centripetal force

В пятницу утром Виктор решает взять Маккачина с собой во двор, где собирается встретиться с Юрио. В старшей школе проходит день работы учителей*, поэтому Юрио свободен и о встрече они договорились ещё вчера днём. Только вот… Юри спит. Уже десять часов утра, и он спит – Виктор точно уверен в том, что у него нет пар по пятницам, поэтому всё должно быть в порядке; также по пятницам у Юри клуб фигурного катания, но до занятия сейчас пока рано. Виктор неловко стоит посреди комнаты и бесцельно смотрит в окно, вместо того, чтобы уйти по своим делам – пока не осознаёт, что хочет пригласить Юри пойти вместе с ним. Хочет познакомить его с Маккачином, провести вместе время, посидеть с ним во дворе. Услышав шорох, он бросает взгляд в сторону кровати – Юри как раз поворачивался к нему лицом. Его глаза прикрыты, и солнечный свет мягко освещает его черты, касаясь лица и нежно скользя по волосам. Затем Виктор слышит кое-что ещё. Надо же, Юри говорит во сне. И, вероятно, неосознанно пытается его этим прикончить. Потому что Юри кажется слишком добрым человеком, чтобы делать это осознанно. Разве нет? Он внимательный, дружелюбный и вообще замечательный, поэтому не стал бы пытаться разрушить жизнь Виктора. Однако, несмотря на это, есть в его поведении какая-то подковырка: то, как двигаются при речи его губы, как он трогает свои волосы или, чёрт подери, он говорит во сне. В такие моменты Виктор начинает сомневаться в его ангельской натуре. Но, возможно, всё это Юри делает неосознанно. Тогда это многое бы объяснило. Тем временем, Виктор всё ещё стоит в комнате и переминается с ноги на ногу, прикидывая, как лучше поступить. Он мог бы просто уйти, а мог бы разбудить Юри и затем, вероятно, об этом пожалеть – ведь тот явно не жаворонок. Или он мог бы подождать и тем самым рассердить Юрио – хотя, признаться, результат того бы стоил. В конечном счёте Виктор решает подождать пятнадцать минут и, если через пятнадцать минут Юри не проснётся, уйти. Но тот всё ещё спит и что-то бормочет во сне. Виктор присаживается за стол и начинает просматривать свою тетрадь по тайскому языку; его взгляд скользит по написанным словам, но ни одно из них не доходит до сознания, поэтому он снова и снова читает один и тот же абзац. Виктор уже принял душ, поэтому его волосы слегка влажные, и он проводит по ним рукой, пытаясь придать им более-менее божеский вид. Услышав зевок, он поворачивает голову и смотрит через плечо. Юри проснулся ещё не до конца, однако сейчас находился уже примерно на середине этого «увлекательного» процесса. Он поворачивается на спину, медленно потягивает одну руку, не открывая глаз, и его длинные чёрные ресницы контрастируют с бледной кожей. Он облизывает сухие губы, а другой рукой трёт глаза, пытаясь согнать остатки сна. – Доброе утро, – говорит Виктор, довольно наблюдая за его действиями. Юри снова поворачивается на бок – и на этот раз к нему спиной. Приглушённый звук, который послышался с той стороны комнаты, видимо, был ответом на приветствие. Правда, не слишком воодушевлённым. Виктор бросает взгляд на телефон и видит, что на экране высвечиваются три сообщения от Юрио, оповещающих его о том, как опасно оставлять пятнадцатилетних братьев в университетском кампусе. Он переводит взгляд на Юри и, видя, как тот снова потягивается – уже обеими руками, улыбается. Юри в очередной раз издаёт нечто, отдалённо напоминающее человеческую речь, в которой Виктор с трудом разбирает «который час». – Десять, – отвечает он и слышит стон в подушку. – Во сколько ты лёг? Тот не отвечает ему, что слегка тревожит Виктора – но ничего другого он и не ожидал. Юри как в трансе опускает ногу на первую ступеньку прикроватной лестнички; на одеяле у него лежит телефон, подключённый к проводу. Этот провод довольно длинный и тянется от розетки рядом с полом аж до самого верха лестницы – над чем Виктор, разумеется, беспрестанно подшучивал. Имеет ли смысл вообще куда-то сейчас приглашать Юри? – Хочешь кофе? – предлагает Виктор. Сам он кофе почти не пьёт, но зато много раз видел, как Мила и Сара пользуются кофе-машиной в кухне – может, и Юри тоже будет не против чашечки кофе? – Нет, спасибо. Мне просто нужно… – начинает Юри, но его голос затихает, стоит ему повернуться и снова спрятать лицо в подушку. Определённо, не жаворонок. Поражённо посмотрев на Юри, Виктор берёт стоящие рядом с дверью ботинки и снова садится на стул, чтобы обуться. – Пока, Юри. Ответа не следует, поэтому он просто ласково улыбается, глянув на Юри, прежде чем уйти. Сперва Виктор направляется в дом Якова. Самого владельца там нет, поэтому он открывает дверь запасным ключом. Подозвав Маккачина, он берёт поводок и пристёгивает к ошейнику, после чего выходит из дома во двор. Там он находит Юрио и улыбается ему своей самой ослепительной улыбкой, на которую тот, однако, отвечает лишь сердитым взглядом. – Извини за опоздание, – ради приличия говорит Виктор. – А где Парень на Велосипеде? – спрашивает Юрио, оглядываясь вокруг, словно ожидая, что Юри в любой момент откуда-нибудь выскочит. – Это ты из-за него опоздал? – Он спит, и да, я собирался пригласить Юри, но он, видимо, слишком устал, – с сожалением отвечает Виктор, отстегивая от ошейника поводок и затем глядя на то, как носится по лужайке и принюхивается ко всему Маккачин. Несколько студентов смеются и подходят ближе, чтобы погладить пса, и тот буквально купается во внимании. Опустившись на траву, он переворачивается на спину, подставляя под ласку живот. Несколько студентов здороваются с Виктором – одних он узнаёт с пар, а других со всяческих мероприятий. Он поворачивается обратно к Юрио: – Мы с Юри собираемся остаться соседями. Как минимум на семестр, если не на весь год. Юрио выглядит так, будто не знает, как реагировать на подобные новости, поэтому, мотнув головой, просто говорит: – Мне не нравится, что его зовут так же, как меня. – Но у него в имени нет буквы «о», – «весомо» напоминает Виктор. – Ты ведь в курсе, что меня вообще-то не Юрио зовут, а? – Да, точно, – потерев шею, отвечает он. – К слову, как твоя учёба на втором курсе? ~ Пхичит выволакивает Юри из постели. Буквально. – Одевайся, Кацуки, – говорит он, перерывая верх дном комод, притиснутый к