***
Сознание является самым удивительным абстрактным понятием во Вселенной. Даже когда тело неумолимо обращается в прах, а личность рассыпается на тысячи осколков, собрать которые невозможно, а вот изрезать привычный мир и обычных людей запросто. Сознание поступает без чьего-либо ведома конкретно: ограждая от боли, заставляя забыть страдание, забыть горе, забыть вину. Всё, что вы себе воображаете, тот МИР, который выстраиваете в голове, и есть Ваша Реальность. Вы управляете своим миром. И Вам решать, чем он окажется - Адом или Раем.***
Всё повторяется. Просыпаться подобным образом Локи уже приелось: по телу разливается боль, в голове набатом звучат отголоски мыслей, что проносились в последние секунды полета через Космос, в последние секунды "свободы", такого безоговорочного и абсолютного счастья, которое Локи никогда не ценил, и, что уж теперь говорить, никогда не оценит. "Свободы" не такой, какой ее принято считать в том же Мидгарде, не той, какой она была в его речах меньше пары дней назад, но такой, которой он утешался в те короткие мгновения, свободные от покровительства Таноса, о которой грезил в те времена, надежно отпечатавшиеся в его памяти, когда больше всего на свете он не хотел жить, а точнее, ХОТЕЛ НЕ жить. Не существовать. Эта "свобода"- как некий абстрактный идеал. Абстрактный - потому что напрямую зависит от сознания, Идеал - потому что свободы на самом деле нет, это совершеннейшая иллюзия, в своем великолепии затмевающая все остальное. Марк Твен сказал: "Не расставайтесь со своими иллюзиями, когда их не станет, может быть, вы продолжите существовать, но перестанете жить" И Локи должен жить, точнее выживать, ради "свободы". Ведь что может быть прекраснее иллюзии, придуманной и воплощенной собственноручно. В своем Сознании. Из ступора его выводит, а точнее выплескивает в одну секунду, вместе с выплеснувшейся на него ледяной водой. Локи открывает глаза. Снова темница. Знакомая до мельчайшей выщерблинки в каменном полу. Были времена, что он запрещает себе вспоминать по весьма благоразумным соображениям, времена, когда он до миллиметра изучил свою темницу, пытаясь отвлечься от всепоглощающей боли, стирающей его личность, его память, его разум. В моменты, когда он порой забывал где находится или, что с ним делали предыдущие два часа, Локи полностью осознавал, что с потолка падает ровно 12 капель в минуту, собираясь в небольшие лужицы в полу, а пол его камеры, видимо, состоит не только из камня, но и примеси нескольких горных пород, кажется, распространенных в горах Альвхейма. Локи сейчас как никогда понадобится это знание. Все повторяется. Угрозы Таноса не были пустым звуком, поэтому, очевидно, в этих темницах его ждут вещи, которые гораздо хуже самой позорной, трусливой смерти. Его ждут такие мучения, о которых он даже заикаться не мог в прошлые разы. В прошлые разы все начиналось довольно прозаично: первый акт приходился на местность, которая больше импонировала настрою его мучителя - медицинская лаборатория, например. Второй акт приходился на уже ставшую привычной клетку, с ровным отзвуком 12-ти падающих капель ровно в 60 секунд; и третий, как вариант - небольшой каменный мешок, отличающийся от его камеры несколько меньшей площадью ( и находился он на самом, казалось, нижнем уровне). Но в этот раз, в этот раз вступление начинается на середине. Все повторяется с небольшой поправкой на детали. В камере вместе с ним находятся двое читаури, ну как находятся, они стоят возле выхода (один становится только после того, как обливает его водой, ледяной, разумеется). Но Локи, Локи чувствует холод. В тысячу крат острее любого етуна, а еще он чувствует, что по его маленькую черную душонку скоро заявятся, и заявят права. Впрочем, сейчас ему даже не страшно. Просто любопытно, и совсем чуточку противно. В коридоре раздается настойчивый шум шагов: тяжелых, уверенных, беспощадных, обещающих боль и страдание. С противным скрежетом открывается ржавая дверь, двое конвоиров вытягиваются по струнке, лопочут что-то быстро на своем языке, Локи не успевает понять что именно они говорят. Да это и неважно. Взгляд Таноса проходится по скованному цепями богу вскользь, Локи видит это. Танос играет с ним, забавляясь, а Локи начинает настораживаться. Напряженно ждет реплики, нескольких слов, из которых станет ясно - умирать ему в муках недолгие несколько дней, или прозябать здесь весь его достаточно долгий жизненный путь, пока Танос будет забавляться при виде агонии своего камерного зверька с черной маленькой душонкой - растоптанной, униженной, но гордой. Танос не говорит ни слова. Смотрит на него еще несколько секунд, потом- выходит из камеры. Что ж, многообещающе. В этот раз его даже не слишком сильно избивают: так, пару раз под дых, да пару-тройку о стену, чтоб не брыкался. Потом выволакивают из камеры полубессознательного етуна, тащат по многочисленным, витиеватым коридорам вниз. В каменный мешок. Отпирают-оставляют-запирают. И кажется, здесь он не один. Локи не успевает разглядеть сидящего подле стены и смотрящего на него в упор - соскальзывает во тьму - умиротворяющую, безопасную, желанную. Все повторяется с небольшой поправкой на детали.