Всадник и Драконоборец

      Немногим более недели миновало с того памятного события, за которое эльфы Алагейзии по праву назвали Ориана "Голосом Жизни". Первый шок постепенно сошел и остроухие хозяева леса стали относиться к произошедшему немного спокойнее. Во всяком случае, вести себя они начали цивилизованнее - не бросались со слезами радости друг на друга, перестали падать на колени и бить челом, когда кто-то из спутников Ориана выходил на улицу, не пели на весь лес восторженных песен... Впрочем, не все отнеслись к воскрешению Сапфиры однозначно - были отщепенцы, которые требовали у Имиладрис немедленно казнить нечестивца, польстившегося управлять жизнью и смертью, ибо это противоречило принципам, культивируемым в эльфийском королевстве в течении многих столетий, а именно принципу "оставь мертвых земле". Королева эльфов отнеслась к подобным заявлениям равнодушно, справедливо посчитав, что в них элементарно играет зависть.       Ориан тем временем боролся с последствиями столь мощного чародейства. Души драконов, чью силу он использовал для столь богохульного деяния, почти поглотили его. Еще немного - и он рисковал бы стать чем-то вроде шейда, но, естественно, куда как более могущественным. А требовали души драконов немного - восстановить их силу, что одному человеку после такого колдовства было задачей непосильной. Понимая, что даже ослабленные души драконов - это серьезнейший противник, Ориан сообщил о проблеме своей сестре и вскоре впал в летаргический сон, подобный тому, в каком находилась Арья, когда они похитили ее из Гиллиада. Смех-смехом, а зверек к верху мехом. Магия вытянула из него столько сил, что едва не убила.       Неделю Глаэдр, Сапфира Эрагона, Бром, Аенора, а также несколько десятков эльфов, среди которых были и Арья, и Имиладрис, и Бледхгарм, и многие другие очень высокопоставленные личности лесного королевства насыщали его кажущиеся безграничными магические жилы своей энергией. Сапфиру Брома на какое-то время оставили в покое - обживаться заново в теле из плоти и крови, но вскоре и она присоединилась к лечению довакина. К исходу седьмого дня Ориан наконец смог прийти в себя, драконьи души были загнаны в клетку его подсознания, но он все еще был очень слаб и еле стоял на ногах. От дальнейших энергетических вложений он ни с того ни с сего отказался и дальнейшее восстановление в течении трех дней проводил своими силами. Осчастливленный Бром ходил за своим благодетелем как верная собака, ловил каждое его слово и, если бы Ориан ему это позволил, молился бы ему, словно древним Богам. В остальном же идиллия жизни древнего Леса ничем не нарушалась.       Однако тишина и мирная размеренность не могли длиться вечно. Спустя еще несколько дней в Эллесмеру явился почтовый голубь от вождя Варденов. В своем письме Аджихад требовал от всей делегации немедленно присоединиться к основной армии, что базировалась теперь в лагере под Фюрностом.       Провожать их в далекий путь вышла вся Эллесмера, включая саму королеву. Сперва были долгие прощания, пожелания счастливого пути... Словом, вылетели из волшебного леса уже ближе к полудню. На этот раз двигались быстрее - Сапфира Брома была столь велика, что могла без особого труда нести не только своего Всадника, но и Ориана, и Аенору. Эрагон и гном Орик летели на молодой драконихе. Арья же пока осталась в эльфийском королевстве по каким-то личным причинам.       Летели почти трое суток, лишь несколько раз приземлившись перекусить и пополнить запасы воды. А так летели без остановок, благо - была низкая облачность и их не могли заметить с земли. На рассвете третьего дня на горизонте показался Фюрност, окруженный довольно плотным кольцом объединенных сил варденов и армии Сурды. С земли их заметили, но то ли с перепугу, то ли из-за того, что драконов было два, вместо ожидаемой одной Сапфиры, в них принялись стрелять и перепуганные имперцы, и вардены, и городская стража. Пролетевшие мимо стрелы, болты и дротики чудом не нанесли никому серьезных повреждений - несколько стрел отлетели от панцирей драконов, несколько болтов Всадники отбили щитами. Драконихи резко пошли на снижение, в ушах наших героев засвистело - и спустя несколько секунд обе Сапфиры спружинили посадку могучими лапами и широкими крыльями.       