Помилование

      Кристи уже три часа стоял перед следователем. Тот мрачно курил, смотрел на омегу и пытался давить морально, пока безуспешно. И ежу было понятно, что братьев разделал этот омега. Те на болевом шоке рассказали, за что он мог с ними так поступить, но следователь был на стороне альф. Двоюродный брат отца-омеги ясно намекнул, что повышение по службе будет гарантировано только после раскрытия этого дела, поэтому факты жестокого обращения с омегой не должны вообще фигурировать в материалах. На законный вопрос о мужьях омеги, начальник только презрительно скривился и сказал, что они прогнутся и будут рады избавиться от муженька. Это гарантировано. Трой даже подумать не мог, что правда выплывет наружу и убедил родню, что последствий никаких не будет. — Так где вы были в позапрошлый понедельник? — На занятиях в университете. — А кто это может подтвердить? — Джерри, мой друг, — омега прямо посмотрел на следователя. — Его показания можно в расчёт не принимать. Ещё кто? — Преподаватели. — Им никогда нет дела до посещаемости. Значит, свидетелей у тебя нет. Лучше признавайся.       Следователь дураком не был, но улики против Кристи были только косвенные. Суд принял бы их во внимание только при наличии признания, но омега решил не сдаваться, чем злил служителя закона. — Я не понимаю, про что вы говорите. — Хорошо, завтра поговорим, — офицер вызвал конвой. — В «комнату отдыха». — Я имею право позвонить адвокату, — попытался настоять омега. — Звони, — издевательски хмыкнул следователь, — но к телефону не допустил. — Подпиши признание и звони. — Нет. — Как знаешь.       «Комната отдыха» оказалась маленькая тёмная камера два на метр. В ней можно было только стоять, ну или двигаться вдоль стены. Сесть было нереально, коленки упирались в двери. Отойти по нужде было некуда. Было очень холодно и влажно. Есть много способов добиться признания. Следователь избрал самый безопасный — выхолодить его из омеги. Лишив его тепла, удобств и даже минимального комфорта. Кристи задыхался от ужаса в этом стенном шкафу, это определение куда больше подходило для такого помещения, но нутром чуял — признаваться нельзя. Как только он это сделают — его точно убьют, и конец его будет явно нелёгким.       Так потекли наполненные допросами длинные дни. Через неделю омега едва стоял на ногах. Он выглядел ужасно, одежда пропахла мочой. Да, он мог спустить брюки, но вот отойти в дальний угол камеры он точно не мог, поэтому и стоял посреди луж. Он научился дремать стоя, но просыпался каждые десять минут, и, наверное, сознался бы, но вот только свершённая месть не давала ему успокоиться.  — Ну, что? Надумал? Нет? Ну, сам посуди, ты никому не нужен, мужьям мы сообщили, и где они? — омега молчал. — Не веришь? — Отчего же? Просто я не виноват, ничего не делал, и… — он потерял сознание. От бессонницы и недоедания. — Дашь ему полчаса поспать, а потом буди его каждые десять минут. Он всё скажет, — охранник выслушал все инструкции, и волоком отправил омегу обратно в камеру.

***

      Том как раз обсуждал с Кристофером, что теперь делать с омегой, когда в кабинет влетел Джереми. — Уроды! Какие же вы оба уроды! Я всё знаю, если Кристи не отпустят, я уничтожу вашу репутацию! Гады…. — Ёмко, а главное понятно, — ответил Том, — а теперь поконкретнее.       Джереми увидел, что альфы явно не понимают, в чём дело, и изложил арест, угрозу следователя и своё мнение по этому поводу. — Это братья, — мрачно выдохнул Кристофер. — Думаешь? — усомнился Том. — Уверен, у них есть связи в полиции. — Что делать? Как вынимать будем? — Со скандалом. Нужно узнать, в каком участке они его держат. Парень, ты ему кто? Любовник? — глаза Тома нехорошо сверкнули. — Ага, щаззз, чьими-то стараниями он людей боится. Друг я ему. — Узнать арестовавших по фото сможешь? — Да, смогу.       И всё завертелось. Власть и деньги сошлись в противостоянии. Кристофер и служба безопасности лопатили горы макулатуры, архивов, законов, составляли алиби. Прочное, крепкое, надёжное. Джереми готовил скандал в прессе, о том, как друга боевого человека незаконно уволокли в участок и держат неизвестно где, а Том занялся устранением угрозы в лице начальственного родственника Троя и Трея.

