Ни войны, ни мира

Гермиона чувствовала себя комфортно только первые двадцать минут пребывания в Северной Ирландии. А потом начала с беспокойством подглядывать на часы, мысленно ругая Гарри с его паранойей, и очарование местом и природой сошло на нет. Но в сам бар она влюбилась, настояв перед прогулкой на короткой экскурсии. Просторное помещение и маленькая кухня на первом этаже, три комнаты на втором и чердак, из которого могла бы получиться чудесная библиотека. Перед тем как отправиться сюда она заглянула в кабинет друга и сообщила, что не сможет с ним пообедать, объяснив причину. На его лице отобразилось непонимание и неверие. Он полчаса пытался убедить Гермиону остаться в Министерстве, а потом махнул рукой. Наложив на неё кучу следящих чар и мрачно предупредив, что если она не вернётся через сорок минут, Малфоя арестуют, Гарри отпустил её. Проводив тяжёлым, укоряющим взглядом. "Лучше бы молча ушла!" — негодовала ведьма, стоя в лифте. Однако Гермиона прекрасно понимала, что не смогла бы так поступить. Как не привлекал проект Малфоя, спокойствие Гарри дороже. — Мисс Грейнджер, не поделитесь впечатлениями? — совсем рядом раздался голос Люциуса. — Надо признать, здесь очень красиво. Но, боюсь, мне пора возвращаться. Она ощущала себя Золушкой из известной сказки. Только в её случае фея обещала превратить изысканные одеяния принца в арестантскую робу, да и на время оказалась скупа. И всё равно Гермиона испытывала радость. Малфою действительно удалось наполнить день яркими эмоциями с самой первой минуты встречи. Её сердце до сих пор замирало, когда она за какое-то мгновение могла переместиться за сотни миль, совершив, по маггловским меркам, невозможное. "Этот отель будет находиться как раз посередине между магическим Лондоном и Хогвартсом, обещая стать популярным местом в волшебном мире". — Так быстро? — Люциус изобразил удивление. — Увы. Меня ждёт работа. "Надо было попросить порт-ключ". Оказавшись снова в Министерстве, Гермиона увидела Гарри, неподвижно застывшего у камина. — Слава Мерлину ты вернулась, — сказал он, — пойдём ко мне. Поговорить надо. Следуя за другом, она понимала его настроение. Многие годы Малфой боролся на противоположной стороне. Даже сейчас его контакт с ними был вынужденным. Но, вполне вероятно, что и Волдеморта этот чистокровный сноб использовал ради своей выгоды. — Заходи, — Гарри распахнул перед ней дверь. Гермиона вошла и устроилась на любимом диванчике, который иногда использовался другом для сна: рабочий день главного аврора был ненормированным. — Как видишь, со мной всё в порядке, — мягко начала Гермиона, пытаясь стереть следы беспокойства с лица Гарри. Он уселся рядом. — Если тобой движет чувство долга, я понимаю, — Гарри снял очки и потёр глаза. Гермиона положила голову ему на плечо: — Не только. Чувство долга — лишь один из мотивов, но не основной. Проект действительно хорош, и я хочу дать Малфою шанс. Изоляция ещё никого не сделала добрее. Рон не совсем неправ, Гарри. Малфой — умный и опасный волшебник. Обладая огромными денежными ресурсами, он запросто может организовать новую банду тёмных магов, а, значит, покоя мы не дождёмся ещё очень долго. Гарри приобнял подругу. — Ты права. Просто я боюсь за тебя. Устал терять близких людей. Возвращаясь вечером домой, Гермиона корила себя за то, что не договорилась с Малфоем о встрече. Зато пообещала сообщить о своём решении в ближайшее время. Родителей ещё не было, поэтому она принялась за приготовление ужина сама. Утром предстоял тяжёлый разговор с Кингсли, поэтому хотелось отвлечь себя от тревожных мыслей. За ужином мать с отцом щедро делились впечатлениями от прожитого дня, а Гермиона вспоминала Малфоя и его сильные руки. Они были на удивление тёплыми и мягкими. — Милая, как вы в этом году собираетесь отмечать день окончания войны? — спросила мама. Гермиона не сразу поняла, что обращаются к ней. — Никак. Это грустный праздник, — ответила она, думая о погибших. Потери коснулись каждой семьи магического мира. Но Гермионе удалось сберечь близких. Однако, возможно, её родителям ничего и не угрожало, но проверять не хотелось. Особенно теперь, когда ей известно, как чудовищно больно терять самое дорогое. После ужина она поднялась наверх и отправила Малфою сову, сообщив, что ждёт его завтра в обеденный перерыв в своём кабинете. Ночью плохо спалось. Снилось, будто она летала на метле над ночным Лондоном, наслаждаясь свободой, а потом потеряла равновесие