Сели удачно - на тренировочном поле при лагере было достаточно места, а вот людей наоборот - почти не было. Все, кроме постовых, еще спали. Хлопанье крыльев, безусловно, разбудило многих, но пока никого не было видно. Однако, к тому моменту, как последний из наших героев - а это был низкорослый Орик - соскочил на землю, к ним уже бежало едва ли не пол-лагеря во главе с Аджихадом, королем Оррином и Джормундуром - старейшиной и одним из полевых командиров варденов. Им наверняка было интересно поглядеть, что это за чудо село у них на поле. Однако стоило им увидеть живую "Лиственницу", которую почти тридцать лет назад убил Всадник по имени Морзан, как весь наступательный настрой сошел на нет, а над лагерем разлетелись приветственные крики. Вожак варденов некоторое время вхолостую открывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, затем кашлянул и осипшим от шока голосом затребовал немедленного полного отчета о путешествии.       Бром рассказал ему все. На программу подготовки эльфов Аджихад почтительно хмыкнул, посетовав, что варденам подобный курс проходить нет ни времени, ни возможности. На выступление и дар Эрагона к Агаэти Бледрен вождь варденов вообще почти не отреагировал, лишь кивнул, сказал, что это изобретение может стать очень полезным открытием. Более всего вождя повстанцев, конечно же интересовало воскрешение Сапфиры. На вопрос Аджихада довакин пожал могучими плечами и, скромно шаркнув носком ботинка по полу, произнес:       - Я слишком много раз отнимал жизнь у драконов. Думаю, мне настал час хоть один раз подарить ее.       Аджихада пробрало. Пробрало настолько, что он, наплевав на все уставы, приказал раздать всем в лагере по большой чашке вина к обеду, а сам полез обнимать драконорожденного. Тот, едва сумев вырваться из медвежих объятий немалорослого Аджихада, попросил ответного рассказа о том, что же они пропустили за время своего отсутствия. Все оказалось довольно интересно - не смотря на поддержку Сурды, эльфов и гномов, вардены не имели достаточно ресурсов для продолжительной позиционной войны. Конечно, они уже не голодали и имели какое-никакое снаряжение, но и огромных запасов не имели, что исключало возможность долговременной осады. Штурм в свою очередь также был невозможен - при текущем положении и соотношении сил попытка взять стены города традиционным образом обратилась бы для и без того потрепанного войска варденов кровавой баней.       Аенора какое-то время молчала, ходила туда-сюда по шатру, а затем поинтересовалась:       - Господин главнокомандующий, а сколько людей и с чем вы можете выставить на операцию вне лагеря, так, чтобы не оголить тылы? Без напряжения, так сказать...       Аджихад немного подумал, покачал головой, прикидывая так и эдак, затем ответил:       - Два десятка. Ветеранов, при полном облачении и с боевым опытом. Могу и больше, если кое-какие работы в лагере ужать на денек-другой. А что?       - Да так...- Аенора облегченно вздохнула.- Нужно, конечно, еще немного доразведать подступы, но, думаю, у нас есть шанс взять город очень малой кровью.       План, предложенный Аенорой, был дерзок, но, в целом, довольно прост. Настолько прост, что командиры варденов даже покраснели, что сами до него не догадались. Сперва, на всякий случай, вардены отправили к Фюрносту парламентера, рассчитывая на благоразумие властей города. Однако же когда варденам вернули лишь голову посланника, началась основная часть операции, которую окрестили "Городская мгла". В ту же ночь в сторону города под покровом ночи отправились четыре пятерки "егерей".       Обе Сапфиры устроили деревянным укреплениям и просмоленным крышам домов судный день и в общей суматохе тушения пожара предтеча диверсантов проскочила через брошенные без присмотра ворота города. Впрочем, обо всем по порядку...       Предложение Аеноры Аджихаду не просто понравилось, а понравилось очень сильно. Идея, конечно, была с душком - в этом мире было не принято вести войну столь нечестным образом, но Ориан сестру поддержал, доходчиво объяснив Аджихаду, что на войне все средства хороши. В общем, план был утвержден и спешно вызванные "егеря" приступили к экипировке. В первую очередь требовалась форма армии короля. Настоящая форма. С этим, равно как и с настоящими солдатскими документами проблем не было - из старых запасов каптенармусы (или по нашему - прапорщики) выдали из трофеев все необходимое. Далее требовалось вооружение. К этому тоже подходили серьезно: каждый, помимо штатного имперского меча, нес с собой еще минимум по три метательных ножа, по три бутылки с горючим лампадным маслом и по паровой винтовке с пятью магазинами к каждой. Последнее оружие пока было разобрано на отдельные части и аккуратно размещено в подкладках вещмешков - это оружие пока было секретным и "погореть" на таком деле было бы обидно. В каждой группе обязательно был натасканный Орианом на рунические заклинания чародей, все умели общаться силой мысли. И едва стемнело - диверсанты покинули лагерь.       