Конец войне

— Блядь… — с выражением сказал Капитан Америка. Брови Тони Старка изумленно поползли вверх. — Роджерс, ты охренел! Не смей мне ломать устоявшуюся картину мира! — Тони, не надо. Не сейчас, — Стив предупреждающе покачал головой. — Нет, Кэп, погоди. А как же «следи за языком», и гневный взгляд, глубокий вздох и челюсть в потолок? Тони произносил слова без участия мозга. В этом ему — Тони Старку — не было равных. Мозг в это время пытался выйти из ступора. Матерящийся Кэп, — как вода или огонь, на которые можно было смотреть, а в данном случае, слушать, бесконечно. Блядь, новый поворот. Стив Роджерс с головы до пят — кинк Тони Старка, пробилась одинокая мысль. Стив произносил это… Тянуло сказать — божественно… Тони кайфовал… А время было… Ну, прямо скажем, не совсем для этого подходящее. Они нашли Барнса. На восьмой день… И тот был совсем плох. Лучшие врачи, оборудование, лекарства — все дела. Но в сознание пациент не приходил уже третьи сутки. Роджерс извелся… Химия, которой в том особняке накачали Барнса, была убойной. Из организма ее вывести удалось, но вот последствия… Никто ничего определенного не мог сказать о последствиях. Приходилось ждать. Роджерс в образе МатьТерезы смиренно сидел у изголовья постели Барнса в палате, оборудованной рядом с его спальней. Тони ждать не умел. Периодически сбегал в мастерскую — поутешать ДЖАРВИСа и Дубину, по-быстрому изобрести пару-тройку разных штук, или в столовую — вступить в оживленную дискуссию с обитателями башни. Усовершенствовать, так сказать, теряющий былую остроту сарказм. Один раз Пеппер даже удалось заманить его на заседание совета директоров. К концу встречи она ужасно сожалела об этом. Тони был невыносим. Прошелся по всем болевым точкам присутствующих в переговорной. С особой жестокостью. В итоге Пеппер выгнала его к чертовой матери. А еще Тони ревновал. Сильно. Не по-детски так… И когда видел озабоченное лицо Стива, тянуло пересечься с бутылкой «Jack Daniel’s» и хотя бы на одну ночь прекратить гонять в голове это дерьмо. Тони все понимал. Титан мысли, как-никак. Конечно, он видел, как смотрит Кэп на своего Баки. И это бесило. До белой пелены перед глазами. Ублюдочный отморозок, убивший маму и отца, был, в данный, блядь, момент, самым важным человеком для Капитана, мать его, Америка! Который, в свою очередь, стал абсолютно необходим самому Тони. Вот же блядство! — Приветствую тебя, о, самый гениальный из великого множества гениев всех времен и народов! Тони дернулся и оглянулся. Когда он успел зайти на кухню, сесть за стол и взять в руки дымящуюся кружку кофе, он понятия не имел. Роджерс, шикарно произнесший «блядь», стал его последним сегодняшним воспоминанием. — Бартон, ты все-таки свалился с очередной крыши? Клинт сидел за столом напротив. За его спиной маячил Коулсон со своей обычной кипой бумаг под мышкой. — Нет. Просто я рассказал ему о твоей работе над доведением до ума его стрел с трансформирующимися наконечниками, колчана и перчаток, — Коулсон шлепнул бумаги на стол и направился к кофеварке. — Тебе налить? Клинт кивнул. Фил налил две кружки доппио и уселся вплотную к Клинту. — Леголас, можешь заканчивать с подхалимажем. Все игрушки я закончил еще вчера, а так как в радиусе двадцати миль больше ни одного Купидона не наблюдается, они по умолчанию достанутся тебе. В любом случае. — Фух, слава Богу! — Клинт картинно стер со лба воображаемый пот и стряхнул на пол. — Чтоб вы знали, лесть так утомляет… Не правда ли, агент Коулсон? — продолжил он и принялся моститься к Филу на колени. — Ехидна, — констатировал тот, обнимая его за пояс и прижимая к себе. — …но