Pink Paradise

Я свернул с проспекта на боковую улицу и тормознул у магазина. Не являться же с пустыми руками. Так, с бутылкой наперевес, я пересёк чисто выметенный двор и позвонил в квартиру. Жилой комплекс расположился недалеко от «Белладжио», удобно. Примерно прикинув стоимость аренды, я даже присвистнул — надо полагать, Чимин хорошо получает за свои шоу. Дверь открыла Кайла и по-хозяйски забрала у меня бутылку. — Ну, пока вы тут щебечете, — сказала она, подхватывая пляжную сумку, — пойду окунусь. Оказалось, при доме были и бассейн, и корт, и прочие блага цивилизации. Квартиру Чимин снимал с Кайлой на пару, а половину стоимости оплачивали владельцы «Pink Paradise». Мы сели в гостиной, я разлил вино по бокалам. Помолчали. — Ты... — начали мы хором, и я сделал жест рукой, приглашая парня продолжить. — Ты надолго в Вегас? — Ещё недельку побуду, наверное. Отпуск. — Я слышал, ты поступил на флот. — Да, — я неопределённо пожал плечами. — Ты же знаешь, традиция у нас такая в семье. — Да, я помню. Он вел себя скованно, понятно, что прошло столько лет — и доверие между нами дало трещину. Но мне очень хотелось пробиться через его панцирь и достать того Минни, которого я знал. — Эй, — сказал я, подвигаясь к нему и легонько толкая в плечо. — Я всё тот же парень, который полез в море за твоими кроссовками. Он хихикнул. — А потом оказалось, что, во-первых, это были какие-то жуткие ботинки, которые ты терпеть не мог, а во-вторых, плавал ты тогда лучше меня и сам прекрасно бы их достал. — Я потом забрал их, — Чимин всё ещё улыбался. — И долго хранил. Потерял, когда мы переезжали в Штаты. — Я даже не знал этого... — Года четыре назад, после смерти профессора. Он оставил мне кое-какие деньги, а его жена, ты помнишь её, смешная такая, восторженная, устроила мне прослушивание в консерватории. — Вот я всё и думаю, почему ты здесь, а не там? Мы сидели плечо к плечу, я чувствовал тепло его тела, видел, как слегка поднимается и опускается при дыхании его грудь, и такая волна нежности вдруг затопила меня, что сдавило виски. — У папы здесь были дела, — сказала Пак тихо. — Он тут и умер. Инсульт. И оказалось, что денег больше нет, потому что папа все деньги вложил в какой-то бизнес, понёс убытки, влез в долги... — Хрень какая-то, — пробормотал я. — Твоя отец — и вдруг бизнес... Он же музыкант! — Был, — вздохнула он. — У него был артрит, он почти перестал играть, понимаешь. Он прижался ко мне, его ладошка стиснула мою руку. — Ты такой хороший, Юнги, — сказал он. — Ты сам не представляешь, какой ты хороший. — Значит, всё будет хорошо, — сказал я единственное, что пришло на ум. А спустя секунду мы уже целовались. Я прихватывал его губы своими губами, зажимая лицо в ладонях, у него была такая нежная кожа, и пахло опять земляничным мылом. Это была моя первая влюблённость, совпавшая с половым созреванием, и первый утренний стояк. Уж не знаю, догадывался ли Чимин, какую власть надо мной и моими фантазиями он имел, но смотрел он всегда только на меня, не на Тэхена, и даже не на того мальчишку Чонгука, в которого втрескались все окрестные омеги, когда он приехал навестить отца. Его взгляд вызывал учащённое сердцебиение и, как следствие, приток крови к моему паху. Вот как сейчас. Я оторвался от него на секунду, чтобы удобнее сесть, и тут же снова потянулся к его губам, одновременно ныряя рукой под футболку. Я-то раньше считал, что шелковистая кожа — это просто придумали писатели для красного словца. А теперь я гладил большим пальцем его шелковистую на самом деле кожу, умышленно задевая отвердевший сосок. Второй рукой я придерживал затылок, не давая увернуться, и жадно целовал — не только губы, но и глаза, щёки, нос... Чимин застонал и обмяк, увлекая меня за собой. Я позволил нам упасть на мягкое сидение, накрыл его горячее тело своим, потёрся пахом о его же бедро, просунул левую руку ей под шею. Стянул с него шорты вместе с бельем и, дурея от стонов, правой рукой принялся гладить бёдра.Минни развел ноги, допуская меня до самого интимного места. Я провёл пальцами по животу, спустился ниже, задевая член, ласкал его. Он вцепился пальцами мне в плечи, подался навстречу, откровенно предлагая мне себя. — Ты такой красивый, — прошептал я, осторожно погружая палец. — Такой восхитительный, — мои пальцы входили в него ритмично, доставляя наслаждение и подготавливая для иного вторжения. Пак уткнулся мне в шею, руками вцепился в обивку дивана, он стонал почти не переставая, его бёдра двигались в одном ритме с моими пальцами, и я почувствовал, что он близок к развязке. Поэтому остановился. — Ч-ш-ш, — сказал я ему на ухо, легонько поцеловал и поднялся. Он смотрел, как я раздеваюсь, зрачки были расширены, кажется, он мало понимал, где находится. Это заводило. Один этот взгляд, скользящий по моему телу, дразнил и наэлектризовывал. Я нашарил бумажник, достал презерватив. Повернувшись к Чимину, чтобы он увидел, как я раскатываю резинку по своему члену. Он хихикнул и протянул мне руку. Я снова лег между разведённых ног, и он потянулся ко мне, целуя в губы и направляя в себя. Мысли покинули мою голову, осталось только инстинктивное желание двигаться, сильнее, быстрее, упираясь ногами в подлокотник дивана, крепко держась одной рукой за плечо парня, а второй — за его бедро, удерживая под собой, подчиняя себе, и он покорно обхватил меня ногами, подставляя губы для быстрых поцелуев — почти укусов. Кажется, я шептал какой-то бред про то, какой он горячий и влажный внутри, как сжимает меня, как я с ума по нему сходил, а потом сил на это уже не осталось, и я просто вбивался в него, пока в голове что-то не взорвалось, и я, сделав ещё пару движений, вышел из него. Через некоторое время способность соображать вернулась. Чимин подо мной завозился, пытаясь устроиться поудобнее. Я скатился с него и примостился рядом, на краю дивана. Он молчал, и что-то мне подсказало, что удовольствие получил только я один. И я снова потянулся к его дырочке. Омега метался, насколько позволял узкий диван, снова стонал, пытался оттолкнуть мою руку, но я гладил его, то по кругу, то погружая пальцы на всю длину, и скоро он коротко и хрипло вскрикнул и выгнулся дугой. Я ласкал его и дальше, пока он не притих и не сказал почти нормальным голосом: — Хватит. Тогда мы просто легли рядом, удовлетворённые, и через пару минут Чимин уже спал.