Ни войны, ни мира

Люциус уставился на неё, как на кентавра в колпаке Санта Клауса. Она невольно подумала, что это воспоминание станет одним из самых бесценных сокровищ. Удивлённый взгляд Малфоя дорого стоит. — Позвольте полюбопытствовать, зачем вам эта развалюха? — В качестве дома. Я с удовольствием буду возвращаться туда после тяжёлого трудового дня и наслаждаться чудесным чистейшим воздухом. Знаете ли, обожаю аромат можжевельника. Гермиона говорила откровенно. Это не та информация, которой можно воспользоваться в своих целях. Да и как ни старалась себя заставить опасаться человека, сидящего сейчас напротив, ничего не получалось. Кроме интереса, никаких других эмоций не испытывала. — С радостью избавлюсь от ненужного балласта, — Люциус слегка наклонился вперёд, — однако у меня тоже есть условие. — Какое? — напряжение спало, и она с азартом включилась в игру. — Ничего невыполнимого, мисс Грейнджер. Перейдём на "ты". Теперь уже Гермиона на несколько секунд выпала из реальности. К щекам прилила кровь, а Люциус окинул невозмутимым взглядом блокнот и карандаш, лежащие на столе. "Прекрати. Он всего лишь предложил сделать общение менее формальным, а не сыграть в карты на раздевание", — отругала себя Гермиона. — Я согласна, — ответила она, полагая, что это не слишком высокая цена за прекрасный дом, имеющий собственную историю. Стены которого буквально пропитаны магией. — Тогда по рукам. Жду тебя там в пятницу вечером. Подпишем договор купли-продажи, и можешь забирать лачугу. Когда Малфой ушёл, Гермиона мысленно возблагодарила всех богов, которых знала, за то что в скором времени сможет стать хозяйкой своего жилища. И пусть в соседи достанется не самый однозначный человек, но он не был незнакомцем. Гермиона задумалась, а смогли бы они стать друзьями, случись необходимость работать вместе теперь, после всех передряг? И снова не смогла ответить на вопрос. Зато отчаянно хотела, чтобы между ними не возникло противостояния. Вечером за ужином Гермиона сообщила родителям о своём возможном переезде. Узнав о намерении дочери жить в Северной Ирландии, мама отреагировала бурно: — Поразительно. Туда, куда нам надо лететь, ты можешь попасть, сделав всего один шаг. Это был один из редких случаев, когда магические способности Гермионы воспринимались как чудо, а не как дополнительное подспорье для борьбы с опасностями, самому магическому миру и угрожающие. Она кивнула. — Далековато, конечно, но место удивительное. — Ничего страшного, — понимающе отозвался отец, — многие дети живут ещё дальше от родителей. Это нормально. Гермионе не нравилось, что мама и папа не имеют возможности пользоваться аппарацией и каминной сетью, но отказаться от уютного уголка не хотела и не могла. Если всё получится, то в понедельник она отправится на работу из своего дома. А когда Джинни родит, не мешало бы организовать новоселье. Рабочая неделя выдалась напряжённая и насыщенная. Кингсли пригласил небольшую делегацию из Румынии, и Гермиона обрадовалась прибытию Чарли, которого попросили провести в Хогвартсе несколько занятий по уходу за магическими существами, посвящённых драконам. Это новшество ввела Минерва, чтобы сделать образовательный процесс более интересным и живым. Гермиона всё реже вспоминала о Мексике и о болезни. Зато не переставала благодарить случайность, из-за которой довелось весьма экзотическим способом побывать в поместье Малфоя. И ждать пятницу. На этот раз предстоящая встреча с Малфоем не вызывала ни настороженности, ни опасений, а наполняла предвкушением радости. Да и сам аристократ воспринимался по-другому. Подхваченная ветром перемен, Гермиона не заметила, как наступил конец рабочей недели. Последний день апреля. Сумасшедшего апреля, словно опоившего её живой водой. И этим она отчасти обязана Люциусу Малфою. Думы о нём посещали Гермиону всё чаще. Раньше ей казалось, что у них нет ничего общего, однако теперь волшебница с предельной ясностью осознавала свою неправоту. Малфой твёрдо стоял на земле. Не лишённый амбиций, он не был готов поступиться ради достижения своих целей всем, чем обладал, но зато способен пожертвовать комфортом. Сомневаться в интеллектуальных способностях аристократа не приходилось ещё и потому, что он был старостой школы. "Хотела бы я побывать в прошлом, когда Люциус учился в Хогвартсе, чтобы удовлетворить своё любопытство и узнать, каким он был в то далёкое время. Очень жаль: это недостижимо". Слишком много места стал занимать Малфой в её мыслях, но по-иному и быть не могло. Отчего-то при всех противоречиях и мнимой несхожести, Гермиона чувствовала в нём родственную душу. Хорошо, что Гарри наконец успокоился. Она вряд ли решилась выплеснуть на друга раздражение, но уж точно постаралась бы оградить себя от ненужной и излишней опеки. А, значит, неминуемо отдалилась от