Немой

      Чжухон неохотно, но верит, что эта пожилая дама — его мать. Внутри парня все еще оставалась маленькая надежда на то, что она жива. Последняя их встреча произошла в непонятках, а после нее отец неосторожно донес до сына, что она мертва.       Ли прекрасно помнит этот день. Сбежав с матерью с курсов по бизнесу, они отправились в их любимое место — парк аттракционов, где провели весь оставшийся день. Мальчик очень был рад, ведь мама впервые позволила ему покататься на всех аттракционах. Чжухон в тот момент был очень благодарен ей, но, почему-то, промолчал, ощущая странное чувство в груди.       Он чувствовал, что маме плохо. Как будто между ними что-то оборвалось. Она не так улыбалась, как всегда, ее касания казались слишком теплыми, словно она вкладывала в них частичку себя. Мальчику с каждым аттракционом становилось страшнее, мама отдалялась. Она искала какой-то особенный аттракцион, уговаривая, что там будет лучше всего.       И, наконец, выбрав, она купила билетик на колесо Обозрения и, вручив мальчику, подтолкнула вперед, как бы намекая, что пришла его очередь. Поначалу Чжухон сомневался, но мама, почувствовав это, поцеловала его в лобик, отгоняя все посторонние далеко и навсегда.       Тогда помахав маме, он пообещал, что как поднимется высоко-высоко, найдет ее среди людей. Мама охотно кивала, тут же скрепляя их уговор крепким союзом. И, обняв своего сыночка, она отпустила его… Уже навсегда.       Как только дверь кабинки закрылась перед ним, он сразу же обернулся, наблюдая совсем иную картину. Она плакала горькими слезами, пытаясь прикрыть руками лицо. Чжухон сразу же прислонился руками к стеклу, всхлипывая. Все его чувства, которые посетили его в этот день, передались и матери, и та, не выдержав, все-таки заплакала.       Ли поднимался все выше и выше, и когда колесо остановилось, он уже не видел ее и, почувствовав резкую боль на сердце, опустился на пол, прижимая коленки к груди. В этот момент пронеслись все моменты, связанные с матерью. Понимая, что это все, что у него есть, он кое-что осознал для себя.       Сжимая ручки в кулаки, он стал по-новому смотреть на мир. Такие краски, которые дарила его мать, остаются в прошлом, а впереди - будущее, состоящие из приказов отца. Стоило сразу догадаться, кто виновник.

***

      Вылезая из воды, русал с укором смотрит на бабушку Ли, которая, держась за свою больную спину, убирает с грядки капусту, откладывая кочаны в сторону. Как только тело высохло, парень переоделся, а после поднялся на ноги, подходя к ней.       Почувствовав позади себя парня, она оборачивается, сжимая в руках кочан капусты.  — Омо, я и не знала, что ты сейчас придешь! — пугается бабушка, делая два шага назад.       Чангюн молчит на это, с укором разглядывая ее усталость на лице. Вздохнув, он берет из ее руки кочан, сразу положив в корзину, как бы намекая, что сам справится, парень же.  — Ты уверен? — уточняет она. — Завтра приедет покупатель, ее нужно всю собрать.       Русал молча кивает, разворачивая ее и подталкивая вперед, прямиком к дому. Ей ничего не оставалось, как согласиться и пойти отдыхать. Она уже не молодая, спина дает знать о себе.       Так русал и провозился допоздна, собирая капусту с грядок. Как только с этим было покончено, он заметил, что уже стемнело, и луна - единственный источник света, была высоко над головой Чангюна. В этот момент он пошел к камням, садясь прямо перед ней.       Наблюдая за луной, Чангюн, сам того не понимая, достал из кармана коробочку с кольцом, замечая некое сходство. Подняв кольцо на уровень луны, он ярко улыбнулся, смотря как оно светится. Это кольцо было нереально красивым, и даже стало интересно, где Чжухон его нашел.       Вспоминая Чжухона, Чангюн погружался сильнее в себя. Его сердце твердило о том, что хочется встретиться, однако, сам парень понимал, что это невозможно. Таких повторных встреч не будет, мир не настолько тесен, коим кажется. Поэтому, остается только жить. Ничего не вечно, как томный взгляд Ли.

