Fifty days with Severus Snape

В моём городе нет ни волшебников, ни чудес, непроглядный туман и вокруг бесконечный лес; разноцветные искры, не жалящие ладонь, тоже магия в месте, где лета длиннее вдох. Научи, — говорит, — колдовать меня, но не так, чтобы ветер дома и деревья с пути сметал, погребая врагов под обломками и корой — мне достаточно силы, способной поднять перо…

Гарри снился Литтл Уингинг. Тихая узкая улица, освещенная несколькими желтыми фонарями, качающимися на проржавевших столбах и… домик. Маленький домик, затерянный на самом краю городского квартала, где он когда-то жил в чулане и даже не помышлял о чуде, свершившемся именно в тот момент, когда нужно было. Гарри Поттеру снилась и мать. Он так давно не видел снов, похожих на этот. Светлых и теплых. Все чаще ему грезились чудовища, порожденные в бедной голове, которую терроризировал Волан-де-Морт, желая добиться того, чтобы Гарри начал сходить с ума. Все чаще ему виделись холодные черные холмы, без единого кустика или деревца, покрытые не то пеленой, не то каким-то игольчатым сорняком. Гарри снились места, откуда Волан-де-Морт стремился поскорее уйти. Иногда снился даже приют. Приют, где жил до своего одиннадцатилетия Том Реддл. Разрушенный, выжженный практически дотла, комплекс, с завалом внутри. Не всегда Гарри мог ориентироваться в этих снах: он блуждал в трёх соснах и просыпался в поту. Они были настолько реальны, что, порезавшись об осколок во сне, Поттер мог увидеть кровь на руке после пробуждения. Ночка выдалась беспокойной: Гарри долго ворочался, слушая храп Уизли и думая о Снегге. Лишь под утро, весьма крепко заснув, Гарри увидел во сне Лили. Это было самым большим сюрпризом и самым желанным сном за все его шестнадцать лет. Гарри Поттеру снился родной дом. В Годриковой Впадине. Дом, наполненный запахом свежеиспеченного хлеба и молока. Дом, наполненный живыми голосами людей. Наполненный светом. За круглым большим столом сидели родители матери, подле них — сама Лили, а также друзья его отца: Бродяга, Лунатик, и Хвост. Они в этом сне были не такими, какими знал их Гарри. Они все словно сошли с небес. Наверное, так и должны выглядеть люди во снах. Питер Петтигрю не походил на самого себя. Он был молод и весел… Его глаза, совсем не те мелкие заплывшие щелки, к которым привык в жизни Гарри, оказались большими и выразительными. В них не было ни капли злобы. Курчеватые светло-каштановые волосы спадали по плечам. Кто бы подумал, что такой симпатяга может пойти в услужение к Тёмному Лорду? Никто. А Сириус так и вовсе светился изнутри: никаких морщин, никаких татуировок, никаких шрамов на запястьях. Он вел беседу, а другие прислушивались и кивали, порой смеялись, и поедали большой пирог со сливами и апельсинами (Гарри уловил цитрусовые нотки, исходящие от лакомства, лежащего на блюде на середине стола). Люпин, худой и молчаливый, но от этого ничуть не менее красивый, сидел рядом с Блэком. Они обменивались взглядами и, чокаясь, пили лимонад с джином из жестяных походных кружек. Ещё один стул был свободен. И Гарри уж было подумал, что это для его отца. Джеймса нигде не было видно. А Лили, словно, не замечая этого, была увлечена разговором с пожилой женщиной, смутно знакомой Поттеру. Гарри разглядел её не сразу: она все время опускала голову. Черные густые волосы, худощавое телосложение, бледная кожа. И тихий-тихий голос. Почти переходящий в шепот, но не становящийся неприятным. Наоборот, он успокаивал. В следующее мгновение сцена резко поменялась: за столом остались только Сириус и Питер. Солнечный свет, просачивающийся в распахнутое окно, начал меркнуть. Подул ветер, заставляя скатерть загибаться на угол