***
Когда они только ступили на мост, Октавия почувствовала себя Фродо, который, наконец-то, добрался до Мордора… в хорошем смысле, если у этой метафоры вообще мог быть таковой. Она надеялась сохранить это настроение в течение всего пути, но не смогла, и причин тому была масса. Сначала саднящие раны и дикая усталость раз за разом отправляли ее в нокаут. Ей хотелось смотреть на тихие воды океана, но разве что в неспокойных снах она продолжала слышать шум волн. Затем, даже толком не выспавшись, Октавия осознала, что они едва продвинулись, когда посмотрела назад, а на горизонте все еще едва виднелся берег. Оказалось, что Кларк и Беллами, не желая расставаться с богатыми запасами лесных бандитов, после первого затора начали расчищать дорогу. Должно быть, они надеялись, что мост будет не так запружен, но теперь им приходилось буквально отвоевывать каждые сто-двести метров, чтобы продвинуться дальше. Октавию уколол тот факт, что Кларк, которой досталось не меньше, в отличие от нее самой не провалилась в летаргию, а впахивала наравне с Беллами. Если бы сейчас она оказалась в школе на уроке физики, и ее спросили бы, как она представляет себе вечный двигатель, Октавия просто показала бы фотографию Кларк. Не желая подводить брата и чувство собственного достоинства, девушка сделала над собой усилие и присоединилась к нелегкому делу расчистки моста от машин и ходячих. Мало-помалу они смогли продвинуться на несколько миль вперед, и берег за их спиной, наконец, скрылся из виду. И тут-то вскрылась третья проблема. Оказавшись буквально на открытой воде, не видя ей конца и края, Октавии резко стало не по себе. Мост, казавшийся невероятно красивым и величественным там, на острове, где он в лучах заката уходил за горизонт, теперь скорее напоминал два огромных щупальца серого левиафана, чья колоссальная туша залегала где-то дальше, в океане. И по одному из этих щупалец им предстояло проехать немыслимые двадцать восемь километров. «И еще четыреста метров сверху», — напомнила себе Октавия. Она напряглась и всем весом навалилась на очередной седан. Беллами, стоявший справа от нее, сделал то же самое, и машина тронулась с места, а Кларк, сидевшая за рулем, повернула ее так, чтобы та откатилась к бортику. Октавия была уверена, что силы тут прилагал, в основном, ее брат, но хоть какой-то вклад и постоянное участие не давали ей совсем раскиснуть. — Ты как? Хочешь отдохнуть? — заботливо спросил ее брат. — Ну еще раз спроси, — раздраженно ответила она, слегка закатив глаза. Октавия не терпела снисхождения к себе, — ночью отдохнем. Смотри. В зазор между новеньким джипом и универсалом протиснулась скрюченная женщина. Выглядела она очень плохо, судя по степени разложения и летней одежде погибла еще в начале эпидемии. Ходячим не нужно было запасаться энергией для дальних переходов, так что ковыляющая гостья могла к ним идти аж из Майями. — Я займусь, — сказал Беллами. — Лучше толкай эти железяки, — Октавия положила ему ладонь на плечо, а сама достала нож. Она не спеша подошла к ходячему и подняла руку, согнутую в локте, целясь краем лезвия в наиболее уязвимые места на голове. Сейчас у Октавии не было сил крушить черепа, слабость брала свое, так что ради возможности стоять на ногах приходилось экономить на каждом движении. Она поняла, что ей трудно сфокусироваться, поэтому оставила попытки со снайперской точностью попасть женщине в глаз и подошла поближе. Мертвец вытянул вперед руку и качнулся вперед, высвободившись из узкого прохода, и схватил Октавию, резко потянув девушку на себя. Она закричала и начала отбиваться. Раньше девушка расправлялась с ходячими с помощью мачете и на подобные близкие контакты нарывалась редко, поэтому растерялась, когда все пошло не по плану. И один мертвец может быть опасен, если не сам по себе, так по твоей собственной дурости. Надо было просто дать Беллами сделать все за нее или… Да черта с два! Октавия сама зарычала на женщину и стала дергать рукой, сжимавшей нож, хаотично вонзая его ходячему в лицо. Лезвие воткнулось в глотку, обдав девушку бурой жижей, затем рассекло гнилую щеку, обнажив челюсть, затем вошло мертвецу прямо в рот, выбив оттуда несколько зубов и разрезав десны. Женщине все было нипочем, и она, усилив напор, повалила Октавию на землю. Они обе рычали, как дикие звери, затем сверху чавкнуло, хватка мгновенно ослабела. — Сдурела?! — послышался крик ее брата. Он отбросил лежавшее на ней тело, после чего его разгневанное лицо быстро смягчилось и Беллами обхватил руками сестру, прижав ее к себе. — Не достал? М? — Я нормально, — успокоила его Октавия, — нормально, можешь меня отпустить. Черт, — она приподнялась, сев на асфальт, и безуспешно попыталась стереть с рукавов гнилую кровь, — извини, Белл, думала, что справлюсь. — Все, прекращай выпендриваться и отдыхай, ясно тебе? Вопрос был риторическим. Сглотнув и разочарованно покачав головой, она подала брату руку, чтобы тот помог ей подняться, после чего, понурив голову, девушка побрела к кузову их пикапа, достала оттуда воду и стала смывать с себя кровь. Она подняла взгляд и увидела, что Кларк укоризненно смотрит на нее, но, поймав взгляд Октавии, девушка быстро отвернулась, отвлекшись на разговор с Беллами. В этот момент ее эмоциональность снова едва не дала трещину, желая выпустить на свободу очередную обиду на… ну, много на что и на ничто одновременно. Октавия себя остановила. Пусть пялится на нее, как хочет, и говорит ее брату, как тому себя с ней вести. Или что она там ему говорила? Вчера Кларк убила ради нее. Много ли было на свете людей, способных на такое? За это можно было потерпеть нравоучения, тем более те, которые она не услышит. Беллами подошел к очередной машине, навалился на нее, но вдруг остановился и вместо того, чтобы продолжать толкать, взобрался на капот. Присвистнул. — Впереди большой просвет, — довольно возвестил он, — того и гляди прокатимся с ветерком хотя бы полчасика. — Почему не больше? — спросила его Октавия, повысив голос. — Дальше будет спуск, — ответила Кларк. — Э… погодите-ка, — она похлопала глазами и подошла поближе, — какой такой спуск? — Надводная часть скоро закончится, обе полосы соединятся, — Беллами сложил вместе указательные пальцы и опустил их вниз, — и нырнут под воду. Так что там будут самые заторы. — Нам что, еще четырнадцать миль тащить эту колымагу через чертово подводное подземелье, в котором кишат мертвецы?! — ужаснулась Октавия. — Ну, вряд ли они там прямо кишат… — опустив глаза и неловко ухмыльнувшись, начал Беллами, — Да расслабься ты, это всего на милю, потом опять наружу. Только вот… — Давай, порадуй меня, — подняв брови, саркастично произнесла Октавия. — Потом будет еще один такой, — ее брат пожал плечами, — извини, не я его строил. — Пиздец, — она приложила ладонь ко лбу, ощутив жар, и прислонилась к двери пикапа, — просто пиздец. — Сначала мы прокатимся с ветерком, — заметила Кларк, — не расстраивайся ты так. — Угумс, — отмахнулась от нее Октавия и забралась в кабину, развалившись на сидении. Вскоре Беллами и Кларк сели рядом с ней, ее брат завел машину, и они тронулись дальше. Целый участок без пробок и впрямь дал им хорошую передышку, чтобы расслабиться и немного воспрянуть духом перед самым тяжелым испытанием. Октавия сидела посередине, но это не помешало ей бесцеремонно перевалиться через Кларк и высунуть голову в окно, подставив ее под дуновение ветра. Вместе с потоком воздуха на ее лицо падали маленькие капельки, и она высунула язык, чтобы ловить их. Обернувшись, Октавия увидела, что Кларк и Беллами поглядывают на то, чем она занимается, и оба улыбаются, но так добродушно, что девушке даже в голову не пришло, что они могли смеяться над ней. Кларк похлопала ее по спине. — Давай, забирайся обратно. Вот так, только головой не ушибись, — девушка посмотрела на нее взглядом чуть менее изнеможенным, чем был у самой Октавии, — можешь лечь мне на ноги, если хочешь поспать. — Нет, спасибо, — машинально отказалась она и просто откинула голову, но поймала лишь пустоту. В салоне были довольно низкие спинки сидений. Октавия сложила руки на груди, поворочалась, наклонила голову вперед и прикрыла глаза. Снова открыла их, не сумев уснуть, и тупо уставилась в окно, наблюдая за неменяющимся пейзажем, словно она попала во временную петлю. Октавия посмотрела на Кларк, поджала губы, думая, стоит ли спросить еще раз, и, так и не заговорив, аккуратно опустила голову на колени девушке. Стало ощутимо удобнее. Щека сквозь ткань почувствовала тепло, приятно передавшееся к шее. Ее, наконец, начало клонить в сон, но глаза Октавия продолжала держать открытыми, просто уперев взгляд