Шрамы

      Маргарита не спеша приближалась к лестнице. Большинство слуг уже закончили с работой, и в доме стояла тишина, нарушаемая приглушенными, отдаленными шагами.       Очередной мужчина купился на банальную игру. Недели проживания под одной крышей, с лихвой хватило, чтобы понять, какая женщина сможет заинтересовать командора настолько, что он попытается угодить ей.       Честерфилд, хоть и славился жестким характером, не терпящим пререканий, ценил людей не боящихся высказать правду ему в лицо. Он уважал таких и, пусть и отвечал с издевкой, прислушивался к ним. Ричард Мур был ярким примером того.       Юноши познакомились на службе. Перриш сразу обратил внимание на рослого, крепко скроенного Ричарда. Поначалу, из-за роста и отсутствия титула, Мур подвергался нападкам сослуживцев, но ни разу не дошло до драки. Сын кузнеца был на удивление начитан и всегда держался в, несвойственной для простолюдина, благородной манере. Тогда-то, Честерфилд и разглядел за оболочкой громилы с огромными кулаками, незаурядный ум и исключительную способность к дипломатии.       Они вместе прошли всю подготовку к армии. И, видит Бог, Мур мог уже стать генералом в свои тридцать лет, но множество богатеньких дуралеев выказали бы протест. Для них, служить человеку без роду и племени, было нетерпимо, и карьера Ричарда застопорилась на звании лейтенанта.       Девушкам понадобилось более полугода, чтобы выяснить, как завязалась дружба между такими разными людьми. Марго несколько раз приходилось ездить на приемы, куда должны были прибыть мужчины, но встречала только Ричарда. В одной из светских бесед лейтенант и рассказал, что во время войны, они не раз прикрывали друг другу спину и с тех пор, их связали крепкие товарищеские отношения.       Девушка устало улыбнулась.       — Встреча с командором принесла плоды? — Мур словно вырос из-под земли.       — Ты напугал меня. — забыв об этикете общения, недовольно зашипела Марго, но быстро одернула себя и вздернула подбородок. — Наша беседа была продуктивна. Я искренне верю, что Честерфилд сделает все, чтобы больше не подвергать свою невесту насмешкам.       Всегда добрые, синие глаза юноши, смотрели на Маргариту с недоверием. Ричард оглядел девушку с головы до ног и улыбнулся:       — Конечно. Для него этот союз сулит не меньше возможностей. — мужчина поклонился и, обойдя Марго, начал спускаться по лестнице. — Доброй ночи, миссис Кенуэй.       — Возможности? — девушка поспешила за Муром. — О чем вы говорите?       Ричард так резко развернулся, что Маргарита едва не врезалась в него. Она застыла перед ним с немым требованием ответа. Даже стоя на ступеньку выше, ей приходилось поднимать взгляд, чтобы посмотреть мужчине в глаза.       Мур едва заметно вдохнул и сложил руки за спиной:       — Новый Орлеан является прекрасным торговым городом. У него удобное расположение: он стоит на берегу залива и, хоть не намного, но ближе к Нью-Йорку. — он беззаботно пожал плечами и чуть приподнял брови.       — Работорговля? — сузила глаза девушка.       — Я не могу обсуждать планы командора. — мужчина продолжил спуск по лестнице.       Маргарита несколько раз выдохнула, чтобы успокоить бешенное сердцебиение. Луизиана с трудом восстанавливалась после войны. Новая волна торговли людьми, могла окончательно развалить ослабленный союз людей в штате.       Мур обернулся будучи уже на втором этаже. Встретившись с мужчиной взглядом, девушка начала спускаться по ступенькам, опустив глаза.       Мысли о новых возможных проблемах быстро увлекли все мысли девушки, и она не заметила, как меняется лицо мужчины, с каждым глухим стуком каблука о деревянную лестницу.       Ричард с восхищением наблюдал за посерьезневшей в миг девушкой. Она сосредоточенно смотрела под ноги, казалось, без труда сохраняя осанку. Чуть надутые губы были почти в тон россыпи, вышитых на зеленом платье, цветов.       Девушка остановилась, снова оказываясь выше на ступеньку. Ее осуждающий взгляд, вызвал легкую щемоту в груди Ричарда. Ему вдруг захотелось упасть перед Маргаритой на колени, и прижавшись к ее ногам, молить. Молить о прощении. За то, что не смог найти в себе сил, тогда, несколько лет назад. За трусость.       Впервые увидев девушку на приеме, Мур сразу же узнал её. Вернулись воспоминания о работе отца и как сотни людей страдали. Он вспомнил всех девушек, что появлялись в том месте. Они были красивы, как на подбор, но все становились призрачными в первые же месяцы, и ему с отцом приходилось вывозить изуродованное окровавленное тело в глубину леса.       Маргарита была единственной, кому удалось выбраться. Ричард помнил, как она боролась и как смотрела на пленителя. Сколько ненависти было в ее глазах, сколько жуткой силы источало хрупкое тело. Он видел, с того холма, куда не пускали будущих рабов. Запомнил навсегда, отливающие огнем, каштановые пряди ниспадающие до талии, тонкие запястья, дрожащие от тяжести пистолета, и по-взрослому серьезные, зеленые глаза.       — Простите меня, — не найдя сил встретиться с Марго взглядом, Мур опустил голову. — Но я не властен над решениями командора. Что бы он не задумал. Я не знаю всего.       — Доброй ночи, лейтенант. — мужчина обжегся о ледяной тон и взглянул девушке в глаза, но она, будто, не заметила его отчаяния. Легко шагнув в сторону, Маргарита обошла Ричарда и уверенно направилась к своей спальне.       