Мономан

      14 ноября 2016 год. Стейт пляж, Санта-Моника.       Я чувствую, что ничего не чувствую. Звучит странно. Ни страха за будущее, ни стыда за прошлое, ни сожаления, ни любви к кому-то... Я никем не дорожу. Во мне какая-то приятная и одновременно пугающая пустота.       Мы были в безлюдном месте. Понедельник, начало третьего ночи, пустой пляж, фиолетово-синее небо, холодный ветер, Коннор перебирал пальцами мои волосы, пока мы лежали на песке, а я пытался что-то почувствовать, но ничего не получалось... Присутствие Коннора, его легкие прикосновения, его громкое прерывистое дыхание – все, что меня заботило в тот момент. Он был всем, о чем я хотел думать.       Мы впервые за все время находились так близко к Лос-Анджелесу. Всего несколько минут и мы дома... Я считал дом чужим для меня местом. Тот дом был чужим для нас обоих. Единственное, что я понимал – все это очень неправильно. Я должен быть в Лос-Анджелесе рядом с друзьями, должен видеться с семьей, должен лежать рядом с Джейкобом, должен посещать университет, должен фальшиво улыбаться и притворяться счастливым. И в этом весь ужас – я ДОЛЖЕН, потому что это правильно. Был лишь один вопрос: оставаться свободным или поступить правильно?       – Нас найдут здесь? – вдруг спросил я, переводя взгляд на брюнета.       – Это возможно. – кивнул он.       Уголки моих губ дернулись. Коннор боялся, что нас найдут, но все равно смело привел меня на тот пляж.       – Давай уедем отсюда? Зачем так рисковать?       Кон посмотрел на меня и ухмыльнулся.       – Нас найдут в любом случае, Трой, – выдохнул он, – куда бы мы ни бежали...       В ту секунду я, наконец, почувствовал... Это было сожаление. Спустя месяц страха и замешательства я понял, что не хочу быть найденным. Я понял, что не скучаю по старой жизни. Каждый день с Коннором (те дни, которые я считал ужасными и опасными) оказались лучшими в моей жизни. Не было запретов, не было сомнений, не было предсказуемости и тоски. Каждый день – жизнь, свобода, смех и внезапное влечение к Коннору, от которого я старался сбежать, подавляя в себе это чувство.       – Мы можем скрываться всю жизнь, - произнес я, касаясь руки Коннора и переплетая наши пальцы. – Так даже веселее.       Коннор посмеялся. Мне нравился его смех.       – Посмотрим мир, заведем новые знакомства, новых друзей, – мечтательно перечислял Франта, прикрыв глаза.       – Начнем с чистого листа, – дополнил я, сжимая его руку, – по-дальше от этой бессмысленной жизни.       – Бессмысленной жизни? – усмехнулся брюнет. – Что ты имеешь в виду?       Я нахмурился, тяжело вздохнув. Было сложно объяснить собственные слова.       – До Санта-Моники вся моя жизнь казалась одним днем, который вечно повторяется. Одни и те же лица, одни и те же лекции, одна и та же дорога Лос-Анджелес – Перт, Перт – Лос-Анджелес, одни и те же... поцелуи, – тихо закончил я, отпуская руку парня. Я резко сел, подгибая колени к себе и смотря вдаль. – Я не хочу, чтобы Санта-Моника превратилась в то же дерьмо, что и Лос-Анджелес. Но это произойдет рано или поздно.       Я обернулся на Коннора, который продолжал лежать на спине и смотреть на меня, прищуриваясь из-за темноты.       – Раньше ты видел в этом смысл.       – Да, но ты забрал это у меня. Ты заставил меня открыть глаза, – без капли сожаления произнес я. – Только представь, как это здорово – не сидеть на одном месте, путешествовать, искать другой смысл...       Коннор вздохнул и тяжело поднялся, садясь рядом со мной. Он приложил ладонь к моей щеке, нежно поглаживая ее большим пальцем, улыбнулся, прежде чем попытался поцеловать меня, но я отвернулся. Я не целовал его с тех пор, как обезумел и мы едва не переспали. С тех пор я держу себя в руках.       – Свой смысл я уже нашел, – признался он.       Я знал, что Коннор говорит обо мне, а он знал, что не услышит от меня тех же слов. Коннор никогда не ожидал от меня взаимности, он мог дать мне столько времени, сколько потребуется, он был готов ждать вечность. Это часто встречается – один любит, а другой – позволяет себя любить. Я позволил Коннору быть рядом и это одно из моих лучших решений. Думаю, мне нравилось то, что Коннор любит меня и то, как он это делает.       – Разве это честно? – улыбнулся я. – Пойдем домой, я устал.       Я поднялся на ноги и протянул парню руку, помогая ему встать. Мы вышли с территории пляжа, и я даже не подумал о том, в какую сторону нам нужно идти дальше. Я просто доверился Коннору. За разговорами о том, какое блюдо каждый из нас готовит лучше всего, я не заметил, как мы вышли на неизвестную улицу. Справа от нас был негустой лес, слева - безлюдная трасса. Я резко остановился, дернув Коннора за руку.       – Мы заблудились, – заявил я.       Брюнет осмотрелся по сторонам и нахмурился.       – Эмм, нет, все в порядке. Думаю, нам стоит срезать путь через лес.       В моей голове всплыли всевозможные фильмы ужасов про лес (меня пугают такие места). Я нервно усмехнулся и помотал головой, отходя от Коннора спиной вперед.       – Ты шутишь?       – Нет, смотри, здесь есть тропинка, по которой мы сможем выйти к ряду мотелей, – убеждал парень. – Трой, ты боишься леса или боишься идти в лес со мной? – посмеялся он.       Я усмехнулся.       – Ты точно знаешь, куда идти?       – Не сомневайся. Но если мы все же не выберемся, поживем дикарями.       – Да, будто сейчас мы живем по-другому. – я закатил глаза.       Коннор снова засмеялся, вызвав мою улыбку. Это вырвалось случайно, я даже на мгновение подумал, что Кон может обидеться (ведь мы действительно живем как «отбросы», правда, с машиной и крупной суммой наличных, о которой я никогда не спрашивал). Я вздохнул и развел руками.       – Надеюсь, мы не встретимся с ведьмой из Блэр, – настороженно произнес я.       – Трой, она ведь обитает в Блэк Хиллс, – с насмешкой ответил брюнет, - а вот Вендиго...       – Заткнись, Коннор!       Мне было смешно, хотя я действительно боялся идти в темный лес. Я взял парня за руку, прижался к его плечу своим и мы неуверенно двинулись по узкой тропинке. Коннор не упускал возможности пугать меня, издавая страшные звуки (это веселило его). Я успокоился через какое-то время, потому что сквозь деревья, в нескольких метрах от нас, виднелась дорога, по которой проезжали машины.       Все было хорошо до тех пор, пока мы не вышли из леса, и я не заметил полицейскую машину, припаркованную на обочине. В тот момент страх вернулся. Я должен поступить правильно? Не успев подумать, я отпустил руку Коннора и сорвался вперед к копам. Я действовал на эмоциях – увидел-побежал. Это был мой единственный шанс вернуться домой, единственная возможность обратиться за помощью и покончить со всем этим. Я пробежал лишь несколько метров и остановился, смотря на полицейскую машину и пытаясь отдышаться, пытаясь привести мысли в порядок. Вдруг я понял, что за мной никто не гонится. Я обернулся, увидев Коннора, он просто стоял и смотрел на меня грустным взглядом, но на его лице была легкая улыбка. Вместе со страхом пришли и сомнения – что мне делать сейчас, в ту минуту, когда я могу убежать от него?       – Коннор? – вырвалось у меня. Словно я ждал от него совета.       Он пожал плечами.       – Тебе решать, – спокойно произнес брюнет. – Теперь только тебе...       