сбор №68

      Акааши не любит ролевые игры — от слова совсем.       И игривое сообщение о сюрпризе если и подгоняет, то в сторону диаметрально противоположную от их дома. Потому что Бокуто не достаточно просто вырядиться в костюм горничной или полицейского, Бокуто нужно непременно вжиться в роль и под бурные аплодисменты.       А в витринах — лужи неба, располагающие к долгим молчаливым прогулкам или уютному валянию на диване. Акааши с ходу вляпывается в рекламу на книжном магазине, и уже через пятнадцать минут томик в пятьсот страниц мелким шрифтом жжёт ладонь.       Вот бы Бокуто сегодня согласился втиснуть раздавшиеся плечи в старую школьную форму!       Но на пороге встречает сантехник, и Акааши даже не спрашивает, кто его надоумил натянуть комбинезон на голое тело.       Соски, виднеющиеся из-под лямок, похоже напросятся.       — Мастера вызывали? — Бокуто выпаливает стащенную из дешёвого порно фразу слишком радостно, чтобы Акааши закрыл дверь с той стороны, и он проходит в квартиру, устало стаскивая ботинки и пальто.       — Ну, Кейджи, отвечай уже, — обиженно тянет Бокуто, шмыгая для пущего эффекта носом.       — Да, вызывали, — Акааши вяло кивает, зная, что сопротивление бесполезно.       — Ну, так покажи, где тут у тебя протечка, и я мигом всё прочищу! — резкие движения бёдрами недвусмысленно намекают на глубину прочистки и не то, чтобы Акааши против…       — Пожалуйста, проходите сюда, — но инспектор Дрейк висит над Манхэттеном на чистом упрямстве и подтяжках.       — Это же кухня! — Бокуто даже спотыкается, гремя какими-то инструментами, непонятно откуда взявшимися в их квартире. Хотя как раз понятно: оттуда же, что и наручники без ключей, и голова коня, и липкая жирная помада отвратительно розового цвета, так не идущая Акааши.       С такими друзьями, как Куроо, никакие враги не страшны.       — Кухня, — снова соглашается Акааши, надеясь, что кое-кому сейчас икается до тошноты. — Посмотрите, пожалуйста, мне кажется, проблема в смесителе.       — В смесителе? — мыслительный процесс в Бокуто как всегда ярок и выразителен. Акааши прикрывает ладонью смешок.       На самом деле, Бокуто, в отличии от ролевых игр, он любит.       — Да, это такое устройство…       — Хей! — Бокуто нервно передёргивает плечами. — Не надо мне подсказывать! — зло прикусывает нижнюю губу, мгновенно подбираясь — как перед решающим ударом. — Я знаешь какой мастер! — и лезет под раковину с длинной начищенной железякой, похожей скорее на инструмент для поломки, чем для починки.       Раздражённое пыхтение вскоре сменяется восторженным, звонкий стук перерастает в зловещий скрежет. Акааши на всякий случай перекрывает вентиль горячей воды, удачно притаившийся за плитой. Он прислоняется к стене, мгновенно погружаясь в книгу, и замечает, что шея затекла от неудобного положения, только от окрика Бокуто.       — Хей, Кейджи, ты совсем на меня не смотришь! — обиды в голосе через край, столько же в звоне инструментов, ещё больше, наверняка, в подёрнутых влагой глазах.       — Смотрю, Бокуто-сан, смотрю, — Акааши, не отрываясь от увлекательной истории, дотягивается ногой до выпяченной задницы. Сложно принять такой небрежный полупинок за ласку, но Бокуто умеет радоваться каждой мелочи и вновь ныряет в узкое пространство между раковиной и стеной, старательно грохоча какими-то деталями.       Вообще-то на горестное «ой» стоило бы реагировать сразу, но стенания инспектора Дрейка, попавшего в ловушку из-за дурацкой бравады лучшего друга, слишком бередят не зажившие впечатления от последней поездки к океану, и Акааши не сразу понимает, что океан, похоже, нанёс ответный визит. Бокуто, забрызганный до самых глаз чем-то тягучим и чёрным, старательно размазывает растекающуюся лужу ногой.       — Я случайно, Кейджи, — он утирается тылом кисти, растаскивая грязь — да, Акааши предпочтёт думать, что это грязь — в боевой раскрас.       Можно теперь поиграть в спецназ, переходящий реку вброд. Акааши вздрагивает от странности собственных мыслей, но вид перемазанного полуобнажённого Бокуто взводит, так и тянет смять поцелуем дрожь заискивающей улыбки, стиснуть, до судорожного вздоха, бесстыдно торчащие соски, и оттрахать прямо среди потопа, тыкая носом в устроенный бедлам.       — Кейджи, ты только не расстраивайся! Куроо сейчас приедет и всё починит!       У Акааши от такого заявления рука промахивается в подзатыльник — а ведь собирался погладить! Только ехидно скалящегося Куроо для полного апокалипсиса и не хватает!       — Отлично! — Акааши не злится-не злится-не злится! Акааши улыбается, таща так и не умолкнувшего любовника за руку. — Вот вам за беспокойство! — и захлопывает входную дверь перед носом недоумевающего Бокуто тоже с улыбкой.       Задумчивый шелест купюр в руках быстро срывается в крик.       — Акааши! Кейджи! Я всё сам починю, правда, только пусти меня домой! — дрожит под плечом дверь, заметно содрогаясь под натиском кулаков.       Акааши невольно сглатывает, представляя, как вспучиваются буграми мышц оголённые спина и грудь.       Но инспектор Дрейк идёт по следу.       — Молодой человек, не взгляните на мой смеситель? — натужно скрипит на площадке старческий голос, вплетаясь в зловещий хохот злодея, тянущий холодком со страниц книги.       Бокуто бьётся в дверь всё слабее, будто отбивается заодно и от чьих-то настойчивых рук.       Акааши впустит его, обязательно впустит, главы через две…       Или четыре.       Зато без прелюдий.