столешницы. Гарри почувствовал жжение на лбу. Шрам, никогда не оставляющий его в покое. Он, как червь-паразит, высасывал жизненные силы. Во сне было слишком тепло. Всё ещё (хоть за окном виднелась зимняя вьюга) было тепло и уютно. Даже жарко. Видимо, от камина, что догорал, треща поленьями. Сириус что-то объяснял Хвосту. Настойчиво ударяя ребром ладони по столу и, время от времени, выглядывая в проем дверей. Питер слушал его, но почему-то снова стал похож на того старого и запущенного мужика, подходить к которому не рискнул бы даже захудалый маггл-бомж с помойки, коих в Лондоне предостаточно. Поттер ощущал себя одновременно в двух местах: он не слышал, о чем они говорили, но понимал по губам, что речь идет о Лили и её безопасности, но он слышал отдаленные страшные скрипы или свисты, доносящиеся, будто, с другой стороны. Со спины. Вдруг в двери вошел Снегг. Гарри опознал его мгновенно, хоть юный и грациозный, словно пантера, Северус, был дико смазлив. На самом ли деле он таким являлся? Тогда, в молодости? Чертов сон. Гарри наблюдал теперь, как троица села в круг и начала что-то обсуждать ещё активнее, чем недавно. Сириус вел себя спокойно, несмотря на то, что был, по сути, окружен двумя предателями. Снегг сидел спиной к Гарри, который уже осознал, что не является участником этого действа и может перемещаться так, как ему удобно. Обойдя стол с другой стороны, Гарри устроился так, что видел лицо Северуса. И почти сразу пожалел об этом — странные чувства одолели молодого человека. Всякий раз, когда он сосредотачивался на Снегге, на его мимике и немногочисленных, но, хер знает почему, притягательных жестах, мысли путались и шрам начинал болеть нестерпимо. И снова он увидел мать. Она вошла следом за Снеггом через небольшой промежуток (во сне время имеет довольно растяжимые рамки). Лили замерла у стола, смотря на Снегга. Гарри затаил дыхание и даже подумал о том, что, ныряя в омут памяти, он так не делал. Всё потому что там не было той реальности происходящего… Зельевар встал и почтительно поклонился. Надо же. Корчит из себя джентльмена? Разве он умеет? Юноша усмехнулся. Но, когда Снегг сделал движение рукой в сторону Лили, стало не до смеха. Гарри увидел её круглый живот. Он чуть сместился, на полшага, и оказался так близко к матери и профессору, что перехватило дыхание. Вдруг снежные хлопья ворвались в комнату. Камин погас. Темнота опустилась покрывалом на плечи Гарри. Северус что-то сказал Лили и она, закрыв лицо руками, убежала прочь. Сириус накинулся на Снегга, в кровь разбивая тому лицо, а Хвост, обернувшись крысой, удрал в дыру под плинтусом… — Гарри! Поттер закричал во весь голос, но его сон растаял, как льдинка на солнцепёке. Он распахнул глаза, ошарашенно уставился на лицо, покрытое веснушками. Рональд, с видом самым озабоченным, склонился над ним: — Что с тобой? Кошмар? Гарри сел в постели. Он уснул в очках, и оправа больно впилась в переносицу. Поправив очки, Поттер глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. Подушка валялась на полу. Уизли поднял её и положил на колени другу. — Ты так орал, что, наверное, и в гостиной слышали. День давно. Что ты так долго спишь? — рыжий не догадывался, что его собственный храп и оказал влияние на сон Гарри. — Завтра же уезжаем по домам. Наконец-то. Поттер скинул с ног одеяло. — Я не еду, Рон, — сказал он. — У меня дуэль со Снеггом. Уизли махнул рукой безразлично, но с долей оптимизма. — И если так пойдет дальше, то я скоро спать совсем не смогу. — Гарри встал и, повернувшись к стене, сразу же нащупал карандаш на тумбочке. Он зачеркнул одну клетку на белом листе. — А ещё сорок девять дней осталось. — Ты уже продрых