли. За исключением того, что он пропустил ужин. Перед отбоем Курт потихоньку протянул ему свой кусок хлеба. Он приберег его для Герберта, когда увидел, что того не было на ужине. Герберт испытал щемящее чувство. Давно уже никто не заботился о нем так. Он вдруг вспомнил того партизана, который его захватил. Не вспоминал почти с тех пор, как они расстались. А тут вдруг вспомнил. Он растрогано поблагодарил Курта. Тот отмахнулся, мол, ничего особенного. На следующий день Курт сделал так, чтобы оказаться напарником Герберта. Тот решил было, что он просто пытается поднять ему настроение после вчерашнего происшествия. Еще не было понятно, миновала гроза или нет. Возможно, ему ещё грозил карцер. Но обычно сажали сразу. Если сразу не отправили, то есть большой шанс, что и не отправят. Сегодня Курт что-то ленился. Брал грузы поменьше, старался вообще максимально быть свободным. Вскоре выяснилось, почему. В толчее незаметно со спины к Герберту подошел Граббе. Курт вдруг бросил мешок, Герберт почувствовал рывок рук от внезапно потяжелевшего мешка. Потом обернулся. Вокруг Курта и Граббе образовался круг. К ним протолкались охранники. Граббе не успел скинуть остро заточенный железный штырь длиной в ладонь, который был у него в руке. Потому что Курт крепко сжимал его ладонь своей. — Es ist sein. Das hat er mir angedreht, — пытался оправдаться Граббе. Их обоих забрали. Остальным сказали работать дальше. До вечера Герберта мучило желание узнать, разобрались или нет. Поверили ли Граббе, или он получил по заслугам. Герберт переживал, что Курт пострадает в результате этой ситуации. Пока он работал, он вспоминал, как после того, как Курт в первый раз защитил его от шайки Граббе, они разговаривали. Курт рассказал про своего начальника — фельфебеля Герберта Ленца. Правда, Ленц был родом из Галле. По речи можно было понять, что Герберт совсем не оттуда. Но мало кто из русских разбирался в немецких диалектах настолько хорошо. Потом Курт отвел Герберта к местному врачу. Ему сменили повязки. Через пару дней ноги более-менее пришли в норму. А вот рана на боку зажила только через десять дней. После истории с заточкой Герберт не видел Курта два дня. На третий часть пленных перебросили в другой лагерь. И Герберта тоже. Он очень переживал, что не узнал, что с Куртом и не смог проститься.