Лучшее в моей жизни

Микаэль явно что-то говорил, но из-за завывания румбы, скребущей щётками по круглому ковру, было не слышно. - Что? - подошёл Исак, встав коленом на диван между его расставленных ног. - Ещё одну прислал, - показал телефон Микки. Исак отобрал, чтоб рассмотреть. На последнем фото Эвен был снят кем-то. У рта тот держал рупор. В конце концов, вызвать актёров на съемочную площадку было одной из основных обязанностей Эвена. Это не считая согласования их графика, рассылки всяческих напоминалок и отвечания на звонки в небожеские часы. Нэсхайм приступил ближе к концу пре-продакшена, чтобы получше влиться в процесс. Это было требование Расмуссена — как режиссёру, тому важно было к началу реальных съемок иметь слаженную команду рядом с собой. Сценарий их важного для норвежского общества проекта Эвен прочёл еще две недели назад. Лично Исак очень им гордился, потому как не все чуваки с должностью 2AD так себя утруждали. Эвен выглядел круто. Его скуластый серьёзный профиль, кепка с вышитым «Paradox studio»... Бежевый шарф с мелким рисунком в несколько раз был обмотан вокруг шеи, скрывая следы их забав. Исак вздохнул, возведя глаза к потолку. Он честно выполнял просьбу Нэсхайма и ничего ему не писал. Но с Микки такого уговора не было. И, судя по его разрумянившемуся лицу, они там переписывались не только о съёмках. - Он тебе не сказал, да? - посмотрел он сверху вниз на Микаэля, усмехаясь. - Не сказал что? - Ты можешь себе представить, какой бывает Эвен, когда он снизу? - вкрадчиво спросил Исак. Микаэль молча сглотнул и приоткрыл рот. Его покрытые плёночкой слюны передние зубы были такими яркими на фоне малиновых губ. - Он обещал, - торжествующе прищурился Исак, - что устроит нам сегодня этот незабываемый экспириенс. У тебя как, нет возражений? Микаэль сидел очень тихо, с прикрытыми глазами, тяжело дыша. Исак передвинул колено, слегка надавив ему на пах. И услышал полный томления, невольно вырвавшийся стон. - Знаешь, для меня и правда было незабываемо, - запустил он пальцы Микки в волосы, гладя затылок. - А ты увидишь в первый раз. Эвен, он... очень эмоционально это всё воспринимает. Исак потёр коленкой его встающий член. Слабо завязанный шнурок на поясе штанов распускался на глазах, концы выскальзывали из петли. Микки смотрел на него так, что было понятно: он тоже очень заведён. И сейчас они устроят что-то непотребное прямо на этом ковре, а румба будет недовольно тыркаться и объезжать по периметру их сцепившийся клубок. Нехорошо — Эвен должен был вот-вот придти. Чтобы потянуть время, Исак спросил: - Ты думал когда-нибудь об этом, а? - Думал ли я? Ты это серьёзно счас спрашиваешь? - проныл Микаэль, прижав рукой член и слегка потирая, чтоб облегчить свои мучения. - Лилле, я подписан на ваш инстаграм с 2017-го. Исак отвёл взгляд, криво улыбаясь. На половине фоток они с Нэсхаймом раздетые валялись в постели рядом. И у них на лбу было написано крупным шрифтом: ДА, МЫ ДЕЛАЛИ ЭТО, ЗАВИДУЙТЕ. - Ладно. А я смотрел все выпуски вашего «Хэй, Брискебю», - сознался он. - Выпросил у Саны даже запоротые ролики. Микки в ответ улыбнулся — с такими благодарно блестящими глазами, что, ей-Богу, просмотр этой несусветной херни стоил того. Звонок залился трелью так неожиданно, что оба подорвались с дивана в шоке, мешая друг другу и неловко сталкиваясь локтями. *** За дверью оказался мокрый взъерошенный Нэсхайм с питьевым йогуртом в руке и ещё почему-то Юнас, довольно потирающий руки. Оба лыбились, как