углу комнаты, и доставая оттуда вещи, после чего кидает их точно в Юри – тот едва успевает поймать, сонно моргая. – Давай, шевелись, я знаю, что не один я тут умираю с голода. Юри хотя и зевает, но подчиняется и идёт в ванную, чтобы переодеться в белый свитер и джинсы. Стоит ему вернуться, как Пхичит с готовностью берёт его за руку и выводит из комнаты. – Ты спишь ещё, что ли? – Вроде того, – слабо отвечает Юри – хотя, несмотря на сонливость, он действительно голоден. В том году Пхичит всегда следил за тем, чтобы он не пропускал приёмы пищи. Сейчас же Юри может сделать вывод: лишь потому, что они больше не соседи, тот не перестанет следить за этим и в нынешнем году – за что от души ему благодарен. Взяв еду, они идут во двор. Тот представляет из себя внушительных размеров площадку с возвышающимися кирпичными постройками с трёх сторон. С четвёртой стороны, в промежутке между зданиями, открывается прекрасный вид на библиотеку Стамми Вичино, включая её золотую колокольню. Посреди площадки в небольшом павильончике расположен фонтан, из которого чётко по направлению сторон света бьют струи. В кампусе ходит всем известный, но ничем не обоснованный слушок: если двое человек будут вместе сидеть на фонтане, когда звонит колокол, то им суждено пожениться после выпуска. Это очень глупо и по-детски, однако же до сих пор редко можно увидеть людей, сидящих вместе на этом фонтане – только если они уже не собираются его покинуть, прежде чем пробьёт очередной час, или если это не парочка. Юри издаёт стон облегчения, откусив первый кусок от своего сэндвича, и его внезапно озаряет: – Ка-а-ак же я хочу есть. Пхичит согласно кивает, снимая упаковку со своего собственного сэндвича, и тоже, как и Юри, начинает с аппетитом его поедать. Неожиданно в их сторону бежит коричневый пудель, виляя хвостом, и Пхичит, заулыбавшись, гладит его по голове, когда тот оказывается прямо перед ними: – Ты ведь Маккачин, да? Пёсик мистера Фельцмана? Юри пристально смотрит на Маккачина, и появившаяся было в груди печаль от воспоминаний о Виччане быстро превращается в радость, когда пёс поворачивается к нему и смотрит в ответ сверкающими чёрными глазами. Юри, посветлев, нежно треплет Маккачина по голове, после чего оглядывается по сторонам – и, разумеется, натыкается взглядом на него… Виктор сидит на траве со своим братом, а рядом стоят несколько болтающих с ним девочек, сжимающих в руках книжки. Они с Виктором ещё сегодня не виделись, и Юри почему-то не может сдержать радостную улыбку – и опускает голову, надеясь, что Пхичит не заметит его реакцию. Но, конечно, Пхичит замечает. – Иди поздоровайся, – подбадривает он, откусывая от своего сэндвича очередной кусок. – Да он занят, наверное, – уклончиво отвечает Юри и неожиданно чувствует, как Маккачин начинает тереться мордой об его ногу – и он смеётся, присаживаясь на колени рядом с псом и почёсывая его за ухом. – Юри, он на тебя сейчас смотрит, – продолжает нашёптывать Пхичит. Юри поднимает глаза на Пхичита, после чего поворачивается к Виктору. Тот в самом деле смотрит на него – и не просто смотрит, а поднимается на ноги и идёт в их направлении, оставляя позади неизвестных Юри девушек и младшего брата, который смотрит на него подозрительным взглядом. – Ты познакомился с Маккачином, – счастливым голосом замечает Виктор, когда подходит достаточно близко. Маккачин смотрит на своего хозяина, однако продолжает сидеть, прижавшись к ноге Юри. – Он замечательный, – хвалит пса Юри, и Маккачин начинает постукивать лапой – явно в знак согласия. Затем Юри с поддразнивающей улыбкой спрашивает: – Что, по правилам нельзя заводить животных в комнате общежития? – Я тайком проводил его в свою комнату в течение трёх лет, – говорит Виктор, подмигивая – и Юри чувствует, как к щекам приливает жар. Это так глупо, что Виктор, делая нечто настолько незначительное, может иметь над ним такую силу, но всё же Юри не может не поддаваться этому… – Твой отец должен внедрить особые правила насчёт животных, – улыбается Пхичит. – Неплохая идея. Я подниму с ним этот вопрос, – соглашается Виктор. Затем он наклоняется и гладит Маккачина по голове, задевая при этом пальцы Юри и встречаясь с ним глазами. Их словно притягивает друг к другу магнитом – и разум Юри говорит ему немедленно разорвать прикосновение. Однако тело говорит совершенно обратное. Оно говорит оставаться к Виктору настолько близко, насколько это возможно, настолько близко, насколько ему позволено. Юри переводит взгляд на Юрио и затем на тех девушек, которые стояли рядом с Виктором. Одна из них наблюдает за ними, и Юри сразу же отводит глаза, снова глядя на Маккачина, после чего убирает руку с его головы. Пёс начинает скулить и тереться щекой о ногу Юри, пока тот снова не начинает чесать его за ухом. – Он прилипчивый, – объясняет Виктор. Юри смеётся, представляя, насколько, должно быть, Маккачин избалованный, раз весь кампус удовлетворяет все его прихоти, стоит тому поскулить. – Виччан тоже таким был, – делится воспоминаниями он. – Хочешь пообедать с нами? – дружелюбно вклинивается в разговор Пхичит, и Виктор мягко улыбается. – Конечно. К нам может присоединиться Юрио? Пхичит кивает, и Виктор разворачивается и идёт обратно к брату, и Маккачин, как верный пёс, следует за ним. Юри поражённо смотрит на Пхичита. – Не могу поверить, что ты только что предложил ему это. – Да я знаю, что ты сам этого хотел, – справедливо говорит Пхичит. – Ну, да, так и есть, но ты ведь в самом деле пригласил самого Виктора Никифорова пообедать с нами. – Юри, тбе нжно пмнть… – начинает Пхичит, набив рот сэндвичем. – Чего-чего? Пхичит делает неимоверный глоток и продолжает: – Тебе нужно помнить, что он всё тот же парень, с которым ты делишь комнату. Нет никаких двух разных Викторов. Вообще-то есть. В их комнате общежития, когда они наедине, Виктор в тысячу раз менее «устрашающий». Он как-то ближе к ним, смертным – ну, типа того –, и ещё он добрый и обаятельный. Но здесь? Когда они окружены сотнями людей, которые прекрасно знают, кто Виктор такой и как его зовут, которым будет интересно, почему он тут сидит и обедает с Кацуки Юри. Эти ситуации различаются. Несомненно различаются. Юри неуютно повертелся. – Думаю, ты прав. Минутой