Мономан

      [2]       23 октября 2016 год. 09:55 утра. Придорожный мотель, Санта-Моника.       POV Коннор Франта.       Мои руки тряслись. Я дрожал всем телом, смотря на него. Было тяжело дышать. Я сжимал в руке букет полевых цветов и боролся с панической атакой. Что я натворил? Я подошел к кровати, посмотрел на него сверху и, наконец, глубоко вздохнул. Черт возьми, как он может быть таким идеальным? Едва касаясь, я провел по его щеке пальцами - безумно приятное ощущение. Его кожа гладкая, нежная, длинные ресницы подрагивали во сне, манящие губы приоткрыты – все это сводило меня с ума. Не мог налюбоваться им.       Боже, как я влюблен в него... Я не представлял, что кто-то в этом злом и наполненном похотью и цинизмом мире может любить сильнее, чем я люблю его. Мало кому знакомо чувство, когда ты нашел центр своей вселенной; когда в тебе столько любви и тепла, что ты можешь взлететь; когда ты смотришь на человека, и в груди все сдавливает от волнения, словно ты впервые увидел свой идеал – все это я чувствовал к Трою и даже не мог представить, что в моем сердце когда-нибудь освободится место для кого-то еще. Наверное, я был бы самым несчастным человеком в мире, не встреть я его. Любовь – прекрасное чувство.       Я нахмурился. Резко зажмурился, пытаясь отогнать от себя воспоминания о том, как я привез Троя в Санта-Монику. Морфин*, напуганный Трой, старый джип, плачущая Келли, дорога. Я достал из кармана баночку Атаракса* и высыпал на ладонь три таблетки, заглатывая их разом, не запивая. Мне стало плохо на какое-то время, поэтому я все же сделал глоток воды. Моя голова кружилась, я боялся, не понимал, что произошло и почему я так поступил. Это был не настоящий я... Одно я знал точно - моя мечта находится прямо передо мной и я должен взять себя в руки, чтобы не упустить ее.       В 10:05 Трой начал ворочаться во сне и что-то бубнить. Я чувствовал, что таблетки не помогают мне (я все еще был в панике), поэтому в спешке снова открыл баночку и просыпал несколько штук на пол. Растерянно ища пилюли глазами, я не успел принять новую порцию, потому что в следующую минуту Трой открыл глаза. Я резко отскочил назад от кровати в ожидании... Трой лишь перевернулся на спину и зажмурился так, словно у него что-то болит или он плохо себя чувствует. Теряясь в собственных мыслях, я застыл на месте, смотря на парня и беспокоясь о его самочувствии. Тело Троя расслабилось на кровати, он тяжело дышал несколько секунд, прежде чем снова открыл глаза и посмотрел на меня. Я заметил его испуг.       – Коннор! – вскрикнул он. – Что происходит?       Он отполз к спинке кровати. Он был так напуган, потрясен и растерян, что мне стало еще хуже. Трой смотрел на меня, словно на маньяка. Я и сам в глубине души осознавал, что так и есть – я маньяк. Хотелось просто обнять его, успокоить, показать ему, что меня не стоит бояться, ведь он знает меня... Знает, что я не причиню ему вреда. Я начал медленно подходить к нему, Трой паниковал еще больше.       – Ты проспал почти сутки, – сказал я.       Это ощущение не передать словами – когда ты видишь, что твоя любовь пугает человека. Это так сильно ранит...       Трой что-то бормотал, отходя от шока или наоборот, все больше погружаясь в него. Я почти ничего не мог расслышать, продолжая приближаться к нему, чтобы он убедился – со мной безопасно. Я был в каком-то трансе. Дотронуться до него было моей целью в тот момент. В моей голове не было мыслей... Только Трой. Казалось, я достиг той самой точки, когда, наконец, все хорошо и все это принадлежит мне, но Трой разрушил мои иллюзии лишь одной глупой фразой.       – Коннор, пожалуйста... Где Джейкоб?       