в бардачок. Вдруг она почувствовала прикосновение. Едва ощутимо пальцы Кларк коснулись ее волос. Должно быть, девушка просто занесла над ними ладонь, неуверенная, что делать дальше. Затем ее рука опустилась ниже, прижавшись к голове Октавии, и девушка ощутила поглаживания. Она закусила щеку, задумалась, стоит ли дернуться, на деле не смея пошевелиться. Октавия вспомнила руки матери, и глаза сразу защипало. Она прикрыла веки, просто чтобы моргнуть, но потом не стала их открывать. На мгновение сжала их посильнее, дав слезе скатиться с уголка глаза. Через минуту Октавия уснула, оставив остальных слушать ее посапывания. Когда она проснулась, то вместо столь долгожданного чувства отдыха скривилась от накатившей головной боли. Потерла глаза, выпрямилась, похрустев позвонками. Кларк и Беллами в машине уже не было, похоже, они опять принялись за дело, не удосужившись разбудить Октавию. Это начинало ее бесить, а от злости голова ответила новым болезненным импульсом. Девушка выругалась и вылезла наружу, сразу же начав рассматривать неожиданно сменившийся пейзаж. На удивление солнце до сих пор не спеша падало вниз с зенита, так что Октавия проспала совсем немного. Позади уже привычно серели две бесконечные полосы, но вот спереди… Огромный красный свод, внутри которого зияла черная дыра тоннеля, словно была глоткой того самого мифического левиафана. Октавия могла бы сравнить подводный тоннель с вратами в Аид, если бы не маленькая одноэтажная пристройка наверху, которая благодаря своим большим окнам вызывала ассоциации с обычными офисами, напрочь убивая все мифическое в этом пейзаже. Перед входом в тоннель веером стояли несколько автомобилей, все с заведенными двигателями и включенными фарами. Благодаря этому первые метров пятьдесят загроможденного другими машинами тоннеля были хорошо освещены, а вот дальше их будет ждать кромешная тьма. Беллами и Кларк тоже вскоре нашлись: они стояли каждый со своего края тоннеля, сложив руки на груди, и смотрели вдаль, что-то прикидывая. — Эй! — крикнула им Октавия, но тут же поморщилась от головной боли, заметив про себя, что с привычными для нее разговорами на повышенных тонах придется повременить, — Опять меня отстранили? Выкладывайте, чего удумали! — Да вот думаем, не повернуть ли назад, — повернувшись к ней вполоборота, с ухмылкой на лице сказал Беллами. — Издеваешься?! Мы столько отпахали по этой пустоши, чтобы… — Да издеваюсь я, успокойся, — остановил он ее гневную тираду, — Но будет и правда сложно. — Вижу, там темно, как в жопе. — Да дело не только в этом, — ее брат вздохнул и указал ей за спину, — Видишь? Перед каждым тоннелем мосты сходятся, и вместо четырех полос у нас остаются только две. Поэтому движение тут прямо скажем не очень. Больше машин. — Больше ходячих, — добавила подошедшая к ним Кларк, — Если сомневаетесь, то лучше и впрямь повернуть назад. — Еще чего, — фыркнула Октавия, — пройдем, как нож сквозь масло. Мы с братом знаешь какие крутые? Ты даже не представляешь! — она осеклась, вспомнив, как беспомощно барахталась под Кевином, в то время как Кларк вскрыла тому глотку, а затем перестреляла остальной лагерь, — И ты тоже вроде ничего… — как бы извиняясь добавила она. — «Ничего», — девушка улыбнулась, прикусив губу и слегка закивала головой, — Верно подмечено. — Тогда начнем? — приободрившись, спросил их Беллами. Октавия отметила, что он заметно веселеет и радуется, видя, что она перестала цепляться к Кларк… или, по крайней мере, делала это намного реже. Он очень эмоционально воспринял рассказ о том, что случилось с ней после того, как она упала в реку, но вот затем, когда в разговор со своей частью истории вступила Кларк, количество подробностей, в том числе самых кровавых, резко свелось к минимуму. Октавия не поняла, зачем приуменьшать собственные подвиги, которые вряд ли бы смутили человека, прошедшего Афганистан, но пререкаться не стала. Если Кларк стыдится содеянного — это ее дело. Беллами тот факт, что они выручили друг друга, вполне устроил, и он непривычно стоически переварил эту историю, не ударившись в типичное для него самобичевание и не надоедая Октавии новым потоком извинений за то, какой он якобы плохой брат. Они обе выжили, перестали враждовать — и чудно. Действительно, от чего тут расстраиваться? — Тогда поехали, — сказала Октавия и демонстративно передернула затвор пистолета. — А вот с этим поаккуратнее, — предостерег ее брат, — начнем палить в тоннеле — и на выходе заработаем контузию. Попробуем обойтись ножами, стрелять только в крайнем случае. — Есть, сэр! — вяло отдав честь, отчеканила Октавия и вытащила из чехла свой нож. Повертев оружие в руках, она посмотрела на мачете, которое держал брат, и на чудовищный армейский нож, с которым Кларк старалась никогда не расставаться, сразу же почувствовав горечь утраты собственного тесака. — Слушай, можно я с твоим похожу? — словно выпрашивая какую-то игрушку, обратилась к брату Октавия. — Держи, сестренка, — Беллами перехватил мачете и протянул его вперед рукоятью, — Все лучшее детям. — Нахер пошел, ага, — бросила ему в ответ Октавия, — Спасибо. Подбадривая и подкалывая друг друга, они двинулись вперед. Ощущалось все, как спуск во тьму, ведь с каждым расчищенным участком становилось темнее и темнее. Они не могли уже создать своеобразный прожектор, как на входе, ведь на это внутри тоннеля банально не хватало места, поэтому просто потихоньку подгоняли собственный пикап вперед, но света одной пары фар было недостаточно, чтобы не боясь идти вперед, видя все перед собой. Поначалу им даже везло, и ходячие не встречались, одни лишь брошенные автомобили составляли им компанию. Некоторые стояли в упор друг к другу, некоторые даже окончили свой путь, врезавшись в соседа спереди, и их так и оставили вгрызшимися друг в друга, со смятыми бамперами и багажниками, и щедро разбросанными по дороге стеклами от разбитых фар, на которые троица то и дело наступала, и хруст разносился эхом далеко вперед. Первым встречным оказался в итоге не ходячий, а труп водителя с простреленной головой. Он лежал, распластавшись, прямо за открытой дверью автомобиля, в которой также зияли дырки от пуль. Похоже, чей-то конфликт разрешился совсем уж радикально. Может, поэтому люди побросали тут свои машины? Сдвинув очередной автомобиль, Октавия прислонилась к кузову спиной и стерла пот со лба. Руки и спина успели уже одеревенеть, добавив в букет ее боли новые оттенки, но девушка даже не думала жаловаться. Ей хотелось доказать, что она сильная, как лев, и ее не надо беречь. Уже давно ей это не требовалось, многие дни им с братом везло, и ее самостоятельность окупалась и укреплялась. Одно непредвиденное сплавление по реке — и все ее достижения были загублены в его глазах. Ей надо было снова показать себя. Нет, даже не так. Надо было показать, что у нее своя голова на плечах. Она поняла, что нужно сделать, и двинулась вперед, туда, где кончался свет от фар и начиналась кромешная тьма, и только луч ее фонаря не давал этой тьме сомкнуться вокруг нее. — Эй, ты куда? — обеспокоенно окликнул ее Беллами. Прямо как раньше. — На разведку, — небрежно бросила она. — Вернись обратно, сейчас же! — потребовал ее брат. Это она уже стерпеть не смогла, поэтому назло ему двинулась вперед еще быстрее, скрывшись за завалом мертвой и спящей техники. Не по себе ей стало уже метров через двадцать, а по-настоящему страшно — через пятьдесят, когда послышались где-то вдалеке первые хрипы и шарканье. Октавия сбавила шаг и начала двигаться как можно более тише, чтобы не спутать звуки собственных шагов или эха от них с чем-то еще. Хорошо, что ходячие редко сидели без дела, якобы поджидая своих жертв в засаде и, в основном, просто бродили и стонали. Она без проблем обнаружила первого мертвеца и подлетела к нему, но между ними оказался капот машины. Махнув перед собой мачете, Октавия постаралась достать до ходячего, но лезвие просто рассекло воздух. С досады она ударила кулаком по капоту и принялась огибать автомобиль, в то время как ее воскресший оппонент просто тянулся к ней руками, упрямо упершись в кузов. Подойдя поближе, Октавия не без удовольствия завалила мертвеца, вонзив тому мачете промеж глаз. С длинным лезвием ей было куда легче справляться с ними, не приходилось быть такой аккуратной. Вскоре ее клинок нашел еще три жертвы, быстро отправившиеся на тот свет. Октавия почувствовала, что страх, начинавший ее сковывать, быстро отступал, уступая место боевому куражу. Она стала продвигаться в тоннель быстрее, заходя все дальше и дальше, и не собиралась поворачивать назад, пока не выйдет наружу с той стороны, убедившись, что