— И чего мы ждём? Неужели Морнамарт не может без триумфа? — спросила Хелегвэн, то и дело привставая на полупальцы, стараясь увидеть происходящее из-за высоких морэдайн.
— Они же
важного пленного ведут, — коротко ответил Дурнмарт и указал в сторону ворот, откуда длинной змей расходились по сторонам ряды вернувшихся из похода солдат Ангмара. И среди всей чёрной чешуи строя ангмарских троллей и морэдайн где-то вдали ярко блестела одна, золотая…
Властелин Ангмара в ужасающих доспехах и чёрной мантии сидел на троне посреди площади, а рядом с ним стояли Леди Карн Дума и Гулзар. Амартиэль предстала в своём обычном, полудоспешном красном одеянии и стальной маске с жутким оскалом. Лена лицо не скрывала. Её волосы были убраны в высокую прическу, а поверх фиолетового платья был повязан алый галстук. Старик же не сильно заморачивался — пришёл в том балахоне, в котором ходил в своей библиотеке.
До уха Лены донёсся полушёпот назгула:
— Леди Амартиэль, мои глаза не столь остры и, возможно, обманывают меня…
— Нет, мой Король, — медленно проговорила воительница, наблюдая за шествующими, — Ваш взгляд чист и видит всё верно.
— Он?
— Да…
День был безветренным, да и туч было не сильно много, потому солнце, пусть и слабо, но освещало Карн Дум. Ходил слух, что Гулзар с учениками (или даже сам Король) приложили к этому явлению свои руки… Пусть оркам подобная погода пришлась не по душе, зато прочие жители северной столицы были ободрены — как-никак, тепло есть тепло, даже если его совсем чуточку…
Ещё со вчерашнего вечера всем стало известно о том, что Наместник возвращается с победой из своего похода. И, с подачи Короля, Морнамарту оказали поистине триумфальный приём.
Первыми шли северные тролли, как облаченные в крепкую броню, выплавленную в ангмарских печах, так и почти полностью голые. За ними гордо шагали потомки нуменорцев в жутких железных масках, и, если взгляд кого из них встречался с орком или рудаурцем из числа зрителей, то последний тут же старался отвести свой взор — столь холоден и жесток был вид морэдайн. Последними шли четверо, на ком и были сконцентрирован взгляды большинства. Трое из них были известны любому жителю Ангмара: конные Морнамарт с Зафрагором и Рогаш, несущий что-то небольшое, завернутое в алую тряпку — главнокомандующие легионами Ангмара и признанные мастера боя. А вот четвертый, шедший меж вороных коней нуменорцев, был известен немногим, но те, кто знали…
— Это Аноранг?
— Ха-ха-ха! Попался-таки!
— Ну что, Молот? Меня ты руки лишил, а сам потерял свободу!
— За всех наших отмучаешься, остроухая погань!
По мере продвижения военачальников к центру площади, где и восседал Король, всё сильнее и громче звучали радостные крики ангмарцев, приветствующих победителей эльфов и глумящихся над пленным.
Зафрагор и Морнамарт спешились и, отдав коней подошедшему нуменорцу, направились к трону. Подойдя к Королю, воители опустились на землю, поклонившись своему сюзерну. Рогаш также присел на колено, одновременно одной рукой в стальной перчатке склонив пленного эльфа, а другой удерживая свою ношу. Король поднял ладонь и гул, стоящий над главной площадью Карн Дума стих.
— Встаньте и займите своё место, мои вернейшие слуги, Зафрагор, Морнамарт, Рогаш. Вы заслужили большую славу и почёт… — он медленно выдохнул и, казалось, холодный ветерок пробежал по площади… После того, как воители заняли свои места, оставив эльфа одного, Король продолжил, — Что же, и ты поднимайся, Аноранг…
Произнесено это было медленно и довольно тихо, так, что последние слова можно было услышать лишь тем, кто был рядом. Но эльда услышал и, поднявшись на ноги, посмотрел на фигуру на троне, и произнёс:
— Ну что же… Здравствуй, Ангм… Ангмарский Король… Желаешь видеть лицо своих врагов перед тем, как убивать их?
