Их история только начиналась

      Остальная часть поездки прошла в напряжённой тишине. Поблагодарив Лестрейда за то, что тот его подвёз, Шерлок выскочил на улицу. Вечернее небо уже озарялось яркими звёздами, а неоновая вывеска бара была видна ещё издалека. Не оборачиваясь на уезжающую полицейскую машину, Холмс быстрым шагом пересёк расстояние до бара. Войдя туда, он попал в большое помещение, где было слишком мало места и слишком много людей, а точнее парней. Алкоголь любого ранга, яркие огни переливающихся разным светом ламп, лёгкая расслабляющая музыка и красивый парень на барной стойке в одних лишь кожаных чёрных боксерах, обливающий себя из бутылки виски, непринуждённо двигаясь в такт музыки.       Шерлок отогнал ненужные мысли и ассоциации, стянув с шеи синий шарф, вмиг ставший таким неудобным. Нужно было найти Виктора, и даже то, что к нему подошёл какой-то милый молодой человек, не должно отвлекать. Холмс скинул руку незнакомца со своей талии и пошёл вперёд, оглядывая пространство вокруг себя. Звук пришедшего сообщения он, конечно же, не услышал в таком шуме. Сейчас его волновал только Тревор, который к слову нашёлся у стены в коридоре недалеко от уборной. Было видно, что ему нехорошо, невольный вопрос: «сколько же он выпил?» Однако рыженького атлета это похоже не смущало, как и то, что его отталкивали. Этот парень прижимал Виктора к стене и уже было склонился к нему, что-то шепча, как Шерлок подскочил к ним, отдёрнул за плечо и одним ударом уложил на пол. Не зря же он занимался боксом столько лет. Отправить в отключку пьяного мужчину оказалось довольно просто. Буквально подлетев к еле стоящему на ногах Тревору, Холмс схватил его за плечи, немного потряхивая.       — Отвали, не трогай меня, — невнятно протестовал блондин, отталкивая. — Я не хочу…       — Виктор, — сказал детектив, вороша друга за плечи.       — Шерлок? — распахнув глаза, произнёс Тревор с надеждой. — Холмс, ты приехал за мной. Холмс, я так тебя люблю…       — Поехали домой, — перебил его в очередной раз Шерлок, мягко отслонив его от стены и приняв на себя большую часть веса, потащил его к выходу.       Виктор цеплялся за него руками, периодически запинался и признавался в любви. Холмс тащил его сквозь толпу и сдерживался, чтобы ничего сейчас не ляпнуть. Наконец вытащив друга на улицу, он поймал такси. В машине Виктор уже настойчиво стал тереться своим коленом об его, протягивал свою руку к его шее, как в лихорадке, повторяя, что любит и хочет. Шерлок его всё время останавливал, мягко отталкивая и убирая его настойчивые руки. Водитель лишь пару раз возмущённо цокнул, посмотрев в зеркало заднего вида на своих пассажиров. Когда же их высадили у входа в подъезд общежития, Холмс буквально вытряхнул Виктора из машины. Как только тот почувствовал устойчивую землю под ногами, весь позеленел, но его так и не вырвало. Отдышавшись, он попытался пойти в сторону входа, но ноги его явно не держали, Шерлок, который в это время расплачивался с таксистом, чудом успел подхватить друга за край куртки, когда тот падал.       Схватив его за локоть, Холмс потащил Виктора к его же комнате. Ещё на улице Тревор умудрился склониться и клюнуть Шерлока в шею, на что тот лишь шикнул, отдёргивая любвеобильного товарища. Самым трудным было преодолеть 42 ступеньки. Да, детектив их даже посчитал по пути, в душе молясь и проклиная одновременно всех греческих богов в алфавитном порядке. Войдя в комнату Виктора, Шерлок стягивал с друга куртку и ботинки, после укладывая его в постель, параллельно отталкивая его. Как только голова Виктора коснулась подушки, а детектив натянул на него мягкое белое одеяло, Тревор сказал, всё ещё путаясь в буквах: «Холмс, спасибо… Чтобы я без тебя делал. Люблю тебя», — и наконец, уснул. Шерлок, хмыкнув сам себе, поправил на нём одеяло и направился в сторону кухни. Пошарившись в аптечке, он нашёл обезболивающие таблетки и отнёс их в комнату вместе с бутылкой воды из холодильника. Оставив набор антипохмельного воздействия на прикроватной тумбочке, он с чистой совестью вышел из комнаты друга, закрыв дверь на собственный запасной ключ.       