теперь можно работать дальше, не отвлекаясь ни на что. Спереди показался новый противник, и Октавия ринулась к нему уже с разбега, как вдруг ее нога почувствовала неожиданное сопротивление. Девушка упала, едва успев подогнуть колени и локти, на которых уже и раньше были синяки, так что сразу по приземлении из ее глаз полетели искры. Октавия перевернулась на спину и увидела, что ее тащит за ногу лежавший прямо под машиной ходячий. Она согнула схваченную ногу в колене, резко притянув к себе мертвеца, а второй ногой ударила его по лицу. Послышался хруст, хрипы ходячего изменились, стали более отрывистыми. Посветив на него фонариком, Октавия увидела, что сломала своему противнику челюсть. Она поднялась и уже замахнулась мачете, чтобы добить его, но сзади ее схватил ходячий, к которому девушка понеслась, забыв об осторожности. — Нет, нет, нет! — сдавленно закричала Октавия, отчаянно брыкаясь в хватке двух мертвецов и не видя их лица. Она очень боялась, что ее вот-вот укусят. Движением локтя она ударила схватившего ее сзади мертвеца, ботинком еще раз заехала по второму, лежавшему на земле, взяла оружие обратным хватом и, слегка пригнувшись, вогнала лезвие ходячему под колено. Мертвеца от удара резко накренило и он упал, дернув за собой Октавию. Она сумела вырваться, оставшись на ногах, и почувствовала давление — это лежачий пытался прокусить ее ботинок. По опыту Октавия знала, что едва ли человеческие зубы прокусят толстую кожу, поэтому сначала добила упавшего ходячего, а затем взялась за второго. Передышки ей не дали. Стоило девушке развернуться, как она увидела еще фигуры, направлявшиеся к ней. Слишком много, чтобы справиться одной, Октавия это хорошо понимала. Она была крутой, но не настолько. Нужно трезво оценивать свои шансы, в свое время этот урок стоил ей лица. Шрам, словно откликнувшись на ее мысли, снова зачесался, но у Октавии были заняты руки. Она развернулась, чтобы отступить, но с ужасом поняла, что путь назад был отрезан. Похоже, под машиной в засаде лежал не один предприимчивый мертвец, а целый отряд. — Суки, — процедила она и сдула упавшую на лицо прядь. Делать было нечего, надо было пробиваться. Октавия переместилась на линию, где было меньше всего тварей, и стала методично срубать их одного за другим. Шедшие параллельно им мертвецы не всегда упирались в машины, как идиоты. Некоторые нагибались и начинали переползать под низом, хватая Октавию за ноги, но какое-то время ей удавалось в нужный момент изворачиваться. Вскоре ее зажало. Она вспомнила, как отбивалась от собак, стоя на крыше машины, и прыгнула на ближайшую, стараясь подтянуться. Едва ей удалось перебросить корпус, в ноги Октавии вцепились и начали стаскивать девушку вниз. Чтобы упереться, фонарик пришлось выбросить, и последний луч света упал, укатившись с крыши на багажник, а затем на пол. Она оказалась в темноте, окруженная и схваченная. Октавия забрыкалась, размахивая руками и ногами, как бешеная кошка, чувствуя, что вот-вот ее утянет. Она закричала. — Октавия! — Беллами! Я здесь! Вперед ударили лучи фонарей, громыхнуло ружье, одно из тех, что они утащили из лагеря лесничих, и Октавия в полной мере ощутила, почему в таких местах стрелять не стоило. Звук выстрела съездил по ушам, как будто кто-то и впрямь ее ударил, а затем все заглушил проклятый звон. Она увидела Кларк, на которую тоже накинулись, но та вырвалась и начала резать нападавших. Беллами заходил с другой стороны, отмахиваясь от мертвецов и стараясь разглядеть сестру. Когда он увидел, в каком та положении, он снял с плеча свою штурмовую винтовку и крикнул: — Заткните уши! Октавия, продолжая распинывать ходячих, выпустила из руки мачете и прижала ладони к ушам, со всей силы надавив на них. Беллами открыл огонь, и от этого шквала даже стены тоннеля будто задрожали. Ходячие вокруг Октавии стали разлетаться в стороны, автомобили вокруг обильно забрызгало кровью и внутренностями. Девушка осмотрелась и увидела еще одну группу мертвецов, которые шли на них из тьмы тоннеля. Она встала во весь рост и стала активно показывать в сторону надвигавшейся группы, прекрасно понимая, что Беллами сейчас ничего не слышит. Он кивнул, перезарядил штурмовую винтовку и выпустил еще одну обойму по толпе. Даже после этого со всех сторон подходило еще около десятка скрюченных фигур. — Ко мне, быстро! — скомандовал Беллами. Октавия подала руку Кларк, помогая ей забраться на автомобиль, после чего они, прыгая по корпусам, добрались до Беллами, переглянулись и встали спина к спине, ощерившись лезвиями своих ножей. — Вывезем, вывезем, — стиснув зубы, решительно произнес ее брат. Посыпались удары. Один, второй, третий. Другим пришлось вяло перебираться через павших товарищей. Какие у них были шансы? Один, второй, третий. И еще раз. Октавия тяжело дышала, холодный воздух до боли обжигал ее легкие. Теперь оставалось только восстановить дыхание. Приятно, когда это главная из твоих проблем, и никто больше не пытается тебя съесть. На сегодня ей этого дерьма хватило по горло. Она повернулась к брату: — Прости. — А?! Я тебя не слышу, — он помахал ладонью над своим ухом и пожал плечами, — Прям как ты меня, дуреха. Сказав это, Беллами потрепал сестру за плечо, давая понять, что он не злится, и жестом велел идти всем обратно. Октавия все же ощутила укол вины. Одно дело, когда по своей инициативе попадаешь в неприятности, и совсем другое, когда из-за этого пострадают другие. Если теперь брат лишится слуха, у нее тоже будет повод для постоянного самобичевания. И она не сможет спрятать его за прядью волос. — Знаю, ты просила тебя не воспитывать, — заговорила Кларк, даже не глядя на нее, — но больше так не делай. — Я просто хотела помочь, — насупившись, буркнула Октавия, — чтобы вы не считали меня слабой. — Господи, ты правда думаешь, что мы так считаем?! — возмущенно воскликнула Кларк и посмотрела на нее, широко распахнув глаза. — С тех пор, как мы снова встретились, вы только и твердите, что мне надо отдыхать и ничего не делать. Как будто я какая-то убогая и не могу… — То есть мы чуть не умерли из-за твоих комплексов?! — резко спросила ее Кларк и схватила за плечо, остановив, — Слушай, я тебе не мать и не сестра, так что скажу прямо — будешь вытворять такое, угробишь себя и угробишь своего брата, потому что он иначе не может. Вот только я в это ввязываться больше не буду, в следующий раз справляйся, как хочешь! Октавия оцепенела, не делая попыток возразить или вырваться из хватки девушки. Давно к ней никто не обращался так грубо и резко. Так прямо. Она напомнила себе, что Кларк для нее и впрямь была даже не другом, а долг за спасенную жизнь девушка уже выплатила. — У вас там все в порядке? — спросил Беллами, заметив, что девушки сцепились. Октавия подняла руку, давая понять, что тот может расслабиться, и почувствовала, что Кларк ее отпустила. — Послушай… — девушка потерла лоб и ее голос смягчился, — прошел всего день, а ты уже паникуешь, что тебя не ценят. Просто прими тот факт, что ты на грани и тебе крепко досталось, — она подняла ладонь к лицу, намекая на ее раны, — и пока лучше не перенапрягаться. Не хочешь заботы — не надо, будь прагматичной. Воспринимай это, как будто… мы не хотим терять ценную боевую единицу раньше времени. Даже танки иногда ремонтируют. Понимаешь, о чем я? — То есть ты признаешь, что я танк? — вернув прежнее самообладание, вызывающе спросила Октавия. — Иди давай, — сказала Кларк и хлопнула девушку по спине. Почти материнский совет. Дружеский жест. Одна минута, и они снова не незнакомцы? Эта Кларк искала подход к людям, как какой-то компьютер. Октавия теперь совсем запуталась, но к своему удивлению приняла к сведению каждое сказанное ей слово. Идя вперед, она то и дело оборачивалась, подсвечивая фонариком тоннель. — А потом нам вот так же еще раз, — пробормотала она, про себя надеясь, что второй тоннель будет хотя бы не длиннее этого, — пиздец.***
