To Make It Through

      Стрелка наручных часов стремительно для самого Сехуна приближалась к одиннадцати ночи, хотя для остальных, он уверен, время тянулось весьма медленно, но не для всех. Половина группы расползлась по своим комнатам, из гостиной громко кричали трое на «Ч» - Чонин, Чунмен и Чондэ, обсуждая футбольный матч и не по-детски переживая за каждого футболиста. Исин завис с книгой на кухне, потому что тут было куда тише, чем в той его комнате, что находилась по соседству с гостиной, а Чанёль активно пытался чатиться в телефоне и одновременно дожевать свой гамбургер. Сюмин в эту же секунду соскочил из-за стола, уходя в гостиную и решая присоединиться к шумной троице, а Кенсу вероятно был в душе, потому что из ванной доносился шум воды, но Бэкхёна точно не было в общежитии.       В последнее время он вел себя куда тише, сдержаннее, но тем не менее, его присутствие все равно было заметно – разбитая тарелка, тихий мат, громкая музыка из комнаты, и самое неприятное – запах сигарет из коридора. Он всегда возвращался не позже десяти, поскольку спешил успеть на вечернее шоу по телевизору, пропустить которое для него было смертельным номером – Сехун это знал точно.       Шоу уже заканчивалось, чай давно стоял холодный в кружке, а Сехун продолжал гипнотизировать взглядом свои наручные часы. Он изредка поглядывал на спокойного Чанёля и несколько раз недовольно хмурился, удивленный его невозмутимостью и равнодушием. Пак не догадывался и не видел отношений между Бэкхёном и Сехуном, поэтому не гипнотизировал последнего в ответ, но О точно знал – стоит ему более открыто показывать свои чувства к Бэкхёну, и жить в этом общежитии станет веселее всем. Характер Пак Чанёля так же каждый прочувствовал уже на себе, вот только больше всех досталось к сожалению именно Бэкхёну. Почему именно ему досталось – Сехуна этот вопрос мучил больше всего. Неужели у Пака действительно не было совести? Неужели он не смог поддержать Бэкхена в том, в чем он нуждался больше всего?       Его мысли прервал рингтон мобильного, и Сехун от неожиданности подскочил так резко, что Чанёль моментально перестал есть и недоуменно повернулся в сторону младшего. На экране высветился знакомый номер, и Сехун незамедлительно ответил, тут же ощущая, как кровь холодеет в его жилах от непривычного, судорожного дыхания.       -Да, Бэкхен? – зовет он его, щурясь и прислушиваясь к звукам из динамика, однако кроме тяжелого дыхания ответа никакого не следует. –Бэкхен? Что случилось?       -Сехун.       Это было похоже на что-то очень страшное. За все время, которое Сехун знал Бэкхена, он точно был уверен в том, что случилось нечто плохое. Его голос звучал так надрывно и со скрипом, что у Сехуна все сжалось внутри.       -Я… авария…забери.       Этого хватило, чтобы младший вылетел из кухни словно молния, а через секунду дверь общежития громко захлопнулась, оставляя Пак Чанёля в еще большем недоумении, и главное – заставляя его нервничать. Он впервые за все это время начинает нервно заламывать пальцы, ждать этих двоих, и понимать, что Бэёхену больше не нужно страдать.       Он будет сидеть на кухне долго, до тех пор, пока около двух ночи, когда все уже лягут спать, в общежитие не вернутся эти двое. Пак выскочит в коридор, а Бэкхен посмотрит на него, как на тень, мешающую пройти. Слова застрянут в горле, Сехун будет молчать и просто они снова исчезнут в своей комнате, а Пак не вернется домой до утра.       -Держи, - Сехун протягивает кружку с чаем Бэку, а тот трясущимися пальцами осторожно берет ее в руки. –Тут ромашка, так что ты успокоишься и уснешь. Ну всё, хватит, - шумно вздыхает он, недовольно хмурясь и обхватывая чужие руки, чтобы они не тряслись и не грозились этим самым вылить все содержимое кружки на пол. Сехун получает удивленный взгляд и впервые улыбается.       -Я просто испугался, - тихо произносит старший, отчего его руки сжимают еще сильнее.       -Испугался чего?       -Не знаю, - выдыхает Бэк, зажмуриваясь и качая головой. Он все еще пытается успокоиться и прийти в себя после всего, что произошло. Самое страшное миновало, его машина просто отлетела в сторону, а водитель другой был в состоянии алкогольного опьянения, что не помешало ему выехать на встречную полосу и влететь в машину Бэкхена. – Оказаться инвалидом или умереть… Сцена – моё все.       -Значит, - цокнув языком, Сехун мотнул головой и осторожно погладил тонкие пальцы. Они были на редкость красивыми – изящными, тонкими, бледными, Сехун это несколько раз отмечал, и не мог лишний раз об этом не подумать. -Не все потеряно.       -То есть? – тихо переспрашивает старший, сглотнув и удивленно посмотрев на Сехуна, а тот лишь улыбается и качает головой.       -Значит, история с Чанёлем для тебя лишь темное пятно. У тебя есть смысл задуматься о вещах более приятных и тебе нужных, Бэк, - потрепав юношу по голове, младший поднимается с пола и исчезает в ванной, чтобы подготовиться ко сну и оставить старшего наедине со своими мыслями. Вернувшись обратно в комнату, он увидит, что те самые красивые руки больше не трясутся, а взгляд Бэкхена впервые за все это время не станет потухшим и убитым.       Однако, Сехун рано обрадовался. Он не знал, что людям свойственно то вылезать из депрессии, то снова впадать в нее. Парень думал, что после аварии Бэкхен действительно задумается о группе и найдет новую цель, но эта вылазка из затянувшегося депрессивного состояния была временной. Бэкхён по неведомым Сехуну причинам вновь впал в нее. Сехун надеялся, что его слова как-то повлияют на старшего, но ровно до тех пор, пока они не сидели на кухне с частью группы, а пьяный, шатающийся Бэкхен влетел к ним. На лице развязная улыбка, прикрытые глаза и вновь размазанная подводка для глаз. В рваных джинсах и с большим открытым вырезом футболке, неприлично раскрывающей не только острые ключицы, но и для тех, кому было бы нужно увидеть, то можно было и увидеть его накачанную грудь.       -А, вы тут заседаете? – громко лепечет он, ровно переводя взгляд на Сехуна, который не мог отойти от состояния шока, примерно как и все остальные.       -Ты что, напился?       -На дворе еще день, - кивает чунменовским словам Чонин, что вызывает у Бэкхёна истеричный смех. От него разит дешевым одеколоном, Сехун это чувствует на расстоянии, вперемешку с терпким запахом сигарет и дорогого алкоголя. Одеколон точно не принадлежал старшему, и Сехун нахмурился, поднимаясь из-за стола.       -День, а вы еще трезвые! – хохочет Бэк, когда его сильно хватают за руку и тащат в сторону комнаты. -Да куда ты?! Отвали от меня!       -Ты совсем умом тронулся? – шипит младший, усиленно игнорируя попытки Бэкхена вырваться, силком затаскивая его в комнату и бросая на кровать. -Если менеджер был бы тут?       -Плевать, - коротко бросает Бён, переворачиваясь на спину и уставившись в потолок, но тут же засыпает, а Сехун матерится про себя и выходит из комнаты, недоуменно пожимая плечами на расспросы одногруппников про состояние старшего. Сехун тогда меньше всего хотел говорить об этом, но встретившись взглядом с хмурым Чанелем, он поджал губы и просто вышел из комнаты.       Честно, он ждал определенного времени, когда Чанёль наберется смелости и наконец подарит Бэкхёну так нужный тому душевный покой, но время шло, Чанёль продолжал бездействовать, и что самое ужасное – вести себя так, как ни в чем не бывало. Он смеялся в компании ребят, записывал песни и вообще, вел такой же образ жизни, как будто Бэкхёна рядом с ним никогда и не было, пока тот самый мальчик, который окружал его всегда везде и всюду угасал прямо на глазах. Сехун бился в попытках ему помочь, но случилось нечто худшее, чем просто потухший взгляд и опущенные плечи – Бэкхён слился в запоях и вечных тусовках в клубах.       Вначале он показывался в общежитии, каждый раз представая перед ребятами в нетрезвом виде, и Сехуну с трудом удавалось его уложить. Попытки повоздействовать угрозами о том, что его просто исключат из группы, были провальны. Бэкхён просыпался по утрам с огромными синяками под глазами, три дня проводил в отходняке, а после вновь возвращался пьяный. Потом он выучил номер Сехуна наизусть и всякий раз звонил тому, с трудом выговаривая слова о том, что его нужно забрать. Бэкхён стал напиваться больше и больше, и недовольный взгляд Чунмена говорил лишь только об одном: еще пара попоек – и Бэкхену просто соберут чемодан.       -Я знаю, что за этим есть нечто глобальное, - тихо произносит лидер, пока Сехун сидит за столом, прижав скрещенные ладони ко лбу и прикрыв глаза, потому что Бэкхёна снова нет. И его запои продолжаются уже второй месяц. -Но он отказывается принимать помощь. Говорит, что психиатр – это смешно.       