Идя по коридору, Шерлок отбросил все мысли. Его собственная головная боль и в плане материальном — Виктор, и в плане физическом, накопленная за весь день усталость и желание курить — просто зашкаливали. Хотелось упасть на кровать, закурить долгожданную сигарету, обнимая Джона. Конечно, Холмс по нему соскучился. У них, наконец, произошёл прогресс в отношениях. Как же хочется ощутить его объятья, прижаться к нему всем телом и не отпускать, шепча на ухо какие-нибудь глупости, а, может, и подробности дела о пойманном маньяке. Дойдя до нужной двери, Шерлок толкнул её рукой. Свет в комнате горел, Ватсон, сгорбившись, сидел за столом и что-то читал. Даже не обернулся. Холмс не понял этой перемены в нём, тихо прикрыв дверь, он вошёл в комнату и подошёл к парню.       — Джон? — вопрошающе сказал он, прикоснувшись рукой к напряжённо сведённым лопаткам.       Ватсон резко дёрнулся в сторону, вскакивая со стула, обернувшись и зло прошипев:       — Не прикасайся ко мне!       Шерлок просто выпал в осадок. Он стоял и удивлённо смотрел на своего любовника, пытаясь понять, чем же вызвал такую реакцию. В голову ответов не пришло, а глаза напротив, горящие праведным гневом, сбивали с толку.       — Ты думал, я не узнаю? Или думал, что мне будет плевать на это?! — практически выкрикнул Ватсон.       — О чём ты? — настороженно спросил Холмс, ожидая чего угодно, но только не следующего.       — Ты ещё спрашиваешь?! Я видел вас, Шерлок. Зачем было мне врать? На расследование он поехал, видите ли! Ну, и как он в постели? Лучше меня?       — Ты о нас с Виктором? — догадался Шерлок, не успев даже обдумать то, что произнёс это вслух. Когда же до него дошло, что только что он сам только усугубил ситуацию и оправдаться теперь будет действительно сложно, стал подходить к Ватсону, выставив вперёд обе руки, как бы в защитном жесте. — Я могу тебе всё…       — Только не говори: «объяснить», — сухо прервал его Джон, выставив вперёд ладонь. — Мне это не интересно. Всё, что ты сейчас не придумал своей умной, чёрт возьми, головой, меня не волнует. Я всё видел своими глазами. В окно. Объяснений твоих мне не нужно.       — Джон, да, выслушай же ты, — приблизившись вплотную, сказал Шерлок.       Ватсон снова дёрнулся в сторону от протянувшейся к нему бледной руки. Сделал шаг назад и упёрся в письменный стол. Невыгодное положение. Холмс снова попытался дотронуться до любимого, но Джон предостерегающе сказал:       — Не прикасайся ко мне, иначе я тебя ударю. Обещаю.       — Тогда выслушай меня, — взмолился Шерлок, которого всё происходившее стало раздражать, Джон молча исподлобья смотрел на него, и Холмс продолжил: — То, что ты увидел, совершенно не то, что есть на самом деле, — на горькую усмешку Ватсона, он лишь шикнул, продолжая: — Что ты по-твоему видел? Ты ничего не знаешь о наших с Виктором отношениях. Не можешь это правильно воспринять…       Джон округлил глаза, чего-чего, а признания их отношений от Холмса он не ждал. Оправдания, ложь, но не это. Резко подавшись вперёд, он собирался уйти из комнаты, толкнув Шерлока плечом, но не вышло. Холмс схватил своего соседа за обе руки и, навалившись, прижал кисти рук и самого Ватсона к столу. Джон попытался вывернуться, но