— Слушайте, может ну его, а? — жалобно спросила Октавия, глядя на вторые врата ада, встреченные ей за день, — Развернемся и все тут. — А мы ведь предлагали, но нет, какие у моей сестры вообще могут быть компромиссы, — тут же начал злорадствовать Беллами, — Давай уж, топай. — Первой? — состроив кислую мину, решила уточнить она, — Давайте не давайте. — Считай, это твое наказание за сегодняшнюю выходку, — Беллами растер ухо, пару раз широко открыл и закрыл рот, — до сих пор в ушах звенит. — Странное наказание: посылать меня вперед за то, что я убежала вперед… — Ребят, ночь уже, — напомнила им Кларк, — Наверху какая-то пристройка, можно переночевать там. Они хотели сделать привал еще после выхода из первого тоннеля, но вновь расширившийся мост и тусклое из-за облаков, но все же естественное освещение заметно подбодрили их, поэтому с ветерком… и редкими остановками троица за день смогла достичь второго тоннеля. Лично у Октавии к тому времени уже начало от усталости двоиться в глазах, да и остальные выглядели не лучше. Она сомневалась, что Беллами и впрямь погнал бы ее разгребать новый завал длиной в целую милю, просто ему очень хотелось подколоть ее, а сам он валился с ног не меньше других. — Хорошая идея, — сказал ее брат, — сбоку перелезьте через ограждение, там по бокам от насыпи должны быть лестницы. — А что там вообще такое? — поинтересовалась Октавия, светя фонариком в стекла пристройки. — Я… не знаю, если честно, — признался Беллами. Они начали забираться наверх. Насыпь была достаточно высокой, так что ноги Октавию за новый вызов благодарить не собирались. Один раз собачий укус дал о себе знать особенно ясно, и она споткнулась, но шедшая за ней Кларк успела ее подхватить. Наверху было достаточно просторно. Вокруг красного здания можно было организовать небольшую парковку, если бы сюда вела дорога. Само здание, как и над прошлым тоннелем, было одноэтажным, с высокими окнами и плоской крышей. Ничем не примечательное, будь оно в городе, но посреди залива целый дом смотрелся диковинкой. — Заперто, — сказал Беллами, взявшись за замок, висевший на двери, — Поберегись! Он вскинул винтовку и выстрелом сшиб его. Не было похоже, что брат собирался беречь свои уши. Должно быть, после войны у них повысился порог прочности, в конце концов рядом с ним там не только стреляли, но иногда и взрывали что-то. Октавия хотела бы как-нибудь увидеть взрыв. Ее деструктивное начало иной раз прямо-таки требовало что-нибудь бабахнуть, но «закон тишины», наступивший после конца света, мешал вдоволь настреляться и подрывать что хочешь. Внутри здание было разделено на две части. В одной действительно было что-то вроде офиса, со столиками, компьютерами, разбросанными канцелярскими принадлежностями, личными вещами и документами, пусть тех было совсем немного, не как на столе типичного клерка. Во второй находился склад с инструментами и строительным оборудованием, видимо на случай поломки на мосту или еще каких экстренных ситуаций. — Похоже, тут работала местная ремонтная бригада, — осматривая все на наличие ходячих, произнес Беллами, — вроде чисто. — У меня тоже чисто, — подтвердила Октавия, — Кларк? — Я польщена, — без каких-либо эмоций ответила она, но все же на ее лице промелькнула едва заметная улыбка. Когда они раньше обыскивали дома, то проводили перекличку только вдвоем, не давая Кларк проявлять инициативу, да та и не стремилась, оставаясь пассивным наблюдателем. Октавия как-то даже не отдала себе отчета, что впервые попросила девушку проверить обстановку, само вырвалось. — Я через окно вижу лестницу на крышу, — продолжила Кларк, — можем подняться и осмотреться. — И что мы там увидим в такую темень? Воду? — съязвила Октавия. — Фары, — ответил ей Беллами, — У нас будет несколько миль форы, чтобы подготовиться к встрече гостей. Вон, — он взял с подоконника лежавший там бинокль и показал его остальным, — как раз потеряли. Они поднялись по лестничной клетке на крышу и оказались посреди черноты, едва освещаемой скрывшейся за облаками луной и показывающимися иной раз в просветах между ними звездами. Несмотря на это, открывшийся вид Октавию как-то умиротворял. Черно-белая ночная округа окутывала ее, была какой-то мягкой, приятной, в отличие от бесконечной дневной серости. Пока брат пытался рассмотреть в бинокль, нет ли кого поблизости, Октавии пришла в голову показавшаяся ей отличной идея: — А давайте тут костер разведем? — Привлечем внимание, — сразу запротестовал Беллами. — Да чье? Ходячих? Они сюда даже не заползут. — Ну и зачем? — Просто… — она смутилась, пожала плечами, — я привыкла уже так. Посидим и все. — Если силы есть, — Беллами развел руками, — Надо только найти, что сжечь. Октавия знала, что всем хотелось спать, но, едва не погибнув в том тоннеле, начала воспринимать время и усталость как-то иначе. Возможно, сегодня ее последняя возможность провести время вот так, как ей хочется и как нравится. Вдруг завтра ее укусит мертвец, и все кончится? Лучше уж перед этим сделать себе приятно, а уж сон… Сон, он для тех, кому больше заняться нечем. Пока они с Беллами хозяйничали в конторе, собирая все, что хорошо горит, Кларк, не разделяя увлеченности в этой затее, вернулась к машине, чтобы взять оттуда что-нибудь поесть. Благо, награбленного в лагере им хватит на целый месяц, если экономить и если опять не случится какое-нибудь дерьмо, настолько крупное, что они все растеряют. Октавия не была уверена, сможет ли она во второй раз так же стоически перенести потерю всех пожитков. Через час все было готово. Они свалили бумаги и доски в одну кучу, огородив ее со всех сторон кирпичами, присыпали снизу землей из ваз для давно увядших растений, чтобы не палить гудрон, и развели огонь. Октавия и Кларк развалились на найденных внизу матрасах, прихватив один и для Беллами. Он пытался не давать слабину, постоянно меряя крышу шагами и осматривая округу, но вскоре сдался и прилег рядом с остальными, достал книгу, которую непонятно где прятал, и принялся за чтение. Октавия не стала делать никаких замечаний и просто улеглась на спину, рассматривая те участки неба, где облака расступались, уступая место звездам. — Что читаешь? — вдруг спросила Кларк и, не получив ответа, снова окликнула парня, — Ау! — Черт, прости, — Беллами наконец отвлекся и устало потер глаза, — все никак не привыкну, что ты разговариваешь, — он поднял книгу повыше, чтобы пламя осветило обложку, — Иллиада. — Интересный выбор. — Он у нас обожает мифы и легенды, — вклинилась в беседу Октавия. — Это неплохо, — Кларк, лежавшая до этого на боку, перевернулась на живот и приподнялась, уперев локти в матрас, — они поучительные. — Пф, он просто любит пафосных героев, которые всех убивают и трахают, — Октавия хотела усмехнуться, но вместо этого забавно хрюкнула. — Я в тебя сейчас Гомера кину, — нисколько не обидевшись и улыбаясь, сказал Беллами и сделал вид, что замахивается книгой. — А она не права? — повеселев, спросила Кларк. — Да мне больше всякие чудища нравятся, ну и атмосфера такого… превозмогания, что ли. Прямо как у нас с вами. — Умеешь ты подбодрить, братец. — Какой есть, — вернувшись к чтению, ответил он. Помолчали, слушая потрескивающее дерево. Это была слишком приятная ночь после такого неприятного дня. Октавия посмотрела на пятна крови, всюду украшавшие ее одежду, и от этого вида ее пробрало. Было холодно, но она сняла с себя куртку и ботинки, после чего стянула с матраса простыню и завернулась в нее, подвинувшись поближе к костру. — Твой отец, какой он? — спросила Кларк. — Я уж толком не помню, — Беллами крепко сжал глаза, после чего захлопнул книгу и отложил ее, а сам улегся на бок, — Мне нравилось с ним время проводить. Воспитывал строго, но не так, чтобы кричал или бил, ничего такого. Мне тяжело было без него первое время, но быстро привык. Потом начал забывать… Надеюсь, меня он помнит, хотя вряд ли узнает. — Думаешь? — с сомнением произнесла Кларк, — Мне кажется, родители такие вещи чувствуют. — А чего гадать, скоро сами узнаем, — хмыкнув, уверенно сказала Октавия. Беллами ничего не ответил, видимо, ничем не хотел выдавать свое сомнение, чтобы не расстроить сестру. Но и молчания хватило. К черту его. Главное, что в ней надежда не угасает. Сам читает про героев, а в собственное настоящее приключение и его успешный исход не верит! Ее брат простой человек, ей всегда было легко его понять, но противоречивым он от этого быть не переставал. — Скорей бы весна, — вздохнув, произнес Беллами, — не будет так пасмурно. Звезды едва видно. — Космос тоже любишь? — вновь задала вопрос Кларк. Октавия начинала привыкать к ее голосу. Эта тихая хрипотца вносила приятное разнообразие в симфонию из низкого баса брата и ее… чего-то там. Она в этом не разбиралась. Да и собственный голос ей казался скрипучим и неприятным, словно ей все время было тяжело дышать, хотя кроме нее самой он больше никого не отталкивал. Людям вообще редко нравился собственный голос, как она успела заметить. — О да, — кивнул Беллами, — Если бы я очутился в параллельной вселенной, то это была бы какая-нибудь космоопера. Служил бы на космическом корабле каким-нибудь… я не знаю, офицером, например. — Я знала одну девушку, она собиралась стать астронавтом, — задумчиво произнесла Кларк, — Не просто мечтала, как дети, а тренировалась и училась специально, даже заявку подала. Потом все это началось, и мечта обломалась, но ее привязанность к космосу… она ей помогала. Знать, что там, наверху, бесконечность, а мы тут просто копошимся… Это ее успокаивало. И воодушевляло. — А тебя нет? — спросил Беллами. — Мне всегда было плевать на то, что там, — нахмурившись, ответила Кларк, — Моя жизнь здесь. Для себя самой я не муравей, что бы там Бог и… прочие не считали. Беллами не стал спрашивать, что случилось с той девушкой, даже имени не спросил. Октавия последовала его примеру. Ответ они и так знали. — Моей альтернативной вселенной было бы что-нибудь фентезийное, — сказала Кларк, потянувшись рукой к огню, — замки, рыцари, драконы. Что-то в таком духе. — И кем бы ты там была?.. Волшебницей? — Октавия хотела сказать «Принцессой?», но вовремя остановилась, вспомнив, как девушка отреагировала на такое обращение к ней в прошлый раз. Еще одна рана, которую не стоило вскрывать. — Я бы была королевой, — уверенно произнесла Кларк и кивнула собственным мыслям, — А ты? Куда бы ты хотела попасть? Октавия поняла, что у нее на этот счет нет никаких мыслей. Ужаснувшись своей скудной фантазии, она насупилась и улеглась, плотнее завернувшись в простыню. — Никуда, — твердо ответила она, — я здесь на своем месте. Меня все устраивает.***