позже Виктор и Юрио подошли к ним, а те девушки, по всей видимости, удалились. Виктор сидит рядом с Юри, в то время как Юрио сидит рядом с Пхичитом и всё время бросает на них странные взгляды. Через некоторое время Виктор прокашливается, посмотрев на брата, и произносит: – Юрио хотел поинтересоваться, не могли бы вы ему помочь подготовить тот проект с машиной-мышеловкой в субботу. – Конечно, – с улыбкой говорит Юри, и Пхичит одобрительно кивает. Юрио в свою очередь раздражённо смотрит на Виктора, недовольный тем, что тот спросил за него, и добавляет: – Мне просто нужно получить за него пятёрку, чтобы по физике вышла приличная оценка. В противном случае, мне было бы плевать. – Мы приняли к сведению, – обещает Пхичит. Маккачин лежит рядом с ними, развалившись на траве и положив голову на лапы. Доев сэндвич, Юри начинает его гладить и улыбается, когда Маккачин встаёт, после чего в своей манере набрасывается на него, толкая его передними лапами и заставляя Юри распластаться на земле. – Макка, а ну веди себя хорошо, – грозит разыгравшемуся псу Виктор, поднимаясь на ноги. Юри смеётся, когда его лицо начинают покрывать беспорядочные слюнявые поцелуи, и пытается от них увернуться. – Всё в порядке, – убеждает он Виктора, проводя пальцами по шерсти пса. Маккачин и впрямь выглядит совсем как Виччан. На сердце у Юри теплеет, и в голове всплывают хорошие – совсем не грустные – воспоминания: как Виччан сворачивался клубком на его кровати или как слизывал его слёзы в особенно тяжёлые для Юри дни. Юри вытягивает шею, пытаясь разглядеть Виктора, который подходит к дереву, наклоняется и что-то поднимает. Неожиданно Маккачин прекращает свои отчаянные попытки облизать губы Юри и вместо этого внимательно наблюдает за своим хозяином. Потому что у него в руках палка. Виктор кидает её, и Маккачин во всю прыть мчится за ней вдогонку. А Юри, наконец, обретает возможность сесть, после чего поднимается на ноги и чуть ли не с обожанием наблюдает за тем, как Маккачин с довольной мордой поднимает палку, подходит к ним и кладёт её к ногам Юри. Тот с удовольствием бросает её. – Он обожает эту игру, – говорит Виктор, пряча руки в карманы. – Его любимое занятие на свете. ~ Немного позже они всё ещё сидят на траве, и Маккачин лежит рядом с Юри – его голова покоится у Юри на коленях, а передние лапы лежат на бедре. Виктор говорит, он совершенно не удивлён, что тот нравится Маккачину, хотя вынужден признать, что немного ревнует своего пса: к Юри Маккачин ластился уже через час, когда как Виктор смог впервые к нему подступиться лишь через две недели. В это время Пхичит и Юрио уже во всю обсуждают наметки на проект – и Юри с удовольствием отмечает, что Юрио заинтересован, даже если и пытается изо всех сил делать вид, что это не так. – Так какие у тебя планы на выходные, Юри? – спрашивает Виктор, улёгшись на траву и закинув руки за голову. Он поворачивается, и Юри отмечает то, как солнечный свет отражается от серебряных волос и голубой радужки глаз. – Не знаю, никаких вроде нет. – Ах вот как. Правильный ответ был «заниматься со мной физикой». Юри смеётся и осторожно передвигается, чтобы не побеспокоить Маккачина, после чего спрашивает: – Почему бы тебе не постараться получше, чтобы убедить меня с тобой заниматься? – Да, ты прав, –отвечает Виктор, задумчиво хмыкнув. – Как насчёт такого: если ты проведёшь свой выходной со мной и физикой, то я приведу с собой Маккачина? – Ладно. Убедил, – говорит Юри, гладя пса по спине. ~ В воскресенье в 12 часов у Виктора собрание с членами Пси Омега Йота. Юри в это время ещё спит. Встав с кровати, он идёт во двор, где обычно проходят их встречи, по пути пытаясь пригладить волосы и худо-бедно их уложить. Они с Кристофом здороваются, после чего Виктор садится между Джей-Джеем и Микеле, который, насколько тот помнит, является братом-близнецом Сары. Все начинают обсуждать планы на приближающую вечеринку по случаю Хэллоуина, которая стала традицией и проводится в кампусе уже который год. – В этом году нам нужно придумать что-нибудь новенькое, – говорит Джей-Джей, разглядывая свои ногти. – Прошлогодняя вечеринка была отстой. Кто-то предложил «лес с привидениями», и все молча согласились. В прошлом году был выбран «дом с привидениями», и «превращению» в него подверглось целое здание – однако после так называемого преображения тот выглядел скорее жалким, нежели кишащим призраками. Но лес – другое дело, лес вполне может выглядеть устрашающим. Один такой, с небольшой полянкой и неподалёку от кампуса, как раз имеется в низу по холму, поэтому они рассудили, что этот лес идеально им подойдёт. Затем выбирались судьи конкурса на лучший костюм – и без заминок были выбраны Кристоф и Георгий. Те, ухмыляясь, не преминули сразу же приступить к обсуждению параметров оценивания и призов. Виктору нравятся встречи Пси Омега Йота – и их мероприятия, разумеется, тоже –, но он не может перестать постоянно возвращаться мыслями к Юри. Придёт ли он на их вечеринку? Она, конечно, будет только через месяц, но он мог уже и решить заранее. И Юри совсем не выглядит как заядлый тусовщик, но всё же… – О чём думаешь? – прерывает его мысли Джей-Джей. – Ни о ком, – растерянно моргает Виктор. Джей-Джей громко и протяжно смеётся. – Ни о ком? И кто же этот счастливчик, а, Виктор? Не думай, что я не знаю о слухах, которые разнеслись по YikYak. – YikYak? – в замешательстве переспрашивает Виктор. Все ребята замолкают, некоторые из них глупо улыбаются. Он достаёт телефон и с трудом находит приложение – поскольку пользуется им достаточно редко –, после чего нажимает на ярлычок. Пролистав немного вниз, он видит вчерашние посты. Задница В. Никифорова с утра была замечена во дворе. (1) (2 ответа) Он с каким-то парнем. о.