Я испытывал злость прежде, но в тот момент это были вовсе не те эмоции. Я был в бешенстве. Джейкоб не оставлял нас наедине в Лос-Анджелесе, постоянно сопровождая Троя повсюду; Джейкоб унижал меня, лишая чувства собственного достоинства; Джейкоб отравлял Троя. Моего идеального Троя... Стиснув зубы, я отчаянно хватал ртом воздух, пытаясь избавиться от жара в моей груди. Мне нужно было успокоиться, чтобы не сделать больно Трою. Я мог сделать... Резко схватив парня за руки и потянув на себя, я просто хотел обнять его, но его истерика выводила меня из себя.       – Трой, успокойся, прошу тебя! – прикрикнул я.       – Что ты сделал? Где Джейкоб? Джейк! Джейкоб!       Как я ненавижу это имя! Думаю, я был готов ударить Троя, только бы он замолчал и больше никогда не произносил этого имени вслух. Я бы пошел на все, что угодно, чтобы заставить его забыть Джейкоба и остаться со мной. И тогда я принял меры, швырнув Троя на кровать, я достал скополамин, зная, что этот препарат нельзя употреблять в больших дозах (а я использовал его на парне не мало).       – Прости, – прошептал я.       Это было последнее, что Трой услышал от меня. Точнее, я заставил его так думать. Когда он закрыл глаза и как-то облегченно вздохнул, я прилег рядом, проводя рукой по его кудрявым мягким волосам. Я волновался о его здоровье, потому что я буквально убивал его каждый раз, применяя скополамин, вызывая амнезию, лишая его рассудка, права выбора. Но казалось, выбора нет и у меня тоже. Слишком долго я планировал быть с ним, чтобы вот так просто отказываться и возвращаться назад.       Мое сердцебиение пришло в норму, наверное, успокоительные подействовали. Это было как во сне – лежать рядом с ним, наблюдать за тем, как он спит. Я знал, что Трой не во власти крепкого сна. На самом деле он всего лишь был обездвижен и слишком уставшим, чтобы говорить, открывать глаза, думать о чем-либо. Но он мог слышать меня, и только таким образом мне удавалось достучаться до него.       – В Санта-Монике температура воздуха ниже из-за океана. Не так жарко, как мы привыкли, проживая в Лос-Анджелесе. Но из всех уголков (Западный Голливуд, Беверли-Хиллз, Лос-Анджелес) я бы не задумываясь выбрал Санта-Монику. Я бы наслаждался холодным ветром, прогуливаясь вдоль бульвара. Я бы щурился от яркого солнца, лежа на мягкой траве в сквере над пляжем. А еще я бы встречал кучу бездомных людей (чем и «славится» Санта-Моника... отчасти), но я бы никогда не посмотрел на них с отвращением, как порой делаю это в Лос-Анджелесе. Хотел бы я помочь таким людям в Санта-Монике. Я бы каждый день проводил на том самом знаменитом старом пирсе, где всегда весело. Рестораны, карусели, горки, колесо обозрения – все это вызывает улыбки людей и хорошее настроение. Удивительно... Ведь это та же самая Калифорния, но почему-то там я вижу жизнь. Я вижу свое будущее. Я мечтаю о будущем в Санта-Монике, но я слишком труслив, чтобы следовать за мечтой, – на автомате тихо произносил я, продолжая поглаживать Троя по голове.       Его размеренное дыхание давало мне понять, что он спокоен. Он не боится, он здесь и слушает меня.       – Это заключительная часть твоего доклада. – улыбнулся я. – Знаешь, я уже был влюблен в тебя, когда мне довелось прочесть твой доклад. Это было последним решающим знаком для меня – у нас с тобой одна мечта на двоих и это свело меня с ума окончательно. – я взял его за руку, переплетая наши пальцы. – Я так долго наблюдал за тобой, что научился отличать твою искреннюю улыбку от фальшивой. Как в те моменты, когда ты натянуто улыбался, пока Джейкоб и его компания издевались над кем-то в кампусе. Тебе ведь было не весело?       