МоноХром. Вольфрам

      Мартин оставил Чейза позади, вполне уверенный, что тот справится, как надо. Этот ботаник, этот эрзац-врач на самом деле - героическая личность. Нельзя сказать, что Мартин намеренно выбрал его в спутники - просто так сложились обстоятельства. Однако его радовало, что Чейз был рядом.       Парень ему нравился. И вовсе не из-за смазливой юной мордашки, за которую, в том числе, он и получил свое прозвище. Никакого, даже подспудного, эротизма. Если задуматься - объективно Чейз - страшно раздражающий фактор, заноза в заднице. Вечно чем-то недоволен, ворчит, жалуется и не доверяет. Но Мартину это даже нравилось, вопреки логике. Было в Чейзовой занудливой ершистости что-то настоящее, живое, человеческое. При этом он же действительно прошедшей ночью выступил неумелым, бестолковым, но героем. И такой он... нет, Мартин не нуждался в напарнике с бойцовскими навыками, а вот герой-неумеха донкихотовского толка вдохновлял одним своим присутствием.       Грубо говоря, рядом с Чейзом ему хотелось быть чуть лучше и помнить, что он все еще человек, а не тварь несусветная - креатура Рашпиля-Монолита.       Свободовцы шагали по лесу совсем близко, метрах в пяти. И Мартин уже не таился, шел открыто, держа оружие на плече, хрустел ветками и сухостоем, нарочито шумел. А свободовцы вяло переговаривались друг с другом, и внимания на него не обращали. Мартину показалось, что они вообще ничего вокруг не видят, пребывая словно бы в неком иллюзорном мире. Может, это снова влияние Рашпиля? А что - вполне возможно: он большой спец по дистанционному ковырянию в чужих мозгах, причем, в массовых масштабах.       Мартин вышел к свободовцам, осмотрел длинную, бестолковую, шумную колонну. Хвост ее терялся в гуще леса, да и голова была уже далеко. Не подразделение, не группа сталкеров, а цыганский табор.       Ни Рашпиля, ни его подручных, ни Локи он не разглядел. Окликнул одного из свободовцев. Тот приостановился на секунду, сказал «привет», словно все шло своим чередом, и пошагал себе дальше.       Казалось, он страдал от тяжкого похмелья. Как и все остальные в этой беспорядочной толпе. Только вот Мартин не улавливал характерного запашка, хотя благодаря симбионтам у него был «и нюх, как у собаки, и глаз, как у орла» - фигурально выражаясь.       - Эй, мужик, вы чего какие мутные? - спросил Мартин у того же свободовца.       - А ты чего такой бодрый? - удивился тот.       Он пожал плечами. А что ответить?       - Вот и я о том же, - удовлетворенно кивнул свободовец. - Не парься, брат. Не бери в голову.       Мартин снова оглядел проходящих мимо людей. Судя по лицам, взглядам, по беспредметной, «ни о чем» болтовне, ничего более осмысленного от них не добьешься. У всех с мозгами - швах и раздрай.       - Где Рашпиль? - спросил Мартин, не особо надеясь на вразумительный ответ.       - Какой еще Рашпиль? - вяло удивились сталкеры.       - Тьфу, дебилы! - в сердцах сплюнул он.       Никакой реакции. Нормальные свободовцы возмутились бы. А этим хоть бы хны. Болванчики, дурные, беззаботные и все, как один - не от мира сего.       - Да никак это наш коллега Фауст! - вдруг весело воскликнул кто-то в самом хвосте колонны. Последние люди в этой длинной цепи как раз показались из древесной гущи, и один из них махал могучей знакомой до боли ручищей.       Ящер. Заплечных дел мастер при Рашпиле - тот самый, что не так давно пытал Мартина. И кто во всей их своре уродов парадоксальным образом больше всех походил на человека, хоть и казался поначалу самым тупым и верным. Мартин чувствовал это с самого начала: в Ящере еще оставался несломленный дух, он не был до конца порабощен. Наверное, поэтому и была между ними, двумя непокорными, некая симпатия, скрытое, потаенное товарищество.       - Привет, Ящер! - откликнулся Мартин. - А где начальствующий? Рашпиль где?       - Кончился Рашпиль, - все так же весело выкрикнул тот.       И, похоже, не врал.       - Ни фига себе номер, - ошарашенно пробормотал Мартин. Если Рашпиль действительно «кончился», все старания, получается, насмарку? Зря он стремился к «порталу»? И почему тогда симбионты еще внутри него и по-прежнему пилят нервную систему своим неуемным голодом?       Вперед, обгоняя приморенных свободовцев, быстро зашагал улыбчивый, бодрый, весь словно на пружинках Локи. Если остальные его соклановцы казались «с бодуна», то этому, похоже, по вене ударную дозу амфетамина пустили - он едва не светился, словно лампочка.       - Здравствуй, дорогой ты мой! - воскликнул Локи, распахнув объятья.       Мартин выставил перед собой ладони: не подходи, мол, какой я тебе «дорогой»?       Хорошо, что Чейз сообразил, что это не условный знак, и не стал стрелять.       - Ты же ничегошеньки не понимаешь! И неудивительно. Привыкни к мысли, что Рашпиль ушел. Теперь я за него. То есть, в прямом смысле, я - за него, - все так же улыбаясь, сказал свободовец.       - Что значит, ты за него? Ты же Локи - идиот под управлением Немо.       Тот ничуть не обиделся, расхохотался даже. А потом посмотрел на Мартина с наигранным, несколько жеманным осуждением.       - Вообще-то я надеялся, ты догадаешься. Ты же должен был почувствовать...       Мартин пригляделся к нему, слегка отстранившись. Лидер свободовцев неуловимо изменился. Не черты лица. Скорее, мимика, взгляд, и эта показная, театральная дурашливость... Они были не его - Рашпилевы. Монолитовы.       - И как ты это сделал? - спросил Мартин, сам до конца не веря во внезапную свою догадку.       - Что сделал? - изобразил непонимание Локи.       - Ты же не Локи. Ты... - и Мартин не решился озвучить подобный бред. Впрочем, бред ли? Если Монолит сумел как-то стать Рашпилем, то почему бы ему не переселиться в Локи?       - Верной дорогой думаешь, товарищ! - свободовец рассмеялся, хлопнул его по плечу. - Только на всякий случай, зови меня Локи. Мне даже больше нравится. Как нельзя лучше подходит к моему новому образу мышления. А ты что же, вернуться решил? Неуютно без своих-то?       - Да хотел вот поторговаться немного, - сказал Мартин.       Локи призадумался, наморщив лоб.       - А тебе есть, что предложить? Сомневаюсь. Вряд ли меня заинтересует что-нибудь, кроме тебя самого. А ты, как мне помнится, решил уйти в свободное плавание. Так что либо ты передумал, либо тебе придется меня сильно удивить. Да и чего ты хочешь-то?       - Убери своих тварей, - понизив голос, сказал Мартин. Он еще не забыл, что Чейз совсем рядом - слушает и внимательно смотрит, ожидая сигнала.       - А зачем? - в тон ему, шепотом спросил Локи, наклонившись вперед и сделав большие глаза.       - Я не хочу убивать ради пропитания.       Локи рассмеялся весело и беззаботно. Смех у него получился звонкий и заразительный, так что и Мартин поневоле заулыбался. Потом спросил:       - Что смешного-то?       - Понимаешь, Фауст, в чем загвоздка... Ты стал сильнее, могущественнее, здоровее. У тебя теперь вместо глаз и ушей чувствительные сенсоры на триста шестьдесят градусов телесного угла. Когда червяшки сыты, они на тебе дыры латают, даже сквозные. Красота! И расплатой за это - всего лишь голод до живых соков. Ничего не напоминает?       - Имеешь в виду вампиров?       - Ага. Знаешь, на свете миллионы людей, которые мечтают оказаться на твоем месте. К любым фанатам клыкастых нытиков на вечеринку завались - желающих будет, хоть отбавляй. Так что ты еще должен благодарить меня. И все это нахаляву. Я же отпустил тебя. Живи и радуйся, наслаждайся жизнью.       - Просто возьми и убери их, - повторил Мартин твердо.       - А если нет? У тебя нет ничего, что ты мог бы предложить взамен. Или ты хотел встать на скользкую дорожку шантажа? Решил рассказать всем, что я - Монолит, что они, - Локи махнул рукой, указывая на бредущих свободовцев, - будут моими рабами и кровожадными убийцами с электрической дугой меж ушми вместо мозгов? Или, может, в твоей головенке копошилась мысль отдать мне того милого юношу, что засел в лесу с автоматом?       Последнее он сказал нарочито громко, явно чтобы это слышал Чейз.       