Маскарад смерти

Я и Дамзел спустились в канализацию Даунтауна. Куда не глянь, один тоннель был похож на другой. Дамзел шла вперед, попутно рассказывая мне о носферату, которого этой ночью поймал шабаш, долго пытал, а затем сжег заживо. Жертву довольно быстро нашла его подружка, тоже носферату. Она же и обратилась за помощью к анархам. За следующим поворотом мы увидели девушку-носферату, одетую в грязную одежду. Перед ней лежали сожженные останки ее друга. Вонь перебивала даже стойкий запах канализации. — Соболезную твоей утрате. Мы пришли сразу, как только узнали. Я Рейчел, с Дамзел ты наверняка знакома, — заговорила я с носферату. — Тесса, — ответила девушка, не отводя глаз от трупа. — Тесса, тебе удалось что-нибудь услышать или увидеть перед тем, как обнаружить своего друга? — Да. Я уверена, что видела Шабаш. Четырех из их сородичей. — Они говорили с жертвой? — Я слышала только заклинания на непонятном языке, даже пения. А потом они взывали к Патриарху, приветствуя его в этом мире. Дамзел надменно хихикнула и решила встрять в наш разговор. — Патриарх — всего лишь сказки для новообращенных. Говори, что было на самом деле. Или тебе от страха мозги отшибло? — надавила на девушку Дамзел. Тесса стояла молча в недоумении. Мне пришлось коснуться рукой плеча Дамзел, чтобы перевести ее внимание на себя. Это сработало. — Дамзел, можно тебя на минуту, — настойчиво я предложила атаманше выйти за угол в другую ветку канализации. — Ну что? — рявкнула Дамзел, когда мы ушли на достаточное расстояние. — Ты не могла бы быть помягче с ней? В конце концов она понесла потерю. — Рейчел, болтать ты будешь со своими друзьями — Вентру. К Бруха обращаются, чтобы они сделали все быстро и четко. Без разглагольствований и сострадания. — Опять ты за свое, — ответила я и отвернулась от нее. Одно и то же. Каждый раз, когда я пыталась помочь в том или ином деле Дамзел, Найнс или еще, кто-то из анархов, взрывались и портили все переговоры. Я пыталась поговорить об этом с Найнсом, но он был убежден, что грубая сила — лучше дипломатии. Мои руки для решения конфликтов все так же оставались связаны, а вести собственное расследование было все опаснее. — Твою мать, Рейчел! Она сбежала, — крикнула Дамзел. Даже не услышала, как она ушла на место преступления. Вернувшись к останкам носферату, я и в правду не обнаружила Тессу. — Не кричи. Вдруг Шабаш еще здесь, — попыталась я успокоить Дамзел. — Ох! Да плевать! Ты только что ее упустила! — А почему я, собственно, должна была ее задерживать? Она не преступница, а единственный свидетель, которой ты успела нахамить при первой же встрече. — На какой же твоей очередной ошибке, Найнс наконец-то поймет, что тебя надо выпроводить из клана? — Иди и спроси его об этом, — с улыбкой ответила я ей. Это просто невероятно взбесило Дамзел. Она ушла, оставив меня наконец одну. Теперь я смогла спокойно осмотреть немногие части тела, сумевшие уцелеть после огня. Судя по неглубоким ранам в плоти, можно было судить, о том что носферату не пытались убить именно режущим предметом. Возможно, это был нож, чуть длиннее обычного кухонного. Целью Шабаша было именно сожжение. Всюду были царапины — на стене, на полу. Он боролся до последнего. Преодолев отвращение, я стала разгибать один за другим обугленные пальцы, сжатые в кулак. Внутри оказался смятый в комок оторванный лист тетради, буквы было не разобрать. Я не понимала язык, на котором был написан текст. Не упрощало задачу и то, что в некоторых местах, огонь испортил бумагу. Вряд ли лист принадлежал носферату. Скорее всего он успел выдернуть его из тетради своего убийцы. Кроме того, песнопения, ритуалы и тексты на других языках — все это было присуще Шабашу. Это сходилось с показаниями свидетельницы — носферату. Не имея удовольствия блуждать по канализации, я вышла по лестнице через первый попавшийся люк. До бара оказалось приличное расстояние. Я вышла из переулка и побрела неспешно в сторону «Last Round». Уже в который раз я слышала упоминание о Патриархе. В этом стоило бы разобраться поскорее, ведь число