сбор №68

      У Дайшо неопровержимый аргумент — пистолет. Именно поэтому Тецуро отступает, подняв руки над головой.       А то ведь пальнёт, змеёныш.       — Ключи, — чеканит Дайшо. Держит оружие уверенно, одной рукой, не то что два года назад.       — Откуда у меня ключи от автомобиля господина высокого полицейского начальника?— Тецуро тянет улыбку — и время, сжимая в ладони злополучные ключи.       Если бы он знал, что встретится сегодня нос к носу с этим выродком из Нохеби, надел бы чистые трусы.       — Врёшь.       — Обыщи.       Дайшо обыскивает. Нарочито равнодушно. На том моменте, где его холодные пальцы ощупывают задние карманы джинсов, Тецуро позволяет себе сдавленный полустон.       А то что как не родные?       Дайшо в отместку крепко хватает за яйца, дулом упирается в подбородок, вынуждая задрать голову.       — Заткнись, ублюдок!       — Разве тебе не нравится мой голос? — Тецуро улыбается-улыбается-улыбается! Рот рвётся под раздирающими пальцами. Дайшо вытаскивает их обслюнявленными по самые костяшки, зло сплёвывает на бетонный пол гаража.       Он помнит те ночи, которых не должно было быть.       Поэтому, Тецуро в своей провокации уверен, следующим движением прикладывается рукоятью пистолета по губам.       Тяжёлая — рука.       Тецуро сплёвывает кровь аккурат перед остроносым ботинком. Дайшо на это прорезается косой ухмылкой и приставляет дуло ко лбу.       Взводит, Тецуро взводит возбуждением, чтобы отвлечься, он раздирает рассаженную губу зубами.       Дайшо тем временем ловко вскрывает замок раритетной Акуры.       — Не пристало наследнику клана промышлять мелким хулиганством, — Тецуро и хотел бы, не промолчал, а под уничижительным взглядом вскинувшегося змеёныша тем более. Они упираются лбами, пока в короткой схватке рук не побеждает пистолет.       Звук выстрела разносится по углам подземной парковки, ему вторят торопливые шаги охраны.       Дайшо ныряет в салон первым, компактно скручиваясь на сиденье; Тецуро плюхается на водительское место, вгоняя ключ зажигания жёстко.       Мутит, как после хорошей пьянки.       — Погнали! — величественно разрешает Дайшо, и Тецуро послушно втапливает педаль газа. Машина со свистом режет воздух, быстро набирая скорость. С парковки они выруливают на пятой передаче, сбивая мимоходом шлагбаум.       — Сворачивай на третьем перекрёстке, — Дайшо напряжённо вглядывается в зеркало заднего вида, забыв подкрепить своё предложение демонстрацией силы. Тецуро вообще-то по пути, но он несётся по прямой.       Из чувства противоречия.       А может, из желания позлить Дайшо, потому что злой Дайшо охуенно вставляет.       Дайшо вставляет — обойму в пистолет. Целится с холодной решимостью, если бы не отблеск вожделения в немигающих глазах, Тецуро поверил бы, а так закладывает крутой вираж, вылетая на встречную полосу.       Голова Дайшо медленно клонится в сторону, соприкасаясь с дверцей на мгновение, кровь ползёт по виску со скоростью черепахи, потом всё резко ускоряется в сотни раз, и Тецуро чувствует вкус его губ раньше, чем понимает, что вести машину по встречной полосе и целоваться одновременно несовместимо с жизнью.       — Бля!.. — ругань Дайшо тонет в завываниях патрульных мигалок. Он утирается тылом кисти, пистолет дрожит в вялой ладони, взгляд ошалело мечется между встречными фарами, пока не находит точку опоры. В следующий миг он стреляет — в открытое окно со своей стороны, притирающаяся патрульная машина с противным визгом уходит в сторону.       — Выезжай к причалу, — Дайшо весь деревянный.       — Ты не сказал пожалуйста, — Тецуро не против, чтобы Дайшо командовал, но только в постели, до которой они, конечно же, снова не доберутся, не вместе, по крайней мере. И он резко поворачивает в неприметный переулок. Снесённое зеркало заднего вида остаётся на асфальте, обиженно поджатые губы Дайшо глубоко в сердце.       — Пожа-а-а-а-а-луйста, — Дайшо выдыхает прямо в лицо, проводя дулом пистолета по груди и животу. Когда холодный металл упирается в ширинку, Тецуро сглатывает. Ладони влажнеют, приходится ухватиться за руль крепче. Он разводит бёдра под натиском дула и переключает передачу. Позади мелькают синие мигалки патрульных машин. Одна, три, восемь! Дальше всё сливается в сплошное зарево, потому что Дайшо накрывает губами головку члена. Он сгибается практически пополам, вбирая набухший ствол глубоко. Потом быстро сосёт, помогая одной рукой. Вторая, с пистолетом, елозит под задравшейся футболкой.       По борту ударяет дождь. Или пули. Тецуро склоняется ко второму варианту, потому что дождь не бывает с одной стороны машины. Потом он снова пересчитывает полицейские мигалки, сбиваясь каждый раз после трёх. Дайшо, блядский Дайшо, красиво вывернутый немыслимой позой, берёт член с причмокиванием, и как заправская шлюха, вибрирует горлом, выключая нахрен весь свет.       — Ох, чёрт! — они подскакивают на лежачем полицейском. Тецуро кончает, ударяя по тормозам. Дайшо отбрасывает в сторону, к противоположной дверце. Он подбирает длинным гибким языком капли спермы и крови, натёкшей с рассаженного виска, и улыбается оттуда своей лучшей улыбкой безумца.       Тецуро готов его придушить — в объятиях.       Дайшо готов его пристрелить — пистолетом.       И чуть-чуть взглядом.       — До встречи в аду, детка! — он дёргает спусковой крючок, больше не улыбаясь. Тецуро разглядывает дырку в приборной панели, пропуская момент, когда Дайшо выпрыгивает, и успевает вывернуть руль перед самой опорной балкой недостроенного моста. Он бьётся в свою дверцу, как назло заклинившую, и вспоминает, что всё ещё не застегнул ширинку, лишь вспарывая локтями прибережную грязь.       Бампер Акуры скрывается под водой в тот самый момент, как они с Дайшо оба поднимаются. Они смеряют друг друга взглядами ещё пару минут и расходятся в разные стороны под аварийный рёв приближающихся патрульных.       Когда спустя два дня начальнику полицейского управления Хонго Савамуре докладывают, что его машина нашлась на дне Токийского залива, он ставит на Нохеби (потому что образца спермы Куроо Тецуро из клана Некома в полицейской базе нет, а крови Сугуру Дайшо из Нохеби хоть упейся).