Ни войны, ни мира

Выслушав подробный и (что немаловажно!) правдивый рассказ Гарри о приключениях дочери в далёкой, тропической Мексике, родители Гермионы сразу догадались о природе её лихорадки. Это была малярия. Серьёзное, инфекционное заболевание, способное стать причиной смерти. Гарри никогда раньше не слышал о подобном недуге. Зато теперь знал о том, какой вред он причиняет, и был искренне поражён эрудицией и профессиональными качествами мистера и миссис Грейнджер. «Понятно, в кого Гермиона такая умная и наблюдательная», — подумал Гарри, сидя на диване в гостиной дома родителей подруги. Даже вечером здесь было светло, и помещение без всякого волшебства казалось просторным, благодаря тщательно продуманному цветовому оформлению. Гарри с удивлением глядел, как отец Гермионы смотрел кино, которое показывала небольшая открытая коробочка. «Артур был бы в восторге». — Только без вашей дурацкой магии, мистер Поттер. Моя дочь уже угробила один ноутбук, — хозяин дома поставил прибор на стол, а сам ушёл на кухню. Заваривать чай для гостя. «Тут не требуется много махать палочкой попусту», — вспомнил Гарри наставления Северуса Снейпа. Миссис Грейнджер наверху переодевала Гермиону в ожидании семейного врача, который одновременно являлся пациентом их стоматологической клиники. Гарри осторожно переставил ноутбук на диван, потому что плохо слышал слабый звук. «На человека можно наложить Сонорус, должна же и у этой штуки громкость как-то регулироваться». Однако захватывающий сюжет очень быстро отвлёк Гарри от поиска способа увеличить звук, а звонок в дверь и просмотр фильма сделал неактуальным. Забытым остался и чай, который заварил мистер Грейнджер. Доктор, обследовав Гермиону, подтвердил подозрения её родителей и, назначив несложное лечение, отправился домой. Гарри последовал его примеру только аппарировал не на площадь Гриммо, а в Нору. Там сегодня Уизли устроили ужин для сёстры Флёр — Габриэль. Даже Рон, в последнее время предпочитающий избегать семейных сборов, обещал зайти на полчаса. Поэтому Молли решила не приглашать Гермиону, а Гарри просто не знал, как к этому относиться. Он не мог винить тёщу за то, что та хотела сохранить покой в своём доме, но Гермиона тоже не была ему чужим человеком. « Когда всё успело стать так сложно?» Гарри открыл дверь Норы и увидел Артура, несущего стул на кухню. — Ты как раз вовремя,— приветливо улыбнулся тесть,— ждали всех к семи, но Рон с Джорджем пришли только пять минут назад. Гарри забрал стул и тоже еле заметно улыбнулся, протискиваясь в дверной проём. — Что случилось? Почему задержался? — поинтересовалась Джинни, когда он уселся рядом. — Гермиона заболела, — Гарри поцеловал жену в щеку, чувствуя, как сердце наполняется щемящей нежностью. — Она в больнице или дома? — Джинни отлевитировала на тарелку Гарри кусок омлета с брокколи и обеспокоенно посмотрела в зелёные глаза мужа, готовая хоть сейчас мчаться к подруге. — Не волнуйся. Она в доме своих родителей, — Гарри достал из кармана горсть мятных леденцов, которыми угостила его миссис Грейнджер и высыпал их в ладонь жены. Эти прозрачные конфетки спасали Джинни от приступов тошноты. ― Надо позаботиться о её сове. Только к четвергу Гермиону перестали мучить внезапные приступы лихорадки, а в пятницу волшебница смогла выбраться из кровати. Несмотря на жуткую слабость в ногах и лёгкий озноб, время от времени прокатывающийся по телу, она никогда ещё не чувствовала себя такой живой. — Милая, ты вернёшься к обеду? — спросила миссис Грейнджер у дочери, когда та, стоя у зеркала в ванной, дрожащими руками собирала волосы в пучок. — Думаю, да. Гермиона вышла из ванной, заменила постельное бельё и привела в порядок кровать. Улица встретила ведьму великолепным весенним ветром. Простояв несколько минут на крыльце, она собралась с силами и аппарировала в съёмную квартиру. В глазах тут же потемнело, но Гермиона довольно быстро справилась с неприятными ощущениями. Её не покидало чувство сожаления, что не удалось приобрести такой желанный дом. Встреча, которая должна была состояться во вторник, сорвалась, и продавцы нашли другого покупателя. Тем не менее, Гермиона вознамерилась отказаться от этой квартиры. На время поиска своего гнёздышка родители предложили перебраться в их дом. И она сочла эту идею довольно привлекательной. «Труднее всего будет переправить розовый куст». Его Гермионе подарил Невилл на день рождения. А когда в Сочельник появились бутоны разного цвета, она замерла в восхищении. «Только настоящий волшебник способен сотворить такое чудо», — подумалось ей тогда. Впрочем, для Невилла это давно стало делом обыденным. Он обожал свою работу и был требовательным педагогом, но студенты любили и его самого, и травологию. Гермиона заклинанием призвала сумку и сложила в неё свои вещи. Благодаря волшебству весь этот процесс занял на более пяти минут. Клетку с совой Гарри принёс вчера вечером. Тогда же вскользь