Последние несколько дней были самыми тяжелыми и утомительными за долгое-долгое время. Беллами теперь было даже как-то стыдно за то воодушевление, с которым он начинал ступать по мосту. Пересечение Чесапикского залива оказалось настоящим испытанием, и теперь, преодолев двадцать восемь километров бетона, заваленного автомобилями, два кошмарных подводных тоннеля и несколько толп ходячих, он чувствовал невероятное облегчение, глядя на то, как мост переходит в дорожную развязку. Они остановились прямо на перекрестке. Одна из дорог уводила вглубь чудом сохранившегося меж нескольких прибрежных городов леса, в преддверии зимы напоминающего скрюченный частокол. Две другие уходили вниз, растянувшись узкими полосами вдоль побережья. Беллами и Кларк остались на краю моста, чтобы с высоты рассмотреть округу, но Октавия, которую море под ногами начало угнетать еще вчера, сразу ринулась вниз, на пляж, чтобы просто потоптать сырой песок, так, ради разнообразия. — Мрачно тут, — невзначай отметила Кларк, разглядывая западную часть берега, где вдалеке виднелись небольшие домики. — Весной тут красиво… наверное, — оторвавшись от линз бинокля, сказал Беллами. — Это и есть Норфолк? — Еще нет, просто поселок. Норфолк там, — он вытянул руку и указал пальцем куда-то дальше, на запад, — В местном порту располагается главная база ВМС, — он снова приложил бинокль к глазам, внимательно рассматривая сам залив, — Черт, неужели даже ее смели? Там в порту два десятка военных судов стоять должно, если бы их привели в боевую готовность, то они бы патрулировали ближайшие воды. — Может, их просто оставили на якоре? — Все просрали, — Беллами удрученно покачал головой, — ну что за люди. И ведь я был одним из них. Не моряком, конечно, но все же, — он решил отвлечься, — Там, южнее — Саффолк. Сплошные графства. — Почти что Британия, — Кларк позволила себе слегка улыбнуться. — А севернее, если пересечь залив по другому мосту — Хэмптон, — продолжил свою экскурсию по местности Беллами, — Там, кстати, база ВВС Лэнгли. Не понимаю, тут повсюду должны быть военные… Он посмотрел на Кларк, ожидая, что она поддержит разговор, но понял, что девушка опять начала уходить в себя, пустым взглядом смотря куда-то вдаль. По пляжу таскалось с десяток мертвецов, но где их теперь не было? Эти были явно из невезучих, они то и дело вязли в песке и раздраженно отмахивались от чаек, которые так и норовили сесть на них. Октавия убила ближайшего, но больше не рвалась так рьяно зачищать местность, как это было на мосту. Вспомнив о переходе через второй тоннель, Беллами опустил взгляд вниз, рассматривая буквально пропитавшуюся кровью одежду, и устало вздохнул. После Норфолка они сделают паузу, иначе в какой-то момент просто перепсихуют или упадут без сил. Это упорное движение на юг ему уже осточертело. Беллами хотел осесть где-нибудь хотя бы на неделю и просто отдохнуть. У них было достаточно припасов, чтобы позволить себе облениться на время. Они спустились вниз, присоединившись к Октавии в ее прогулке вдоль берега. Беллами сразу же понял, почему сестра, не дожидаясь остальных, сразу ринулась сюда. Чувствовать мягкий песок под ботинками было очень приятно. Парень иногда специально подходил поближе к воде и останавливался, ощущая, как нога плавно вязнет. Он даже позволял себе прикрывать глаза ненадолго, слушая шум прибоя и крики чаек. Просто стоял, засунув руки в карманы. Кларк и Октавия столь же неспешно прохаживались рядом с ним. Словно они были давними друзьями, придающимися ностальгии по тому, чего у них никогда не было. Странное чувство, вызывающее легкую тоску и умиротворение одновременно. К вечеру, когда солнце уже село, троица добралась до прибрежных домиков, которые наполовину держались прямо на высоких сваях. Белые двухэтажные домишки с разноцветными треугольными крышами вписывались в пейзаж, как влитые. Беллами побоялся бы жить в таких — какая-нибудь буря или сваи сгниют, и все обвалится. — Заночуем тут? — предложила Кларк. — Может, доберемся уже до города? Чуть-чуть осталось, — неуверенно разглядывая опоры ближайшего домика, ответил Беллами. — Я не готова сейчас носиться по городу от толп ходячих, — устало бросила Окатвия и увидела, как брат поднял бровь и ухмыльнулся, — Да-да, знаю, кто бы говорил, — она развела руками, — Что? Даже у меня батарейки кончаются. Беллами все еще немного колебался, глядя вверх, пока Кларк просто не сказала: — Идем. Они поднялись по сырой бетонной лестнице и увидели, что возле каждого дома есть небольшой пирс. На каждом таком стояли столики со скамейками, большие зонтики и шезлонги, некоторые из которых перевернулись от порывов ветра и теперь лежали то тут, то там. Беллами вспомнил, что все это началось еще летом, и у людей даже не нашлось времени убрать какие-то вещи. — Мне нравится вот этот, с синей крышей, — заявила Октавия, ткнув пальцем в один из ближайших домов. — Как скажешь, сестренка, — пожав плечами, сказал Беллами. Они обыскали дом, как обычно, со всей ответственностью. Медленно, не спеша, осматривали каждый темный уголок на предмет угрозы, после чего перекрыли все входы и только тогда расслабились и начали выбирать комнату для ночевки. Беллами не стал особо внимательно копаться в вещах прежних хозяев, уделив время только их библиотеке в гостиной, откуда достал сборник мифов племен Африки и быстро пролистал его, разглядывая иллюстрации. Закончив, он поднялся на второй этаж, где в одной спальне расположились Кларк и Октавия. Беллами на этот раз после жеребьевки оказался в пролете, и ему достался диван снизу. В принципе, он был не против всегда уступать нормальные спальные места девушкам, но Октавия слишком уж яро отстаивала принцип всеобщей уравниловки, так что спорить с ней совершенно не хотелось. Кларк в этом вопросе, как и во многих других, занимала нейтральную позицию. Вернее сказать, молчала и даже не думала участвовать в обсуждении подобных вещей. Войдя в спальню, Беллами увидел, что сестра уже спит, свернувшись калачиком и отвернувшись к стене. Кларк сидела на подоконнике и смотрела в окно. По ее отстраненному лицу Беллами не мог понять, задумалась ли она о чем-то или просто в очередной раз позволяет тому океану боли, что бушевал в ее душе, утаскивать себя на дно. — Как вы тут, нормально устроились? — поинтересовался он. — У нас все в порядке, — тихо ответила Кларк и с теплотой посмотрела на Октавию. — Я тогда… пойду вниз. — Останься, если хочешь, — предложила она. Беллами остановился в нерешительности, но все же подошел к подоконнику. Кларк обхватила ноги руками, притянув их поближе и освободив место, чтобы парень мог облокотиться. — Тут красиво, — сказал он. — Не знаю, — Кларк нахмурилась и кивнула, указывая вниз, на берег, — Вон, ходячий. Теперь везде такая картина. Даже не могу толком оценить, где красиво, а где нет, все кажется одинаковым. — Эй, да расслабься ты, — он слегка сжал ее ногу в ботинке, — попробуй хоть один вечер не грузить себя всем этим. — Я так не могу, — шепотом произнесла Кларк, обращаясь будто к самой себе, а затем снова обратила внимание на стоявшего рядом парня, — Что будешь делать завтра? Когда вы ничего не найдете. — Не знаю. Беллами вздохнул, обдумывая вопрос Кларк. Ему хотелось возразить, что есть куча вариантов того, что может произойти. Вдруг случится чудо, и его отец окажется у себя дома. Вдруг он оставит какую-то подсказку, где его