половину, — Рональд плюхнулся на чужую кровать, как на свою. — Гермиона в библиотеке. Присоединимся ради приличия? В библиотеку двери были плотно закрыты. Гарри постучал и, когда Мадам Пинс недовольно выглянула, спросил, нет ли Гермионы. — Если бы вы умели читать, Поттер, то знали бы, что Мисс Грейнджер сегодня помогает первокурсникам сдать учебники. Это другое крыло и отдельная секция. Ругая тетку на чем свет стоит, парни двинулись через коридор, где Филч так и не покрасил стену. Облезлая и серая, она навевала самые мрачные мысли. А с подачи Долорес Амбридж, в Хогвартсе всё должно было бы стать идеально подходящим для учебы. — Поттер! — Пинс окликнула его. — Что ещё? — Гарри нахмурился и развернулся к библиотекарше. — Я слышала, что вы остаетесь в Хогвартсе на лето? — Да, — он несколько напрягся, отвечая. — А что? — У меня будет к вам поручение. Рональд покачал головой. Он посмотрел на Гарри взглядом, говорящим что-то вроде: «Не смей соглашаться!» — Какое, мадам? Пинс сбегала обратно в библиотеку и принесла стопку старых книг, не похожих на учебники или методички. Скорее всего, что-то публицистическое или хроникальное. Она вручила их Гарри и прикрепила записку. — Что там, Гарри? — Рон сразу полез в свернутый пергамент. — Это поручение строго для Гарри Поттера, — женщина едва не ударила студента по рукам. — Мистер Уизли, вы свободны. Можете оказать помощь Мисс Грейнджер, например. Гарри держал книги и провожал рыжего взглядом. Когда он скрылся из поля зрения, Мадам Пинс улыбнулась. Поттер не особенно посещал библиотеку. Разве что запретную секцию по ночам, но эта женщина не казалась ему враждебной. Он считал, что все вообще предвзято относятся к библиотекарям. Особенно, если учесть, что Пинс не была волшебницей. Сквибы — люди неглупые. Даже Филч имел определенные знания и умения. — Отнесите это профессору Снеггу. Гарри разжал руки и книги с грохотом посыпались на пол. Мадам Пинс заохала и начала причитать, как же можно так неосторожно относиться к таким сокровищам человеческой мысли и памяти. — Простите, но почему именно Снеггу? — с отчаянием, взрывающимся в ушах и в горле, спросил Поттер. — Почему именно я? Почему сейчас?! — Сомневаюсь, что я вправе обсуждать приказы директора, Мистер Поттер, — стопка снова была восстановлена. — Не роняйте больше. — Приказы директора? — изумился Гриффиндорец. — Но ведь Снегг и есть директор… — Ах, да, — женщина замялась. — Я ещё не привыкла. Я имела в виду приказ Альбуса Дамблдора. — Это он попросил вас, мадам? — Да, Поттер. После таких слов спорить откровенно расхотелось, но захотелось наорать на кого-нибудь. Например, на Рона. Какого лешего он вообще потащил его в библиотеку? Кому это было надо? Конечно, Пинс и так бы нашла повод, чтоб передать эти толстенные фолианты Снеггу, но ведь удобнее втянуть его в это, правда? Им всем так нравится сталкивать двух людей, одинаково не принимающих друг друга, лбами? В размышлениях, Гарри не заметил, что библиотекарша ушла. Чтобы не таскаться с тяжестью по всему замку, Поттер решил сперва отнести книги в гостиную Гриффиндора. Благо, не так далеко, как до Слизеринских подземелий. Или до кабинета Альбуса, куда входить без специального разрешения, Поттеру было отныне запрещено. Аккуратно расположив семь томов на столе, Гарри взял в руки первый. Рассмотрел обложку. Она была из кожи, судя по всему, слоновьей. Переплет относительно свежий. На первой странице красовались большие буквы, выведенные дорогими чернилами: «АD». Гарри догадался, что это сокращение от «Альбус» и «Дамблдор». Может, это его мемуары или что-то подобное? Поттер заинтересованно перевернул страницу и обнаружил письмо, содержащее, кроме