любимая, — закончил Клинт, счастливо вздохнул и прикрыл глаза, пристраивая голову Коулсону на плечо. — Безусловно, — тот легко коснулся губами его виска. Тони смотрел на все это не отрываясь. Эти двое не демонстрировали свои чувства так явно… м-м-м… никогда? — Старк! — А? — Тони никак не мог перестать глазеть. — Иди, на Роджерса попялься, — Клинт даже глаза не открыл. — В честь чего это? — Тони, я, конечно, прошу прощения, но в данный момент о твоих чувствах к Капитану Америка не знает, пожалуй, только сам Капитан, — сочувствие в тоне Коулсона вынуждало бросить в ответ что-нибудь максимально ядовитое. — Ну ладно, мне, пожалуй, пора, — Клинт лениво поднялся и демонстративно скрылся в воздуховоде, пристроив решетку на место. — Время размяться! Старк, отдельный респект за количество и ширину вентиляционных коммуникаций в башне, — голос, удаляясь, звучал все тише. — Подозреваю, что свежемороженый Баки Кэпа неоднократно бывал в Моем-Личном-Прекрасном-Мире, и то, что я ни разу, блядь, на него не наткнулся, безусловно, твоя заслуга. Поубивали бы друг друга, как нечего делать… от неожиданности, — голос заглох окончательно. Монолог Клинта сбил настроение. Хамить расхотелось. Тони скептически выгнул бровь и посмотрел на Фила. — Ну что? У всех свои способы борьбы со стрессом, — Коулсон развел руками. — И он еще выбрал не самый паршивый… Тони печально вздохнул. — Прямо все знают? Фил дураком не был. — Я не слепой, а у супергероев со зрением тем более все в порядке. Но обсуждать это с тобой никто не будет. У них достаточно своих больных мозолей, так что желания давить на чужие точно нет. — Ясно. Пожалуй, увидимся позднее, — скороговоркой выпалил Тони и отправился обратно к Роджерсу. * * * Стив смотрел на Баки. Просто не верилось. Баки. Здесь… Семьдесят. Гребаных. Лет. Когда той ночью ДЖАРВИС разбудил его и рассказал о том, что случилось, Стив опомнился только в мастерской Тони, стоя в полной экипировке и цепляя щит за спину. — Вдвоем пойдем или с хороводом? — броня Тони быстро собиралась на хозяине. — Вдвоем не получится, я уже тут, — голос Клинта слегка опередил вылезающее из вентиляции тело. — Я, блядь, знал, что ты там не просто так отираешься. Уши греешь? — возмутился Тони. — Ой, ладно! Зубы мне не заговаривай! Я иду с вами. Это не обсуждается, и Нат… — Я здесь, — сказала входящая Наташа, закрепляя коммуникатор за ухом. — Как не стыдно, хотели оставить слабую женщину в одиночестве! — Ты это о себе, Вдова? Бога побойся, — Тони посмотрел на Стива. — Вчетвером? — Хорошо, — тот был само спокойствие. — Прости, Нат, но мы с Тони и сами справились бы. — Нисколько не сомневаюсь. Но пистолетов и ножей со стрелами слишком много не бывает. Особенно, когда пытаешься вернуть домой лучшего друга. Не правда ли? — засранка улыбалась, и даже ямочки на ее щеках излучали восторг. — ДЖАРВИС, остаешься за старшего. Дубина, не горюй, отобьём твою пассию! — Тони, как мог, поднимал боевой дух. — Кого? — Кэп, у тебя, черт возьми, соперник появился! Дубина-то наш — губа не дура, Барнса твоего полюбил. Большой и чистой любовью, прикинь. Как вы его теперь делить будете? Ума не приложу! — Сначала его вернуть надо, — Клинт похлопал по плечу стремительно «румянящегося» Стива. — Это не обсуждается, — Наташа уже бежала к лифту. Клинт последовал за ней, поправляя за спиной колчан. — Мы на «Харлее», пожалуй, — бросил он Тони. — О’кей. ДЖАРВИС, сообщи Бартону адрес. Кэп, ты со мной? — Тони раскинул руки как для объятий. — Да, полетели. С Богом, — последние слова Стив шепнул, уткнувшись в согнутую руку Железного Человека. * * * Баки не спал. Но глаза не открывались. Тело вообще