искать, если не для Беллами, то для кого-то из близких. Может… может, там будет лежать его тело. Он понял, что ему нечего возразить. Так же, как и Кларк, Беллами был уверен, что они придут в пустую квартиру и не найдут там ничего. Этот поход с самого начала был обычным отвлечением, простой целью, чтобы занять себя. Но Октавия относилась к этому иначе, для нее все было всерьез. — Я боюсь ее разочаровывать, — признался Беллами, глядя на сестру, — Не знаю, как она это воспримет. — Переживет, — уверенно произнесла Кларк, — Она сильная… — Но? — Беллами, нельзя ей вечно скитаться. Твоя сестра, как зверек, а ей нужно расти, развиваться. Девочке нужна компания, сверстники. — Ты так говоришь, как будто мы живем в нормальном мире и запросто можем себе это позволить, — насупился Беллами. — Не запросто, нет, — мотнула головой Кларк, — но какие-то подвижки делать надо. Одного тебя ей будет мало. — А ты? — А что я? — удивилась она, — Я просто тут чужая. — Думал, вы стали ближе. Кларк сделала глубокий вдох и отвернулась, снова уставившись в окно. Беллами хотелось, наконец, пробиться через эту скорлупу, достучаться до нее, сказать девушке, что она вовсе не чужая, что необязательно насильно загонять себя в такое положение. И все же он не попытался ее переубедить. Беллами чувствовал, что Кларк это не нужно, поэтому не собирался тратить на это силы и нервы. — Наверное, ты прав, — вдруг сказала она, — вроде бы красиво. Он не стал ничего отвечать, только внимательно смотрел на нее, ожидая, что она продолжит. — Раньше я умела видеть красоту. Рисовала, много. А потом как отрезало. Сплошное уродство вокруг, и мои люди… я из кожи вон лезла, чтобы все было хорошо. Я старалась, — она приоткрыла рот и покачала головой, — так старалась. А раньше могла выйти из дома, и даже искать долго не приходилось. Идешь куда-нибудь, видишь местечко — и все, часа на четыре меня, считай, нет, пока Уэллс не позвонит и… Она осеклась, отвернулась от окна и пустым взглядом уставилась перед собой. Беллами услышал, как ее дыхание задрожало. Опять началось. — Сколько же ты потеряла? — ошарашено прошептал он. — Я не хочу это оценивать, — прочистив горло, ответила она, — Каждый что-то потерял: я, ты, твоя сестра, все. Можно ли вообще считать какую-то потерю большей, а какую-то меньшей? — она пожала плечами и покачала головой, затем пальцами потерла веки, стирая с них выступившие слезы. — Это видно без слов, — ответил Беллами, — Видно по тому, как ты держишься. Кларк нервно усмехнулась, запрокинув голову назад и посмотрев в потолок, после чего перевела взгляд на Октавию. — Ты видишь не все, Беллами, — сказала она, словно объясняя что-то ребенку, — Посмотри внимательнее на свою сестру. Она не в порядке. Она все время злая. — Я только и делаю, что помогаю ей. Она не одна, Кларк, а вот ты, — он ткнул пальцем ей в колено, — ты одна, даже когда с нами. Когда ты начнешь помогать сама себе? — Ты сам мне сказал, в тот день, когда нашел меня. Не сегодня, не завтра, но этот момент наступит. Не думай об этом, Беллами. Я вижу, что ты хороший человек, которому не все равно, вот только правда в том, что мы не очень-то нужны друг другу. — Пожалуй, ты права, — нехотя признал он и грустно посмотрел на сестру, — Ладно. Завтра сходим в город, а потом можно вернуться сюда. Здесь мне спокойно. — Это хорошо, — улыбнувшись, сказала Кларк. Беллами собрался было пойти спать, но все никак не решался оторваться от подоконника. Повисло молчание, перебиваемое засопевшей Октавией. — Можно вопрос? — Валяй. — Ты часто прижимаешь руку к груди, — он изобразил это жестом, — у тебя там что-то в кармане лежит? — А, это, — она расстегнула куртку, достала оттуда сложенный лист бумаги и протянула его Беллами, — она меня успокаивает. Он развернул листок, на котором был нарисован карандашом портрет какой-то девушки. Она добродушно улыбалась и смотрела прямо на него. — Кто она? — Понятия не имею, — приняв рисунок обратно, ответила Кларк, — но это последнее, что я нарисовала. — Талисман, значит? — усмехнувшись, спросил он. — Нет, нечто большее, — глядя на портрет, произнесла она, — Это память о том, кем я раньше была. И я очень боюсь это потерять.***
Даже имея на руках карту и зная точный адрес, оказавшись в Норфолке, Беллами умудрился заплутать. Виновато было тотальное однообразие окружения. Почти все дома оказались практически неотличимой друг от друга планировки и лишь иногда были выкрашены в разные цвета, без какой-то четкой закономерности, чтобы по ним можно было хотя бы определить, в каком районе ты сейчас находился. Единственным ориентиром оказалась береговая линия, но поскольку его отец жил в центре города, сильно это не помогло. Остановиться и посмотреть название улицы и номера домов оказалось той еще головной болью, ведь, как и в любом более-менее крупном городе, повсюду сновали толпы ходячих. В таких аккуратных блужданиях прошла большая часть дня, пока Октавия, почти не отрывавшаяся от карты и ставшая своему брату настоящим, пусть и совсем неопытным, штурманом, с радостью не объявила, что поиски окончены. Его сестра ощутимо нервничала, Беллами это чувствовал. У девочки было столько ожиданий от того, что может оказаться внутри. Сам он был более спокоен и заранее готовился утихомиривать разочарованную Октавию. Дом оказался заперт, но все же его сестра попросила несколько раз постучать и подождать. Естественно, им никто не открыл. Тогда Беллами, с долей стыда перед скорее всего мертвым отцом, вышиб дверь и вошел внутрь. Они позволили себе несколько раз громко позвать хозяев. Услышав в ответ тишину, троица разбрелась по дому. Кларк, немного осмотревшись, уселась на диван и стала следить за входом. То, что здесь происходило, было делом семейным и ее не касалось. Октавия с неподдельным интересом разглядывала фотографии, стоявшие то тут, то там, и старалась найти как можно больше личных вещей, которые, возможно, могли бы дать ей подсказку. Беллами же решил первым делом проверить, не случилось ли худшего. Он заглянул в кладовую, но не обнаружил там ничего, кроме коробок со старой одеждой, зашел в ванную, искал следы крови или что-то сломанное, но не нашел ничего такого. Под конец зашел в гараж, открыл его изнутри и поставил туда пикап, чтобы тот не торчал на улице на всеобщем обозрении. В конце концов, термин «мертвый город» был большим преувеличением. Бандиты, мародеры и прочие падальщики нередко захаживали в большие населенные пункты и иногда даже основывали тут аванпосты. В основном это были шайки отчаявшихся и агрессивных людей, с которыми лучше не иметь никаких дел, ничем хорошим это бы не закончилось. За доказательствами далеко ходить не надо — их знакомство с Кларк началось с того, что он снес половину черепа человеку, который был членом банды, обосновавшейся в Вайнленде. Беллами покопался какое-то время в гараже, стремясь найти припрятанное оружие, однако тут были одни инструменты. Его отец вряд ли бы оставил дома огнестрел, если бы и впрямь успел собрать вещи и свалить из города. Напоследок, больше для Октавии, чем из любопытства, он порылся в коробках, которые валялись в углу. Сверху лежали квитанции и банковские счета, какие-то договоры и прочие старые документы, но внизу в связке было несколько писем и стопка фотографий. Поначалу его сердце екнуло, когда он подумал, что это могли быть так и неотправленные письма ему или Авроре, но адреса были другие, поэтому Беллами даже не стал вскрывать конверты, это ничего бы ему не дало. А вот фотографии… Он мельком пробежался взглядом по тем, что стояли в рамках, у всех на виду, когда шел сюда через гостиную. Отца Беллами узнал на них сразу. На некоторых у него были волосы с проседью и бородка, которую он раньше не носил, и все же парень бы его ни с кем не спутал. И рядом с его отцом на этих фото стояла женщина. Чуть реже — ребенок. Конечно, восемнадцать лет прошло, глупо было думать, что он не захочет попытаться завести семью еще раз. Беллами был даже рад за него, но колкое чувство детской обиды не хотело быстро его отпускать. Особенно теперь, когда он стал перебирать в руках фотографии, лежавшие в темном углу, на дне пыльной коробки со старыми документами и не отправленными письмами. На них был он. На каждой из них. Где-то они стояли вдвоем, где-то втроем, и все улыбались, наверняка говоря при этом: «сыр». Самые обычные фото, сделанные спонтанно, около их старого дома и в родном городе. Большим пальцем Беллами погладил лицо матери, такое молодое и красивое. Аврора не успела толком состариться, даже когда она умерла, то осталась красивой женщиной, хоть продолжительная болезнь и оставила след на ее лице. И все же на