Прощай

Любовь связывает — потом не развяжешь, и поэтому делает больно. Они понимали, что ждать друг друга, засыпая по разным точкам планеты, будет трудно, но окончательно не сознавали, насколько. А когда он уехал за море, тоска упала на их грудь тяжёлым камнем — не вздохнуть. Всё за её окном было привычным, тем же самым, но иногда жить становилось невыносимо, хотелось лезть на стенку или рухнуть в темноту. Когда она просыпалась, ей казалось, что грудь чем-то перетянули, и она вот-вот не сможет вдохнуть. Пение птиц за окном ни капли не радовало. Дни тянулись однообразной резиной. Как он там? Не появилась ли морская болезнь? Действительно ли он вспоминает о ней, как обещал? Он уехал исполнять свою мечту, его кожа быстро поменяла цвет под солнцем юга. Море и корабли снились ему с детства, и он не мог пожертвовать своей целью во что бы то ни стало, но как только у него появлялась свободная минутка, в голову лезли мысли о ней. Он всегда был готов за неё заступиться, и справится ли она там одна? Часто ли грустит? Не забудет ли о нём? Они пообещали, что, вопреки всем трудностям, будут друг друга ждать. Он не мог остаться дома и позабыть о корабельном штурвале, она, юная, была не готова бросить всё и всех и отправиться с ним. Не могли они и просто разойтись, оборвать связь из-за того, что между ними вот-вот проляжет огромное расстояние. Ждать оказалось тяжелее, чем ворочать мешки, но расставаться без надежды быть вместе снова — немыслимо. Она начала жалеть, что привязалась так сильно, зная, что придётся отпускать так далеко, он начал сомневаться в том, что его мечта действительно была ценнее всего на свете. Тоска съедала. Дороги назад уже не было. Она написала ему письмо: когда станет старше, обязательно хочет перебраться к морю. Когда у него появились деньги, первым делом он купил телефон и позвонил ей домой: как только вернётся из плавания и получит отпуск, собирается приехать домой, проведать; и, конечно, очень её ждёт. Любовь связывает — потом не развяжешь.