идиоты. Наверное, хотелось застать их врасплох — ключ-то у Эвена был. Ну что, вполне получилось. Микаэль, увидев Юнаса, отступил немного вглубь прихожей, встав за спину Исака. Откуда он знал, как с ним себя держать? Их новообразованная группа не имела понятных шаблонов поведения. - Бро, что я вижу! - ехидно воззрился Васкез. - Это правда! Вы решились на усыновление. Нэсхайм, прислонившись боком к косяку, всем собой изображал то, что в интернетах называлось popcorn.gif. И попивал литровый йогурт «Валио» с персиком и малиной. Хотелось возразить — но тут Исак и сам заметил, что на Микаэле надета его футболка... А также присборенные в щиколотках длинные штаны и трусы с яркой оранжевой резинкой, принадлежащие Эвену. Подмышкой Микки зажимал купленную Юнасом в Слепендене подушку ФЬЕДЕРМОЛЬН в виде голубого облачка. - Привет, Юнас, - помахал он этой подушкой от смущения. И Микки, и подушка имели одинаковые розовые щёчки, что было просто уморительно. - Привет, Микки! - радушно раскрыл объятия тот. - Ну, иди сюда, мальчик. Обними дядю Юнаса. «Мальчик» был старше, и они виделись вот буквально на прошлой неделе. Но Васкеза такие мелочи не заботили. Микаэль стоически позволил обнять себя, потискать за щёки и потрепать по волосам. Исак с большим скепсисом смотрел на эту «родственную» встречу. Эвен там, кажется, давился йогуртом от смеха. - А ты чего это тут делаешь? - пихнул в грудь Юнаса, чтобы отцепить уже от Микаэля. - Как чего? - поднял свои чёрные бровезаросли тот. - Вот, зашёл проведать лично, как у вас дела. На смс же всем ответить лень. Мучайся от неизвестности, Юнас, воображай самое худшее! Он уже снял куртку, боком протиснулся внутрь и надевал свои любимые валяные тапки без задников. - Да всё у нас нормально, - вяло отмахнулся Исак. - Просто, сам видишь, гости! Некогда, - он покосился на друга — Юнас был более чем в курсе ВСЕГО. - Ой-ой. Два слова черкнуть ему некогда, - насупился Васкез. - Эвен, ты как, расскажешь про ваши изменения? - Не-а, - невозмутимо сообщил Нэсхайм, ставя сумку на пол и снимая студийную кепку с длинным твёрдым козырьком. - Но мои миньоны позаботятся о тебе. Они с Микки одновременно уставились с выражением оскорблённых в лучших чувствах миньонов. Ведь даже не поцеловал при встрече, гад! Эвен заржал и проследовал в спальню. Где бурно что-то искал, судя по звукам. После чего заперся в ванной — Исак полагал, что навсегда. - Ну что, мои пушистики, - хлопнулся посреди дивана в гостиной друг. - Присаживайтесь. Будете докладывать обстановку дяде Юнасу. - Слышь, ну кончай со своими педофильскими замашками, - попросил Исак. - Спроси прямо, если чего-то хочешь знать. Ему жутко не нравилось, что Юнас сидел так близко к Микаэлю. - Окей. Я уже понял, что вы живёте, - обвёл взглядом живописный бардак в комнате Васкез. Задержался взглядом на засосах Букхала. - А... надолго это у вас? Или так, summer fling? Исак захлопнул рот — говорить о таком было совершенно не его правом. Ответить мог только Микки. Хотя, они даже не успели толком всё обсудить... - Я, вообще, давно думал переехать, - почёсывая покусанную комарами голень через штанину, сказал Букхал. - Что, ты не пленился очарованием старой доброй Англии? - удивился Юнас. - Ну, я долго пытался привыкнуть, - поморщился Микаэль. - Но какое-то оно всё не то, понимаешь. Тоже красивое по своему, но не прёт вообще. А когда я здесь по Карл-Йохансгате иду, смотрю по сторонам... аж слёзы на глаза наворачиваются. Я хочу обратно это всё. Наш вкусный