Шерлок оказался сильнее, а разница в росте только усугубляла ситуацию. Холмс склонился над любовником так, что создавалось обманчивое ощущение, будто он его сейчас поцелует. Так близко он был. Так сильно чужое дыхание опаляло губы Ватсона. Но Шерлок не стал этого делать, а, смотря прямо в полыхающие впереди от злости и ненависти глаза, начал свой рассказ, шепча его прямо в бледные, сузившиеся в тонкую полоску губы:       — Мы с Виктором познакомились в далёком детстве. Были лучшими друзьями, играли вместе. Он был моим единственным другом. Когда мы подросли, то вместе учились в частной школе для мальчиков на севере Лондона. В один из дней, я заметил, что что-то изменилось в нём, он стал отдаляться, избегать меня. Однажды меня это вывело из себя, и я прижал его к стенке туалета, требуя объяснений, когда тот вышел из кабинки. Долго отпираться он не стал, признание просто сорвалось с его губ. Он сказал, что любит меня, — Джон снова попытался вывернуться, но Холмс лишь усилил хватку и продолжил: — Как оказалось, в туалете мы были не одни. Наш разговор слышал Скотт Грейс, знаешь, его имя ему идеально подходило. Полная скотина. Когда я в шоке от услышанного позорно сбежал из туалетной комнаты, он вышел из кабинки и начал шантажировать Виктора… Ты же в курсе, что гомосексуальные связи запрещены в частных школах*… а Грейс давно уже положил глаз на Виктора… К вечеру я решил пойти извиниться перед другом и хоть как-то уладить этот конфликт, и, как только я подошёл к двери его комнаты… Услышал чьи-то приглушённые рыдания и другие звуки. Дверь была закрыта на замок, я понял, в чём дело, и побежал к коменданту. Ты себе не представляешь, что было, когда эта чёртова дверь, наконец, распахнулась. Ты себе не представляешь, что было со мной… когда я увидел, как Виктора… — Шерлок задыхался, находясь в некой прострации, будто бы снова видя это перед собой. — …Скотт Грейс удерживал его и вколачивался, несмотря на все его просьбы и всхлипы. Мы с комендантом побежали в комнату. Я думал, что просто убью этого ублюдка. Но также я понял, что это всё только моя вина. Это. Полностью. Моя. Вина, — Шерлок выпустил запястья уже давно несопротивляющегося Ватсона и отошёл на пару шагов, отвернувшись. — Грейс, конечно же, вылетел из школы, а Виктор… Прошёл курс психотерапии. Он боялся прикосновений — любых, даже моих. Он никому не рассказал, почему это произошло, но я-то знал, что он просто защищал меня, даже находясь в такой ситуации. От этого было только хуже. Первые несколько дней я не мог посетить его в больничном крыле — сначала не пускали, а потом я просто не мог себя пересилить. Когда я сидел в своей комнате, пришла его мать. Именно она меня и подтолкнула пойти к Виктору, она была очень проницательной женщиной и всё поняла. И не осудила… — Шерлок так и стоял, отвернувшись, сжимая кулаки. — Только через пять месяцев Виктор смог воспринимать хоть чьи-то прикосновения… Мои прикосновения. Через год я смог привести его в чувство вместе с его психотерапевтом. Но это не значит, что я себя простил. Я чувствую вину за всё, что с ним происходит, — наконец Шерлок повернулся к Ватсону. — Джон, он никогда не переставал любить меня, потому что никого ближе меня у него не осталось. Я не могу бросить его. Сегодняшним вечером он позвонил мне и сказал, что его бросил парень. Он был пьян в стельку. Я поехал после дела за ним и привёз сюда, пошёл и уложил его спать, чтобы никто не смог прикоснуться к нему против его воли. Я не мог его бросить, Джон. Я не мог, — повторял Шерлок, находясь на грани истерики, когда вдруг руки Ватсона бережно заключили его в кольцо.       — Прости меня, Боже, Шерлок. Прости, — шептал Джон.