Жар в груди не позволял мне нормально дышать, у меня был выбор, но казалось, что не один из выборов не будет верным. Я всегда все делал правильно... И в тот момент я не хотел ошибиться. Бросив взгляд на полицейскую машину, я окончательно решил, что правильно для меня. Резко сорвавшись с места, я подошел к Коннору, обхватил его красивое лицо ладонями и поцеловал. Этот момент был идеальным. Все чувства, которые были потеряны, вспыхнули вдвое сильнее – это была страсть, ощущение невесомости, желание жить, желание любить снова... Я не испытывал этого, казалось, ни с кем до того момента. Мне было плевать на стокгольмский синдром*, плевать, что я сошел с ума. Я хотел сходить с ума вместе с Коннором.       Брюнет оторвался от моих губ, прислонился своим лбом к моему и мы просто засмеялись, смотря друг другу в глаза. Я держал его в своих руках, видел его улыбку, чувствовал его дыхание на моем лице и понимал, что лучшее, что со мной могло произойти, происходит прямо сейчас.       – Я никогда не пожалею об этом решении, – тихо произнес я, словно давая клятву Коннору и самому себе. – Давай убираться отсюда, пока нас не заметили.       – Да, да, пойдем. – закивал брюнет, потянув меня вглубь леса.       Мы не могли прекратить улыбаться и хихикать просто так. Убежав как можно дальше от дороги, я уже не боялся леса, наоборот – я хотел остаться там. Хотел, чтобы эта ночь не заканчивалась, потому что я не знал, что будет завтра – также хорошо или хуже, чем мне было.       – Постой, Кон.       Я дернул его за руку на себя, затем прижал к дереву. Было трудно остановиться, трудно не прикасаться к его лицу хотя бы минуту, не целовать его, не дышать в такт с ним. Казалось, что я помешался, но мне нравилось это. Я прильнул к его тонким губам, медленно, но страстно целуя их, прижался к нему бедрами, располагая руки на его талии. От Коннора исходил жар, он буквально горел от моих поцелуев (как и я от его) и тогда я понял, что он чувствовал каждый раз, когда прикасался ко мне. Я понял, какого сходить с ума от любви и желания.       – Трой, мы не можем делать это здесь, – с трудом прошептал Кон, не отрываясь от моих губ.       – Почему нет?       Он усмехнулся.       – Потому что мы в лесу.       – Черт, – я засмеялся, продолжая оставлять легкие поцелуи на его лице. Все же я смог остановиться и заглянул в его глаза, наполненные счастьем. – Что ты со мной сделал? – улыбаясь, спросил я.       У Коннора не было ответа. Это не магия, никакого приворота и планеты не выстраивались в ряд, меня никто не заставлял. Все сделало время. Однажды Коннор сказал, что со временем я все пойму... Я пойму, что мы идеальны друг для друга. Просто Кон оказался прав, он оказался смелым, вытащив меня из серых будней, открыв для меня мир, о котором я мечтал, но никогда не думал, что это случится.       – Думаю, нам нужно сменить мотель, – предложил брюнет.       – Можем уехать в Беверли Хиллз. Знаешь, это даже заводит...       – Что?       – Все это время мы находимся в Калифорнии, практически в шаге от Лос-Анджелеса, но в то же время нас здесь нет. Мы как неудержимые.       – Ты хотел сказать неуловимые? – посмеялся Коннор, притягивая меня для секундного поцелуя.       – Плевать. – отмахнулся я.       Ты понимаешь, что счастлив тогда, когда перестаешь искать счастье.       С тех пор я больше не думал о смысле жизни, о поисках чего-то важного, о том, что кто-то страдает, ожидая, что я вернусь домой. С тех пор я думал только о себе... О нас с Коннором.       *Стокго́льмский синдром — это защитно-бессознательная травматическая связь, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения или применения насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам и оправдывать их действия.