чистый воздух, наши лыжные трассы в огнях. На семнадцатое мая так хреново, когда репортажи по телеку показывают. И да, ненавижу их ёбнутые раздельные краны без смесителя! Исак таращился, открыв рот — он даже не предполагал, что Букхал вот так это всё переживает. Но тогда... он напридумывал себе невесть что. А Микаэль просто хотел домой. - В общем, мы не при чём, Юнас, - сглотнув комок, пояснил он. - У чувака тоска по родине. А это саммер флинг. Юнас посмотрел на него, на застывшего с непониманием и ужасом в глазах Микаэля и покачал головой. - Ох, ну так я и думал. Начинающие лошары во всей красе. Ты хотя бы послушай своего партёра, бро! А не придумывай сам за него мотивы. Исак не посмел вякнуть на это — Юнас состоял в подобных отношениях уже полтора года. И уж точно знал, о чём говорил. - Так почему ты на самом деле хочешь переехать? - зло и обиженно уставился он на Микаэля. - Кроме ностальгии по Осло. Давай уж, озвучь. Микки покусал губы, разглядывая трубу камина у двери. Глубоко вздохнул, стиснув голубую подушку коленями. - Я хочу быть с вами, Лилле. Я люблю вас обоих. Исак не мог поверить, что сейчас правильно расслышал. Но руками уже тянулся через колени Юнаса к Микаэлю — стиснуть его запястья, почувствовать под кожей живой, часто бьющийся пульс. - Ну, супер, - растроганно сказал Юнас. - Уже неплохое начало, друзья мои. Учитывая ваш непростой анамнез. А теперь пустите дядю, дяде надо глотнуть водички. Слыша, как он на кухне наливает себе из кувшина стакан воды, Исак вдруг понял: Юнас и правда сумасшедше за них переживал. Думая, что они с Эвеном могут натворить глупостей и разрушить то, что имели. Дури для этого в них, и правда, хватало. - Мы тоже, - ответил он Микки голосом, толстым от эмоций. - Ну, то есть, я. Чего я сразу за всех-то говорю. Микаэль поцеловал его в губы — но совсем не так, как раньше, без жадности. Он словно что-то хотел сказать этим нежным коротким прикосновением. Исак сидел с закрытыми глазами и гладил его руки, ощупывая контур сухожилий и выпуклые мышцы выше. Юнас покашлял, стоя в дверях: - Так, ладно. Что хотел, я уже выяснил. Не буду мешать, - склонил голову к плечу он. - Закроешь, Исак? Ну и... отвечай хоть иногда, блин. Или лучше сам пиши. Затра на день рождения Грете идёте? - Да идём, куда мы денемся. Я уже Хиштен позвал, - встал и пошёл за ним Исак. - Твои все придут? - Ага, - заулыбался Юнас. - Туули подарок приготовила. Сама хочет имениннице вручить. Исак невольно поёжился — для него это было настолько выше понимания, что просто... совсем непредставимо. Юнас считал Туули своим ребёнком, потому что состоял в отношениях с её отцом и матерью. Торсти и Айно могли оставить их вдвоём надолго, ни о чём не беспокоясь. - Кстати, мы там у студии встретили Махди. С девушкой! - поднял палец Юнас. - Эвен чего-то так спешил, прямо как на пожар. Даже поговорить не дал. Но телефон я успел взять — а то как неродные после выпуска. *** Из ванной слышались плески, шум душа, а иногда звуки падения чего-то и приглушённые ругательства Эвена. Когда волновался, тот становился неловким. Время тянулось, как нагретая жвачка. Начинать что-то сейчас было бы мега-неэтично — в конце концов, ради них Нэсхайм сбежал с работы так рано, как только смог. Обходились разговорами по душам. Исак рассказывал о том, что Микаэль «пропустил». Описывая аффективные фазы словами и фразами Эвена — так получалось куда понятнее. Микаэль не только внимательно слушал, но и постоянно задавал совсем не простые