о Виктор теперь с кем-то встречается? Тогда наверн можно вообще забить на попытки подкатить к нему здесь ещё и маккачин!!! (1) а чё за парень (1) (2 ответа) они с ним соседи по комнате А разве он не живёт в этом году с крисом??? Просмотрев комментарии, Виктор поднимает голову и смотрит на Джей-Джея. – Люди постили о нас с ним? Когда вообще всё это началось? – Ну, ты знаешь, такова природа человека, – отвечает Джей-Джей, пожимая плечами. – Мне просто интересно. Кто он такой? – Мой сосед, – коротко поясняет Виктор. – Тебе нужно взять его с собой на вечеринку, – говорит Джей-Джей, откидываясь в кресле. – Ну, я приглашу его, – кивает Виктор, поскольку даже если он не попросит Юри пойти на вечеринку именно с ним, то хотя бы просто пригласит его. Не приглашать вообще было бы грубо. К тому же, это не прямо какое-то эксклюзивное мероприятие. Приглашения просто формальность. Ровно через секунду всё внимания с Виктора снова переключается на обсуждение вечеринки: её места, времени, гостей и еды. ~ Этим же днём Виктор входит в комнату, где Юри сидит за своим столом к нему спиной, с телефоном в руках и с наушниками в ушах. Вероятно, он не слышал, как открылась дверь, поэтому Виктор не упускает возможность подшутить над ним и тихонько, насколько это возможно, закрывает за собой дверь, после чего подкрадывается сзади. Он резко хватает Юри за плечи, и тот от неожиданности подскакивает, ударяя Виктора в грудь спинкой стула. – Попался! – смеётся Виктор, игнорируя боль и, отступая на шаг назад. Лицо Юри бледное, как простыня, глаза распахнуты, а дыхание тяжёлое, будто он пробежал стометровку. Однако вскоре его тело расслабляется, когда он осознаёт, что никакой угрозы для жизни нет, и быстрым движением выдёргивает наушники. – Никогда, никогда больше так не делай, – произносит он. – О-о-о, Юри, ты такая прелесть, когда напуган, – специально растягивая слова, говорит Виктор. Юри встаёт, колеблясь в нерешительности и, наконец, легонько толкает Виктора в плечо. – А ты… ты… – пытается подобрать он слова. – Я что? – повернув набок голову, подталкивает его к ответу Виктор. – Бесючий, – всё-таки решает Юри. Виктор облизывает губы, наслаждаясь возникшей между ними близостью: грудь Юри всего в паре дюймов от его собственной, а его голова поднята – они могут с лёгкостью встретиться глазами. – Бесючий? – уточняет Виктор. – Просто бесючий? Юри сглатывает, не в силах придумать достойный ответ, и разрывает зрительный контакт, смотря в стену и отвечая куда-то в сторону: – Не просто, но я не стал бы произносить при тебе нецензурщину. – Мы вообще-то оба здесь взрослые, – игриво подшучивает Виктор. Юри садится обратно за свой стол и молча возвращается к телефону. Ой. Возможно, это прозвучало менее игриво, чем он думал. – Ладно, Юри, прости. Я больше не буду тебя пугать, – говорит Виктор, пододвигаясь к нему ближе. – Всё в порядке, – сухо произносит Юри, сжав губы. Ауч. В груди словно закручивается спираль из чувства вины и боли – он слишком далеко зашёл со своими шутками. Он обидел Юри. В его глазах нет задорного огонька – они опущены, будто Юри подавлен, но пытается этого не показывать. Виктору следовало быть более чутким, следовало подумать, прежде чем делать, следовало… Юри хватает его за бока и громко кричит, успешно выполняя задачу напугать Виктора до полусмерти, и тот больно ударяется спиной о стену позади себя. – Попался, – говорит Юри с вызовом в голосе. – Ах ты маленький… – начинает Виктор, выдыхая одновременно от испуга и облегчения. – Что? – невинно улыбается Юри, блокируя телефон и пряча его в карман. – Остроумного ответа не будет? – Я тебе припомню, – клянётся Виктор. – Ты просто не будешь знать, когда. – Да что ты? – с издёвочкой произносит Юри. Виктор подходит к нему и касается ладонью его лица, мазнув большим пальцем по скуле. Юри уверенно держит взгляд, но Виктор видит, что его зрачки расширяются, поэтому тихонько посмеивается. – Я припомню тебе, чтобы снова увидеть твоё прелестное напуганное выражение лица. – Не припомнишь, – обещает ему Юри. – Нет? – Нет. Но зато я увижу твоё. Пальцы Виктора останавливают движение по его лицу, и он спрашивает: – О, Юри, ты считаешь меня прелестным? Юри удивлённо распахивает глаза и неловко пытается объясниться – но с его губ срываются только неразборчивые обрывки фраз. – Попался, – говорит Виктор, убирая от его лица руку. – А… а вот и нет, – сбивчиво произносит он. Виктор двигается в сторону своего стола и садится за него. – Хочешь чем-нибудь заняться? – спрашивает он. Повисает тишина, когда как Юри, крутанувшись на стуле, тормозит его ногами и смотрит на Виктора. – Чем, например? «Да чем твоя душенька захочет», – думает Виктор. Ему было бы вполне достаточно даже просто провести остаток воскресенья сидя за своим столом и пялясь на Юри, если тот не будет вставать из-за своего. – Мы могли бы посмотреть фильм, – предлагает Виктор. – У нас нет телевизора. – У нас есть кое-что получше, – Виктор показывает на ноутбук. Они с тем же успехом могли бы пойти к Миле и Саре и попросить посмотреть телевизор у них – но Виктор, если быть честным, предпочёл бы в гораздо большей степени посмотреть что-нибудь с Юри наедине. Возможно, это эгоистично, но он совершенно не чувствует себя виноватым. В итоге они сидят на постели Виктора, подложив за спины подушку, чтобы можно было вдвоём на неё облокотиться. Кровать слишком маленькая для того, чтобы разместиться на ней с удобством вдвоём. Ноутбук лежит у Юри на коленях, пока тот открывает Netflix. – Что именно будем смотреть? – спрашивает он. Ещё немного поискав, они выбирают фильм, о котором ни один из них не слышал, но у которого было многообещающее название. Виктор не может не обращать внимания на то, что они сидят почти вплотную друг к другу, соприкасаясь плечами; на то, что Юри иногда ёрзает, пытаясь сесть поудобнее. Время от времени Виктор замечает за собой, что его взгляд то и дело скользит по губам Юри, его волосам и глазам – Виктор понимает, что хочет, чтобы Юри поймал его с поличным. Только тогда он приклеится глазами к экрану, как целомудренный священник, сдерживая свои желания. Виктор прокашливается и спрашивает: – Ты с кем-нибудь встречаешься? Он сам не знает, с чего так внезапно задал этот вопрос. Но он очень хочет знать на него ответ. – Эм, нет, – отвечает Юри, не ставя на паузу – и даже не глядя на него. – А… А ты? – неуверенно спрашивает он в ответ. – Нет, – слегка удивлённо говорит Виктор, глядя на Юри. – Понятно. Здорово. – Здорово? Взгляд Юри тот час же метнулся с экрана на пол, словно он хотел отодвинуться от Виктора как можно дальше, при этом не никуда не отодвигаясь. – Просто… Не знаю. Здорово не в смысле здорово, а… Ну ты понимаешь. Вообще-то