Через месяц, через год

Сентябрь Юра сделал финальное вращение и остановился, вскинул руку в сторону и немного вверх. Восстанавливая дыхание, подъехал к бортику. – Техника – прекрасно. Но, Юра, это умирающий лебедь, а не признание в любви. Услышать от Лилии, что он похож на умирающего лебедя – это был в некотором роде комплимент. Правда, шутить на этот счёт Юра не рискнул. – Не понимаю, – протянул он и, сложив локти на бортике, упёрся лбом в скрещённые руки. – Я же делаю всё так, как мы придумали. – Нет. Эмоции не те. Они тебе мешают, из-за этого и движения выглядят по-другому. Не знаю, о чём ты думаешь. – Да я вообще ни о чём не думаю! Ой! – Юра вскинул голову с виноватым видом. – Нет, я… Зашнуровав ботинки, со скамейки поднялась Мила. Шагнула к бортику, и Юра увернулся от её прикосновения. – Лилия Михайловна, наверное, у Юрочки несчастная любовь. Поэтому признание такое драматичное. – Отвали. И она не несчастная. – Ого! Юркаа… Кто эта девушка? – Ты её не знаешь, – мысль сплести в один клубок правду и ложь показалась Юре очень удачной. Заметив, как Мила оглядывает каток, он усмехнулся. – Сказал же, она не фигуристка. – Правда? – Она даже не в Питере. – В Москве? Ну, понятно, школьная любовь. Или вы вместе играли в песочнице? Это же несерьёзно, Юрка, – Мила надела перчатки, пропела: – Моя любовь на пятом этаже. – На седьмом. На седьмом жил Отабек в Алматы. Юра знал, что покраснел, щёки горели, но, может, оно и к лучшему. Зато Мила притихла, посмотрела внимательно. К счастью, такими взглядами Юру было не пронять. – Ничего себе. Похоже на правду. Мы сто лет назад пошутили и забыли, а ты… Мила не договорила. Выпорхнула на лёд, завидев Якова, но успела и улыбнуться и сказать: – Мы ещё не закончили, Юрочка. – Мечтай-мечтай! Я больше и слова не скажу. «И кто это – мы?» – подумал Юра. Обернулся к Лилии и налетел на её взгляд, как на стену. Так. А теперь-то что делать? Сказочки тут не прокатят. Лилия знала и видела то, что можно было скрыть от других, а главное – Юра не хотел ей врать. Иногда – когда она смотрела так, как сейчас – он даже ждал откровенного вопроса и боялся его услышать. Интересно, как бы Юра себя чувствовал, если бы рассказал Лилии о своей неразделённой любви. Стало бы легче? Не то чтобы он страдал: Юра научился справляться с самим собой, и получалось вроде неплохо. Но иногда. Иногда. – Кого ждём, Юра? – Да, сейчас. Попробую ещё раз. – И не один. – Точно, – Юра оттолкнулся от бортика, поехал спиной вперёд. – А вечером у меня к вам серьёзный разговор. – О любви? – Не настолько серьёзный. Лилия улыбнулась, и у Юры возникло неожиданное предчувствие – он расскажет всё сам. Не сейчас, но позже – точно. Просто захочет, даже заставлять не придётся. Он развернулся, заскользил по льду и до поры отмахнулся от этой мысли. *** «Не отпустят? Тогда возьму и без разрешения сорвусь!» «Не надо. Лучше по стриму посмотришь. По-моему, зря мы это затеяли». «Да ладно, я уже так делал) Бедный Яков. Не везет ему с нормальными учениками))». «Я серьёзно, Юр. Не нужно». «Какие мы правильные)) Ладно, напишу, когда с Лилией поговорю. С ней намного сложнее, чем с Яковом. Зато если она согласится, считай, я уже в Канаде)». Отабек то набирал, то стирал сообщение. Очень хорошо представлялось, как он пытается подобрать нужные слова, которые бы остановили и вразумили Юру. «Ни пуха, ни пера», – пришёл ответ, и Юра беззвучно рассмеялся. Вот и правильно, нечего спорить. «К чёрту». Наклонившись вперёд, Юра бросил телефон на кровать и забрался на подоконник с ногами. Из окна его комнаты на втором этаже было видно улицу и парадную, когда Лилия будет возвращаться из училища, он её наверняка заметит. Сначала Юра думал начать разговор про поездку в Квебек издалека, но сейчас решил спросить прямо, без каких-то обходных манёвров. Тем более, Лилия