вопросы. Исаку вдруг стало очевидно, что тот уже знал очень много, и совсем не оторванных от жизни книжных сведений. Потом Микки поведал ему про своего соседа по комнате Кирана, что учился на фармацевта. Исак не ошибся, у соседа было БАР второго типа. От первого, как у Эвена, этот вид отличался тем, что вместо чистой мании была гипомания. Сглаженная и ослабленная версия, которую он мог наблюдать у Нэсхайма в начале каждого маниакального эпизода. - Прикинь, я понял раньше него, - задумчиво проговорил Микаэль. - На подъёме чувак думал, что он просто такой весь активный, деловой и энергичный. Его это только радовало. А когда потом голову по три недели не мыл, так что даже шампунь не пенился — Фицпатрик стал говорить, что у него депрессия. Целой картины не видел. - Нормас. Заставил его к врачу сходить? - Ну да. У него ещё не было Миры, только я... А в конце второго года куратор принёс нам брошюры про направления специализации. И там была одна про курс «Ментальное здоровье, этика и право». Я сразу знал, что возьму его — остальные посмотрел только для проформы. Знаешь, у меня словно не было иного пути. Микки молчал, наверное, припоминая этот ключевой для себя момент. Исак жевал щёку и угрызался совестью. Юнас был адски прав: он мог просто спросить Микаэля, а не накручивать себя бессмысленно целыми днями. Букхал ничего не пропускал на самом деле — он получил свой жизненный урок и извлёк из него максимум. - А Эвен вообще про этот твой опыт знает? - наконец, выдавил он. - Нет. Он не любит такие разговоры из-за стигмы душевнобольного. Киран тоже. - Если хочешь знать, Эвен мне весь мозг распилил на тему, что ты его таким не примешь, - вздохнул Исак. - Я не знаю, нам надо как-то уже... наладить коммуникацию, что ли. А то нервов никаких не хватит. - Так я ж разве против? - только и сказал Микаэль. *** Утренняя встреча с отцом и мамой у Микки прошла удачно. Мама была сюрпризом — её выписали после курса реабилитации раньше, чем обещали. Нога срослась очень хорошо. - В середине октября в Порт-Саид поедем. Я там в двенадцать лет последний раз был, - оживлённо жестикулируя, рассказывал Микаэль. - И вот сейчас дядя зовёт снова. Кузины все выросли, замуж повыходили. Они меня старше. Произносил он почему-то «Бур-Саид», но всё равно было понятно. - Везёт же этим твоим кузинам! - завистливо выпятил губу Исак. - Буду делать вам оттуда репортажи, - сверкнул глазами Микки. - Если не помру нафиг. Там плюс тридцать пять. - А скайпиться с нами будешь во время учёбы? - А как же. Вы на час вперёд, уже погуглил. Может... могли бы встречаться вечером, если Эвену будет удобно? - А тебе нормально это вообще, в кампусе-то? Или там соседи и напряжно? - зажал губы Исак. - Ну, у меня был Киран. Но он съезжается с девушкой своей. Как старшекурснику, мне можно выбить отдельную комнату, - пожал плечами Микаэль. - Наверное, скайпиться с вами — это слишком высокий рейтинг для невинных соседей. Исак ухмыльнулся — вот тут он был целиком согласен. *** Нэсхайм там, наверное, заснул. Или читал новости на Cinema Scandinavia. А может, чатился с Юнасом — с него бы сталось. Исак не удержался и нажаловался Микки на Хиштен, с которой у херра будущего режиссёра были слишком тесные дружеские отношения. Впрочем... когда проговаривал вот так вслух, звучало логично. Эвен был единственным из всего окружения, кто мог заинтересовать её Каспара, найти с ним общий язык. В отличие от прочих, Нэсхайм не ждал от мальчика с аутизмом вовлечённости в предложенную