друга, чего делать категорически не хотела. Она помнила, как им приходилось тяжело, когда случались размолвки. Как мучительно давила грусть и ощущение бессилия. Поэтому Гермиона с пониманием относилась к стремлению Люциуса Малфоя прервать изоляцию. Будучи загнанным в угол, человек способен на всякое. Поднявшись с кровати, она сладко потянулась. Несмотря на радость, покидать дом, в котором выросла, немного тоскливо. Уезжая в Хогвартс, выходя замуж, Гермиона знала, что будет окружена людьми, а теперь собиралась жить совершенно одна. Это и радовало, и печалило. В некотором роде, обучение в интернате отучало от одиночества. Всё, о чём мог думать Люциус, прогуливаясь по парку мэнора, — решительный блеск глаз Грейнджер... Гермионы. Страсть, отражавшаяся в них, так разительно отличалась от фанатичного взгляда Беллатрисы и холодного — Нарциссы, что не оставалось никаких сомнений — у девчонки большой потенциал. И красивое личико. Впервые в жизни убеждения, впитанные им с молоком матери, мешали добиваться целей, а не помогали. Грейнджер должна принадлежать ему. Ей по силам справиться с его характером, не ограничивая свободу. В конце концов, чистокровный наследник у Люциуса уже есть. И мир не рухнет оттого, что Малфоя заинтересовала грязнокровка. Огонь в камине напомнил о необходимости поторопиться. В субботу воспользоваться этим способом передвижения станет нельзя. О подобном Люциус раньше почему-то не задумался. Хотя можно немного поторговаться с Грейнджер и беззастенчиво пользоваться камином некоторое время. Вплоть до пятницы у Малфоя не было ни минуты свободного времени. В среду он аппарировал к дому Драко и Астории. Следовало организовать воскресный праздник, и Люциус собирался попросить невестку о помощи. Конечно, он мог всё сделать сам, но хотелось, чтобы чувствовалась женская рука. Однако, истинная причина заключалась в другом: Люциус рассчитывал, что дети согласятся погостить в мэноре до воскресения. Эта идея посетила его сразу, как только он услышал предложение Гринграссов. Дверь открыла Астория и, приветливо улыбаясь, спросила: — Добрый вечер, мистер Малфой. Поужинаете с нами? И хотя Люциус уже успел поесть дома, но отказываться не стал. — Почему бы и нет, — он снял мантию и передал её эльфу. — Драко сейчас спустится. Он только недавно вернулся с работы. Астория проводила свёкра в гостиную, и Люциус заметил на столике несколько ярких журналов. "Видимо, что-то магловское". Он никогда не видел ничего столь вызывающего в магическом мире. — Откуда это у вас? — Люциус указал тростью в сторону журналов. — Из Франции. Я иногда общаюсь с Флёр Уизли. Ей их дала её сестра, когда недавно гостила тут. Поразительно, но к самой Габриэль они попали от Гермионы Грейнджер, — небрежно объяснила Астория. "Стало быть, маленькая ведьма листает не только серьёзную литературу". Несмотря на сомнения Люциуса, Астории и Драко пришлась по вкусу его идея. Они восприняли ситуацию как продолжительный уик-энд. Тем более, погода стояла прекрасная, и часть праздника планировали перенести в сад. — А в понедельник я попрошу отпуск, и мы на пару недель отправимся в Испанию. Ты согласна, дорогая? — Конечно, — Астория крепко сжала ладонь мужа. Воображение тут же подбросило Люциусу картинку, как Грейнджер нежится под утренними лучами испанского солнца, а под влажной тканью купальника топорщатся твёрдые бугорки сосков. Только компания сына и невестки спасала его от дальнейшего погружения в мир сладких грёз. Утром в четверг Люциус устроил для Астории экскурсию по мэнору, понимая, что рано или поздно ей предстоит стать здесь хозяйкой. В пятницу вечером Малфой, вернувшись в свою комнату, понял, что готов дать шанс своим чувствам. Он привык жить в полной семье. Сына и невестки было мало. Он — живой мужчина, и ему нужна женщина. Когда чуть позже Люциус спустился вниз, одетый по-уличному, то наткнулся на удивлённые взгляды Драко и Астории. — Дела, — коротко бросил он и шагнул в камин. Грейнджер ещё не пришла, поэтому он, приготовившись ждать, зажёг несколько свечей. Ведьма появилась только через полчаса. — Зачем тебе дом, если ты готова жить на работе? — вместо приветствия спросил он. — Простите. Вернее, прости Люциус. Сумасшедший выдался день. — Тогда приступим к делу. Гермиона прочла договор, составленный адвокатом Малфоя, и подписала. Затем достала мешочек с галлеонами и положила на стол. Люциус, не пересчитывая деньги, тоже подписал договор. — Спасибо, — она провела пальцами по столешнице барной стойки. — Это первый дом, которым я владею единолично. Люциусу стало жарко. Он представил, как пальчики Гермионы скользят по его коже, чуть наклонился и надменно произнёс: — Ты, оказывается, жуткая собственница. А затем придвинулся ближе, обхватил лицо ведьмы руками и коснулся её губ медленным дразнящим поцелуем.