не воспринималось своим. Баки слышал звуки. Шаги, голоса, скрипы. Но язык не слушался, и с произнесением слов были явные проблемы. А еще он помнил. Не все… Только то, что было до похищения, и что он успел восстановить в памяти на тот момент. Что говорила та дамочка, помнил тоже. О его вине и убитых людях. Конечно, это была правда. Если бы он сопротивлялся, с ним никто ничего не сделал бы. Столько людей пострадало из-за того, что Баки Барнс оказался трусом, и всё это вовремя не остановил. Самоубийство совершить ему точно никто не мешал. В его распоряжении было целых семьдесят лет… И теперь Баки не знал, хотелось ему, чтобы память вернулась полностью или не очень. Он чувствовал себя загнанным в угол. А вокруг постоянно ходили люди. Обдумать все спокойно не было никакой возможности. И Стив… Он всегда был рядом. Баки слышал его совсем близко. — Роджерс, войти можно, или опять обложишь? И этот голос Баки помнил. Тот как будто погладил его прямо по оголенным нервам. Тони Старк, сын Говарда… Про него та… сучка из особняка тоже говорила. И про Марию. Пожалуй, меня пристрелят… Мысль не показалась такой уж страшной. В ней даже что-то было. Возмездие, расплата… все правильно. Жизнь за жизнь. Баки тихо вздохнул. — Нет, Тони. Прости. Заходи, конечно. — Ну, как твое эскимо? Подтаивать не начало? Может в морозилочку, пока не поздно? И вот тут Баки испугался. Умереть, это одно. Справедливо и даже правильно. Но криокамера… Это пиздец. Кресло тоже у них, наверное, от этой мысли Баки задрожал. — Тони! — зашипел Стив. — Не обо всем можно шутить, прекрати! — Ладно, Роджерс. Кончай истерить. Доктора говорят что-нибудь обнадежив… Стив! — Тони удивленно посмотрел на открывшего глаза Барнса. — Баки! Слава Богу, — Стив не сводил с него взгляда. Потом схватил за живую ладонь и переплел его пальцы со своими. Тони попытался взять себя в руки и не сразу набрасываться на… объект внимания Роджерса и убийцу родителей. Блядь, гребаная Санта-Барбара. — Ладно, Кэп, пойду я. Про морозилку подумай. Помогу, если что, — шутилось с трудом, хотелось поскорее выйти за дверь, чтобы не видеть этих сцепленных рук и счастливого лица Роджерса. Баки с ужасом посмотрел на Стива. — Нет, Баки! Он шутит… Мы давно нашли и уничтожили и камеру, и кресло, — Стив другой рукой погладил их пальцы. Баки закрыл глаза и выдохнул. Просто убьют, слава Богу. Дверь распахнулась, и вошли доктора. — Мистер Старк. Мы поработаем с пациентом, если вы не против? — заискивающе произнес самый молодой. — Да ради Бога. Он весь ваш. Пойдем, Роджерс. Поедим чего-нибудь, — Тони похлопал себя по майке на животе. Теперь захотелось увести Стива отсюда. Тот кивнул, и Тони решил воспринять это как маленькую победу над Барнсом. — Баки, мы уйдем ненадолго. Врачи тебя осмотрят, хорошо? И я сразу вернусь. Все будет в порядке! Баки, я так рад, — Роджерс часто засопел. — Все, пошли, Кэп. Сырость разводить попозже начнем. Сейчас эскулапам место освободи… Давай, давай, шевелись, — Тони энергично толкал его к двери, уводя из комнаты. * * * Доктора закончили быстро. Ушли, плотно закрыв за собой дверь. Лежать на койке подключенным к мониторам и капельнице сил больше не было. Баки сел. Свесил ноги и попробовал встать. Голова закружилась, но не критично. Медленно отцепив датчики и вытащив иглу, Баки поднялся. Сначала его повело, но он постоял немного, и стало лучше. Падать, вроде, больше не собирался, но и в вентиляцию залезть, похоже, не получится… Баки решил пойти к себе. Ему срочно требовалось одиночество. И он пошел. В коридоре никого не было. Лифт стоял на этаже. Баки вернулся в свою комнату и закрыл дверь на ключ.