жертв растет — от чумы, а теперь и от подобных ритуалов. Носферату был вторым за последнюю неделю. Найнс ничего не предпринимал, и я должна была сделать хоть что-то. Решившись на отчаянный шаг, я изменила свое направление и теперь подходила к часовне Тремер. Вампиры-маги могли разобраться с ритуальным текстом. Тяжелые двери распахнулись и я вошла в коридор, стены которого были обиты красной тканью. Я шла, поворачивая то в одну, то в другую сторону, но все равно приходила в ту же точку, откуда начинала. Очередной лабиринт, только теперь наложенный чарами тремеров. Как правильно проложить путь, я не знала. В итоге наткнулась на открытый кабинет, уставленный книжными шкафами. По середине комнаты стоял князь и перелистывал старую книгу. Я остановилась в дверях, не понимая, что именно следует сделать, то ли вернуться в искаженный магией коридор, то ли остаться. ЛаКруа заметил меня и опустил книгу на стол. Он не ожидал меня здесь увидеть. — Рейчел, — прервал он молчание. — Видимо я свернула не туда, — сказала я и готова была уже уйти. — Стой! Так ты заблудишься еще больше, — старался он произнести как можно более учтиво, — Я могу проводить тебя к выходу. — Нет. Мне нужно к Штраусу — предводителю Тремер. — К Штраусу? Хорошо, я отведу тебя. — Спасибо, — сухо ответила я. Себастьян помедлил, но все же сдержал слово и повел меня за собой. Спустя два-три поворота мы были в кабинете у предводителя клана Тремер. — Мой князь, какие-то проблемы? — спросил Штраус, встретив ЛаКруа. — Нет. Я уже нашел все, что искал. Это Рейчел — мое дитя. Прошу относить к ее просьбам так, словно к моим собственным. — Разумеется. Я рад познакомиться с наследницей столь благородной крови. Скажи, чем я могу тебе помочь, — пожимая в приветствии мою руку проговорил Штраус. — Мне нужно перевести текст на этой бумаге. Возможно это фрагмент ритуальной тетради Шабаша, — протянула я сложенный вдвое обгоревший листок. — Очень интересно, — разглядывал бумагу тремер, — это ассирийский. Речь идет о царе, правящим под покровом ночи и пьющем кровь своих врагов. Я вернусь через пару минут, нужно сверить перевод. Некоторые слова настолько древние, что могли потерять свою первоначальную этимологию. Штраус вышел из кабинета и пропал в коридоре, оставив нас с князем вдвоем. Приемная комната была красива. На противоположной стене от входа был прикреплен камин. Я не в первый раз уже видела столь несвойственный для вампиров предмет интерьера. Штраус, ЛаКруа - они тянутся к теплу. Неосознанно. Хотя и знают, что огонь может погубить их однажды. — Откуда у тебя этот текст? — спросил князь. — Ты в курсе нападения Шабаша на носферату этой ночью? — прежде чем отвечать я решила проверить его осведомленность. — Да. Беднягу сожгли в канализации. Не знал, что анархи этим тоже занимаются. — Дамзел спугнула единственного свидетеля — подругу жертвы. Ее зовут Тесса. — Так все-таки есть свидетель? Ты мне сейчас очень помогла. — Не знала, что ты занимаешься делами носферату. — Я забочусь обо всех кланах. Это моя обязанность, как князя. Двери внезапно раскрыли. Штраус вернулся в кабинет. — Прошу прощения, что заставил ждать, но рассказать больше я, увы, не смогу. Текст почти весь выгорел, а те крупицы, что смог до вас я донести можно трактовать по разному. Самым логичным вариантом является ритуал обращения к древнему вампиру. — Вполне возможно, что к Патриарху, — отметила я, — потому что именно о нем, по словам Тессы говорили шабашевцы, убивая носферату. — Это очень смелое предположение. Будем надеяться, что некая Тесса ошибалась, — ответил Штраус. — Еще одно. О слабокровных. Могут ли они находиться под солнцем? — По крайней мере, мне такие случаи не известны, дитя. — А есть ли зелье способное позволить вампиру ходить под солнцем? — Только в наших мечтах. Конечно в теории, колдуны Тремер способны постигать те или иные аспекты магии, использовать оккультные усиления, но все же я считаю, что это невозможно. Вся магия рождается в нашей голове, а попади она под солнце, даже самый сильный вампир не успел бы ничего