и начала падать. Отчего и пробудилась с бешенно колотящимся сердцем. Подобное снилось не впервые. Только раньше можно было прижаться к тёплому боку Рона и забыть о своём недокошмаре. Она закрыла глаза, но уснуть снова так и не получилось. Проворочавшись час, Гермиона встала и принялась за реставрацию очередного фолианта. Из-за принятого решения, понадобятся все деньги, которые у неё имелись. Получив сову, Люциус приободрился: если бы Грейнджер намеревалась отказать, то предлагать встретиться не стала. Слово "нет" вполне способно уместиться и на присланном пергаменте. И тем не менее он, остаток дня посвятив созданию копии проекта, пару раз мысленно возвращался к её внезапному бегству. Ведьма пребывала в благодушном расположении, шутила на грани флирта, и Люциус позволил себе наслаждаться компанией молодой, привлекательной женщины, но потом она начала почти ежеминутно смотреть на часы, разрушив всё очарование. Вернувшись в мэнор, Люциус не испытывал ничего, кроме раздражения. Естественно, визит к Гринграссам пришлось отложить. Это тоже не прибавило радости. Потому он и решил занять время работой. Практически бездумное копирование приносило успокоение. Незаметно наступил вечер, и Малфой вспомнил, что не обедал. Да и ужинать не хотелось. От полноценного возвращения в магический мир его отделял лишь шаг, и Люциус надеялся на Грейнджер и на завтрашний день. Именно за такими размышлениями Малфоя застала сова, принадлежащая Гермионе. Ознакомившись с содержанием записки, Люциус удовлетворённо хмыкнул. Потом пару часов почитал и отправился спать. Утром он с облегчением смог осознать, что наказание, на которое магическое обществе обрекло их семью, закончилось. Едва ли ему удастся пережить ещё раз последние пять лет. Даже финальный год войны, когда Волдеморт стал особенно жестоким и безумным на пути к бессмертию и абсолютной власти, казался Малфою менее изнурительным чем бесконечные часы одиночества. Наспех позавтракав, Люциус аппарировал в Косой переулок. А именно во "Флориш и Блоттс", постоянным клиентом которого являлся на протяжении многих лет. Походив по магазину и выбрав пару книг, изданных недавно, Люциус расплатился с хозяином и завязал разговор. Благодаря тому, что волшебный мир был крайне тесен, Малфой за несколько минут общения выяснил доход ресторана, где они ужинали с Драко и Асторией. Собираясь выходить Люциус заметил на прилавке стопку потрёпанных книг, поверх которых лежал маленький кусочек пергамента с надписью " Г. Грейнджер ". Он не удивился тому, что ведьма имеет стремление пополнять свою библиотеку. Драко часто говорил о её любви к чтению. Но внешний вид книг слегка обескураживал. Уже дома ему пришлось признать: ресторан обойдётся недёшево. Однако отступать Люциус не собирался. Достаточно с него изгнания: меняются взгляды и министры, а Малфои были и будут всегда. Гермиона аппарировала прямо в атриум Министерства. С утра она побывала в Гринготтсе и попросила гоблина сделать выписку по её счёту, а потом заглянула в книжный магазин и отдала выполненный заказ. Из-за этого единственным способом не опоздать на работу стала аппарация. В приёмной Министра посетителей не было. Сам Кингсли тоже задерживался. Гермиона поздоровалась с его секретаршей и немного пообщалась с ней. — Доброе утро, — поприветствовал сотрудниц вошедший Шеклболт. — Если ты, миссис Уизли, опять насчёт Хогвартса, то зря тратишь время. Решение окончательное, и оно не изменится. — Нет. Я по другому поводу. Она вошла вслед за Кингсли и, испытывая волнение, поведала о визите Малфоя и его просьбе. Гермиона ожидала почти любой реакции, но увидеть на лице Министра выражение облегчения была абсолютно не готова. Вероятно, заприметив удивление в её глазах, мужчина поспешил объясниться: — Я рад, что Малфой выбрал такой путь. Будучи самым богатым человеком в магической Британии, он мог вернуться к своему прежнему амплуа или вовсе создать альтернативное правительство. И, поверь, мы были бы вынуждены с ним считаться. В этом Гермионе сомневаться не приходилось. Всё начинается с малого. Но сегодня она решительно настроена торговаться, чтобы не упустить великолепную возможность. Когда в начале обеденного перерыва Малфой без стука распахнул дверь её кабинета и по-хозяйски уселся на стул, нервы Гермионы были натянуты, словно струны. — Добрый день, мисс Грейнджер. — Здравствуйте, мистер Малфой. Я согласна оказать вам содействие. Но с одним условием: вы продадите мне бар.