Черт, как скверно все оборачивается. Мартин думал, что будет давить на Рашпиля, который на Янове выглядел и вел себя не так, чтобы очень могущественно. То, что теперь это Локи, сильно все усложнило. Он снова легко и незаметно мог залезть в голову и прочитать все, что ему заблагорассудится. Телепат хренов! Хренов локальный божок!       Мартин застонал.       - Да, жаль, что ты меня недооценил, дружище Фауст, - Локи покачал головой, вздохнув. - И вдвойне жаль, что ты не собираешься вернуться ко мне. Я же не в рабство тебя зову. Хочу, чтобы ты добровольно и по внутреннему убеждению стал моим соратником. Соратником, Мартин! Хотя могу прямо сейчас заставить тебя идти со мной. Помнишь, как ты получил своих беспозвоночных приятелей? Я могу сделать точно так же, всего лишь щелкнув пальцами! - он выразительно и экспрессивно щелкнул у Мартина перед носом. - Вот только болванчиков мне вполне хватает, а разумных и верных соратников... друзей, если угодно - исчезающе мало.       Он опять завел свою проповедь, но Мартин уже почти не слушал его. Подобные речи утомили его еще когда Монолит был Рашпилем, и вот он снова завел старую пластинку о том, какой он несчастный и одинокий. Скука и занудство.       Он все распинался, а вся колонна уже убрела дальше, без своего пастуха. Они стояли только вдвоем посреди леса. Исчезал за деревьями, оглядываясь назад, Ящер. То ли он за Локи беспокоился, то ли за Мартина.       Нет, нельзя об этом думать! Стоит Монолиту прочитать его мысли, и Ящер со своим скрытым диссидентством будет под подозрением. А может, что-нибудь и пострашнее случится - Рашпиль-то был горазд на всяческие мучительные процедуры.       И Мартин принялся перемножать в уме трехзначные числа.       - Какой дурацкий способ, - поморщился Локи. - Но, к сожалению, действенный. Ладно, мистер калькулятор. Стой и считай себе, а я пойду. Надумаешь - приходи. Ты знаешь, где меня искать.       Мартин продолжал высчитывать, фигурально выражаясь, уйдя в это занятие с головой. Когда очень хотел, он умел полностью сконцентрироваться на одной мысли - почти как медитирующий йог.       И сколько Мартин так простоял, перемножая, он и не знал. Минут пять, наверное. Может, чуть больше. Потом из леса вышел Чейз, и он прекратил.       Парень был мрачен и держал автомат наготове.       - Даже не знаю, что с тобой делать, - сказал он. - Ты говорил, чтобы я тебе доверял. Что ты меня защитишь. А что теперь?       - И что теперь? - мягко улыбнулся Мартин, хотя улыбаться не очень-то хотелось. - Что-то изменилось?       - Конечно, изменилось. Ты хотел меня кому-то там отдать, не так ли? Или что это вообще было? И кто тот мужик, с которым ты торговался? - автомат в его руке опасно дрогнул.       Мартин покачал головой.       - Слишком долго рассказывать.       - А я не тороплюсь, - сурово сказал Чейз. - Мне-то уж точно спешить некуда.       - Зато мне есть, куда. Я ухожу отсюда, и ты можешь либо остаться, либо идти за мной.       Чейз ухватил автомат покрепче, прицелился в Мартина.       - Давай договоримся проще. Я буду решать, кто, куда и когда пойдет.       Глупый и смелый парень. И вполне имеет право задавать вопросы. Только вот Мартин - готов ли отвечать?       Он уселся на землю в нарочито расслабленной позе, скрестив ноги и положив ладони на колени.       - Ладно, ты сейчас главный. Так чего ты хочешь?       - Правды. И не пытайся врать. Я пойму, если попытаешься.       - Ну спрашивай. Отвечу, как есть, выдумывать ничего не буду. Только побыстрее давай. А то здесь скучно.       - Ладно. Начнем с самого легкого, - Чейз опустил автомат, но держал наготове. - Кто этот тип, с которым ты сторговаться хотел?       - Ничего себе легкое! - всплеснул руками Мартин. Вот как ему объяснить про Монолит, про Рашпиля и Локи? Тут разговоров не на пять минут, даже не на час.       - Насколько я понял, это главарь свободовцев с Янова. Вряд ли ты единственный, кто его знает. И чего тут секретного, я не понимаю.       - Да при чем здесь секретность? Думаешь, я что-то пытаюсь скрыть? - Мартин фыркнул. - Объяснять просто долго. Да и ты вряд ли поверишь, а то и попытаешься наделать во мне глупых дырок с помощью глупого автомата.       - Не темни, - потребовал Чейз. - Говори по существу. И покороче. Кто он?       - Бывший главарь свободовцев Янова, как ты и сказал. А теперь - не знаю уж, как он это сделал, но - еще и Монолит, - Мартин говорил спокойно и ровно, словно рассуждал за кружечкой пива о перспективах футбольного сезона.       - Монолит? Помнится, профессор Герман упоминал эту тему...       - Ты знаешь, что такое Монолит? - спросил Мартин. - И да, кстати...       Его симбионты, его «внутренние голоса» выли от голода и жажды. Что ж, он - вампир, от этого никуда не денешься. И Мартин стал догадываться, почему Монолит не убрал пиявок и почему оставил его на свободе.       Образно говоря - он запустил хорька в курятник. Когда закончатся «правильные» жертвы - злодеи, убийцы, предатели - за кого тогда возьмется Мартин?       Из основания его левой ладони, словно у Человека-Паука, выстрелил темный тонкий «шланг». Червяк вцепился в оружие и вырвал его из рук Чейза с той легкостью, с какой гневный родитель мог бы отнять у ребенка «каку».       Автомат будто сам собой лег Мартину на колени.       Долей секунды позже «сработала» и правая рука. Пиявка ювелирно обвилась вокруг рукояти пистолета в кобуре Чейза, вытащила «беретту», издевательски поводила оружием перед широко распахнутыми глазами парня - мол, и что ты сделаешь? - и покорно положила ствол рядом с Мартином.       «Только не его, только не его», - предостерегал, упрашивал он.       Но у хищных симбионтов, похоже, были свои собственные соображения о сложившейся ситуации...       Третий червь легко вылетел между ключиц, лишь ненамного затруднив дыхание - просто вдруг очень захотелось покашлять. На этот раз он обхватил Чейза за шею, слегка придушил - и присосался к сонной артерии.       - Назад, суки! - скомандовал Мартин, но пиявки подчинились далеко не сразу.       «Есть-хотим-много-этот-недостаточно!»       Многоголосый хор в голове едва не отправил его в глубокий обморок. Нужно накормить своих «цепных псов»... Но только не Чейзом, не Чейзом!       Наконец, чудовищным, изматывающим усилием воли ему удалось отцепить присосавшегося к Чейзу червя.       Твари нехотя скрылись, залатав пробитые в теле дыры, и Мартин вновь постарался принять невозмутимый и доброжелательный вид.       Чейз сидел, ошарашенный и молчаливый. Лишь широко распахнутые глаза его, уже не голубые, а черные - зрачки захватили всю радужку, кроме тонкого светлого ободка - таращились вперед, словно он только что вышел из комы.       - Спрашивай еще, - предложил Мартин. - Видишь, я готов с тобой говорить и не под прицелом. Ты молодец, Чейз, и ты мне действительно нравишься. Прости, что пришлось... вот так. Кстати, мне кажется, или я уже ответил на твой следующий вопрос?       Чейз молчаливо хлопал глазами. Он, похоже, был в шоке.       И тогда Мартин продолжил сам.       Он рассказал, насколько хватило слов, о том, как попал к Рашпилю и как обзавелся своими симбионтами, даже поделился соображениями на тему, как Монолит сменил тело.       Он, как умел, рассказал все. А Чейз молчал. Смотрел неестественно огромными глазами прямиком на него - и как бы сквозь - и молчал. Если бы не частое, но ровное дыхание, можно было подумать, что он умер от нервного потрясения. Мартин даже всерьез забеспокоился за его душевное здоровье.       - Ну, что скажешь? - спросил он, закончив рассказ. - Заметь, я был с тобой откровенен и без угрозы оружием. Тебя, бедолагу, берег.       - Твои... ты... - проблеял Чейз. - Ты укусил меня своими... щупальцами...       И его вдруг стошнило.       - Не так уж и укусил, - отмахнулся Мартин. - Комары у тебя больше отхлебали, пока мы по лесу шлялись. Ты хоть что-нибудь понял из того, что я говорил?       - Понял, не дурак, - пробормотал Чейз, и его снова вырвало.       - И что дальше будешь делать?       - Я... - его вдруг передернуло. - Скажи, я теперь такой же?       - Какой - такой же? Как я? - Мартин засмеялся. - Не, это вряд ли. Все-таки, хоть это и похоже на вампиров, а все ж не то же самое. Подозреваю, без благословения своего создателя эти черви вообще не плодятся. Но - поживем-увидим, - он подмигнул Чейзу. - Нашей дружной команде не помешает еще один вечно голодный супермен, верно?       - Да иди ты, - буркнул тот. - Слушай, я...       Мартин понял без лишних слов. Поднялся, подошел, положил перед ним оружие и снова сел поодаль.       - Спасибо. Мне так спокойнее, да, - Чейз попытался улыбнуться, и хотя вышло не очень - это был хороший, обнадеживающий признак. - И, ты уж извини, но я не уверен, что пойду с тобой куда-то. Рискну, пожалуй, вернуться к профессору Герману. Ты меня только из леса выведи, а то сам понимаешь... аномалии, мутанты, еще черт знает что.       - Я ожидал примерно этого. Потому, наверное, и не рассказывал раньше. Но дело твое. Хотя жаль...       Он встал, поправил свой автомат, протянул руку, чтобы помочь подняться Чейзу, но тот отстранился. Не сказать, что Мартина это всерьез обидело, но неприятно кольнуло.       - Знаешь, я не выбирал все это, - проворчал он. - Пойдем. Не отставай.       И двинулся на восток, в сторону Янова. Чейз шагал следом, стараясь держаться подальше.       А где-то в лесу, примерно в сотне метров к северу от них кто-то неумело крался. Явно человек, причем давно не мывшийся. Чейз вряд ли слышал, но Мартину прямо-таки ухо резало, как этот немытый незнакомец пыхтел и хрустел ветками. Он не приближался, просто проходил стороной: наверняка отставший и догоняющий своих растяпа-свободовец. По крайней мере, опасности от него не ощущалось совершенно.       И все же Мартина будто толкнуло что-то: этот неизвестный парень в лесу был важен, лично для него - важен. И тоже самое сверхъестественное чутье, некий внутренний голос подсказал: только не сейчас, дай ему идти своей дорогой.       Мартин запомнил это ощущение и этого человека - его запах, походку, дыхание. И пошел дальше, несколько удивленный тем, что стал так доверять внутренним голосам и таинственным предчувствиям.       А через полчаса они с Чейзом вышли на просторную поляну, на которой лицом вниз лежал другой человек. Выглядел он смутно знакомым, но лишь смутно: Мартин не мог припомнить никого с такой радикальной, совершенной сединой.       Парень едва дышал, и его легко можно было принять за труп, вот только Мартин, вернее, его симбионты были дюже падки до живого гомо сапиенса и тут же жадно завибрировали, почуяв добычу.       - Пойдем дальше, - неуверенно сказал Чейз, покосившись на мнимого мертвеца. - Я, хоть и новичок в Зоне, а все ж заметил, что трупный материал здесь на каждом шагу валяется.       - Этот жив, - сказал Мартин.       - Вряд ли, - покачал головой Чейз. - Ты, конечно, весь из себя супермен, но врач здесь я.       - Липовый, - хмыкнул тот.       - Ты-то вообще никакой, - огрызнулся Чейз, потом смягчился: - Ладно, если настаиваешь, я его осмотрю. Поищу, так сказать, искру жизни в остывающем теле.       Он подошел к незнакомцу, перевернул его, и Мартин поневоле присвистнул.       - Отставить проверки, - приказал он. - Все, что можешь, делай, коли, что хочешь, только не дай ему сдохнуть, слышишь?       Мартин не знал, зачем это нужно, и чего он хочет от этого человека, но чувствовал, что так будет правильно.       - Вот же не было печали, - проворчал Чейз, но взялся за дело. Достал из своего рюкзака пластиковые пеналы с медикаментами. - Кстати, если ты не умеешь лечить наложением тентаклей, лучше отойди. Мне так спокойнее.       Мартин не стал спорить, отошел, скрестив руки на груди. Признаться, он здорово нервничал. Другой бы на его месте радовался, а ему было жаль этого совсем еще юного, но уже совершенно седого паренька. В конце концов, его бросили здесь, будто не человек это, а всего лишь «отлинявшая кожа».       Да, это был тот, кого Мартин знал как Рашпиля.