сделать. — Вот как, — задумалась я, — пожалуй, это все. Спасибо за помощь. — Обращайся в любое время, — ответил Штраус, прощаясь с нами. ЛаКруа проводил меня до выхода. Его ждал водитель на черной иномарке, более маневренной, чем лимузин, но выглядящей ничуть не дешевле. Повисло неловкое молчание, но Себастьян все же решил вновь поговорить со мной. — Ты уделяешь много внимания проблемам сородичей. В этом мы с тобой похожи, — заговорил князь. — Мне не безразлична их судьба, — ответила я, избегая встречи с его взглядом. Что-то опасное таилось сейчас в его глазах. Это был вовсе не страх. Нечто более худшее — сочувствие. Даже — понимание. — Ты удивишься, но мне тоже. Можешь быть спокойна за Тессу. Обещаю, что мои люди о ней позаботятся и защитят. Мы поймаем убийц и предадим суду. — Не знаю почему, но я верю тебе, — смягчилась я. Впервые, мне помогли за долгое время. И помощь пришла, откуда вовсе не ждала. Что делать теперь мне с этой информацией? Стоит озвучить ее Найнсу и начнется очередная фантасмагория. — Спасибо, Рейчел, — с нежностью, еле слышно произнес князь. — За это не стоит благодарить. — Нет. Спасибо за то, что спасла мою жизнь. Я не стерпела и все же посмотрела в его глаза. Не было сомнений, что он говорил искренне. Его взгляд был почти всегда надменно холодным. Теперь же он смотрел на меня совсем по-другому. Может быть предвкушение смерти так подействовало на него. — Просто не связывайся больше с квей-джин, — заговорила чуть тише я, — Обещай мне. — Обещаю. Эта ошибка не повториться. Воспоминания нахлынули снова — Себастьян в цепях и без сознания был на краю гибели. Теперь я до конца поняла, почему избегала встречи с ним все это время. Не хотела навязывать на себя статус героя, а ему статус жертвы. Мне не к чему были его чувства. Его слова. Его любовь. — Я не стану тебя больше пленить, — продолжил ЛаКруа, — не стану приказывать тебе. Я считал тебя недостойной своего уважения и я ошибался. Ты, находясь на улице, помогаешь городу и кланам. Я могу лишь предложить тебе вернуться к Камарилье, чтобы иметь большую силу. — Или большую власть? — мгновенно отыскала я более подходящее по смыслу слово. — Только, если ты этого захочешь, — с готовностью заверил он. — Мне не нужно большего. Ты так и не понял, что я сильна, в независимости от того — есть ты, или тебя нет. — Понимаю. Я обидел тебя. — Смотри, как бы тебя не обидел Найнс. — Ты что… С ним? — Себастьян явно смутился и нахмурился. — Да. Поэтому, оставь меня в покое. Была наконец поставлена точка. Проведена черта. Себастьян не должен был нарушать эти границы. Так было безопаснее и спокойнее для меня. — Уверяю тебя, что твои отношения с ним продлятся не долго, — произнес он без злобы, но капля яда все же упала на мое сердце. Меня передернуло. Он попал по больному. Собрав всю злобу я сжала кулак. — Это что? Угроза? — с ненавистью сказала я ему. — Нет. Это Найнс. Мне не придется ничего делать, чтобы он сам показал — кем является. Могу лишь сказать, что его репутация с девушками весьма сомнительная. Разве он сейчас не с Дамзел? — Лучше замолчи. Я нервно дышала, не скрывая своей растерянности. Спрашивала ли я его, хоть раз, о том, куда он так часто уходил с атаманшей? Цеплялась ли к нему по поводу того, что она всякий раз пыталась обнять или поцеловать его прилюдно? Конечно, нет. Он позволял себе шутить пошло о Дамзел, зная, что я слышу. И я все терпела, утешала себя тем, что он все равно со мной. Даже думать не хотелось, что Найнс мог быть с другой. — Прости, — прошептал Себастьян, поднося руку к моему лицу, — Я не знал, что он для тебя так важен. Холодное мягкое касание скользнуло по моей щеке. Себастьян все смотрел мне в глаза, не прерывая зрительного контакта ни на миг. И этот взгляд терзал меня. Не прошенная искренность ранила меня словно нож. Я не помню, как быстро отвернулась от него и убежала прочь. Он звал меня вслед, но я убегала все дальше. Я вернулась в «Skyline» и провела остаток ночи, утро и день в одиночестве, размышляя над полученными ответами от Штрауса. Прогоняя мысли о Найнсе.