***

      В принципе, в камере было не так уж и плохо. Вон и дерево какое-то в кадке поставили, да и вид из окна был хороший. Огорчало только одно, Трой и Трей вечно приходили, рассказывали всякие гадости. Пару раз заглядывал Том, говорил, что он отребье и в принципе не нужен никому, но омеге не было до этого дела. Всё было хорошо, ну, почти хорошо.       Иногда появлялись обезьяны, они дразнились, звали с собой. Пару раз он видел гиен. Это, блин, не камера, а вольер какой-то. А потом он оказался на необитаемом острове, и ничего вокруг не было кроме льда и ветра. Он стал кашлять, хватался за грудь, в которой теперь клокотало, звал людей, но результат был нулевым. Депривация сна — это страшно. А ему спать не давали, он потерял треть веса, контроль над надобностями, мир уплывал. реальность размывалась. Спал он только в выходные, следователь боялся, что омега помрёт в камере и тогда могут быть проблемы. А могут и не быть, но зачем же рисковать?       Теперь Кристофер оказался в камере. Он был не один, альфы были с ним. Он бился, задыхался, пытался отползти. Омеге было мерзко, он кричал на альф, просил остановиться, утверждал, что он уже отомстил, и вообще хватит, но те его не слушали.       Кристи тихонько сходил с ума, так, во всяком случае, казалось. Сколько он пробыл здесь, он не знал, но когда дверь внезапно распахнулась, и бледный, перепуганный конвоир что-то лепеча, пытался отодвинуть Кристофера и Тома, он не поверил. Обернулся. Кристофер лежал за его спиной, бледный и едва живой, но в то же время он стоял впереди, в неизменном деловом костюме, холодный, высокомерный и до ужаса горячий. Казалось он как печка, хотя, может это Кристи замёрз. Он просто выпал из стенного шкафа прямо в руки обоих альф. Кристофер чуть не зарычал, подхватывая на руки омегу: — Я…. Я…. — конвоир начал лепетать, понимая, что его покровители больше не у власти и покрывать его никто не будет. — У меня приказ был…. — Лучше сам застрелись, — посоветовал ему Том.       Кристи вцепился в пиджак мужа. Ему было так холодно, плохо, больно, но спать он не рискнул. Боялся, что его начнут тормошить, альфа это почувствовал: — Спи, тебя не тронут, — омега, будто только и ждал такого разрешения. Он сомкнул глаза и заснул, рвано вздыхая, вздрагивая и скуля от судорог. — Куда? — тихо спросил Джерри, который был за шофёра. — В больницу, срочно, — Кристофер впервые принял здравое решение относительно омеги. Позже, глядя на отмытого, вздрагивающего в постели мужа, он спросил у доктора: — Можно мне остаться с ним? Он совсем замёрз. — Учитывая, всё, что вы мне рассказали про его жизнь, вряд ли. Посмотрим на его реакцию?       Кристофер присел на койку, положил руку на мелко трясущееся плечо и чуть не вскрикнул. Омега вплотную придвинулся к нему, сквозь сон вцепился в его пиджак, сердце замедлило свой бег, и он успокоился. Перестал дрожать. Где-то на уровне инстинкта он уверовал, что Кристофер жив, что забрал его из того страшного места, где на бетоне растут деревья. Плевать ему было, что там в прошлом. Настоящее оказалось ещё хуже, а сейчас он был в тепле и комфорте, о будущем он не думал. Кристофер вздрогнул, посмотрел на руки омеги, чисто для собственной безопасности, а затем примостился на край кровати, хоть это было и неудобно, обнял измучившегося Кристи и тихо сказал: — Я остаюсь.