их терпеть не могла. Главное – сдерживать себя и не сболтнуть лишнего. С другими бояться было нечего, но Лилия как-то незаметно и постепенно стала «своей», и рядом с ней Юра убирал свои щиты. Расслаблялся, не ощущая себя уязвимым. Единственное, что он хотел скрыть от Лилии – свои чувства к Отабеку. Юра прислонился головой к прохладному стеклу. За окном стемнело, мокрый асфальт блестел в свете уличных фонарей и фар проезжающих мимо машин. Вспомнилось, как в такой же дождливый день Лилия пришла за ним на очередную съёмную квартиру. Тогда уже было понятно, что про новый сезон можно забыть, и Юра раздражался на всех и каждого, срывался по поводу и без. Даже Яков не всегда мог с ним справиться. Лилия обвела комнату взглядом, погладила Баську, крутившуюся в ногах. Спросила: «Почему пропустил урок?» Юра, сидя на кровати, давился злобой, но держал рот на замке. И ещё подумалось: посреди царившего бардака Лилия в светло-сером пальто со своей прямой спиной и строгим пучком казалась какой-то несгибаемо-стальной. Юра тоже хотел быть таким. «Собирайся, – сказала Лилия. – Я не могла в тебе ошибиться». Юра не двигался. Только когда Лилия развернулась к дверям, сорвался с места и сказал так тихо, что едва слышал сам себя: «Подождите». Он снова вернулся в знакомую квартиру и почувствовал себя дома. С Лилией было просто: она никогда не читала нотаций, не лезла с душевными беседами и не церемонилась, указывая на ошибки. Может, именно поэтому Юра и стал вести себя с ней совершенно открыто. И он помнил, как она сказала: «Съедешь, когда встанешь на ноги». Не «если», а «когда», вот так-то. Сквозь приоткрытую дверь комнаты донёсся щелчок входного замка, и Юра очнулся. Задумавшись, он не заметил прихода Лилии и теперь вдруг заволновался. Так, спокойно, у него есть ещё минут пятнадцать: пока Лилия переоденется и придёт на кухню за обязательным вечерним чаем. Юра вдохнул-выдохнул. Попробовал мысленно представить их диалог, но сразу же бросил это занятие – вряд ли всё пойдёт так, как он воображал. Ну и ладно, придётся импровизировать. Юра слез с подоконника, нашёл телефон, ещё раз перечитал последнее сообщение от Отабека и пошёл сдаваться на милость Лилии. – Это же в конце октября! До нашего чемпионата ещё куча времени. Я быстро, несколько дней – и домой. Бек меня встретит, я у него остановлюсь, всё будет… хорошо. Юра прикусил губу, отчаянно подыскивая убедительные аргументы. Лилия пока молчала, не отказала сразу, но и не согласилась. – Есть же возможность. Хочу посмотреть соревнования вживую. И… Ну, обещаю, что даже в Канаде буду растягиваться. Могу даже отчёты присылать. Если нужно, – добавил Юра. Покрутил на подставке закипевший чайник и посмотрел прямо на Лилию. – Что ещё мне… – Я не против, – сказала Лилия. Она мягко отвела ладонь Юры и сняла чайник с подставки. – С Яковом говорил? – Нет, я сначала с вами, – Юра заторможенно наблюдал, как Лилия заливает кипяток в чашку. – Нет, подождите! Вы точно согласны? Не передумаете? – Правда-правда. Но не всё от меня зависит. – Якова Сергеевича я возьму на себя, – заявил Юра и, поколебавшись, выдал: – Тем более, против вас он всё равно не попрёт. Ну, может, попробует, но. – Коварный план Юрия Плисецкого. Юра пожал плечами, не в силах сдержать улыбку. Вот же блин. Его так и распирало от радости. Наверное, он сейчас был как открытая книга – читай не хочу. Ну и пусть. – Иди уже, – сказала Лилия, от которой, конечно, не укрылось его настроение. – Отабек, наверное, ждёт не дождётся ответа. Юра вздрогнул, но не отвёл взгляд. Сказал: – А, да. Я пойду тогда, – но на пороге обернулся. – Спасибо. Завалившись на кровать, Юра уткнулся в подушку, спрятал своё счастливое лицо. Лететь в Канаду хотелось прямо сейчас, а не ждать ещё чуть ли не два месяца. Он нашёл телефон и набрал короткое «получилось!»