не понимает. Но Виктор, сжалившись, всё равно кивает и возвращается к фильму. Один из героев находится в процессе жаркого спора с другим по поводу какого-то приспособления, на котором завязан сюжет – и на который Виктор совершенно не обращает внимания. Вместо этого он снова интересуется: – Ты гей? Юри давится слюной и начинает громко кашлять, и Виктор хмурится, нажимая на пробел, чтобы приостановить фильм. – Что такое? – спрашивает он, когда Юри закрывает глаза, краснея как маков цвет. – Ничего, – поспешно отвечает Юри. – Но это… Почему ты… Виктор всё ещё не понимает, с чего этот вопрос вызвал такую бурную реакцию. – Я просто подумал, – говорит он, – что, поскольку мы соседи, нам нужно узнать друг друга получше. Я вот гей, между прочим. Но я пойму, если ты сам не захочешь говорить мне. Всё в порядке. Юри ничего на это не отвечает и просто смотрит на замершее на экране действие, склонив голову. – Э-э… – мямлит он, не зная, как сделать ситуацию менее неловкой и снизить напряжение? – Слушай, давай я расскажу тебе о своих бывших, – говорит Виктор. – Впервые я встречался с парнем, когда мне было… пятнадцать, я думаю. Или шестнадцать? Неважно, как бы то ни было, эти отношения были не долгими. Он один раз позвал меня к себе, чтобы показать свою коллекцию марок. Потом я встречался с другим парнем в семнадцать, и он был вполне милым, но мы… Юри? – Виктор останавливается, сводя к переносице брови, потому что Юри, кажется, в ужасе. – Со сколькими людьми ты встречался? – тихо спрашивает он. Виктор на секунду задумывается, прежде чем ответить: – Не знаю. Смотря что иметь в виду под словом «встречался». Но что Виктор точно знает, так это то, что он никогда не чувствовал ничего подобного к своим бывшим парням, что он чувствует сейчас к Кацуки Юри. Парень в Боксерах, пожалуй, исключение, но история с ним была довольно странной. Иногда, когда Виктор вспоминает ту ночь, то чувствует себя так, словно предаёт того загадочного парня, влюбившись в Юри. И это тоже странно, поскольку они с ним даже толком не представились друг другу – он даже не может чётко его вспомнить. Но всё же. Юри не отвечает. Вместо этого он снова возвращается к фильму, и Виктор, поняв его, присоединяется. ~ – Он спросил, не гей ли ты? – изумляется Пхичит и затем присвистывает. – Вау. А он не медлит, сразу переходит к делу. Юри протяжно стонет, пряча в ладонях лицо, и говорит через них: – А потом он начал рассказывать мне о своих бывших. – Пикантные подробности, – широко улыбается Пхичит. – И сколько у него было? – Не знаю. Думаю, много. – И ты не сказал ему, что тебе тоже нравятся парни? – с сожалением в голосе продолжает он. – Ты должен вскользь об этом упомянуть. Например, в следующий раз, когда мы трое будем вместе, аккуратно похвали внешний вид какого-нибудь парня, а я тебе подыграю. О-о-о, уверен, это заставит Виктора ревновать. Поймаешь сразу двух зайцев. – Не думаю, – улыбается Юри, – что он будет ревновать, если я сделаю какому-то парню комплимент. – А я полностью не согласен. Он точно из ревнивых. Виктор тискает тебя каждый раз, когда бы ты ни был окружён другими людьми. Ты разве не заметил? Вспомни хотя бы библиотеку. Пока я там неловко сидел в сторонке, между вами было такое сексуальное напряжение, что его можно было потрогать. И потом ещё во дворе: он заграбастал тебя к себе, чтобы вы могли вместе валяться на травке с Маккачином. Виктор будто понабрался от своего пса, тот падкий на внимание. Или нет, подожди, это наоборот Маккачин от него понабрался, – заканчивает Пхичит с таким видом, словно своей догадкой только что совершил научный прорыв. – Ты серьёзно только что сравнил Виктора с его псом? – Ну, если всё сходится… – говорит Пхичит, выглядя слегка виноватым. – Мне кажется, ты преувеличиваешь его чувства ко мне, – не отступается Юри. – Он просто ведёт себя со мной так, как ведёт со всеми. Не забывай, кто он такой. – Ну он, конечно, любит заигрывать, но с тобой он именно заигрывает. Ты понимаешь, о чём я? Юри не понимает. – Скоро будет вечеринка на Хэллоуин, которую организует Пси Омега Йота, – напоминает Пхичит. – Уже почти октябрь. Бьюсь об заклад, что он пригласит тебя. О вечеринках, организованных Пси Омега Йота на Хэллоуин, в кампусе ходят легенды. Алкоголь, танцы, громкая музыка – это такой тип вечеринки, который университетские кафедры предпочитают не замечать. Юри никогда прежде не посещал тусовки на Хэллоуин, хотя знает, что Пхичит в том году ходил и ему там очень понравилось. Нет, вечеринки – времяпрепровождение не для Юри. Он уже был на одной из таких в конце первого курса. Однако учитывая тот факт, что он не может вспомнить ничего из того, что тогда произошло, Юри понял, что тот вечер, видимо, было слишком диким, чтобы воспоминания о нём могли ему понравиться. И в ближайшее время он не хочет повторять подобный опыт. Пхичит также с той вечеринки почти ничего не помнит. Иногда у Юри всплывают в голове обрывки воспоминаний: музыка, руки, чьё-то тело весьма и весьма близко к его. Он моргает, возвращаясь к настоящему. – Если он пригласит меня, то это в порядке вещей. В смысле, мы же соседи. Это не будет ничего значить. – Но, может, он пригласит тебя, – настаивает Пхичит. – Ты что-то зачастил повторять одно и то же слово, но другим тоном, будто я должен знать, что ты имеешь в виду, – недовольно говорит Юри. Пхичит лишь усмехается на это. ~ В воскресенье Пхичит, Юри и Виктор встречаются с Юрио рядом со Стамми Вичино. Тот держит в руках своё задание и те предметы для машины-мышеловки, которые ему понадобятся: древесина, верёвка, сама мышеловка и несколько других необходимых вещей. Они усаживаются на скамейках у большого камня, подальше от толпы. – Ребят, вы не могли бы просто сделать её за меня? – просит Юрио. – Но так же нечестно? – спрашивает Пхичит. – Это и так было нечестно изначально, – бурчит Юрио, скрещивая руки на груди. – Ладно, давайте уже покончим с этим. Немного позже, когда Юри работает с Юрио над привинчиванием колёс, Пхичит подсаживается к Виктору и начинает разговор: – Юри сказал, что ты говоришь на тайском. Виктор смотрит на него, размышляя, что же Юри сказал Пхичиту о нём ещё. Сначала он хочет спросить это вслух, но передумывает и просто отвечает: – Говорю. Пхичит улыбается ему во все тридцать два и произносит что-то на тайском, на что Виктор ему отвечает. – Круто! – хвалит Пхичит. – Так какая тема для вечеринки на Хэллоуин в этом году? Вполне понятно, почему в том году Виктор не заметил на ней его присутствие. В конце концов, туда приходит большое количество народу, может, даже целый студгородок. Но он замечает, что взгляд Юри поднимается на них и фокусируется на Пхичите, прежде чем Юри снова возвращается к заданию. – Лес с привидениями, – говорит Виктор. – Но не говори пока никому. – Будет клёво. – Вы с Юри должны к нам присоединиться. Мы могли бы пойти вместе, – предлагает Виктор. – Конечно, – ухмыляется Пхичит. – Ты как, Юри? – Спасибо, – через плечо улыбается им Юри, – но не думаю, что такие вещи для меня. – Будет весело! – настаивает Пхичит. – Посмотрим, – жмёт Юри плечами. – Может быть. Очень понятный ответ. Виктор продолжает говорить с Пхичитом о тайском языке, вечеринке, Пси Омега Йота в целом, и ему крайне радостно от того, что лучший друг Юри хорошо к нему относится. Это почти как привилегия. Затем колёса машины, наконец, готовы, и Пхичит передвигается к ребятам, чтобы помочь с мышеловкой. Виктор замечает, что его снова захватило объяснение Юри физических законов, стоящих за захлопыванием мышеловки и силой, двигающей саму машину вперёд. Эта машина должна пройти ровно шесть метров, поэтому Виктор берёт на себя роль измерителя и встаёт туда, где она должна будет остановиться. Это к слову о том, насколько он бесполезен в происходящем действе. Пхичит объясняет Юрио, как нужно заводить механизм, чтобы машина была в движении и останавливалась через несколько метров. Они пробуют, вносят несколько корректировок, пробуют снова и вскоре добиваются идеального результата. – Мне не поверят, что я сам это сделал, – говорит Юрио, осторожно держа машинку в руках, словно боясь, что та в любой момент развалится. – Мы всего лишь помогали тебе, – напоминает ему Пхичит. – Всё в порядке. Все замолкают, Виктор бросает на Юрио выразительный взгляд, и тот произносит что-то нечленораздельное. Юри вскидывает голову. – Что-что? – Я сказал «спасибо». ~ Виктор покупает баллончик аэрозольного серпантина. Потому что он собирается отомстить Юри. Однажды утром он просыпается и видит, что Юри мирно спит, свесив одну руку с кровати. Новые очки всё ещё на кончике его носа – и их оправа такая же, что и была у старой пары. Они ему очень идут. Синие, не слишком большие, но и не слишком маленькие. Должно быть, прошлой ночью он уснул, пока был чем-то занят. Виктор достаёт баллончик из своего ящика в столе и снимает крышечку. Струя этого аэрозольного серпантина обещает быть голубой, поэтому, наверное, отмывать всё это будет сущим адом. Просто прекрасно. Но в последнюю секунду Виктор трусит, видя, как черты Юри смягчились во сне, а на его губах играет слабая улыбка. Ему, наверное, что-то снится, и Виктор корит себя за нехватку смелости, откладывая баллончик обратно в ящик на потом. ~ Однако этим вечером, когда Юри в душе, Виктор морально готов. Он целится в дверь ванной, сидя на своей кровати так, чтобы Юри не смог его достать, и ждёт. Воздух словно тяжелеет в напряжении, и он задерживает дыхание, когда слышит, что вода перестаёт литься и привычное пение затихает. Он сжимает баллончик крепче, но тут ему в голову приходит идея, и Виктор берёт в руки телефон, включает режим видео съёмки и спускается вниз, чтобы установить камеру на столе под идеальным углом. Он едва-едва успевает забраться обратно на кровать, когда Юри открывает дверь. И Виктору удаётся застать его врасплох. Он беспощадно выбрызгивает содержимое баллончика, и Юри вскрикивает, спеша скрыться обратно в ванной, захлопнув за собой дверь. – Виктор! Это ведь теперь от волос не отодрать! – кричит он. – У тебя снова было то выражение лица, – смеётся Виктор. Дверь снова распахивается, и Виктор опять нажимает на распылитель, в то время как Юри практически вскакивает на его кровать, бросаясь с ним в схватку и пытаясь выбить баллончик у него из рук. – Ты же кровать мне испачкаешь! – обиженно говорит, но в следующую секунду – одновременно с Юри – осознаёт, что тот оседлал его ноги, сжимая рукой одно из его запястий, а их лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Волосы и верхнюю часть футболки Юри покрывает серпантин, и Виктор ничего не может поделать с тем, что его пробирает на смех. – Ты так нелепо выглядишь, – говорит он. Юри слезает с него и спускается с кровати – и Виктор слишком поздно осознаёт, что сейчас будет. Юри подбирает баллончик и целится в Виктора, но промахивается и пачкает большую часть кровати. Видимо, это таки не было случайно. Затем он взбирается на первые несколько ступенек – это более выгодное положение для «обстрела». Виктор закрывает глаза одной рукой, а второй слепо пытается нашарить Юри. – А сейчас ты делаешь то самое лицо, – с удовольствием дразнит его Юри. Вскоре баллончик заканчивается, а комната выглядит так, будто через неё прошло торнадо из липких синих ниточек. – Сам всё будешь это отмывать, – говорит Юри обвинительным тоном. – Не я один это по комнате распылял! – протестует Виктор, снимая с волос длинную липкую нить, застывшую причудливым куском, и кладёт её на голову Юри, и тот со вскриком пытается от неё увернуться. – Но идея-то была твоя! – И знаешь, что? – спрашивает Виктор. – Что? – Она себя окупила. Юри попытался сделать вид, что злится, пихая Виктора в плечо, но тот не поддаётся на показную злость и вместо этого берёт телефон со стола и останавливает съёмку. Юри хмурится, вставая сзади него, чтобы посмотреть. – Ты снимал меня на видео? Виктор не отвечает, перематывая запись на нужный момент, и вскоре с улыбкой показывает: – Вот. Вот это лицо. Он делает скриншот, но Юри вырывает телефон у него из рук. – Я не дам тебе сохранить эту фотографию. – Я поставлю её на заставку, – шутит Виктор, отбирая у него телефон и заодно снимая с плеча Юри нить, после чего выбрасывает её через плечо в корзину для мусора. Юри выглядит невероятно милым: его волосы взъерошены, и с них всё ещё капает вода. На нём надеты спортивные штаны и серая футболка, которая, наверное, уже безнадёжно испорчена, однако Юри совсем не выглядит