им игру. И не закатывал глаза от его манеры говорить — дотошно и многословно излагая сведения без оглядки на реакцию собеседника. Каспар любил самолёты. И Эвен мог часами рисовать их на бумаге, складывать самолётные оригами или изображать из можжевеловых шишек эскадрилью на земле. Как все подобные дети, Каспар даже не умел привлечь внимание других к тому, что казалось ему любопытным. Тему с самолётами в прошлом году случайно заметила Ильсе, жена Хиштен. Подаренную Нэсхаймом здоровенную «Энциклопедию авиации» Каспар замусолил до того, что Хиштен приходилось подклеивать оторванные уголки страниц и рассыпающийся переплёт. Сын знал названия всех моделей оттуда, в каком году и где они были запущены в производство. Парадоксально, но авиация как таковая Каспара не волновала. При всей страстной погружённости в своё увлечение тот всегда был сосредоточен только на деталях. Исак знал потому, что они много обсуждали это с Нэсхаймом. - Ты такой ревнивый, Исак, - пристроил ему голову на колени Микаэль, улегшись вдоль на диване. - Хиштен не отбирает его у тебя. Каспару нужна только крошечка его внимания. Эвен весь твой, каждый день и каждую ночь... - Я знаю, - сразу согласился Исак. - Я неправ и мне стыдно. - Ничего тебе не стыдно, Лилле лам, - прищурил один глаз Микки. - Вот будет, исправишься. Исак молча краснел — с такими сознательными субъектами вокруг исправляться было явно пора. - Мне ещё с ней объясняться, что у нас за нововведения в личной жизни, - потёр он лоб. - Ты главное, не становись сразу в защитную позу. Пусть выскажется. Когда поймёт, успокоится. Люди боятся того, что не понимают, - посоветовал Букхал. Исак подозревал, что так и будет — начальство ему попалось на редкость адекватное. *** - Бля, я не выдержу, - Букхал валялся рядом с ним на ковре, засунув под губу снюс, попёртый у Нэсхайма. Они оба были в какой-то эротической коме, обмечтавшись об Эвене. Исак сосал леденец с лакрицей, стукая им о зубы изнутри. Хотя уже очень хотел в рот что-нибудь посущественней. Исак скосил взгляд; судя по палатке в штанах Микаэля, тот тоже был глубоко орально неудовлетворён. Технически, они могли бы решить эту проблему. Но хотелось именно Эвена — им обоим не хватало его восторженно распахнутых глаз, его отзывчивости, чувственности, как у маленького ребёнка. - Наверное, вставляет себе плаг, - подвинувшись ближе, шепнул он Микки на ухо чисто из вредности. - Эвен у нас любитель прелюдий. Спорим, захочет, чтобы мы снова устроили ему показательное выступление? Микаэль утёр рукой вспотевший лоб. Исак был полностью согласен: дождаться, пока Нэсхайм выползет из ванной и не загнуться от нервов и перевозбуждения не представлялось возможным. - Мы даже не спросили, как у него дела, - виновато проговорил Микки. - Так он попозже сам всё расскажет — когда ночью встанем перекусить. Это ж надо долго и обстоятельно. Ему самому не терпелось узнать подробности. Исак знал, что у Эвена большие мечты и первый настоящий опыт для него ужасно важен. *** Когда в коридоре хлопнула дверь, они с Микки мгновенно прекратили разговоры. Эвен зашёл, оглядел их моральное разложение на ковре. Белый махровый халат висел на его плечах, распахнутый и даже не подвязанный пояском. Под ним Эвен был голый, с влажной кожей, распаренной до румяной розовости. - Ты ещё подольше там торчать не мог? - сердито брыкнул воздух Исак. - Иди сюда, зацени лучше результат, - подвигал бровями Нэсхайм. - Микки, тебе тоже не возбраняется. Это было так