Ни войны, ни мира

Покататься на лыжах с родителями Гермионе не удалось. Не успела. Хоть и мечтала после мексиканской жары окунуться в прохладу французских гор. Апрель перевалил за середину, и следующего горнолыжного сезона теперь предстояло ждать полгода. «Зато наелась свежих апельсинов», ― утешала себя Гермиона, поднимаясь по трапу в самолёт. На рынок она так и не выбралась. Не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Одинокая туристка, живущая в уединении, мгновенно стала бы объектом для сплетен и домыслов. Поиски растянулись ещё почти на неделю, и, когда, наконец, увенчались успехом, она едва не заплакала от радости, потому что этот бой считала фактически проигранным. Опьянённая, Гермиона позабыла обо всём на свете, сняла перчатки и аккуратно срезала несколько черенков. Первым делом о находке сообщила Невиллу, а потом ― Гарри. Всё время перелёта из Мексики в Лондон она благополучно проспала, поэтому к встречающим её друзьям вышла бодрая и отдохнувшая. Черенки в трясущиеся руки взволнованного Невила передала прямо в аэропорту. «Чтобы Хогвартс не лишился преподавателя», ― улыбнулась она, глядя на серьёзного профессора, превратившегося на миг в мальчишку, получившего в подарок самую настоящую волшебную палочку. Оттуда же Гарри позвал её к себе домой. Формально ― отдыхать и набираться сил, а на деле ― узнать подробности экспедиции. Невилл отправился обратно в Хогвартс. ― Не передумала ехать во Францию? ― спросил Гарри, пока Джинни хлопотала на кухне. ― Нет. Я решила, что оставшиеся дни отпуска проведу с родителями, ― Гермиона, тщательно вымыла руки, не обратив никакого внимания на маленькое красное пятнышко на коже запястья. ― Правильно. Ты итак всё время, положенное для отдыха, провела в одиночестве, ― Гарри протянул ей полотенце. ― Там меня тоже не ждёт бездна внимания, ― Гермиона вытерла руки. Так она попала на двухдневную конференцию европейских стоматологов, которая проходила во французском Гавре. Вопреки ожиданиям родители с удовольствием посвящали её в тонкости своего дела. Разглядывая многостраничную инструкцию к новенькой бормашине, Гермиона подумала, что Волдеморт обзавидовался бы: одно движение ноги, и пыточный инструмент, наводящий ужас, готов к работе. И никакая магия не нужна. Хоть Артур Уизли всегда называл электричество волшебством маглов. "Джинни снова ни словом не обмолвилась про Рона", — мысли Гермионы переключились с бывшего свёкра на бывшего мужа. Хотелось ей или нет, но она чувствовала ответственность за судьбу экс-супруга. Ей было бы спокойнее, если Рон перестал копаться в себе и снова начал жить. Судя по красноречивому молчанию Джинни, он так до конца и не выбрался из депрессии. И этот груз тяжким ярмом висел на душе Гермионы. "Рон заслуживает счастье". Хорошо, что Молли не обвиняла её ни в чём, иначе нервы не выдержали бы. Мотивы бывшей свекрови ей были неведомы… "Возможно, она делает это не из любви ко мне, а из-за Рональда", ― рассудила Гермиона. Иногда хотелось малодушно сбежать от воспоминаний, попросив Гарри наложить на неё заклинание забвения. — Милая, тебе совсем не интересно, — спохватилась мама, убирая с колен Гермионы брошюру. Организаторы конференции предусмотрели небольшой пятиминутный перерыв между выступлениями докладчиков, чтобы участники имели возможность спокойно обменяться впечатлениями. — Нет, но я с удовольствием провожу время, сидя в этом удобном кресле, — призналась Гермиона, и миссис Грейнджер счастливо улыбнулась. Это была истинная правда. После многодневных, изнурительных мытарств по Теуантепеку Гермиона испытывала неземное наслаждение везде, где не было влажной жары и комаров. Она всей душой сочувствовала людям, вынужденным жить в таких суровых природных условиях. "Случись нам с Гарри и Роном скитаться по лесам Мексики, мы и пяти дней не продержались бы". Несмотря на то, что весь последний год она большую часть свободного времени проводила с родителями, Гермиона только недавно смогла взглянуть на них по-другому. Как на прекрасных профессионалов, увлечённых своим делом. Как на партнёров, уважающих мнение и чувства друг друга. Как на мужчину и женщину, которые сумели не упустить своё тихое счастье. Она гордилась своими мамой и папой. Такую же семью Гермиона хотела для себя. Но Рон был мечтателем, витающим в облаках, и ему требовался кто-то менее рациональный, чем она. Кто-то мягкий и не стремящийся контролировать всё и вся. «И мне нужен человек, твёрдо стоящий на земле». Иногда Гермионе казалось, что Рон так до конца и не повзрослел. Чем-то загорался и, не сумев достичь значимого для себя результата, остывал. Так было сначала с квиддичем, потом ― с работой в аврорате. Сейчас он помогал Джорджу в магазине и, возможно, наконец, нашёл своё призвание. — Дорогая, ты поедешь с нами после конференции в Руанский