сердитым. Он снова отнимает у Виктора телефон и мчится в ванную, закрывая за собой дверь. – Я удаляю видео, – сообщает он. – Нет, не надо! Не делай этого! – Поздно. Удалено. Виктор драматично вздыхает и опирается на дверь ванной. – Печально. Значит, нам нужно просто как-нибудь повторить это снова. Через минуту Юри открывает дверь в ванную, не отходя от зеркала, поскольку продолжал вынимать серпантин из волос. – Из-за тебя мне нужно снова идти в душ, – говорит он. – Мне тоже, – отвечает Виктор, вставая сзади Юри и почти вздрагивая от вида своих серебристых волос, теперь эффектно подчёркнутых голубым. Юри хихикает, видя выражение его лица, и немного отклоняется назад, случайно задевая спиной плечо Виктора. Виктор пользуется возможностью и обхватывает Юри рукой за талию и крепко держит, после чего начинает ниточка за ниточкой снимать серпантин с себя и перекладывать Юри. Тот вертится в его захвате, пытаясь вырваться и в какой-то момент закашливается. – Ты мне в рот попал, – жалуется он. Виктор смеётся, и тут же осознаёт, что ситуация стала весьма опасной: спина Юри прижата к его груди. Его сердце пропускает удар, и он замирает, глядя на их отражение в зеркале. Это почти больно, как сильно он его хочет. Как сильно он хочет остаться с ним в такой позе, хочет, чтобы их отношения были нечто большим, чем платоническими. Он не желает портить момент, не желает рушить их дружбу, но… Виктор всегда взбудоражен, когда начинает учить новый язык: его захватывают особенности произношения, образование слов. И он начинает думать: может быть, Кацуки Юри для него как новый язык? Что и в нём тоже много различных тонкостей? – Ты собираешься меня отпустить? – спрашивает Юри, у которого перехватило дыхание. – Х-м-м, не знаю. А хочешь, чтобы отпустил? Юри, видимо, не находит, что ответить, поэтому просто опускает голову и говорит: – Ты ведь знаешь, что я тебе припомню это. – Не ожидал ничего иного, – улыбается Виктор. – Только не порти мои вещи. – Как ты испортил мои? – Если ты хочешь, чтобы я купил тебе новую футболку, то это стоило каждого пенни. Юри переворачивается в захвате, и его лицо оказывается в сантиметрах от лица Виктора. Виктор замечает в его глазах вызов. Решительность, которую прежде не видел. Это несколько пугающе и привлекательно одновременно, но он не разрывает взгляд, держа одну руку на спине Юри, а другую у него на боку. – Жди, Никифоров, – угрожающим голосом говорит Юри. Они оба пытаются сохранить серьёзные лица, но синхронно начинают смеяться. Липкий серпантин срывается с них и падает на пол ванной. – Вычистить здесь всё будет кошмаром наяву, – говорит Виктор, убирая руку со спины Юри и оглядываясь. – Я уже сказал, вся уборка на тебе, – отвечает тот. Виктор вздыхает и наклоняется, подбирая с пола первую партию липких голубых нитей. – Думаю, ты прав. ~ Проходит неделя, и уже начало октября. И завтра у Виктора первый тест по физике на оценку. – Ты справишься, – уверяет Юри, тепло ему улыбаясь, и его улыбка посылает мурашки по всему телу Виктора, однако абсолютно не помогает поверить в свои способности к естественным наукам. Виктор садится на стуле поудобнее и в тысячный раз просматривает свои записи. Он, к неудовольствию Якова, всегда был из тех, кто особенно не переживает по поводу оценок, но сейчас получить хорошую отметку по физике было бы кстати. Во-первых, если он облажается, то это подпортит его среднее арифметическое баллов от всех предметов вообще. Во-вторых, ему придётся сказать Юри, что он получил неуд, и увидеть, что тому обидно. А это наверняка уже расстроит самого Виктора. Сперва он убеждает себя, что его стремление преуспеть продиктовано по большей части первой причиной, чем второй. Но каждый раз, когда Юри озаряет его гордой улыбкой после правильного ответа, это утверждение всё меньше и меньше походит на правду. Он тихонько забирается на постель Юри и устраивается в ногах со своими записями на коленях. Юри нажимает какую-то клавишу, затем закрывает ноутбук и заботливо смотрит на Виктора. – У тебя большой прогресс, – ободряет его Юри спокойным тоном. – Ты не против ещё по одному кругу повторить со мной? – просит Виктор. Юри кивает и пододвигается ближе к нему, свешивая ноги с кровати. – Итак, какие силы заставляют машину двигаться? Виктор знает ответ. Но он, вероятно, не успел ещё насладиться безраздельным вниманием Юри, поэтому кладёт голову ему на плечо и произносит: – Не знаю. Напомнишь? В последнюю неделю их флирт заходит всё дальше и дальше. На самом деле, Виктор уже готов взорваться. Этот флирт заключается в незначительных вещах. Юри трогает его руку, когда хочет привлечь внимание. Юри скользит своим плечом по его. Один раз Юри в шутку потрогал его волосы, когда пытался его поддразнить, и Виктор в ответ с удивлением распахнул глаза. Границы размылись, и он не уверен, когда это произошло, но черта между платоническим и романтическим в их отношениях безвозвратно исчезла. По крайней мере, так думает Виктор. А что думает Юри по этому поводу, он не имеет понятия. Вообще ни одной идеи. И это раздражает. Довольно сильно раздражает, потому что Виктор не знает: может, он слишком много думает об этом. А ведь обычно он не из тех, кто страдает этим недугом. Однако опять же, обычно он без труда понимал себя, но Юри, кажется, меняет всё, что Виктор, как он думал, о себе знает. – Хорошо, у меня есть идея, – говорит Юри, отодвигаясь от Виктора, к разочарованию последнего. – Какая? – с лёгкой обидой спрашивает тот. – Давай попробуем так, – предлагает Юри, выглядя немного взволнованным. Он садится, скрестив ноги на кровати. Виктор копирует его позу, и теперь они сидят друг напротив друга, почти соприкасаясь коленями. Юри наклоняется вперёд, кладёт свои ладони на плечи Виктора и надавливает. – Что это за сила? – Это… давящий мне на плечи ты, – медленно отвечает Виктор, гадая, не вопрос ли это с подвохом и как он может нормально думать, когда его так касаются руки Юри. – Нет, представь, что это не я, – качает головой тот. – А, гравитация? – Гравитация, – улыбается Юри. – А это какая? – он берёт Виктор под предплечья и слегка поднимает вверх. – Ты типа машина, хорошо? Он машина. Курам на смех. Но Юри касается его, поэтому он решает «побыть