— Да, весьма, — кивнул назгул, — Но кто сказал, что я убью тебя?
— Нет, нет, конечно нет, — коротко усмехнулся нолдо, вытянув вперед связанные руки, — Это дело будет предоставлено кому-то другому… Что насчёт Халдара?
Лена слушала гордого пленника и не могла понять, отчего он так спокоен. Быть может, он знает что-то… Тут их взгляды встретились, и девушку осенило — вот он, тот, о ком говорила Амартиэль. Воитель, что будет помогать обучать Лену…
— Что ты возомнил о себе, эльф? Ты хоть осознаешь, с кем… — Гулзар не успел договорить, прерванный звучным хохотом нолдо.
— Осознаю ли, колдун? Когда ты видишь призрака, ты понимаешь, кто из учеников заковал его дух. Когда я увидел вашего короля, — он закрыл глаза и, понуро покачав головой, вздохнул, после чего продолжил, — я понял — моё кольцо всё же принесло в Средиземье зло, большее, чем просто очередная неупокоенная душа…
На площади стало тихо. Мертвецки тихо. С новой силой подул холодный ветер, и солнце ушло за тучу. Лена закуталась в плащ покрепче.
— Если твои слова правдивы… — начал Наместник, но был прерван резким голосом Лорда Молота, который даже в цепях выглядел более чем свободным…
— Нолдор не терпят лжи.
— Ну да, ну да. Но тогда, — Морнамарт обернулся к владыке, всё ещё молчаливо глядевшему в глаза эльфу, — мой Король, быть может, стоит предложить Анорангу место среди воителей Ангмара.
— Много чести простому кузнецу, — прошипел назгул, испытывающе смотря на эльда.
— Да и не нуждаюсь я в промерзших доспехах, — тот также взгляда не отводил, но в карих глазах его читалась скорее скорбь, чем ненависть.
Вновь повисло молчание. «Такого давно не было… — мыслила Лена, — никто так не разговаривал с Ангмиром и даже за меньшие дерзости многие платили жизнью… Что же это за эльф?»
— А ты не изменился, — сказала Амартиэль, медленно спускаясь вниз по ступеням, направляясь прямо к пленнику.
— А вот ты даже очень, — нолдо отвел взор от короля, — Хотя, кое-что всё же осталось прежним.
— Осталось прежним, — гулко засмеялась воительница. В полной тишине её смех звучал ещё более жутко. Приблизившись вплотную к пленному, она спросила, сверкнув голубыми глазами, — Что же осталось?
Они стояли друг напротив друга. Высокий Лорд Имладриса и Первый Клинок Ангмара. Алый шёлк длинного платья воительницы, частично скрытого под стальным нагрудником, будто огонь в порывах ледяного ветра, окружал нолдо, чьи бордовые одежды едва выглядывали из-под золотого доспеха.
— Самоуверенность, — коротко произнёс нолдо, взглянув прямо в глаза Деве.
Одним резким движением Амартиэль вогнала короткий нож Анорангу в живот, из-за чего тот пошатнулся и начал медленно оседать. Из раны потекла алая кровь, медленно капая на холодную землю…
Неожиданный поворот (ну, для Лены, по крайней мере), буквально взорвал ряды ангмарцев, наконец-то увидевших наказание для наглеца, но Король вновь поднял ладонь и снова всё стихло.
— И так будет с любым, кто будет высокомерно говорить с Королём, — коротко и чётко проговорил Морнамарт.
— Дай Эру, чтобы ты не оказался на моём месте, — прохрипел Аноранг, падая на руки Амартиэль. Перед тем, как закрыть глаза, он прошептал ей тихо: — если в тебе есть хоть немного того, что связывает квенди, спаси свёрток Рогаша.
— Отнесите его в тюрьму. Может быть, пригодится, — распорядился Король Чародей, и два морадана, подняв тело, истекающее кровью, понесли его вон с площади.
Посмотрев на шоу, начали разбредаться и зрители. Действительно, эльф покалечен, Ангмар отомщен, чего ещё нужно обыкновенному жителю северной пустоши? Разве что, ещё немного солнца… Мечты, мечты…
Амартиэль тем временем направилась обратно к Королю. В глазах её ничего не отразилось, но ведь даже взгляд можно изменить при помощи усилия воли…
Она присела прямо перед троном и посмотрела на назгула.
