Pink Paradise

Мобильные телефоны — бич современной цивилизации, это подтвердит любой, кого мерзкая трель заставала в процессе важного занятия. Пусть даже достоинств у них полно, но в такие моменты хочется одного: грохнуть эту навороченную дрянь об стенку, особенно когда звонят даже не тебе. — Не бери, — я попытался отпихнуть телефон подальше. — Нельзя, — Чимин потянулся к трубке, — это из клуба. — Ну и пусть, у тебя выходной, или нет? Он взял мобильный, игриво шлепнул меня по руке и выскользнул из-под покрывала. Я схватку с телефоном проиграл, оставалось только лежать, таращась в потолок — или любоваться фигурой парня в лучах утреннего солнца, что я сразу же нашёл более продуктивным занятием. — Алло? Да, это я, конечно... Что?.. Сегодня?.. Я не планировал, вообще-то... Да. Понимаю. Хорошо. Прости, Юнги, — это уже мне, — планы меняются. Мне нужно в «Pink Paradise». — Ты же говорил, сегодня у тебя выходной и выступает другой! — Форс-мажор, — пояснил он. — У него растяжение, на несколько дней никаких танцев. — А дублёр? — не сдавался я. — У звезды должен быть дублёр! — Правильно! — Чимин уже натягивал через голову кофту. — Я, к примеру, звезда, и дублёр у меня есть, но иногда, знаешь ли, именно звёздам и приходится выходить на замену. — Он быстро наклонился ко мне, чтобы поцеловать. — Давай встретимся после шоу. — У меня идея получше! — я тоже соскочил с кровати и потянулся к валяющимся на полу джинсам. — Я тебя отвезу в клуб и дождусь после окончания шоу. — Тебе придётся долго ждать, — засмеялась он. — Ничего, я сегодня совершенно свободен. К тому же всегда хотел побывать на репетиции, сравнить, похоже это на то, что показывают в кино, или нет. — Это плохая идея, — посерьёзнел парень. — Наш постановщик терпеть не может посторонних во время работы. Он тебя и на порог не пустит. — А ты проведи меня чёрным ходом и найди местечко где-нибудь в тёмном уголке, — подмигнул я. Сам не знаю, почему, но эта затея мне с каждой секундой казалась всё привлекательнее. — Клянусь честью рода Мин, что не сдам ваши секреты конкурентам. — Только попробуй, я тогда сам тебя убью, — Чимин снова улыбался. Я его уговорил! — Договорились, я тебя проведу. Но дальше твоё дело — стать тише воды, и если вдруг тебя заметят... — Ты будешь всё отрицать, — кивнул я. Пак фыркнул, подхватил с кресла свою сумку и пошел к двери. Я поспешил следом. Жаль, конечно, что пришлось вылезти из постели, но альтернатива вдруг показалась мне не менее захватывающей. Кроме того, постель от нас никуда не денется. ...Мы подъехали к служебному входу, который, в отличие от фасада, ничем не намекал на таящиеся внутри красоты: кирпичная кладка стен, довольно обшарпанных, кстати, железная дверь, скучающий одинокий охранник, неподалёку выстроились несколько мусорных баков. Я понял, что свалял дурака, и, высадив Чимина, сначала отогнал машину, а потом вернулся пешком. Чимин ждал у входа. Охранник, здоровенный лоб, подозрительно покосился на меня, но он быстренько шепнул ему что-то на ухо: пояснил, что я свой. Мы проскользнули мимо него в коридор, потом свернули и поднялись по лестнице. Я оказался в закулисье. — Пак Чимин! — Кайла спускалась к нам по еще одной лестнице: похоже, их тут не меньше, чем в старом родовом особняке. Подойдя, она окинула меня взглядом с ног до головы и обернулась к парню: — Ну вы даёте, я оставила вам квартиру в полное распоряжение на целый день, а вы умудрились припереться сюда! — У кого-то работа сегодня, — развел я руками. — Идём, — обернулся ко мне Чимин, — я покажу, где можно устроиться, только запомни... Он осекся. Замер, глядя куда-то мне через плечо. Я обернулся и тоже увидел. Он стоял в другом конце коридора, опять в чёрной куртке с низко надвинутым капюшоном, буквально излучая мрачную ярость, а потом быстрым уверенным шагом пошёл к нам. Мне стало не по себе, но я взял себя в руки. Ещё не хватало, чтобы я потерял лицо перед... непонятно кем. — Добрый день, — начал я. — Извиняюсь за вторжение, поверьте, у меня и в мыслях не было что-либо нарушать... — Я предупреждал, — прорычал он. — Что если ещё раз