Запертые в театре

С трудом друзья добрались до гримерки. Саша истекал кровью и был без сознания. Его тут же положили на диван и начали осматривать. Если не считать незначительных повреждений, таких как разбитая губа и следы лапы монстра на шее, у Казьмина была разбита голова. К счастью, череп не был пробит и кровотечение уже прекратилось. Кровь смыли и голову перебинтовали. -Ему надо отдохнуть и прийти в себя. Он скоро очнётся. - успокоил всех Иван - Мы будем по очереди дежурить рядом с ним, пока он не выздоровеет. Лена, ты будешь первая. -Нет. Идите, ребята. Я посижу с ним. И не возвращайтесь пару тройку-часов, его нельзя тревожить. Актёры с недоумением посмотрели на Кирилла и вышли из гримерки. Проводив их взглядом, Гордеев присел на край дивана и провёл рукой по волосам Казьмина. -Саша... - прошептал актёр и поцеловал его. Казьмин приоткрыл глаза. В его глазах читалось невыносимое страдание, смешанное с глубокой нежностью, с которой он смотрел на Кирилла. Его глаза стали влажными, по щеке скатилась слеза. -Когда это кончится? - одними губами произнёс Саша. -Скоро. Скоро все будет хорошо. - ответил Гордеев. Он ещё раз поцеловал своего "Альфреда" в губы. -Лучше поспи, легче станет. Казьмин слегка кивнул и снова закрыл глаза. Кирилл подвинул стул и сел рядом, любуясь спящим. Он был невероятно бледен, ресницы его слегка подрагивали. Влажные волосы, рассыпанные по лбу тонкими прядями придавали этому, будто высеченному из мрамора лицу, особую нежность и красоту. Губы, слегка побледневшие, но все ещё нежно-алые, были слегка приоткрыты. Тонкие длинные пальцы во сне судорожно сжали подушку. И почему Кирилл не обращал внимания на эти пальцы, когда они сидели рядом и давили кнопки на джойстике? Они тогда были так близко, почти касались плечами. Вдруг Гордеев вспомнил, как впервые увидел Сашу. Они собрались тогда в том холле и по очереди представлялись, ведь питерские актёры не знали ребят из Москвы. Как он тогда поднялся и смущённо проговорил: «Александр Казьмин, Альфред». А первая репетиция! Как он, бедняга, краснел, когда Кирилл хватал его за мягкое место. А во время танца он вообще шмыгал носом и отводил взгляд, так что Гордееву действительно казалось, что перед ним Альфред. Пусть в старых джинсах и футболке с Марио, но это был он - стеснительный, робкий Альфред. Конечно, по мере репетиций он смелел и под конец уже не придавал особого значения движениям Кирилла, но на сцене... любимый Альфред снова возвращался. Хотя, Гордеев больше любил настоящего Сашу - веселого, неугомонного, с его заразительным смехом, задорно спадающей на лоб челкой и огромными, серовато-зелёными глазами. Вдруг Казьмин вскрикнул. Похоже, его мучили кошмары. Он заворочался, начал царапать диван, что-то бормоча. Кирилл вскочил со стула, присел у дивана и... запел: -Если музыка подчас Вовлекает душу в пляс Имя Божье всех спасёт Помолись и все пройдёт. Он не знал, почему ему в голову пришла именно эта песня, но Саша постепенно успокоился, ровно задышал и как будто даже улыбнулся. Допев "Молитву", Кирилл погладил его по щеке и сел обратно на стул. Он просидел так около двух часов. За это время зашла Наташа, с недоумением посмотрела на него, забрала телефон и ушла. Ещё через час Саша проснулся. Он облокотился на локоть и взглядом попросил Кирилла сесть рядом с ним. Когда Гордеев опустился на диван, Казьмин схватил его за голову и страстно поцеловал в губы. Кирилл обнял того за плечи и ответил на поцелуй. Они целовались долго, ласкали друг друга, пока в гримерку не вошла Лена. Она так и застыла на пороге. Саша и Кирилл разорвали поцелуй, но прикоснулись лбами и уставились в глаза друг другу. -Эм... Я надеюсь, вы это как-то объясните? - опомнившись спросила Газаева. Влюблённые синхронно мотнули головой в знак отрицания. -Ну ладно. Видимо, Герберт нашёл своего Альфреда. Впрочем, учитывая, что вы оба одиноки, да и ваши роли, это не так уж и удивительно. Удачи, голубки! Да, Кирилл, не переусердствуй. Саше все ещё нужен отдых. Лена вышла. А Саша и Кирилл засмеялись. А в это время остальные актёры сидели в зале в «ложе графа» и жевали шоколадки. Иван тихонько мычал что-то из «Мастера и Маргариты», Ростик перешептывался с Цимтой, а Наташа со скукой разглядывала этикетку на пакете с соком. В зал вернулась Лена. Она едва сдерживала смех. -Что случилось? - поинтересовалась Диевская. Газаева наклонилась и что-то прошептала той на ухо. "Магда" чуть не рухнула со стула. -Да ладно! Вот это да! И они прямо в гримерке... -Да! Только тссс... -О чем сплетничаем? - повернулся к девушкам Колпаков. -Не скажем! Лучше сам со своей Цимтой сплетничай. Ростик обиженно отвернулся от них и пошёл жаловаться собачке. -Ребяяят! Ну скучно же! Давайте чем-нибудь займёмся. - протянула Наташа. -Давайте, только без меня. Я в гримерке Кроля нашёл книжку и сейчас буду читать. - заявил Иван. -Давайте дрессировать Цимту! - обрадовался Ростик. -Куда ещё-то? Она у тебя и так выдрессирована больше некуда. -Слушайте! - Лену осенило и она вскочила со стула. - Мы спим в гримерке на каких-то грязных диванах, когда у нас куча кроватей в реквизите! Давайте их вытащим на сцену и будем здесь спать. -Лена, ты гений! Колпаков, Газаева и Диевская бросились за кулисы. -Вань, может поможешь? Ожогин нехотя отложил книгу и двинулся за друзьями. Всего было пять кроватей, хотя на огромной кровати, на которой спали профессор и Альфред могло уместиться человека три. Ещё было два удобных гроба, но в них спать никто не собирался. На большую кровать было решено положить Кирилла и Сашу, при этом Лена и Наташа едва сдержали смех. Ростика распределили на кровать профессора в доме Шагала, Лену на кровать Сары, Наташу - Магды. Сложнее всего было Ивану, который не влезал ни на одну кровать. Но в итоге его как-то пристроили на ложе Ребекки и Шагала. Все кровати выдвинули на сцену и устроили "спальню". Конечно, спать, когда перед тобой огромный зал, пусть и пустой, не очень приятно, но больше вариантов не было. Ожогин сходил в гримерку и, с помощью Кирилла, перенёс в зал Сашу. Тому уже было гораздо легче, что не ускользнуло от внимательных глаз девушек. -Когда любовь живёт в тебе! - пропела Диевская и подруги снова захохотали. Но вот настала ночь и все собрались спать. В зале царила кромешная тьма и не было видно даже соседние кровати. Саша свернулся калачиком и прижался к Кириллу. Тот обнял любимого и оба крепко уснули.