Девушка моего брата.

— Что ты делаешь?— Я попытался отстраниться, но она крепче прижалась ко мне и начала покрывать поцелуями моё лицо.— Мэри, не надо. — Ты меня любишь?— Шёпотом спросила девушка, а я не почувствовал запах алкоголя. Когда она успела выпить?— Сааш! — Блин, когда ты так напилась? — Да я дома рюмочку...— Она начала проникать руками под футболку, но я мужественно держался, постоянно отодвигая её в сторону.— Ну, Сашенька, скажи, ты меня любишь? — Люблю, люблю. Всё, вставай, ко мне поедем.— Я попытался встать, но так как количество алкогольных коктейлей в моём организме уже превышало норму, то я просто повалился на диванчик. — А поцелуй меня. — Зачем? — Но ты же меня любишь.— Рыжеволосая перебралась на мои колени и впилась в мои губы. Я чувствовал её. Чувствовал, как быстро бьётся её сердце, как прерывается горячее дыхание, как дрожат от возбуждения тонкие, бледные руки. Её тело скользило по моему, а в моей голове роились тысячи пошлых мыслей. Мне хотелось лишь быть к ней ещё ближе и ежесекундно касаться этой нежной, покрытой мурашками кожи и я уже не мог справиться с этим желанием. — Хочу тебя.— Вырвался из меня полный страсти вздох:— Полностью. Всю ночь. — И я. — В эту секунду мне стало плевать на Олега, на семью, на отъезд. Из меня пропало всё, кроме любви и жажды обладания этой девушкой, поэтому я быстро кинул на стол деньги за напитки и потащил её к выходу из клуба, попутно касаясь губами то лица, то шеи эстонки. К счастью, прямо около клуба стояло такси и мы мгновенно залезли в него. — Привет, приятель, до Маяковского, 13 довезёшь? — 1500.— Равнодушно отозвался водитель, а я лишь добродушно кивнул: — Идёт. Машина тронулась с места, а я продолжил обследовать тело Мэрилин, доводя её до жарких вздохрв, которые я тут же ловил. Весь автомобиль был наполнен громкими стонами, но шофёр лишь невозмутимо крутил баранку и обратил на нас внимание только когда мы припарковались у моего подъезда. Я быстро расплатился и, целуясь, повёл зеленоглазую в свою квартиру. Редкие прохожие с недоумением и укором смотрели на нас, но нам не было до этого никакого дела. Я, скорее на автомате, открыл свою дверь и затолкал девушку в прихожую, крепко прижимая её к стене. Она тут же сорвала с меня рубашку и забегала пальчиками по моему торсу, а я снял с нее это дурацкое платье и начал нежно покусывать шею, оставляя за собой вереницу алых засосов. Мы быстро избавились от остальной одежды и, не переставая целоваться, повалились на кровать. Она, как тигрица царапала мои спину и плечи и до крови кусала мои губы, изредка выдыхая волшебне, страстные стоны. Внутри меня всё кипело и я резко вошёл в неё. Мы двигались в унисон. Она громко стонала, а я всё чаще прикасался губами к бархатной коже на её шее, которая действовала на меня, как наркотик. Моя спина и плечи уже были покрыты огромным количеством царапин, но эстонка, кажется, и не желала останавливаться. Мы целовались, долго, развратно, как могут целоваться только те, кто не раз бывали в таком положении, но сейчас этот поцелуй был особенным, другим. Он был наполнен настоящими чувствами, а не той бутофорией, которую я испытывал к остальным моим подругам. — Я тебя очень-очень люблю.— Прошептал я, целуя её в мочку уха.— Пообещай мне, что никогда не бросишь меня. — И я безумно тебя люблю. Я был невероятно счастлив, но то, что она не дала мне ответа на второй вопрос насторожило меня. А, хотя... Зачем думать о плохом? Нужно жить здесь и сейчас. А сейчас я рядом с самой прекрасной девушкой во Вселенной. Вскоре мы оба кончили и я устало опустился на подушку и обнял эстонку, опуская её голову на моё плечо, а она, укрывшись одеялом, мирно засопела.