сунетесь сюда — я вас убью. Всех, и тебя, шавка, и твоего хозяина. Летящий прямо в лицо кулак я заметил слишком поздно и не успел уйти от удара, но он пришёлся мне в плечо, а не в голову. Всё равно, я не устоял на ногах, отлетев и врезавшись в стенку. А этот буйный псих оказался рядом, и следующий удар пришелся мне точно в солнечное сплетение. Внутри всё взорвалось болью, я задохнулся — воздух из лёгких выбили, будто наступив на сдувающийся мяч, перед глазами поплыли круги. Каким-то чудом я умудрился увернуться от третьей попытки чёрного типа размазать меня по стенке апперкотом, дернулся вбок и пнул его под колено, заставляя припасть к полу, двинул кулаком по почкам и вложил весь свой вес в удар по голове сверху. Он упал, перекатился и выбросил в сторону ногу — я грохнулся от этой подсечки рядом. По-прежнему не поднимаясь, он двинул меня сверху локтем, а потом одним прыжком оказался сверху. Руки его легли мне на горло — в движениях была какая-то сверхъестественная лёгкость и даже аккуратность — и я понял, что сейчас он сломает мне шею. Я пальцами впился ему в лицо, отринув прочь все правила цивилизованной схватки: я боролся за свою жизнь, и в этом все средства хороши. Выдавить ему глаза, вырвать из их глазниц? Отлично! Ему было адски больно, но он не ослаблял хватку — как и я, хотя в глазах уже начинало темнеть. Он оторвал одну руку от моего горла и попытался отцепить мои пальцы, рукав задрался, перед моими глазами мелькнула вытатуированная буква — «J», я извернулся и заехал ему локтем, а потом, упершись ногой в живот, сбросил с себя. Мы оба вскочили на ноги. В пылу драки с него слетел капюшон, и я впервые увидел его лицо. Он быстро,каким-то странным лихорадочным жестом снова натянул капюшон себе на голову. — Ты больной придурок! — рявкнул я, воспользовавшись передышкой. — Что тебе нужно? Он не ответил, и я понял, что сейчас он опять бросится на меня. Паршиво: он был выше ростом, тяжелее и явно куда опытнее. К счастью, здесь вмешались — наконец-то! — охранники. Один обхватил меня, зажав как железными обручами, ещё двое вцепились в психопата и оттащили — вдвоём они были сильнее, но он всё равно продолжал молча вырываться. Вдруг к ним кинулась блондиночка-Кайла и повисла у чёрного на плече, что-то шепча на ухо — и он опустил голову. Чудо почище библейского, невинная (кхм) дева укрощает яростного зверя. — Отпустите его, — приказала девушка. Охранники, поколебавшись чуток, ослабили хватку. — И меня тоже, — буркнул я. Громила, поняв, что я не буйный, тоже прекратил ломать мне ребра и дал вздохнуть. — Юнги, боже мой, — прошептал Чимин. — Прости, пожалуйста. — Тебе-то за что извиняться, — я всё-таки умудрился выдавить из себя улыбку. — Наверное, ты был прав, это плохая идея. Увидимся после шоу. Я поцеловал его в щечку и потрепал по плечу. — Все по местам, — раздался сзади незнакомый голос. Я обернулся и с удивлением понял, что это тот самый псих. Вот уж не подумал бы, что он умеет не только рычать... Еще через секунду (да, привычная живость ума не сразу вернулась ко мне после схватки) я понял, что он приказывает артистам идти на репетицию, и они слушаются. Это что же, всё-таки он и есть тот самый постановщик, не любящий посторонних? Он снова обернулся, мы встретились взглядами. — Тебе место в дурдоме, — сказал я, отвернулся и пошёл на выход. Забрав машину со стоянки — недолго она там пробыла — я несколько минут изучал себя в зеркало заднего вида, прикидывая, можно ли так показаться на людях. Ещё попытался собрать мысли по поводу всего случившегося за эти сутки — не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: в клубе что-то творится, и мне нужно переговорить с кем-то, кто разбирается в делах этого города. Почему-то я даже не подумал о Тэхене, зато вспомнил полицейское вторжение в «Pink Paradise». Возможно, если удастся заставить кое-кого меня выслушать... если, конечно, я смогу говорить — горло болело, и я знал, что скоро на нём проступят синие следы... Мысли перескочили на татуировку ненормального типа. . Я развернул машину и двинул в направлении бульвара. Продолжение следует...