Аенора в легких доспехах имперского штабс-капитана вела людей на дело, почти не опасаясь снующих тут и там стражников. Целями этой ночи были казармы, где отдыхала вся смена стражи и солдаты городского гарнизона, тюрьма, главный и запасной выходы из городской ратуши и тронный зал, где рассчитывали отыскать главу города и выкрасть его по возможности. Группа, идущая брать казармы справилась первой. В момент вырезав ничего не подозревающих бодрствующих стражников, люди занялись делом - стали усеивать казармы ловушками. Усеивали плотно - на все окна, двери и в узкие коридоры ставились небольшие, размером с ладонь, арбалеты-самострелы и рунические заграждения в несколько слоев, разливалось горючее масло. Двор и подступы тоже не обошли интересом - там щедро наставили заранее припасенных медвежьих капканов, а оставшееся место покрыли огненными рунами и все это хозяйство прикрыли от посторонних глаз валяющимся тут и там мусором и палой листвой, превратив двор в полноценное минное поле. После всего этого вардены отошли и принялись ждать отмашки на начало веселья, которое вскоре и поступило. Командир группы метнул в окно уцелевшую бутылку с маслом, запалив фитиль.       Внутри тихо щелкнуло, звякнуло, а затем казарма превратилась в филиал ада на земле. Брошенная наугад бутылка угодила прямо в масляную лужу и покатило... Перепуганные сонные люди не сразу сообразили, что происходит и рванулись к ближайшим выходам - в окна и двери, прямо под закладки-ловушки. Гухнуло, по двору разнеслись вопли раненых, многие были убиты, еще большие - почти стопроцентно не жильцы. Уцелевшие же люди разбежались по всему городу и ловить их было бы проблемой. Больше половины гарнизона города более не существовало, командир группы мысленной связью отрапортовался Аеноре о результатах. Та оценила их действия на "отлично" и велела отходить. Группа варденов тихо пошла на точку сбора.       Вторыми со своими обязанностями управились те, кто шел в тюрьму. Убрав стражников, диверсанты выпустили из камер всех узников. Затем их разделили на две части. Сидящих за насильственные преступления быстро отсеяли и перебили, а вот узники политические, сочувствовавшие варденам, были вооружены из трофеев, взятых с убитых стражников и из караулки. Трупы обдирали как липку - бывшие зэки не чурались ни окровавленных кольчуг, ни погнутых шлемов. Многие умели пользоваться оружием, поплевали на ладони, взялись за рукоятки оружия и присоединились к повстанцам, вызвавшись устроить патрулям кару Божью, а затем - уйти к лагерю варденов вместе с семьями.       Во дворец шли две группы - одну разделили и оставили сторожить пути отхода царедворцев, а другая полным составом вошла в замок.       - Достать винтовки.- Сухо шепнула Аенора, первой доставая оружие и распихивая по карманам запасные магазины.- Палить во все, что движется, но боезапас понапрасну не расходовать. Двое - спереди, двое - сзади, я - по центру. Вперед.       Подворье ратуши было устроено бесхитростно - невысокие, но крепкие стены по периметру, внутренний дворик, где располагались конюшня, кухня и баня и в центре - небольшое, но красивое трехэтажное здание с колоннами - резиденция губернатора Фюрноста.       - Сокол, Феникс, берите на себя кухню и конюшню.- Мысленно обратилась Аенора к группе по позывным.- Убрать всех по периметру и в помещениях, выбить лошадей и ожидать нас.       - Есть! Есть! - По очереди ответили оба диверсанта и неслышными тенями растворились в темноте.       - Сапсан, проверь бани на наличие подвала и заминируй там все, чтобы нам потом в спину не надуло. Важно, чтобы взрывы наделали побольше шума, но не в ущерб эффективности. Затем догоняешь нас.       - Есть!       Оставшаяся пара из Аеноры и еще одного вардена выдвинулась к резиденции, где засела в тени. Через несколько минут позади раздались едва слышные шаги.       - Быстро ты обернулся...- Шепнула девушка.- Молодец.- Затем она перешла на мысленную речь и связалась с Соколом, со стороны которого был какой-то шум.- Сокол, что у тебя?       - Был небольшой геморрой, но обошлось.