фото она была совсем молодой, какой сам Беллами ее практически не помнил. На самого себя пятилетнего смотреть тоже было странно: пухлый, розовощекий мальчик, с копной вьющихся волос, которые он подолгу наотрез отказывался состригать, иногда закатывая из-за этого целые истерики. Сейчас даже эти воспоминания вызывали у Беллами только теплые чувства. Еще страннее было смотреть на отца. Когда он думал о нем, то не чувствовал и доли того родства и привязанности, которые чувствовал по отношению к матери или сестре. А вот теперь, глядя на эту когда-то счастливую семью, в нем что-то пробудилось. Он на миг представил, насколько бы все это могло быть сильнее, в самом деле встреть они здесь его отца. Хорошо, что он сразу ни на что не рассчитывал, иначе… — Нихера не нашла, — недовольно буркнула Октавия, зайдя внутрь гаража, — Здесь и следа его нет, так ведь?.. Белл? Эй, ты в порядке? — Подойди, я тебе кое-что покажу, — он посмотрел на сестру и улыбнулся, показывая, что с ним все хорошо, — Присядь. Октавия послушно села рядом, и Беллами передал ей небольшую стопку фотографий. Когда она узнала на них старшего брата, то на ее лице растянулась улыбка, а в глазах загорелся огонек интереса. — Ого, какой ты тут карапуз, — она захихикала, разглядывая одно фото за другим, — И мама… Ну надо же. Хах, а вот здесь, смотри… — Я даже рад, что в нашем семейном альбоме этого не было, лет пять назад ты бы ржала надо мной еще неделю, увидь ты такое, — заразившись весельем сестры, сказал Беллами. — Я так злилась на него, когда не нашла в доме даже следа твоего существования, — призналась Октавия, — А ты вот где лежал. — Думаю, они бы очень смущали его жену, не сердись на него за это. Уж если кому и обижаться, то это мне. — Но все ведь нормально? — решила уточнить Октавия. — Конечно, не волнуйся об этом. Они с сестрой еще какое-то время не сдвинулись с места, разглядывая фото и вспоминая моменты из детства, и Беллами радовался тому факту, что Октавия нашла в посещении дома его отца какие-то положительные моменты. Она даже вроде бы не собиралась сильно унывать из-за того, что найти они его уже не смогут. — Значит, это все? — посерьезнев, спросила она, — Конец нашего путешествия? — Как раз хотел обсудить это с тобой, но все тянул, потому что ты так надеялась найти тут что-то… — А ты, значит, нет? — Прости, — он виновато улыбнулся и пожал плечами. — Так… какой план? — Я бы хотел вернуться на побережье, в тот домик, — он уловил удивленный взгляд сестры и поспешил объясниться, — Я не собираюсь там селиться, просто нам всем сейчас нужен отдых. Особенно вам с Кларк. — Знаю, — Октавия потрогала рубцы и шишки на лице, — Я выгляжу, как дерьмо. И чувствую себя так же. На самом деле, неделя в постели была бы сейчас как нельзя кстати. — Потом можем двинуть дальше по стране. Поедем, куда захочешь или просто куда глаза глядят. Или… — он вспомнил о том, что говорила ему Кларк, — можем попробовать найти людей и присоединиться к ним. — Какого хрена? — Октавия, услышав это, даже слегка шарахнулась от него, — Ты же всегда был против любых контактов. — Я подумал, тебе не помешали бы друзья. Компания. Может, остались в этом мире нормальные ребята? — Нет уж, люди идут нахер, — отмахнулась она, — Мне хватит одного тебя и приключений. Серьезно. — А Кларк? — Да как-то все равно, — она оглянулась, чтобы убедиться, что девушка втихаря их не подслушивает, — В смысле, я ей благодарна за то, что она меня выручила и вообще она вроде крутая, но больно уж серьезная и вся в себе вечно, — Октавия о чем-то задумалась, ее глаза расширились, и она вдруг выдала, — Ой, а она тебе нравится?! — Она хороший человек, — немного сконфузившись, ответил Беллами, — Мне кажется, мы с ней хорошо друг друга понимаем. — Я не об этом, — шумно выдохнув и закатив глаза, протянула Октавия. — Я тебя понял, — усмехнулся он, — Ты же знаешь, мне больше нравятся высокие спортсменки. — А то у тебя есть выбор! — она всплеснула руками. — Эй, глобальное вымирание — не повод занижать стандарты! — несерьезно возмутился Беллами. — Конец света пережил разборчивый парень. Девушки — трепещите, — нарочито басовитым голосом произнесла Октавия. Они дружно посмеялись, после чего, наконец, вспомнили о том, что оставили обсуждаемую ими Кларк сидеть одну в гостиной и поспешили к ней вернуться, прихватив с собой найденные фотографии. Девушка слегка ожила, когда увидела, что попутчики к ней вернулись. Она не стала расспрашивать их о чем-либо, но Беллами не знал наверняка, было это от полного отсутствия интереса или же, видя их довольные лица, она побоялась сбить им настроение. Все же из-за того, что четырехмесячное путешествие оказалось в итоге бессмысленным, Беллами ждал большего негодования со стороны сестры, однако ей, похоже, важнее был сам путь и тот образ жизни, что они для себя выбрали. Поделившись с Кларк планами по поводу возвращения в домик на побережье, он вновь выкатил пикап из гаража во двор, подождал, пока девушки устроятся поудобнее и надавил на педаль газа. Когда они проехали пару миль, то случилось нечто, чего не мог предположить никто. Оглушительно прокатившись по всему городу, где-то на западе завыла сирена. — Какого хрена?! — дернувшись от внезапного шума, воскликнула Октавия. — Твою мать, — выругался Беллами, начав вертеть головой по сторонам, наблюдая за оживившимся потоком стай ходячих, — Это с базы ВМС. Неужели там кто-то еще жив? — Думаю, проверять мы это не будем, потому что сейчас туда стекутся все ходячие в округе, — обратилась к нему Кларк и посмотрела назад, — Сзади свободнее, надо разворачиваться. — Тогда нам придется впереди потока ехать прямо туда! — возразил он. — Просто дави на газ, а то мы тут увязнем, живо! — скомандовала девушка. С этим спорить Беллами не стал. Автомобиль развернулся и рванул вдоль быстро заполняющихся улиц и вскоре под колеса начали попадать первые жертвы. Кларк и Октавия то и дело нервно матерились, и Беллами очень хотелось присоединиться к ним, но он не мог себе этого позволить. Решив свернуть с широкой дороги на более узкую улицу, парень понадеялся, что на той будет поменьше мертвецов, но те, плотным строем двинувшись в сторону не замолкающей сирены, собирались заполонить собой все свободное пространство. Спешно свернув обратно на главную дорогу, Беллами пустил под колеса еще несколько ходячих и поддал газу, заставив двигатель натужно зареветь. Он гнал по прямой, но когда дорога начала сворачивать, то машина стала хуже откликаться на его действия, ее занесло и бортом они смели и загнали под кузов еще с десяток мертвецов, после чего пикап отказался двигаться с места. — Черт, похоже один или двое застряли под колесами, — сказал он, продолжая безуспешно буксовать на месте. — Так давайте вытащим их, — предложила Октавия и потянулась к дверной ручке. — Не успеем, — остановила ее Кларк, — Блядь, надо бросать машину и бежать, пока нас полностью не окружили! — Ты с ума сошла?! — воскликнул Беллами, — Хочешь прыгнуть в эту толпу? — Нет времени, — прорычала Кларк, доставая многозарядную винтовку, лежавшую за сиденьем, — прорвемся. Девушка выскочила наружу и побежала, на ходу отстреливая тех ходячих, что отвлеклись от зова сирены и потянулись к ней. Октавия, дернув Беллами за рукав, не стала дожидаться его одобрения и стала догонять Кларк. Парню ничего не оставалось, кроме как последовать за ними и бросить машину с припасами. Может, Кларк была и права, но его выбесило то, что она не дала ему даже минуты на то, чтобы самому принять решение. Впрочем, с первой очередью, разряженной по толпе ходячих, вся обида испарилась, осталось только бешеное желание выжить и вытащить всех из этой задницы, устроенной какими-то умниками из порта. Свернув на относительно пустую улицу, Беллами вырвался вперед, но вдруг услышал, как Октавия вскрикнула. Он обернулся и увидел, что та споткнулась, однако быстро встала на ноги и продолжила движение. Пробежав еще несколько десятков метров, Беллами заметил, что улица впереди перекрыта еще одним потоком мертвецов. Они оказались зажаты, и оставалось совсем немного времени на принятие решения. Кларк подбежала к ближайшему входу в здание и подергала за ручку железной двери, но та, естественно, не поддалась. Девушка быстро бросила попытки и уже собралась бежать к другой, но ее остановил возглас Октавии: — Смотрите, там, наверху! Беллами поднял взгляд туда, куда указывала его сестра, и увидел красный дым от огня фальшфейера. Какой-то парень размахивал им, видимо, приглашая их таким образом к себе. Дверь в этот дом и впрямь оказалась открыта, поэтому троица спешно влетела внутрь, не забыв в этот раз запереть за