Она оказалась... автоботом

Бывали ли вы когда-нибудь в чужом теле? Становились ли вы кем-то другим, вставали на чье-то место? Хорошо, что мы тогда нашли выход из этой ситуации. Как всегда, обычный летний день. Рэтчет работает за терминалом, проверяя все частоты. Арси с Джеком в патруле, Мико и Балк поехали на большое шоу рокеров. Бамблби и Раф снова играют в игры, где-то на свежем воздухе. Я сидела и ждала, когда же мою комнату разгребут, но, как оказалось, всем наплевать. Поэтому я пошла сама. — Рэтчет, куда это все носить? — сказала я, держа в руках тяжелую железяку. — Не-не-не, не трогай, ты же фем, тебе такая работа не под силу, — ворчал Рэтчет. — Ещё как под силу. Либо говори куда, либо я буду все кидать в твой отсек! — Да на склад, а куда же ещё. — Вот и чудно! Оптимус уехал с агентом Фоулером на очередное место, где были десы, объясняться Пентагону. Я начала потихоньку все выносить. Если вы спросите, зачем я это делаю, почему не остаюсь у Оптимуса? Ответ простой — я не хочу его теснить. Я знаю он будет отрицать, но я чувствую, что команда следит за мной, куда бы я не направлялась, все равно не доверяют. Не хочу портить Прайму его место в этой вселенной, ведь все знают его как Оптимус Прайм, который не смеется, не плачет, держит эмоции при себе. Но я видела, что он такой же как и все… И за это я его так обожаю. Рэтчет мне уже давно сделал значок автоботов. И он мне к лицу, не то что десовский. Когда я тащила железо, разные приборы, пробирки, на полу образовалась «дорожка» из-за того, что я не несла, а тащила по полу. Вытаскивая очередной прибор, я уже выдохлась, и вдруг, в моей оптике все стало чёрным, и я упала на землю. Последнее, что я слышала, это как Рэтчет обеспокоенно кричал: «Мира! Что с тобой?!» Проснувшись в медотсеке, я попыталась встать, но услышала: — Даже и не думай! — спокойно сказал Рэтчет, — я же говорил, это тебе не под силу, ты же перенапрягла половину основных систем. — Но мне было не тяжело, правда! — Это ты так думала, а системы иначе, я их очень долго приводил в норму. — Дал бы мне энергона, я бы сама себя обеспечила, — сказала я себе под нос. — Что-что? Не пытайтесь меня запутать, юная леди. Сейчас за тебя отвечаю я, так что лежи, отдыхай. Уложившись поудобнее, я стала думать о Прайме. Я так соскучилась по нему. Холодный металл заставлял меня вздрагивать всем телом, оставляя неприятные ощущения. Вдруг я услышала включение земного моста и посмотрела кто там. Да. Это был Оптимус! Как я в тот момент хотела сорваться с места и побежать к нему в объятия. Но, меня остановили 2 вещи: 1) Ужасная боль в руках и груди. 2) Осознание того что тут чужие пары глаз. Я просто притушила системы и старалась не двигаться. — Рэтчет, что уже опять случилось? — Ты представляешь, совсем меня не слушается… — начал ворчать медик целых 2 с 23 секундами. И, наконец, он замолчал. Я открыла оптику, а когда док успокоился и пошёл к терминалу, Оптимус мило улыбнулся, давая понять, он рад меня видеть. Я, в свою очередь, засмущалась и опустила голову, как можно ниже. — Оптимус, я засек какой-то странный объект. Он находится в Арктике. Учёные, выкопав его, просто зашли в тупик. Но они полагают, что это — дар богини льда Зини (у меня ее будет так звать). Прайм замялся, он не хотел рисковать, и сказал: — Мира, пошли со мной, надо проверить, тебе ведь лучше? — Да, намного, — я наврала, мне было жутко больно левое плечо и в левом бедре. Я встала и через боль пошла к нему на встречу. — Мира, уверена? — протянул Рэтчет. — Как в том, что у Кибертрона 2 луны. — Ну, ладно, — пожал плечами док. — Включай мост, Мира, вперёд, — ровно сказал Прайм. Когда мы были на месте, мы увидели небольшую базу и, зайдя в неё, мы заметили артефакт, он напоминал собой 2 шлема и набор проводов, связывая их. — Ничего не трогай, — прошептал Прайм. Но вдруг артефакт засветился и начал парить. Я вздрогнула, услышав: Погружаясь в мой голос, слушайте! Вирус в вас я занесу, но не простой, полезный. Только так вы сможете положить конец войне. Но мы не знали, что это ловушка, и согласились. Шлемы налетели на головы и начали бить током. В процессе наши системы дали ошибку, этим самым перезагружая нас самих. Когда я очнулась… Я заметила странную вещь, я видела саму себя! И она шевелится. — Что это было? — проговорила «я», не вставая. — Не знаю, — и тут я замерла… — Мой голос, он… Кошмар, я Оптимус Прайм?! Да у меня… Нет слов! — Да-а, похоже, мы поменялись телами, — и тут ко мне встал «Оптимус» в моём теле, с красивой фигурой, в общем, не буду себя описывать. — Ахах, ты фем, мило. — Ну, а ты мех, тоже ничего, — вдруг я посмотрела на него и встала в девчачью позу. — Э-ээ… Не надо, вдруг Рэтчет заметит! — сказал Прайм с опаской. Опустив все, я сказала:  — Пошли на базу, надо придумать, как нас поменять. — Ай, ты же говорила, тебе не больно! — Подумаешь, — я улыбнулась, — теперь не болит. — Это видно… — сделал Прайм в «моём теле» обиженные глаза. — Ух ты, а я и не знала, что я такая милая, когда сержусь. Прайм кивнул, и я запросила мост у Рэтчета. Вот мы зашли в зеленую воронку, и я пошла по базе в отсек, прям валюсь с ног. Но меня тут пихнула в плечо «Мира», и я поняла, что он хочет. — Рэтчет, мы были вынуждены уничтожить тот прибор, — уверенно сказала я. — Это было что-то важное? — спокойно спросил медик. — Нет, это было оружие дальнего действия, мы не могли оставить это десептиконам. — Можно спросить? — сказала Мира. — Говори. — Рэтчет, не мог бы ты мне помочь с плечом, жутко болит. — Ты же сказала все хорошо! Ладно, ложись, — он посмотрел на меня, и я ему сказала взглядом, типа, когда закончишь, приходи. Я зашла в отсек, было так не привычно ходить в теле Оптимуса. Но, зато, я сильнее, хоть эта мысль меня утешала. Спустя 16 минут пришёл и Оптимус, ну или Мира, он завалился на платформу и проговорил: — Это просто ужасно! — О-оо, я и не думала, что я такая ужасная. Прости, что глупо! — Ты не спишь? Я имел ввиду, между твоим телом и смертью… — Ну да! — Я лучше буду в твоём теле, чем умру… Это комплимент. Я, встав с кровати, сказала: — А я не знаю, что бы выбрала я, — и я отвернулась. — Ну… Это просто странно звучит… Понимаешь? — я отрицательно помахала головой. — Ну прости. Он подошёл ко мне в моём теле и, взяв меня за руку, немного наклонил, и поцеловал. С нежностью я его обняла. Когда он отстранился, я с ехидной улыбкой спросила: — Тебе не противно целовать самого себя? — Я бы спросил то же самое, — и мы улыбнулись. — Обожаю тебя, — и я со смехом подняла его на руки. Мы оба залились смехом, и я вновь его поцеловала. Но вдруг мы услышали шум и подошли тихо к двери, там мы услышали…