Трой начал медленно сжимать мою руку, будто отвечая на мой вопрос. Я не знал, что это означает, но это помогло мне убедиться в том, что Трой точно слышит меня.       – Конечно, нет. – выдохнул я. – потому что ты не такой. И мне было так жаль тебя. Ты доказал, что имеешь свое слово, свою позицию, когда эти подонки напали на меня, но ты заступился... Боже, Сэйдж рассказала мне об этом. И если до того момента я сомневался, то после той драки я, наконец, увидел шанс для нас с тобой.       Я сглотнул ком в горле и почувствовал, как по моим щекам потекли слезы. Это были слезы счастья, наверное. Вероятнее всего, это слезы отчаяния. Закрыв глаза, я медленно проваливался в сон, думая, нет, убеждая себя, что я здоров.       29 августа 2015 год. Суббота. Дом Братства «ADP».       Я вернулся в университет первым после летних каникул. Точнее я был первым в доме Братства (мои «братья» всегда опаздывали на учебу, приезжая 3-4 сентября). Было легкое волнение из-за нового учебного года и, конечно же, из-за Троя. Я не мог дождаться, чтобы увидеть его снова. На втором курсе литература стала его одним из основных предметов, а это значило, что я смогу видеть его чаще, потому что наши занятия объединяли трижды на неделе.       Но я хотел быть еще ближе к нему, поэтому, проведя лето в раздумьях, я принял решение переехать в общежитие. Я все еще оставался избранным членом Братства «ADP» и имел права ночевать в нашем доме, организовывать вечеринки и никто не мог поселиться в моей комнате, но я сделал выбор, променяв просторный дом на маленькую темную комнатку.       Собирая некоторые вещи в сумку и подпевая Lorde, которая звучала по радио, я не заметил, как в комнату вошел Джои. Он подбежал и запрыгнул мне на спину, крепко обнимая меня за шею. Я сразу догадался, что это был он.       – ADP брат! – закричал Джои, слезая с меня. – Как провел лето?       – Скучно, – ответил я, пожимая плечами. – Не ожидал от тебя такого приветствия, – усмехнулся я, возвращаясь к сбору вещей.       – Что ты имеешь в виду? – парень нахмурился, хватая меня за руку.       Джои прекрасно понимал, о чем я говорю. Он был моим лучшим другом в университете и в Братстве примерно шесть месяцев, а затем он предпочел компанию Джейкоба и его сокурсников. Возможно, я мог бы понять его. Джои учился в одной группе с Троем и они были довольно близки, а Джейкоб – его парень, но также Джои знал о моих чувствах... Он принял меня за идиота, переходя на сторону Биксенмана.       – Кажется, ты не называл меня братом с прошлого года, – ответил я.       – Кон, прекрати. – парень закатил глаза. – Ты ведь не злишься на меня...       – За то, что ты нашел новых друзей? Конечно, нет. – улыбнулся я. – Просто мне противна мысль о том, что Биксенман встречается с парнем, которого я люблю, а вдобавок украл моего друга, оставляя меня ни с чем.       Я вырвался из хватки Джои, продолжив складывать учебники в сумку, чувствуя на себе хмурый взгляд.       – Не могу поверить, что ты все еще думаешь о нем, – тихо произнес парень. – Кон, у тебя поехала крыша! – он перешел на серьезный тон. – Трой никогда не давал тебе повода... Неужели моя слежка за ним в прошлом году не доказала то, что он не собирается менять Джейка на тебя?       Резко остановившись, я посмотрел в глаза Джои. Он был зол.       – Твоя слежка?       – Я пытался помочь тебе. Ты просил меня разузнать о нем больше, расспросить его о Джейкобе, намекнуть на то, что есть ты – человек, который будет любить его сильнее. Черт, ты просто использовал меня! Я надеялся, что в этом году все изменится. Ты изменишься! Коннор, ты болен! Ты помешался...       – Джои, ты не понимаешь! – возразил я. – Ты не видишь, что Биксенман настроил тебя против меня? Ты не видишь, что Эмили флиртует с тобой только когда я рядом? Она хочет что-то доказать мне... Келли внушила тебе, что я псих! Неужели я единственный, кто видит все это?       Я вышел из себя так быстро, потому что забыл принять успокоительные утром.       – Ты себя слышишь? – прикрикнул Джои, затем сделал глубокий вдох и спокойно продолжил. – Коннор, ты посещал психолога летом? Ты звонил по номеру, который я оставлял тебе?       – Мне не нужен психолог... – я отрицательно помотал головой.       Думаю, в первую очередь я пытался убедить в этом себя.       – Ты одержим этой любовью, Кон! Ты одержим навязчивой идеей спасти Троя от его друзей! Знаешь, в чем заключается причина того, почему мы перестали быть друзьями? Я боюсь тебя, Коннор. Что еще ты задумал на этот год? Попытаешься убрать с дороги меня, потому что я прямая угроза для идеального Троя?!       – Заткнись! – выкрикнул я, отталкивая Джои. – Вы все считаете меня сумасшедшим, но я всего лишь влюбился в...       – Влюбился? Коннор, ты ничего не знаешь о нем! Трой любит вечеринки, покупает зачеты, все свободное время проводит в интернете, он слегка эгоистичен и его шутки часто обижают людей, а еще он заинтересован только в Джейке! У вас нет ничего общего, Кон! Ты идеализируешь его в своей голове, но на самом деле Трой не такой идеальный! – Джои подошел ко мне и положил руки на мои плечи, смотря точно в глаза. – Ты все еще мой друг, Кон, и я переживаю за тебя. Тебе нужна помощь, прошу тебя, позволь мне помочь.       Меня трясло изнутри. Я видел, что Джои действительно волнуется, поэтому позволил ему оказаться правым в тот день. Это уже вошло в привычку – быть нормальным в глазах других людей, вести себя спокойно, как обычный студент. Но только я мог знать, что творится в моей голове – бесконечный спор. Мне часто приходилось ловить себя на мысли, что мне нужна помощь, но голос, кричащий о том, что я в порядке, что я все делаю правильно, всегда был громче, и я верил ему... Я верил, что со мной все хорошо.       – Я обещаю тебе, что справлюсь с этим самостоятельно, – тихо произнес я.       Джои поверил мне. В тот день я хотел сделать так, чтобы он исчез. Я хотел, чтобы все, кто пытается остановить меня (мою любовь), исчезли. Меня легко было вывести из себя этой тонной непонимания и осуждения со стороны людей, у меня была только Сэйдж, которая всегда принимала мою сторону.       [1.4]       25 декабря 2015 год. Рождество.       У меня было паршивое настроение весь день, но я держал себя в руках, притворяясь счастливым, потому что Сэйдж приехала в университет. Я не мог допустить, чтобы она расстраивалась из-за меня.       Джои продолжал общаться с Джейкобом, порой составлял ему компанию, чтобы насолить мне, но я не винил его. Когда Биксенмана и его друзей не было по близости, Джои показывал мне себя с другой стороны – он просил прощения за свои выходки. Но вместе с этим он не прекращал свои жалкие попытки переубедить меня насчет Троя, каждый раз приводя сотни примеров из психологии, указывающие на то, что я помешался.       После того, как мы с Сэйдж неожиданно встретились в общежитии, а затем провели вместе замечательный вечер, я отправился в свою комнату, где обнаружил бумажный пакет с подписью «Джои» под дверью. Любопытство взяло верх, я с интересом достал несколько скрепленных бумаг и сел на кровать, изучая текст взглядом. Было достаточно двух строчек, чтобы мое душевное равновесие пошатнулось.       «Монома́ния (один, единственный и страсть, безумие, влечение) — в психиатрии XIX века: навязчивая или чрезмерная увлечённость одной идеей или субъектом; одностороннее однопредметное помешательство».       – Черт! – выкрикнул я, отбрасывая бумаги в сторону.       [1.6]       Я встал с кровати, закрыл лицо руками и застонал от бессилия. Все шло отлично тем вечером благодаря Сэйдж. Она отвлекла меня от ужасных мыслей, от самобичевания. Она говорила со мной о Трое, и я был так счастлив, что у меня есть кто-то, с кем я могу поговорить о нем, о моих чувствах. Поддержка Сэйдж – мое единственное спасение от самого себя. Но Джои доставал меня своими теориями несколько месяцев, и эта информация стала для меня последней каплей. Я должен был убрать его с дороги.       Голос внутри меня кричал, напоминая о принятии таблеток, но я игнорировал его, накидывая куртку и выходя из общежития, чтобы отправиться на Рождественскую вечеринку. У меня не было плохих намерений, я всего лишь хотел сказать Джои, чтобы он оставил меня в покое и что я не нуждаюсь в его помощи. К сожалению, все пошло не так...       Подъезжая к месту вечеринки, меня все больше охватывала истерика, и я не заметил машину, которая выезжала навстречу. Резко вывернув руль, я затормозил на обочине, но другой автомобиль въехал в дерево, здорово помяв капот. Было много дыма и криков появившихся из ниоткуда студентов. Когда я вышел из машины, то узнал, что пострадавшая машина принадлежит Эмили. Затем появились Джейкоб и Келли. Они кричали что-то вроде: «Эм, Джои, вы в порядке?» Мне было ужасно плохо, но я почему-то улыбнулся в тот момент. С тех пор Джои будто забыл о моем существовании, что позволило мне продолжить спокойно любить Троя.       23 октября 2016 год. 20:35 вечера. Санта-Моника.       Я резко открыл глаза, прогоняя сон воспоминаний. Холодный пот, сбившееся дыхание, головная боль – чувство, будто я медленно умирал. Я перевел взгляд на Троя, который спал рядом, все также держа меня за руку, и мне стало намного лучше. Мое беспокойство о нем утихло, потому что его дыхание было ровным – Трой в порядке.       Я улыбнулся, приподнимаясь на локте, и поцеловал парня. Это то самое чувство, о котором все говорят – когда внутри тебя все переворачивается; бабочки в животе; ощущение тепла. Меня трясло от потока эмоций, когда я касался пухлых губ Троя, думая о том, какие же они сладкие.       – Давай поедем в твое любимое место? – прошептал я. – Ты всегда мечтал о пирсе. Я отвезу тебя туда.       Парень лениво открыл глаза. Он не понимал, что происходит, но он и не пытался... У него не было сил думать. Все, что мог делать Трой тогда – слушать меня и соглашаться.       – Мы далеко от океана, – прохрипел он, снова закрывая глаза.       – Мы поедем на машине. Идет?       – Да.       Трой самостоятельно поднялся с кровати, потер сонные глаза пальцами и взял меня за руку, направляясь в машину. Он был похож на зомби – безэмоциональный, тусклый взгляд, заторможенные движения. Я не был удивлен, зная, что состояние Троя – это последствия моих желаний. Мне нужно было еще немного времени на то, чтобы достучаться до него, а ему на то, чтобы поверить мне.       Трой пытался сбежать от меня не раз и не два. Он тонул в холодном океане, он бежал по ночному бездорожью, выбивал окно в номере мотеля, выпрыгивал из машины на ходу, но каждый раз, используя вещества, подготовленные для меня Келли, Трой ничего не помнил на утро. Он засыпал плачущим и напуганным, и просыпался бодрым, улыбчивым, с каждым днем все больше влюбленным в меня.       Морфин – наркотик опийного ряда. Действие препарата на организм человека сопровождается эйфорией, ощущением тепла, сонливостью и снижением уровня сознания.       *Атаракс – психотропный препарат; одно из мощнейших успокоительных средств.       [] – отсылки на главы, которые упоминались в тексте