нечестно! Но Исак уже вскочил на ноги. Пока Микаэль тупил, он подошёл и раздвинул Эвену бёдра коленкой. Тот смотрел сверху, с высоты своего роста, милостиво позволяя. Исак сунул руку ему под круглую и тяжёлую мошонку, в складочку от долгого пребывания в воде. И сразу же нащупал пальцами бархатистое плоское основание плага. Обвёл по контуру, надавливая на растянутую кожу. - Можно? - Микки уже приподнял на Эвене длинный, намокший по краю халат, обнажив зад. - Да, да, - запрокинул голову Нэсхайм. - Потрогай тоже... мне приятно. Исак вздрогнул от прошибающего током ощущения: он и Микаэль соприкасались руками, трогая засунутую в Эвена силиконовую пробку. Она была из материала категории soft, нереально податливого — Исак сам выбирал. Микки смотрел поверх эвенова плеча расширенными глазами. А потом взял двумя пальцами за основание и слегка потянул вниз. - А-ааа! - сорвался на хриплый стон Эвен, дрожащей рукой уперевшись в стенку. Исак тут же толкнул пробку вверх, втискивая до упора. Халат объемной кучей свалился на пол и Исак отпихнул его ногой. Дальше никто сдерживаться уже не мог. Эвен мычал и кусал влажные алые губы. А он и Микаэль развязали шнурки на поясе, потираясь о его тело членами, окаменевшими и багровыми на конце от прилива крови. Исак — о впадинку бедра, Микаэль — прямо между стиснутых в предвкушении ягодиц. Эвен от этого сходил с ума — он задыхался и громко стонал, не зная, к кому из них прижаться. С виска у него потекло, и Исак слизнул соль и отчаяние, возя по коже эвенова бедра скользкой головкой. Нэсхайм вдруг прогнул спину, откровенно подставляясь, весь ярко-розовый ото лба до ключиц. Микки там, кажется, развёл руками задницу Эвена и толкался хуем прямо в этот плаг, сильно. Исак с улыбкой любовался. Каково это, Эвен Бэк Нэсхайм — когда ты возбуждён до того, что два слова связать не можешь? Эвен был просто никакущий. Он был весь мокрый, у него конвульсивно стискивался анус. Он хотел только, чтобы они с Микки уже вытащили этот крупный, округло сужающийся лиловый конус и выдрали его как следует. Но Нэсхайм всегда утверждал, что без внятной просьбы ему ничего давать не надо. Исак не собирался. Микки не отпускал его бёдра, надавливая членом на основание игрушки, длинно слизывая текущий по желобку на спине пот. Исак отодвинулся, не давая слишком к себе прижиматься. Он нарочно не касался Эвена, и его елда тяжело покачивалась, иногда склеиваясь с животом. - Хватит... ну хватит меня мучить, - жалобным, тихим голосом проговорил тот. Микки разжал руки и Эвен едва не потерял равновесие, пошатнувшись. Исак опустился на колени и, опираясь о его подрагивающие ноги. Забрал в рот мошонку, осторожно. Не целиком, но сколько смог — Эвен всё сбрил и волосы не мешались. Он был ласков с Эвеном, водя языком по ниточке разделительного шва, посасывая его яйца. Нэсхайм тонко скулил, неспособный к разговорам. Что делал Микки, Исак не знал — но интуитивно чувствовал, что на такого товарища можно положиться. Потом их пальцы столкнулись снова и он понял: немного высунув плаг, Микаэль вылизывал Эвена сзади. С таким усердием, что по белым бёдрам тремя блестящими ручейками медленно стекала слюна. - Блять... да я чокнусь сейчас! - крикнул Нэсхайм. - Остановитесь, ну?! Они с Микаэлем поднялись на ноги, бережно придерживая его, слегка приобнимая за мокрую поясницу. - Прости, - поцеловал покаянно в губы Исак. - Эвен, радость моя, чего ты хочешь? Что тебе сделать? Микаэль гладил эвеновы волосы, короткими поцелуями прикасался