текста, неизвестные символы и заклинания. «Прости меня, Аберфорт. Я знаю, что не должен тебе писать и уговаривать помочь, но другого выхода у меня нет. Как только получишь это письмо, сообщи в Министерство. Палата под номером „Двадцать“ в Святом Мунго выделена. Мне сказали, что она платная. Я достану деньги, не волнуйся…» Гарри вдруг почувствовал себя неловко. Он словно прикоснулся к чему-то запретному и личному. К чужому. Дамблдор ничего о себе никому не разъяснял, за редкими исключениями, когда в перерывах между разговорами о Томе, он мог, в шутку или на полном серьезе, привести какой-нибудь случай из своей жизни в пример Гарри. «Я не осуждаю тебя за твоё презрение. И даже больше, я всё ещё верю в то, что ты не способен на предательство. Да, моим грехам настанет свой черед, но и ты, Аберфорт, знай: боль, причиняемая близким, вернется в стократном размере. Ты задыхаешься от ненависти ко мне, она сжигает твоё нутро, дорогой мой, но поверь, что однажды всё встанет на свои места. Ариана поправится. Должна же быть справедливость…» Зачитавшись, Гарри, как обычно, не услышал приближения Снегга. — Закройте немедленно, — баритон зельевара свалился на молодого человека откуда-то сверху и заставил вздрогнуть всем телом. — Никто вам не говорил, Поттер, что читать чужие письма непозволительно? «Я направлю своего человека проследить за соблюдением всех формальностей, Аберфорт. Ничего у него не спрашивай. И не пытайся вызвать на откровенности обо мне. Не делай поспешных выводов. Я ушел в тень, чтобы обезопасить вас с Арианой. И, кстати, он неплохо соображает в колдомедикаментах. То есть, в зельях. Я попросил его осмотреть её…» Гарри начал издевательски медленно закрывать книгу, но всё ещё смотрел на строчки. Он хотел дочитать это письмо. «Не позволяй ненависти сжечь всё то, что ты любишь. Не позволяй огню властвовать. Туши его водой, Аберфорт. Туши пожар в сердце. Я верю в тебя. В нас. Жар спадет, и мы опять станем братьями…» Северус взмахнул палочкой за спиной Поттера, и книги полетели в разные стороны. А та, что была у Гриффиндорца в руках, захлопнулась, прищемив пальцы. — Я сказал, довольно! — Снегг был зол. Гарри подул на пальцы и привстал со стула: — Мадам Пинс хотела, чтобы эти книги были у вас. — И что же они тогда делают здесь, позвольте узнать? — Северус мановением волшебной палочки собрал книги воедино. Ласково и как-то слишком трепетно прижимая их к груди, он бросил колкий взгляд на Поттера. — Ничего доверить нельзя. Плоды вашей наследственности. Гарри вспомнил свой сон. Снегг в нем был таким домашним и само собой разумеющимся, что эти его слова можно было пропустить мимо ушей. Сейчас. Только сейчас. — Я хочу знать, что это за книги. Это письма Дамблдора своему брату? У него разве есть брат? Семь томов писем? А что за заклинания на полях? — Много вопросов, Поттер. Снегговская спина выдерживала много завистливых и опасных взглядов, но один Поттеровский мог запросто лишить его всех заготовленных оскорблений. В последнее время сопляк научился многому. Дамблдор натаскал. Готовил. — Мадам Пинс хотела, чтоб я доставил вам эти книги. Значит, я имею право знать. Это приказ Дамблдора, сэр. — Смерть, Поттер, является одним из условий, после соблюдения которого, все приказы, отданные при жизни, становятся… как бы поточнее выразиться, — Снегг задумался, — аннулированными. Вам ясно? — Если бы Профессор Дамблдор не хотел того, чтоб эти письма были прочитаны не теми людьми, он бы их спрятал, сэр. — Их спрячу я, — зельевар почти вышел из гостиной. — Вы довольны? — Профессор Дамблдор… — У вас будет ровно час, Поттер, — процедил Снегг, чуть поворачиваясь. — При мне. Вы сможете пролистать эти книги...