упомянул о помощи, оказанной Люциусом Малфоем. «Вот и всё. Словно и не жила тут никогда». Перекинув ремень сумки через плечо, она обеими руками обхватила тяжёлый горшок с цветком и аппарировала домой. — Ты же собиралась прогуляться? Господи, какое чудо! — миссис Грейнджер взяла горшок с кустом из рук дочери и поставила на стол. А потом несколько минут любовалась розами и осторожно касалась бутонов, будто проверяя, не из бумаги ли они сделаны, и неосознанно копируя первую реакцию Гермионы. — Их подарил мне Невилл на день рождения. А в Сочельник появились бутоны, — сказала Гермиона, левитируя горшок на расширенный заклинанием подоконник. — Теперь понятно, чем пленил тебя твой мир. Я бы тоже ради возможности хоть на минуту увидеть это чудо... Гермиона, повинуясь порыву, крепко обняла мать. Миссис Грейнджер погладила дочь по спине: — Я не поэтому лишила вас памяти, — дрожащим от слёз голосом сказала Гермиона, домысливая прерванную фразу. — Милая, за счастье обнимать тебя, мы с твоим отцом жизнью готовы пожертвовать. Прекрати изводить себя понапрасну. И поговори, наконец, с Рональдом. Вам обоим пора двигаться дальше. Мать ушла, а Гермиона ещё несколько минут стояла посередине комнаты, обдумывая её слова. Почему-то после развода ни разу не возникла мысль о том, что когда-нибудь в жизни может появиться другой мужчина, рядом с которым снова удастся ощутить себя женщиной. «Не нужны мне никакие отношения». Гермиона уселась за стол, достала из ящика пергамент, взяла перо из чернильницы и написала несколько тёплых благодарственный слов Люциусу Малфою. Она чувствовала себя обязанной этому надменному, холодному и неоспоримо красивому мужчине. Малфой был для неё сложным ребусом, человеком-лабиринтом. Он не казался счастливым, когда егеря привели их в мэнор; напротив, выглядел утомлённым и неухоженным. И это никак не вязалось с тем впечатлением, которое аристократ произвёл при знакомстве во «Флориш и Блоттс», и которое сохранялось при последующих «встречах». Запечатав послание в конверт, Гермиона открыла клетку и выпустила сову, которая сразу же уселась на своё любимое место — комод, стоящий рядом с кроватью. Там для неё уже лежала специальная подстилка. Гермиона никогда не держала сову в клетке постоянно. Ей нравилось наблюдать за полётом птицы. Несколько раз Вита пыталась устроиться на люстре, но там было достаточно неудобно, а по вечерам ещё и горячо. Гермиона привязала письмо к лапке совы и открыла окно. Проследив, как семейная любимица исчезла в небе, она аппарировала к магазину братьев Уизли. Джордж встретил её широкой улыбкой: — Какие люди! Ты к нам по работе или что-нибудь прикупить для нескучного досуга? — весело подмигнул он, и Гермиона осознала, насколько соскучилась по тем временам, когда сама была частью этого. — Привет. Здесь почти ничего не изменилось, — она провела ладонью по прилавку. — Прошёл всего лишь год, а не десять лет, Грейнджер, — Джордж насмешливо приподнял бровь. Гермиона прогулялась между замысловатыми витринами и стеллажами. Там царил идеальный порядок — заслуга Анджелины. — Грейнджер, если ты снова хочешь в команду, мы не против, — Джордж вышел из-за прилавка и встал рядом с Гермионой. — Не думаю, что это хорошая идея, — услышали они голос Рона. Бывший муж стоял на верхних ступеньках лестницы и смотрел на неё грустными глазами. — Не могу с тобой не согласиться, — ответила Гермиона, — однако разговора нам сегодня не избежать. — Едва ли это что-то изменит, но раз ты уже здесь — проходи, — Рон скрылся в своей комнате, которая в прошлом была их общей спальней. До того жуткого момента, когда они потеряли свою дочь, в смерти которой каждый винил только себя. Два года назад Гермиона в министерской библиотеке обнаружила рецепт безобидного зелья невидимости. В обычной дозировке время его действия не превышало десяти минут и не приносило вреда для организма. Джордж загорелся идеей изготавливать шоколадные батончики с несколькими каплями этого зелья. Но, несмотря на безвредность, в Рон предложил продавать каждому покупателю только по батончику в квартал. Ребятня была в восторге от новинки. Почувствовать себя Гарри Поттером в мантии-невидимке мечтали и дети, и подростки. В один из вечеров беременная Гермиона по ошибке выпила целый стакан этого зелья, перепутав его с водой. Целый, насыщенный работой, день мучимая жаждой, она не обратила никакого внимания на слабый горьковатый привкус жидкости, бутылку с которой Рон оставил на своём столе, спешно собираясь на встречу с поставщиком ингредиентов. А спустя четыре месяца их Роза умерла через три часа после рождения: из-за высокой дозы зелья у девочки произошёл сбой в развитии внутренних органов. Поначалу эта трагедия лишь сплотила их, но постепенно Рон, снедаемый чувством вины, стал всё позже приходить домой. — Когда я получил документы на развод, подумал, что у тебя появился мужчина. — Я ушла не к другому, Рон. Я ушла от пустоты.