— Что же, Амартиэль… Я вижу, Ангмар и правда для тебя превыше всего, даже выше старых знакомых…
— Лучше я его убью, чем кто-то другой пострадает, пытаясь сделать это.
— И всё же, он жив.
— И не только он. Много врагов Ангмара ещё живы… Но этот ещё нужен нам. Я говорила о пленном эльфе, но подобного подарка судьбы и не ожидала.
— Я как-то тоже не готов был к подобному повороту, — пробормотал Король-Чародей, — Ладно, можете идти и делать, что захотите… Все, кроме Лены.
— Рогаш, за мной, — скомандовала Амартиэль, и тролль последовал вслед за эльфийкой.
— Рогаш идёт.
Прочие воители тоже довольно быстро ушли, оставляя Короля наедине с его возлюбленной. На абсолютно пустой главной площади Карн Дума…
— Не думаете, что это слишком?
— Нет. Любовь моя, — назгул поднялся с трона и протянул ладонь девушке, — Ты всё так же мягкосердечна, боюсь, это влияет на меня. Что же до эльфа… — красные угольки его глаз сверкнули недобрым блеском, — Амартиэль сама решает проблемы, возникшие с её знакомыми…
***
— А что эльф?
— А что эльф… Они живучие.
Дурнмарт опрокинул ещё один стакан медовухи и, поморщившись, заел выпивку картошкой. Хелегвэн же кусок в горло не лез после случившегося на площади. С детства она слышала истории об эльфах, великих воинах и прекрасных творцов… И вот, девушке довелось увидеть одного. Ну, что сказать… Не впечатлил.
— Так он не умрёт?
— Ну, как знать. На всё воля Короля Чародея.
— Кажется, не только назгул обладает властью в Ангмаре, — пробормотала лучница и, увидев нахмуренный взгляд нуменорца и жест, призывающий к молчанию, кивнула, и начала есть. Но мысли из головы не шли…
***
Воеводы морэдайн шагали по родному Карн Думу и, наслаждаясь небольшой передышкой, разговаривали о различных военно-бытовых вещах. В том числе, и о пленном Ангмара:
— Думаешь, выживет?
— Ставлю сотню, что нет.
— А ты пессимист, однако.
— Радоваться мало чему, когда твоё негласное погоняло — Убийца Младенцев. То ли дело у эльфа… Кстати, Наместник, откуда у нас такие странные слова в речи?
***
Высокий каменный потолок. Стены, окованные холодным железом. Темнота…
В тюремной комнате двое. Один сидит на каменном полу, фигура же второй возвышается над ним, будто бы превосходя по могуществу и власти. Рядом с первым небольшая красная лужица, но, кажется, будто никто не придаёт ей ни малейшего внимания.
— Он мёртв, Аноранг.
— Сколько?
— Несколько часов.
Эльда тяжело вздохнул, а его руки затряслись в лихорадке. Сколько бы смертей ты не видел, смерть ребёнка всегда ужасает…
— Ну, что же… Ты хоть попыталась…
— Я сделала всё что могла, — выразительно посмотрев на эльфа, сказала Дева.
— Это не значит, что вина с тебя спала, — яростный крик нолдо разнесся по темнице.
— Вина за отправление нуменорцев за тобой? Но ведь это ты повёл мальчишку на войну. А война слабых не любит, — воительница в алых одеждах медленно ходила вокруг пленника, наблюдая за истощенным событиями эльфом, — Или я не права? Или не ты тот, за кем последовал этот несмышленый юный дунадан?
— Я… да… — закивал пленник.
Истощенный голодом, ранением и муками совести, эльф упал на холодный пол и ничего больше не смог произнести. Итиль вышел из-за туч, неровно пролив серебряный свет на красивое лицо Амартиэль и темноволосую голову Аноранга. Чуть помедлив, Дева вздохнула и склонилась над ним, и что-то тихо прошептала… В темноте послышался тяжелый выдох.
— Понимаю.