Сехун лишь усмехается и качает головой: на различных шоу Бэкхён старался вести себя как можно естественно, но очень часто ему говорили, что он молчалив и что с такой подачей его просто больше никуда не возьмут. Стоило парню оказаться на улице – он сбегал в очередные клубы и бары, а ночами младшему приходилось ездить по всему Сеулу, чтобы найти убитого мальчика. И ничего не помогало. И Сехун действительно сейчас боялся, что это будет конец.       -Я больше не могу с ним говорить, в последний раз я просто разругался, сказав, что если группа ему не нужна – пусть валит отсюда. И кажется, - Чунмен притих, закусив губу и посмотрев на шкаф. – он действительно это сделал.       Сехун только сейчас испуганно открыл глаза, посмотрев на бэкхеновские вешалки в прихожей и обнаружив их пустыми, подорвался из-за стола.       -Какого черта….       -Если ты ничего не сделаешь, - Сухо продолжает сидеть за столом, наблюдая за тем, как младший напяливает на себя кроссовки и хватает ключи с тумбочки, - а сделать можешь только ты, поскольку он вообще ни кого к себе не подпускает, то мне придется рассказать все менеджеру. Мы не можем рисковать самой популярной группой в Азии только из-за одного его участника, ты же знаешь.       Сехун замирает на секунду, посмотрев на Чунмёна, и теперь ему кажется, что отчасти он уже понял причину ухода Криса. И от этого становится еще страшнее. И где искать Бэкхена сейчас он абсолютно не представляет. Ведь его вещей действительно нет нигде. Если даже сейчас он найдет его – это будет последний сехуновский шанс все изменить. А ведь он честно не представляет, что можно сделать, поскольку перебрал все способы, какие только можно.       Он посещает с десяток клубов, пока не находит пьяного в полный, совершенно полный хлам Бэкхена и тяжело вздыхает, медленно проводя тыльной стороной ладони по влажному лбу, а после быстрой походкой направляется к старшему. Тот, заметив его, расплывается в широченной улыбке, падая спиной на мягкий кожаный диван и смотря на Сехуна снизу вверх.       -Вставай, - грубо говорит тот, подходя к столику и сдвигая одной рукой все бокалы в сторону одним резким махом, отчего Бэкхен сначала пугается, а затем заходится в смехе.       -Нашел меня и думаешь, что можешь быть злым? – на что получает строгий, темный сехуновский взгляд, но продолжает гнуть свою линию. – Как ты меня нашел?       -Это не проблема, я бы перерыл каждый клуб в этом городе, - младший упирается ладонями в стол, смотря на Бэкхена в костюме, ведь тот сбежал сразу после концерта. Галстук болтается почти чуть ли не на животе, рубашка была испачкана пятнами от разлитого виски с колой, или рома – Сехун точно не знал, что было на этот раз. Растрепанные волосы, смазанный макияж, припухшие губы, расфокусированный взгляд, и отцепившаяся сережка в его ухе, которая норовила вот-вот упасть.       -А если бы меня не было бы в этом городе, Сехун, ты бы что, нашел меня на другой планете? – усмехается старший, и другого приводит это в бешенство. Он резко подходит к Бэкхену, хватая его за ткань пиджака и тянет на себя.       -Тебе не надоело творить эту хуйню? Черт возьми тебя, Бён Бэкхён! – и старший ошарашенно выдыхает, сталкиваясь с разъяренным взглядом своего друга и пьяно улыбается, скорее от безысходности, чем от того, что это было смешно услышать впервые то, как О Сехун ругается и кричит матом.       -Ты что, мне опять нотации читать будешь?       -Ты не понимаешь? Что ты творишь? Ты не понимаешь?! – Сехун действительно заходится на крик, а Бэкхёна это почему-то ранит и раздражает одновременно: тот, кто его поддерживал все это время вдруг повышает голос.       -Нет! Отвали от меня! – он с обидой отталкивает от себя одногруппника и пытается вылезти из-за стола. -Вот смотри, тот парень явно положил на меня глаз, - с усмешкой он показывает пальцем на проходящего мимо азиатского парня и поворачивается к Сехуну лицом, продолжая неестественно улыбаться.       -Ты хоть знаешь, что он может с тобой сделать?       -О, прекрасно знаю, Сехун. И именно этого я и добиваюсь, - Бэкхен облизывает губы, пока парень напротив напряженно закусывает свои, лишь бы вновь не сорваться и просто не вырубить Бэкхёна на месте. Он отчаянно пытается придумать хоть одну фразу, которая бы остановила сейчас этого парня, готового действительно выкинуться со скалы в пучину из ничего – потерять все и всех. Бэкхён, тот самый Бэкхён, который стоял сейчас перед ним не был похож на того веселого, озорного парня в группе, который в начале карьеры бегал по всему общежитию, пытаясь пошутить над кем-то или лишний раз или подстебнуть. От него оставалась оболочка из запутавшегося, уставшего человека, утратившего целый смысл своего дальнейшего состояния.       -Хватит притворяться геем.       -Что? – ошарашенно переспрашивает Бэкхён, но по его лицу наконец-то видно, как это его задело, и улыбка медленно сползла с его лица.       -Я сказал, прекрати вести себя так, словно сейчас ты действительно пойдешь и трахнешься с этим незнакомцем, - спокойно заявляет Сехун, и Бэёхена приводит это еще больше в бешенство.       -Да мне плевать! Ты слышишь?! – кричит он, толкая младшего кулаком в плечо, отчего тот немного пошатнулся. -Мне плевать, даже если он засунет свой член в мой зад, мне похуй! Похуй!       -Ты себя унижаешь, ты что, не понимаешь? – Сехун скидывает с себя руку Бэкхена и перехватывает его за плечи, встряхнув несколько раз, однако парень не успокаивается.       -Плевать. Что угодно. Лишь бы оправдать то, за что меня отвергли, - тихо выдыхает он, и Сехун шумно выдыхает, ослабляя хватку на бэкхеновских плечах. Он смотрит на него, пытаясь через его глаза докопаться или достучаться до сознания старшего, но оно напрочь и наглухо прикрыто.       -Тебе не нужны оправдания. Ты не виноват, что так случилось, Бэкхён, - Сехун корит себя за то, что не может сдержаться именно в этот самый раз и проводит пальцем по бэкхеновской щеке, зная, что тот это не заметит, что тот вообще не обратит на это никакого внимания.       -Но я ему не нужен!       -Именно поэтому ему плевать, что ты сейчас сделаешь! Даже если ты потрахаешься, даже если ты убьешь его, даже если ты убьешь сам себя, Бэкхен, ему плевать!       И именно в этот момент, когда Сехун трясет его за плечи, когда кричит так громко эти ужасные, но правдивые слова, Бэкхен замирает на месте и тяжело дышит. Именно сейчас и только сейчас до него доходит смысл сехуновских слов и своего собственного, бессмысленного поведения.       -Что бы ты не сделал, ему плевать. Он чертов эгоист, ему все равно на твои чувства, на то, что ты задыхаешься этим чертовым дымом и травишься этим дешевым алкоголем! Ты для него – пустое место.       -Сколько еще раз за вечер ты оскорбишь меня? – медленно выдыхает он, пока Сехун закатывает глаза и мотает головой. -Я такой омерзительный, только что и делаю всякую хуйню!       -Но это правда, ты творишь полную ерунду! – перекрикивает его младший, и Бэкхёна это еще больше заводит. -Ты хоть раз посмотрел на себя? Ты видел себя в тех рекламных роликах и на обложках в журналах? Где ты полностью идеальный? Со своим идеальным голосом и вот этими, - Сехун хватает его за руки и дергает изо всех сил, - руками, которые играют на рояле лучше, чем все вместе взятые участники нашей группы? Ради кого? Ради одного единственного эгоиста на этом свете ты решил покончить с этим? Ты больной?       И Бэкхён закусывает губу, медленно оседая на диван, боясь даже смотреть в сторону Сехуна, не ожидавший от него таких слов. Но теперь младший точно видел, как все-таки они подействовали на Бэкхёна. Тот позволил спокойно взвалить себя на плечи и дотащить до такси, а после улегся головой на сехуновское плечо. Единственное, что из него вырвалось после всего этого, было: «Сехун, почему ты всегда…?»       -Потому что ты кусок идиота, и тогда Сухо переселят ко мне. Я не выдержу еще одного прекрасного гея в своей комнате.       Бэкхён толкает парня в бок, но закусывает губу, стараясь не улыбаться. Но Сехун и так чувствует это, после чего облегченно вздыхает.       -Вечно ты со своими оскорблениями, - недовольно бурчит старший, прикрывая глаза и собираясь провалиться в темноту, но перед этим слышит: «Лучшее оскорбление для тебя – это то что ты – замечательный».       В темноте салона играла тихая музыка, которая действительно очень быстро отрубила пьяного в полный хлам Бэкхёна, хоть и протрезвевшего немного от колких правдивых сехуновских слов. Тот же ехал, ощущая тепло чужого дыхания где-то у себя на шее и надеялся на то, что это действительно будет конец. И чтобы желание сбылось, Сехун осторожно повернулся, коснувшись губами чужой макушки волос, закрывая глаза и ощущая, как сердце в груди бьется настолько быстро, что даже проносящиеся мимо дома и улицы с пешеходами были медленнее его самого.       Сехун был из тех, кто отчаянно хотел сделать другого счастливым.