музей изящных искусств? — шёпотом спросил отец, отвлекая её от размышлений. — Нас французские коллеги пригласили. Гермиона, не задумываясь, отрицательно покачала головой: — Нет, папа. Я очень устала от перелётов и переездов. Хочу побродить вдоль Ла-Манша, подышать морским воздухом. — Тогда встретимся за ужином. Родители не навязывали ей свои интересы, но и сами не пренебрегали ими. Поэтому Гермиона испытывала чувство вины, когда лишала их права выбора, стирая воспоминания о себе. Но о принятом решении не жалела никогда. Там, где по разные стороны баррикад сражались родные люди, её мать и отца не ожидало ничего, кроме неминуемой гибели. Когда Рон в Австралии снимал с них Обливиейт, у Гермионы от волнения дрожали колени. Однако родители не стали её ни в чём обвинять. Единственное, в чём возникли трудности, была работа. Понадобилось несколько месяцев, чтобы вернуть всех клиентов. Но их семья относительно легко преодолела этот кризис. Со временем стоматологическая клиника даже обросла новыми пациентами. ― Поехали лучше вместе в Этрету? ― предложила она. Несколько месяцев назад Луна с мужем были в этом французском городке и много рассказывали о его красоте. Гермионе тоже хотелось посмотреть на белые скалы и полюбоваться Ла-Маншем. Добираться туда на автобусе всего час, а обратно можно было аппарировать. ― Милая, мы уже договорились. Будет невежливо теперь отказаться, ― сказала мама. ― Почему бы нам не наведаться сюда снова через пару месяцев на выходные? ― глаза отца загорелись энтузиазмом. Гермиона кивнула головой, прекрасно понимая, что эти выходные случатся не раньше, чем через полгода. Как бы ей не хотелось нежиться в уюте родительского гнёздышка, но пора было обзаводиться своим жильём. Она уже давно присматривала какой-нибудь небольшой домик, и Гарри, наконец, подыскал для неё подходящий вариант с кабинетом, гостиной, кухней и двумя спальнями. «То, что надо». Спустя два с половиной часа она шла по практически безлюдному берегу пролива в Этрете. Вода здесь даже летом не прогревалась достаточно хорошо, поэтому редкие смельчаки отваживались купаться. Зато Гермиона заметила двух художников, спешащих запечатлеть красоту белого скалистого берега на своих полотнах. А у неё даже фотоаппарата не было. "Когда-то давным-давно Британия с континентом составляла единое целое», — она остановилась и посмотрела вдаль. В кармане её джинсов лежал порт-ключ, позволяющий завтра мгновенно оказаться дома, но родители наотрез отказались возвращаться подобным, как сказал отец "тошнотворным" образом. Им было намного удобнее сначала из Гавра добраться автобусом до Парижа, а потом поездом — до Лондона. "Не удобнее, а привычнее", — поправила она себя и снова медленным шагом двинулась вперёд. В некотором роде Гавр напоминал ей Хогвартс. Во время Второй мировой войны этот французский город был практически полностью разрушен. Около двадцати лет ушло на то, чтобы отстроить его заново. Гермиона вспоминала, сколько труда они потратили, восстанавливая школу. А тут ― целый город в руинах. Поэтому в Гавре не осталось почти ничего представляющего архитектурную ценность. Но приезжающие люди наслаждались красотой парка Сен-Рош, по которому Гермиона и её родители гуляли вчера вечером. Особенно сильно их впечатлило удивительное соседство японской вишни и австралийского эвкалипта. Она постояла ещё немного, любуясь начинающимся закатом, и отправилась назад. С пролива дул холодный ветер, и Гермиона пожалела, что не взяла тёплую куртку. Тем не менее, возвращаться в отель, не посетив кукольный городок, не хотела. ― Гермиона, ты ли это? Знакомый голос заставил на пару секунд замереть от удивления. ― Габриэль? А ты как тут оказалась? ― поинтересовалась Гермиона, когда вновь обрела дар речи. ― Вообще-то это моя страна, и я живу здесь, ― ответила младшая Делакур, ― кстати, мне Флёр писала, что ты собираешься во Францию. ― Да. У родителей конференция в Гавре, а у меня отпуск. Они с Габриэль уселись на скамейку. ― У меня тоже отпуск. И я подумала, что совсем не знаю свою страну. Это вы за год скитаний всю Британию изучили. ― В таком случае Британия крайне мала в размерах, ― шутливо сказала Гермиона. «Когда-нибудь Вторая магическая война войдёт в учебный курс Хогвартса. Это неизбежно. Но если историю уже сейчас так искажают, что будет дальше?» ― Вы здесь надолго? ― осведомилась Габриэль. ―До завтра. Мне в понедельник на работу. ― Жаль. Могли бы вместе погулять. ― Почему тебе не отправиться завтра со мной? Погостишь у Флёр, повидаешь остальных Уизли, ― предложила Гермиона. ― Было бы неплохо, ― согласилась Габриэль. Договорившись о месте встречи, Гермиона нашла безлюдное место и аппарировала прямо в свой номер отеля. До ужина оставался ещё час, и она решила скоротать это время за просмотром модных французских журналов.