***

 — Как заболел? — переспрашивает бабушка Ли, сжимая телефон в руках. — И что же делать? Как нам продавать?       Русал, стоящий рядом с ней, внимательно наблюдал за ее мимикой, чувствуя что-то неладное. Бабушка с самого утра была сама не своей, а как только позвонил телефон, совсем перестала контактировать с Гюном.  — Даже если вы приедете, кто будет продавать?..       Как понял Чангюн, случилось то, что человек, продающий ее капусту, уволился и теперь никто не мог позаботиться об этом. А единственное, что могли предложить ей, так это место на рынке и путь туда. Напрягал тот факт, что бабушка редко выходила куда-то, что было дальше ее грядок.  — Хорошо, я поняла, можете приезжать! — и, повесив трубку, она поворачивается лицом к светловолосому, продолжая говорить. — Чангюн-а, я понимаю, что прошу очень много, но не мог бы ты помочь мне?       Получив одобрительный кивок, она продолжает:  — Правда ничего, если тебе придется поехать со мной?..       И тот мотает головой, мол, все в порядке. Однако чувствует, что это будет труднее. Тогда он не знал, насколько злы эти люди, а сейчас все иначе.       Рядом нет Чжухона.

***

      Как только зал опустел, Ли ощущает тоску и голод. Вонхо, словно читая мысли друга, подает голос, складывая вещи в сумку.  — Как насчет кимчи? *  — Было бы неплохо.  — Отлично, тогда давай съездим на рынок и купим капусту, Кихен попросил, — быстро тараторит блондин, закидывая на спину сумку. — Эй, не злись! И так бесплатно поешь.       Чжухон устало кивает и начинает собирать вещи в рюкзак, думая о маме. Почему-то, ему казалось, что это точно она. Однако была неувязочка в виде того парня. Ли не уверен, но если это его мать, тогда этот парень?.. «Я точно свихнулся, мне нужно поесть!» — считает черноволосый, мотая головой.       На этот странный жест Хосок улыбнулся, подзывая его к себе.       Если они опоздают, Кихен их прихлопнет.       А Хосоку и так трудно живется.       Этот русал уж слишком недоступный для него.

***

      Как только продажа капусты началась, все пошло своим путем. Оказывается, бабушка Ли отлично торгуется и продает, что очень радовало русала. Не приходилось подавать голоса, лишь слушать диктовку, куда и что положить.       Так утро медленно перетекало в день, и они очень устали. Руки Чангюна ужасно болели, и старушка, видя его усталость, достала кошелек, вытаскивая небольшую купюру денег.  — Чангюн-а, сходи к Миен-щи, она делает такие вкусные блинчики! Как раз нам хватит на двоих, иди скорее! И кочан капусты передай, вдруг скидку сделает! — с улыбкой на губах советует женщина, давая в руки деньги.       Светловолосый устало кивнул, выходя на дорожку, которая вела прямиком к магазинчику тетушки Миен. Разглядывая прилавки, он даже не заметил двоих детей, которые, выбежав в его сторону, случайно толкнули его, и тот выронил капусту на землю.       Дети вмиг остановились, сразу же посмотрев на русала. Девочка, которая была явно старше своего брата, поклонилась, призывая братишку сделать то же самое.  — Простите, мы не хотели! — говорит звонким голосом она, а вслед за ней брат, который извинившись, взял ее за руку, боясь участи.       Чангюн улыбнувшись, помотал головой.  — Ничего страшного, бегите дальше.       Услышав его голос, детишки глазками нашли путь отступления и, развернувшись, поспешно удалились, оставляя его одного. Светловолосый сразу же обращает внимание на лежащий кочан, поэтому, наклонившись, он берет его в руки, сразу же поднимаясь.       Поднимаясь, парень переводит взгляд вперед, встречаясь с до боли знакомым лицом. Черноволосый в упор разглядывал русала и никак не мог поверить, насколько у него сладкий голос.       Кажется, Чангюн уже начинает верить, что это судьба.