машиной». – Сила противодействия дороги? – предполагает Виктор, и на лице Юри появляется гордая улыбка – сердце Виктора переворачивается в грудной клетке. – А теперь представь, что ты двигаешься в этом направлении, – он показывает на себя, после чего слегка давит на плечи Виктора в противоположную сторону. – Какая это сила? Виктор давит плечами в ответ, вызывая у Юри смех. – Трение? – Хорошо, но также это может быть…? – Воздушное сопротивление, – заканчивает он, и наградой ему служит ещё один одобрительный кивок. Пауза. – Разве ты не собираешься показывать последнюю силу? – спрашивает он. – Так ты знаешь их все, – говорит Юри, подозрительно поднимая бровь. Виктор пихает Юри так, что тот, смеясь, валится на постель. – Сила двигателя, собственно, заставляющая машину передвигаться, – говорит Виктор. – Вот что ты забыл, «физик». – Я помнил, просто не собирался опрокидывать тебя на себя, – заявляет Юри. – Как, так? – спрашивает Виктор, седлая ноги Юри и глядя на него сверху вниз. – Э-э, да, так, – отвечает Юри, удивлённо моргая. Виктор всё ещё нависает над ним, поддерживая себя одной рукой на кровати. Свободной рукой он проводит по волосам Юри и заправляет прядь волос ему за ухо. – То есть ты говоришь, что не собирался всё повторить досконально? Я думал, что тебе не наплевать на мои оценки, Юри. И на мои баллы. Юри легонько вдыхает, и Виктор замечает, как тот подаётся навстречу его прикосновению, а его губы слегка приоткрываются. Волосы Юри мягкие на ощупь. Его очки немного набекрень. Почему он не заметил Юри раньше? Ведь сейчас он не может даже представить себе не замечать его, игнорировать его очаровательную улыбку и смех, звук его голоса. Может быть, они когда-то и пересекались раньше: например, сталкивались в Стамми Вичино – столкнулись и сразу же забыли. Вероятно, он даже видел, как Юри разговаривал с Милой, но не придал этому значения. Жаль, что их первая настоящая встреча произошла лишь на третьем году обучения Виктора: тёмной ночью во время того инцидента со скейтбордом. Вот бы он встретил его раньше, при других обстоятельствах. Интересно, насколько бы отличались их отношения? Были бы они друзьями, если бы не вся эта суматоха с комнатами? Виктор тоже в ответ неосознанно приоткрывает губы и видит то, как зрачки Юри метнулись к его губам, словно тот был под гипнозом. Виктор задерживает дыхание, кровь стучит у него в ушах. К его удивлению, первым двигается Юри. Он немного приподнимает голову с кровати, и это неуловимое движение выглядит как вполне очевидное приглашение. Виктор осознаёт, что его рука всё ещё в волосах Юри, и он снова заправляет несколько прядок. Он не может вспомнить, как двигаться, как дышать, но он… Дверь открывается, и их взгляды тот час же обращаются в ту сторону. Виктор ведь закрывал её, нет? Ведь она должна была быть закрытой? Открытой, вспоминает он, мысленно отматывая время назад. Он оставил её открытой. – Эй, Юри, я тут подумал, не заскочить ли к тебе, чтобы посмотреть… Пхичит замирает в дверном проёме, и время словно приостанавливается. Он держит в руках книгу, и Виктор видит, как та падает на пол и приземляется страницами нараспашку. Пхичит округляет глаза, спеша выйти из комнаты. Книга всё ещё валяется на полу, когда он выскакивает из-за двери и оглушительно её захлопывает. Виктор сглатывает. Он снова смотрит на Юри, который уже поднимается с ярко-красным лицом. Виктор спускается с его кровати и идёт вместо этого к своей собственной, украдкой наблюдая за Юри и ожидая, что же тот будет делать. Юри прокашивается и поправляет ворот рубашки, прежде чем сказать: – Я пойду… Пойду узнаю, чего он хотел. И верну ему книгу. Виктор просто кивает, видя, как Юри практически выбегает из комнаты, и сжимает переносицу. Конечно, он оставил эту тупую дверь открытой. Разумеется. Победитель по жизни. ~ Юри в полном раздрае. – Мне жаль, – не перестаёт повторять Пхичит, трогая его за руку. – Мне так, так, так жаль. – Перестань, – отвечает Юри, глубоко вдыхая. Что там вообще происходило? Виктор серьёзно чуть его не поцеловал? Нет, нет. Не может этого быть. Он должен немедленно выбить из себя все мысли, подобные этой, потому что ничего не происходило. Вообще. Потому что Виктор это Виктор, а Юри это Юри, всё говорит само за себя. Всё просто. Простая арифметика. Он всего лишь помогал Виктору с физикой, а Виктору всего лишь нравится тискаться, и это вполне устраивает Юри, потому что они друзья. Вот и всё. Пхичит отводит взгляд от Юри и опускается в одно из кресел в маленьком общем пространстве его этажа. К счастью, там никакого нет, поэтому они могут не таиться. – Мне следовало постучать, – говорит Пхичит. – Я просто увидел широко раскрытую дверь и… – Да ничего не происходило, – перебивает Юри. Пхичит растерянно моргает и качает головой. – Ничего не… ничего не происходило? Юри, у меня было такое чувство, что я случайно увидел то, как… – начинает Пхичит и нервно оглядывает комнату. Всё ещё никого нет. Юри не знает, что на это сказать. – Слушай, он… мы… У нас странные отношения. Но они не такие, как ты думаешь, – он закрывает глаза, поникнув и просто желая, чтобы Пхичит понял. – Для него это всё не так. Вот что он имеет в виду. Да, Юри рассматривал их подшучивания друг над другом последние несколько недель как флирт, но он кристально ясно понимает, что Виктор смотрит на всё это как просто на безобидные шутки. Что нормально, потому что какие соседи по комнатам без шуток? Всё в полном порядке, и Юри не винит его и не ненавидит за это. На самом деле, он даже начинает считать, что Виктор в самом деле хороший друг и надеется, что тот считает точно так же насчёт него самого. В целом он смирился со статусом их отношений. – Ох, Юри, – говорит Пхичит, обеспокоенно сводя брови, словно пытаясь угадать, что делать. – Всё, пойдём поужинаем. Мы не будем говорить о нём, если ты не хочешь. Давай лучше поговорим о фигурном катании. Иногда это страшно, что Пхичит в точности знает, что нужно сказать. ~ – Я думаю, что он самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречал, – мечтательно сообщает Виктор, опуская голову на подушку Кристофа и сложив на животе руки. – Я счастлив за тебя, – смеётся тот. – Ты преувеличиваешь, но я счастлив за тебя.