Все те же каштановые пряди, весело подскакивающие при каждом ударе каблучка. Те же тонкие запястья, теперь скрыты вышитыми манжетами.       Даже если бы Мур успел сообразить, что он творит, он вряд ли остановился.       Возможность холодно мыслить вернулась к нему, когда он уже держал в объятиях хрупкую девушку, жадно целуя ее в губы. Он чувствовал, как Марго расслабляется в его руках, прекращая борьбу.       С трудом найдя в себе силы оторваться от мягких губ, Ричард увидел как девушка прикрыла глаза и мягко высвободившись из его объятий, сделала шаг назад. Он неотрывно наблюдал, как Маргарита разглаживает ладонями юбку и покусывает нижнюю губу.       Закончив приводить себя в порядок, девушка откашлялась и посмотрела Муру прямо в глаза. В горле стал ком, но мужчина игнорировал это, и уже открыл рот, чтобы рассыпаться в извинениях и объяснениях, как щека загорелась от удара. Звонкая пощечина эхом прокатилась по коридору и теперь, Ричард заметил пару служанок, стоявших в другом конце коридора, Авелину с Жеральдом, видимо возвращавшихся из кабинета и, дьявол его забери, командора.       — Вот об этом, я и говорила. — Марго повернулась к Честерфилду. — Ваше поведение пагубно влияет и на ваших подчиненных. — затем она развернулась на каблучках и, не обращая ни на кого внимания, прошагала по коридору и скрылась в одной из спален.       Перриш, сдержанно улыбнувшись, прошел мимо помощника, утешающее похлопав его по плечу.       — Мисс Авелина, — промурлыкал командор. — Уделите мне минуту.       Девушка, наигранно высокомерно вздернула подбородок, смерив Честерфилда придирчивым взглядом, и кивком попрощалась с Бланом.       Де Грандпре мягко опустилась в мягкое кресло, искоса наблюдая, за мужчиной подошедшим к столику с напитками.       — Полагаю, — Честерфилд повернулся к девушке, улыбаясь, он плавной походкой приблизился к девушке и протянул бокал. — Мне стоит принести извинения. Признаться, я не отдавал отчета в своих действиях, и мне искренне жаль, что подверг вас насмешкам. А ведь, вы меня предупреждали.       Авелина смущенно улыбнулась:       — Я все понимаю, Честерфилд и не таю обиды. — она начала теребить пышную юбку. — Но будет лучше, если вы будете сдерживать частоту своих порывов.       — Конечно, моя дорогая, — Перриш нежно взял девушку за руку. — Я сделаю все, чтобы вы были счастливы. — мужчина поцеловал смуглую ладошку и заглянул де Грандпре в глаза.       Девушка почувствовала как краснеют щеки и опустила взгляд.       Неудивительно, что Честерфилд пользовался сумасшедшей популярностью у девушек, отметила Авелина. Он мог быть чертовски обворожительным, когда ему это было выгодно.       Перриш, вновь улыбнулся и неожиданно подался в перед, приблизившись прямо к лицу де Грандпре. Девушка невольно отпрянула, но не решилась взглянуть на мужчину и прикрыла глаза.       Мягкие губы коснулись её лба. Авелина, как можно сдержаннее выдохнула, ловя себя на мысли, что не дышала, пока Честерфилд не разорвал расстояние между ними до приличного.       Ожидая ухмылки, девушка осторожно подняла на Перриша взгляд, но мужчина был серьезен. Видимо, его терзали мысли, и де Грандпре откашлялась, привлекая его внимание.       — Мне немного неловко, но может, вы знаете, что произошло между лейтенантом и миссис Кенуэй? — как бы невзначай, Авелина подняла тему интересующую, судя по лицу командора, обоих.       Мужчина усмехнулся:       — Я надеялся, что вы мне расскажете. — он напустил на себя расслабленный вид. — Насколько я знаю Ричарда, а знаю я его достаточно хорошо, его не так легко вывести на открытое проявление чувств. Миссис Кенуэй, видимо, запала ему в душу. — он испытующе посмотрел на будущую жену.       — Рита, конечно, необычная женщина, но, мне казалось, лейтенант предпочитает более утонченных девушек.       — Вот как. — вздернул брови Честерфилд. — Отчасти, вы правы, но… — он замялся. — Но не думаю, что нам стоит обсуждать это за его спиной.       Авелина едва не задохнулась от возмущения. Каков сукин сын!       Поверить в его благородство по отношению к другу, было весьма сложно, после его распутного поведения в чужом доме.       Распрощавшись с женихом у дверей своей спальни, девушку вдруг осенило, после его очередного, брошенного на соседнюю дверь, взгляда. Марго может и не подходить под идеал Ричарда, но Перриш был другим. Его привлекали женщины пылкие и темпераментные, кто знает, не окажись Авелины и других свидетелей, он мог и вовсе пойти к вдове Кенуэя.       Де Грандпре ухмыльнулась догадке, зашла в спальню и, заперев дверь, прямиком направилась к одному из шкафов. Распахнув дверцы, девушка осторожно отодвинула заслонку и крадучись вошла в шкаф.       Хитрость с проходом между комнатами предложил Жеральд. Замаскировав ход под шкаф, девушки получили прекрасный способ оставаться в курсе дел, не прибегая к пересказу произошедшего.       Комната Марго была пуста. Видимо наспех, скинутое платье, небрежно висело на подлокотнике кресла, серебристые туфельки валялись возле, распахнутой балконной, двери. Несвойственное для Маргариты, неряшливое отношение к вещам, вызвало тревогу.       Авелина оглядела комнату и вышла на балкон.       Внизу, вдоль реки, прочь от Джонсон-холла, мчался всадник.