к плечу. - Охх... Исак, может пососёшь у него снова? - попросил Нэсхайм немного застенчиво. - Мне... очень это нравится. - Да не вопрос, - обожающе улыбнулся ему Исак, стягивая с ног свои штанины и выворачивая наизнанку, чтоб быстрее. - Фетишист несчастный. - Пошли, - сказал Микки, взяв Эвена за локти и ведя к дивану. Усадил — и Нэсхайм зажмурился от резкого толчка, породившего сладкую волну в его теле. Исак хмуро посмотрел на него и, не особо доверяя, сходил и взял из коробки силиконовое кольцо. Серое, напоминающее амёбу с ложноножками. Смазку тоже — он не додумался надеть раньше. Правда, конкретно это кольцо было мягким и широким, как раз на случай забывчивости. - Держи. Эвен, глядя на него, как на изверга, намазал, одел и стянул «амёбу» на самое основание члена. - Вот, порядок, - поцеловал его в блестящий лоб Исак. - Теперь можно что угодно делать, Микки, он так не кончит. Иди сюда, моя третья половина. Будем радовать нашу первую. Голый уже Букхал, хихикая от его пассажей, сел на диван. Съёхал спиной пониже и задрал колени, упёрся ступнями в мягко пружинящую бежевую обивку. Теперь и его член, и сжатое отверстие с кожей потемнее вокруг было хорошо видно. Их многосекционный бежевый диван был уютно полукруглым, словно рассчитанным на любование со стороны. Как выяснилось, смазку Микаэль уже предусмотрительно приткнул здесь, в углу — свою любимую, разогревающую с гуараной. Теперь их лежало рядом две. Исак подобрал с пола подушку в виде облачка — ох, лучше бы Юнас не знал, каким низменным целям она в этом доме служит. Встал на неё коленями — упругий наполнитель не позволял набить себе синяки. Эвен хотел посмотреть не на просто минет. Ему нравилось, когда Исак доводил Микки до совершеннейшего исступления — пальцами и ртом, возбуждая нежными словами и жёстко дразня. Нэсхайм хотел направлять его голову, давить на затылок, сам целуясь с Микаэлем там, наверху. Исак предпочитал заниматься этим в одной футболке — так он чувствовал себя одетым и раздетым одновременно. Раскованным и стеснительным, как и было на самом деле. - Давай, Лилле, - шепнул Микаэль. - Вставь мне. Исак открыл флакон и покрыл два пальца золотистой прозрачной смазкой. Прислонил и пшикнул ему прямо туда — Микки аж задержал дыхание, и сжатые края дырки скоро начали приоткрываться, втягивая скользкую субстанцию. Исака завораживало это явление: Микаэль поддавался ему сразу весь, округляя в беззвучном стоне рот и невольно расслабляя анус. Нэсхайм смотрел на них с хмурой складкой между бровей. Про бровям у него тёк пот, так что все волоски были направлены немного книзу. Взяв Исака за шею, он прижал его губами и носом к хую Микки. Исак не открывал рта, изводя их двоих сразу. Это было в его власти. Но длилось недолго — Исак ведь и сам хотел того же самого, что и все присутствующие. Микаэль с долгим, бесконечным вздохом засунул ему в рот свой неимоверно толстый член. Рука Эвена давила на лоб. Микки стискивал его пальцы внутри с такой силой, что сжатым вместе указательному и среднему было больно. Исак уже не был так уверен, что есть абсолютное счастье. Его персональный радужный мыльный пузырь был заполнен вибрациями до мурашек, волнующими звуками и будоражащими запахами. Образами двух людей, с которыми Исак хотел быть во сне и наяву. Сладко-горькой лакрицей, слюной и смазкой, смешанных на чувствительной поверхности языка в один, уникальный вкус. Notes: БАР — биполярное аффективное расстройство. Туули (фин.) — ветер. Айно — единственная.