собой. Толком не дав себе отдышаться, они вскинули оружие и медленно двинулись вверх по лестнице, не рассчитывая на дальнейший теплый прием. Возможно, очередные бандиты решили не оставлять потенциальную добычу на поживу мертвецов, кто знает? Преодолевая один лестничный проем за другим, Беллами все отчетливей понимал, что никто их встречать не собирался. Может, эти люди сами испугались рискованной встречи и свалили. Вскоре его догадки прервал запах кумара и смог, тянувшийся из открытой двери одной из квартир. Изнутри доносились какие-то голоса. Жестом Беллами дал команду остальным прижаться к стенке, а сам дошел до дверного проема и быстро высунулся, всего на мгновение, чтобы оценить обстановку. Двое парней, стоявших на пороге, слегка дернулись, но на этом их реакция кончилась. Похоже, они были даже не вооружены. — Вы кто такие? — спросил их Беллами. — Сами-то кто, чуваки… и чувихи? — прыснув, спросил один из них. — Просто проезжали мимо, — терпеливо ответил он. — Палить в нас не будешь? — поинтересовался второй голос за стенкой. — Не давайте мне повода, — предупредил их Беллами, — Я выхожу, поднимите руки. Вскинув винтовку, он так же резко высунулся еще раз и увидел послушно поднявших руки над головой парней. Казалось, они его совсем не боялись и даже, напротив, глупо улыбались, словно это все был какой-то розыгрыш. Оба были молодыми, ровесниками Кларк или даже Октавии. Один высокий, почти как сам Беллами, длинноволосый брюнет с вытянутым лицом и греческим носом, второй ниже его на полголовы азиат с каким-то невероятно доброжелательным выражением лица и при этом, в отличие от своего партнера, выглядел более ухожено и, что самое удивительное, был аккуратно подстрижен. Парни, казалось, не совсем понимали, что сейчас происходит, и даже когда Беллами начал обыскивать их на наличие оружия, эти двое смотрели ему за спину, словно ожидая, когда сюда войдут Октавия и Кларк. — Тут больше никого? — закончив с обыском и опустив оружие, спросил Беллами. — Неа, — ответил тот, что повыше. — Зачем нам помогли? — Да просто, — парень пожал плечами, — А не надо было? — Надо-надо, — с натянутой доброжелательностью ответил Беллами, похлопав его по плечу. До него уже дошло, что оба были под кайфом, — И как только вы до сих пор умудрялись не сдохнуть… — А девчонки к нам присоединятся? — спросил второй парень, — Эй! Входите, нас уже обыскали. Кларк и Октавия скользнули внутрь и только когда убедились, что Беллами сам не целится в парней, опустили свое оружие, после чего обе прокашлялись от стоявшего смога и стали помахивать перед носом руками в тщетной попытке разогнать дым. Увидев это, укурки начали хихикать, как идиоты. — Кажется, я тебе не рассказывал толком о вреде наркотиков? — обратился к сестре Беллами и указал ладонью на их новых знакомых, — Собственно, вот, наглядный пример. Октавия, продолжая удивленно разглядывать странно ведущих себя ребят, подошла к ним поближе и спросила: — Вас как хоть зовут, парни? — Монти Грин, — ответил азиат. — Джаспер Джордан, — представился длинноволосый. Они переглянулись и отвесили ей театральный поклон, хором произнеся: — К вашим услугам. После чего снова дружно заржали. Беллами в этот момент ненадолго приложил ладонь к лицу, не зная, что с этой сладкой парочкой делать, поэтому закрыл на всякий случай дверь в квартиру и, пусть снаружи и было достаточно холодно, открыл все окна, чтобы кумар поскорее выветрился. Новые знакомые вели себя крайне дружелюбно и в основном смеялись после любой реплики, которая казалась им смешной, поэтому Беллами, Кларк и Октавия вскоре перестали обращать на них внимание, терпеливо ожидая, когда их уже, наконец, отпустит. К счастью, эффект у их травки был не самым продолжительным. Придя в себя, парни даже слегка напряглись, когда поняли, что вышли встречать гостей с пустыми руками и теперь могли запросто оказаться в заложниках. — Вы же нас не грохнете, а, чуваки? — спросил Джаспер, осторожно поглядывая на Беллами. — Успокойся, мы нормальные, — ответила ему Октавия. — Спасибо, — вздохнув с облегчением, сказал парень, — ты супер. — В самом деле? — улыбнувшись, произнесла она. — Мы просто хотели помочь, без задних мыслей, правда, — поспешил заверить их Монти, — Нам от вас ничего не нужно. Надеюсь, вы ответите нам тем же. — Разойдемся, как в море корабли, — кивнув, ответил ему Беллами, — осталось дождаться, когда снаружи рассосется. Не знаете, что за умник включил сирену? — Она включается каждый раз в семь вечера, — сразу же сказал Монти. — Частенько тут бываете? — Ага, собираем еду для… — он осекся, — В общем, по мелочи. Думаю, это военные из порта ее врубали, чтобы шизики стекались в одну точку, где их можно было зачищать. Потом они свалили или их просто сожрали, не знаю… а вот чертову сирену выключить забыли. — Шизики? — усмехнулся Беллами. — А вы их как называете? — Ходячие. — Хм, а неплохо, — признал Джаспер, — Шизиками их я предложил называть, и после тщательной процедуры всеобщего голосования мы утвердили этот вариант… но ваш мне нравится даже больше. — Голосования? — Кларк оторвалась от созерцания обстановки снаружи и подошла к ним поближе, — У вас есть своя группа? Джаспер собирался было ответить, но Монти ткнул его локтем вбок, и оба уставились себе под ноги. Отвечать им было не обязательно, после такой реакции и так все было понятно. — Да не бойтесь вы нас, — устало бросила Октавия. — Тебя я не боюсь, красавица, меня больше твой здоровяк напрягает, — состроив кислую мину, произнес Джаспер. — Он мой брат. — Это, конечно, меняет дело… — Послушайте, мы не просим вас знакомить нас с остальными, — сказала Кларк, — Но если вы знаете, как безопасно выбраться из города, то мы будем благодарны за помощь. Мы оставили машину на соседней улице, можем подбросить вас до окраины. — Да, есть у нас пара маршрутов, где шизиков не так много, — не тая признал Монти, — Будем благодарны, если вы нас подкинете, сами-то мы пешком притащились. — Нам все равно надо будет остаться и найти хоть что-нибудь, — напомнил ему Джаспер, — Еще раз вернемся с пустыми руками, и наши нам головы поотрывают. — У нас в машине куча припасов, — обратилась к ним Октавия. — Мы не станем делиться ими с первыми встречными, — возразил ей Беллами. — Погодите, так вас и впрямь всего трое? — решил уточнить Монти. — Мы можем за себя постоять, будь уверен, — не поняв, на что тот намекает, на всякий случай пригрозил ему Беллами. — Я не об этом, — он поднял руки в примирительном жесте, — Просто мы можем договориться с нашими поторговаться. Выменяем что-нибудь на вашу еду, наверняка вы найдете что-нибудь полезное, у нас полно чистой воды, например. Вооруженную группировку мы вести к себе в лагерь не станем, а вот из-за трех человек паника вряд ли начнется. — Что думаете? — спросил у остальных Беллами, — Звучит заманчиво. — Не хочу я с ни с кем связываться, — скривилась Октавия, от чего Джаспер и Монти заметно погрустнели. — Я за, — ответила Кларк, сложив руки на груди, — и даже осталась бы, если нас все устроит. Это возможно? — Это не нам решать, — неуверенно произнес Монти. — Но, думаю, целая машина с едой и припасами неплохо сместит чашу весов в вашу пользу, — уже воодушевленнее добавил Джаспер. — Кларк, мы можем поговорить наедине? — попросил ее Беллами. Они отошли в другую комнату, и он наклонился поближе, чтобы парни их не услышали: — Тебе не кажется это опрометчивым? — резко спросил он, — Доверяться первым встречным? Тем более таким обдолбышам. Одно дело обменять что-то, но остаться там, непонятно с кем — это уже слишком. — Мы будем начеку, как и всегда, — спокойно ответила Кларк, — да и… я не прошу вас оставаться со мной. — Мы так тебе надоели? — удивился Беллами, — Почему ты хочешь уйти? — Я хочу к людям, — пожав плечами, тихо произнесла она, — мне это нужно. Прекратить скитаться, остановиться. Стать… полезной что ли, понимаешь? — Все это и мы с Октавией можем тебе дать, — слегка повысив голос, сказал ей Беллами, — Когда же ты поймешь-то… мы тебе больше не чужие, мы твои друзья. Кларк одарила его долгим взглядом, после чего виновато опустила голову и потерла ладонями плечи. — Я все равно хочу попробовать, — вновь заговорила она. — Ну хорошо, — смирившись, кивнул Беллами, — пойдем, поговорим с Октавией. Вернувшись в комнату, он обнаружил, что его сестра уселась на кухонный стол и о чем-то разговаривала с их новыми знакомыми. Она повернула голову в его сторону и задорно произнесла: — Ты б знал, откуда эти двое выползли. — И откуда же? — Давай, Джаспер, — словно подначивая парня, обратилась к нему Октавия, — скажи, куда вы собираетесь отправиться. — На Ковчег, — ответил он.