***

      Дни шли, недели сменялись — на некоторое время всё устаканилось: дел не было, Шерлок, наконец, начал посещать лекции; с Джоном было всё просто отлично; брат не беспокоил. Казалось бы, всё стало так хорошо, но Шерлоку просто не хватало нового дела. Его мозг ржавел, отказывался реагировать на всё происходящее спокойно. Сигарета за сигаретой, книга за книгой, ссора за ссорой — вся его последняя неделя. Всё стало осточертевать. Ватсон терпел каждую выходку, каждое слово, брошенное его любимым, не задумываясь. Виктор к ним долго не заявлялся после того вечера, когда Холмс его забрал из клуба. То ли стыдно было, то ли Джона смущать своим присутствием не хотел. А Шерлок буквально изнывал со скуки. Кто бы подумал, что вытащит его из этого состояния старший брат? Шерлок, есть дело, приезжай. MH Скоро буду. SH       Ватсон давно не видел своего любовника таким одухотворённым, он просто-напросто запрыгал от радости, когда прочёл сообщение от своего брата. На ходу накидывая пальто и завязывая шарф, уже у двери он, будто бы опомнился и кинулся к Джону, втянул того в глубокий страстный поцелуй, обвивая его шею своими руками. Грубо оттянул нижнюю губу, провёл языком по кромке зубов и нежно оторвался.       — Буду через пару дней, — прошептал он, прижавшись своим лбом к его лбу, а после, убрав руки, убежал.       В предвкушении Шерлок провёл всю поездку на такси до дома Майкрофта. Он был похож на ребёнка перед Рождеством. Словно новое дело — это подарок. Час пятнадцать — именно столько ему потребовалось времени, чтобы добраться до большой просторной квартирки на окраине Лондона. Здание, сразу же выделяющееся на фоне простых серых домов той же улицы, подъезд с кодовым замком, и консьержка, которая впускает только людей, про которых ей заранее было сказано. При желании Холмс мог бы незаметно пролезть в квартиру старшего братца, но зачем терять время? Коротко кивнув бабушке-консьержке, он пересёк ступеньки лестницы и добрался до нужного этажа. Надо ли говорить, что даже в свои двадцать шесть Холмс-старший уже владел целым этажом, а в ближайшее время вообще собирался переселиться в особняк, который уже купил, но всё ещё обустраивал? Когда Шерлок добрался до входной двери, на пороге стоял Майкрофт. Домашний, в спортивных штанах и простой хлопковой футболке. Эту роскошь мог видеть только младший братец, ведь Майкрофт-вечно-строгие-костюмчики-и-зонтик были его просто отличительным знаком.       — Заходи, — поприветствовал его Майкрофт, отходя на один шаг назад.       Шерлок вошёл, стянул пальто и шарф, снял ботинки, чуть не уронил подставку для зонтиков и прошёл в гостиную. Светлая мебель, контрастирующая на её фоне отделка тёмным деревом и на удивление маленькие окна. Видно было, что половина вещей уже вывезена. Буквально через несколько часов: разбросанные по столу фотографии, вывешенная на противоположной стене логическая цепочка из собранных материалов, два ноутбука и телефона, с десяток открытых правительственных интернет-вкладок, сброшенный на край кресла пиджак Шерлока, закатанные до локтя рукава, и два мужчины, откинувшиеся на диване после мозгового штурма.       Вычислить тех, кто владеет украденным из секретной лаборатории биологическим оружием, которое стоит просто распылить на один квартал, как зона поражения станет, минимум, целой Британией, по перехваченному сигналу — что может быть интереснее? Братья Холмс по отдельности были невероятно умны, но работая вдвоём, они становились одним мозгом. Неограниченные возможности Майкрофта и неординарный ход мышления его младшего брата, холодная решимость и самая настоящая чувственность — всё, что было нужно.       Холмс-младший не отказался от бокала красного вина в тот момент, когда Холмс-старший, передав полученную информацию нужным людям, медленно потягивал терпкий виски. Когда они так просто вместе сидели? Шерлок дотянулся до своего телефона, который так и лежал на столе. Майкрофт, конечно же, сразу понял: зачем. Пока его младший брат набирал сообщение, он спросил:       — Всё серьёзно?       — О чём ты? — невозмутимо спросил Холмс-младший.       — Шерлок, я не собираюсь ссориться или использовать это. Я просто интересуюсь. Ты уверен, что этот человек — тот, кто тебе нужен?       — Дорогой брат, каким боком тебя это касается?       — Я не хочу, чтобы получилось также, как с Виктором.       Майкрофт знал больное место своего брата. Шерлок вмиг напрягся, но ответил уверенно и твёрдо:       — Не случится. Я не позволю, — после чего допил вино до дна бокала и, отставив его на столик, спросил: — Какую спальню я могу занять?       — Ты же знаешь, что любую. Мой дом всегда будет твоим домом, братец.       — Тогда, пожалуй, третья слева по коридору. До завтра, — сказал Шерлок, поднимаясь, подхватив пиджак со спинки кресла и начатую бутылку вина.       Это была его любимая спальня. Шерлок даже и сам не знал: почему. Пока он шёл, то всегда проводил рукой по лакированным перилам и шершавым обоям. Какая-то несущественная, но при этом противоречивая ему привычка. Включив только небольшую лампу над кроватью, он плюхнулся прямо в одежде на большую кровать. Сделав глоток из бутылки, Холмс включил мигающий от пришедшего сообщения телефон. Ещё в гостиной он написал Джону, что соскучился и что у него всё хорошо. На что Ватсон ответил: Тоже соскучился по тебе. Люблю. JW Думаю, это слегка скрасит твой вечер. SH       Ответил на смс-ку Шерлок, прикрепив фото, где он лежал на тёмном покрывале, в расстёгнутой белоснежной рубашке, с парой капель вина, пролитых на бледную кожу, на которой были видны все мелкие синеватые капилляры, так дополняющие этот контраст: кристально белоснежная рубашка на тёмном фоне покрывала; кожа, которую оттеняли синеватый и бордовый цвета, — хотелось просто писать с него картину, желательно во всю стену, лёгкой прозрачной акварелью. Шерлок, ты же понимаешь, что мне теперь не уснуть?! JW Этого я, может, и добивался? Чтобы ты заперся в нашей комнате, медленно стянул с себя всю ненужную одежду. Расположился на кровати, совершенно обнажённый… SH Нежно провёл ладонью начиная с шеи, спустился по груди, чуть сжимая между пальцев горошины сосков, добрался, наконец, до напряжённого члена с чуть припухшими венками… SH Выгнулся, заглушая стон. Обвёл бы пальцами головку, обхватил бы увереннее ствол, сделал пару движений. Ускорил бы темп, расставив согнутые в колене ноги в стороны. Не отрываясь, смазал бы указательный палец второй руки смазкой… SH Медленно насадился бы на него, ускоряя фрикции рукой. Добавил бы ещё пару пальцев, как непослушный мальчик. Хватал бы ртом воздух и кончил бы с моим именем на судорожно дрожащих губах… SH Шерлок Холмс, как ты на расстоянии смог довести меня до оргазма? JW Спокойной ночи, Джон. Хохо. SH Спокойной, любимый. JW       Только Холмс-младший собирался отложить телефон и лечь спать, как мобильный снова пиликнул. Шерлок, чёрт возьми, ты же понимаешь, что все сообщения отслеживаются британской и не только разведкой. И если такое… Попадёт не в те руки… Ты хоть представляешь, что может случиться?! MH Оу, братец, неужели ты завёлся? Остынь и отстань, моя личная жизнь тебя не касается. Прекрати отслеживать мои смс. SH Шерлок, не провоцируй меня! MH Я даже и не думал этого делать. Лишь намекнул, что у нас с ним всё серьёзно. Именно это ведь ты и выведываешь. Ложись спать, Майкрофт. SH Неравнодушие — не преимущество, Шерлок. MH Я тоже тебя люблю, братец. SH       Отложив телефон на прикроватную тумбочку, Шерлок допил оставшееся вино, снял всю лишнюю одежду, погасил небольшой ночник над кроватью и лёг на постель. Думать о чувствах он не любил, потому что именно они, как он считал, были самой неизведанной частью мира. И как ни странно, эта загадка его не привлекала, а наоборот отпугивала. Чувства — химический дефект, но почему же тогда, все стремятся к нему? Почему от дефекта люди не избавляются, а, напротив, принимают его? Список людей, к которым Шерлок испытывал положительные чувства, был довольно кратким. Вот список раздражения и ненависти мог бы раскидаться где-то на километр, не меньше. Однако, Джон, Виктор, Майкрофт, родители и даже Лестрейд входили в первый. Что же, остаётся просто приглядывать за всеми, к кому он позволил себе привязаться. С этими мыслями он и устроился удобнее, подкладывая правую руку под подушку и свернувшись в позу эмбриона, провалился в долгожданный сон.