- Раздался в ответ ментальный шепот вардена.- Один конюх чуть тревогу не поднял. Завалили.       - Отлично.- Аенора прервала связь и перешла на слова.- Идем.       Страхуя и прикрывая друг друга, группа вошла в помещение. Караульных на входе взяли в ножи, чтобы не шуметь излишне, а затем аккуратненько, идя вдоль стен, избегая открытых пространств, прошли первый коридор. Каждое помещение на пути проверялось. Большая часть из них оказалась пустыми, но вот в одной из комнат послышалось движение. Аенора заглянула сквозь приоткрытую дверь, обнаружила там несколько стражников.       - Четверо, в центре комнаты.- Доложилась она.- И еще два - у дальнего угла слева.       Стражники даже не успели понять, что происходит. Дверь без единого скрипа открылась, в проем просунулись три странного вида трубы, раздалось несколько щелчков и все, кто был в комнате, полегли смертью храбрых.       - Феникс, Сокол, это Гарпия.- Мысленно произнесла Аенора.- Уничтожили комнату охраны, видите нас?       - Гарпия, это Феникс.- Раздалось в ответ.- Наблюдаем вас. И еще видим движение на втором этаже.       - Приняла.- Ответила Аенора.- Опознать сможешь?       - Момент...       Связь ненадолго прервалась, а затем голос Феникса, а в миру - вардена по имени Майлс, доложил:       - Вижу семерых. Толстый, низкорослый, лысый в синем фраке - губернатор Хайст. В зеленом платье, толстая - леди Хайст. Остальные в форме королевской гвардии.       - Достанешь?       - Как на ладони их вижу. Кого брать?       - Вали охрану, но не всех сразу, а так, чтобы в штаны накидали и рванули вниз.       - Принял.       Наверху раздался звон разбиваемых окон и звуки падающих тел.       - Гарпия, это Феникс. Минус три, остальные укрылись.       Со стороны кухни донесся небольшой шум, как будто упал с полки и разбился большой горшок, затем голос диверсанта донес:       - Это Сокол. Минус один. Чисто.       - Гарпия, это Феникс.- Снова раздался голос Майлса.       - Гарпия здесь!- Откликнулась девушка.       - Еще минус один. Остальные идут к вам.       - Приняла. Отбой.       План сработал как надо, губернатор Хайст даже не понял, откуда взялись три перекошенные от напряжения и ярости лица. Гвардейцев сняли из винтовок, а губернатора и его жену повязали и потащили к выходу.       - Феникс, Сокол, это Гарпия. Мы выходим, прикройте.       - Есть!       Пленная губернаторская чета сопротивлялась, вырывалась и вообще - вела себя вызывающе. В конце-концов Аенора не выдержала, стукнула обоих по макушкам и остаток пути до передового поста варденов "языки" проделали уже на плечах Сапсана и Сокола.       - Стой, кто идет? - Раздалось из зарослей.       - Не идет, а бежит. - Огрызнулась Аенора. - Гарпия.       - Орлан, проходи.

***

       Пленные упирались, неинтеллигентно высказывались в адрес повстанцев, отказываясь говорить по существу. Выделывались до тех пор, пока не прибыли "волкодавы" из сурданской контрразведки. Те бы и мертвого разговорили, так что уже через полчаса их "общения", пленные активно "кололись", рассказывая и то, что знали, и то, что давно забыли. И эти сведения оказались полезными - во всяком случае о том, что городу на помощь идет десятитысячная армия короля, повстанцы не знали.       Ранним утром Аджихад повел людей на штурм. Измученные бессонной ночью и деморализованные похищением военачальника, уцелевшие солдаты обороняющейся стороны при всем желании не могли сражаться в полную силу. Горожане разделились на две группы - одни присоединились к имперской армии, а другие, кто тайно или явно поддерживал варденов, захватили несколько районов города и организовали полноценный второй фронт, еще больше рассредоточив и без того ослабленные ряды противника. Добавили шуму и выпущенные намедни зэки, исполнившие обещание и взявшие в ножи несколько патрулей. Как только начался штурм, эта мощная группировка ударила империи в тыл.       В этом бою были задействованы даже самые рискованные тактические схемы, все было нестандартно, толково. Войска Аджихада реагировали на обстановку трезво, не перли буром на особо тяжелые очаги обороны, просто вызывая в таких случаях Эрагона или Брома, которые устраивали обороняющимся настоящий ад, достойный отдельной повести.       Уже к вечеру Фюрност был взят практически без потерь - во время штурма погибло лишь около сотни солдат варденов. Это была первая серьезная воинская победа повстанцев и король Гальбаторикс впервые нервно заерзал на своем троне.