Другие сто дней

Шины пикапа натужно месили сырой снег, перемешивая его с лежащей под ним грязью. Жесткие куски земли и мелкие камни, подбрасываемые колесами, дробью стукались о днище машины. Этот звук не давал Кларк забыться, как и стоны и всхлипы Дерека, лежавшего у нее на коленях. Он больше не разбрасывался гневными вскриками, обещая возмездие всем, кто сотворил такое с его братом. С каждой пройденной милей Дерек вел себя все тише и тише, словно кто-то высасывал из него жизнь. Когда окончательно стемнело, парень даже сидеть был не в состоянии, поэтому Кларк помогла ему улечься. Сейчас ей оставалось только поглаживать его по голове и тихонько успокаивать, словно это могло хоть как-то смягчить то, чему они все стали свидетелями. — Ш-ш-ш, мы здесь, ты в безопасности, — снова прошептала она и потрогала его покрытый испариной лоб. — Почти приехали, — севшим голосом буркнул сидевший за рулем Беллами и обернулся назад. — Следи за дорогой, — резко бросила Кларк. — Просто Октавия, она… — он снова попытался обернуться, чтобы посмотреть на сидевшую в кузове пикапа сестру, — Раньше ей не приходилось никого… — Следи за дорогой, Беллами, — снова осадила его Кларк, — Не хватало еще угодить в колею и бежать до Ковчега на своих двоих. Твоя сестра будет в порядке, а вот Дерека нам придется тащить на спине. Как тебе такое? — Не нужно так со мной, Кларк, — больше не отрывая взгляда от освещенной фарами дороги, грустно произнес Беллами, — Мы сейчас все на нервах.  — Да уж… — она снова наклонилась поближе к Дереку и погладила его ладонью по щеке, — Мы почти уже дома, скоро сможешь нормально прилечь. Беллами был прав. Даже после всех тех нелепых баек и рассказов о встрече на болотах, после того дневника, такого никто не ожидал. Бандиты в Вайнленде просто хотели все у нее отнять, а те сволочи из Вирджинии еще и изнасиловать в довесок. Такое можно было понять, хоть как-то, но чем оправдать то живодерство, что эти скоты учинили над Дрю и еще Бог знает сколькими? Перед ее глазами до сих пор болтались вывалившиеся внутренности, а в ушах разносилась эхом та безумная проповедь. После визита в деревню Жнецов, в том, какая судьба постигла Трину и Паскаля, сомневаться не приходилось. По телу Кларк пробежали мурашки, и она невольно дернулась, посильнее прижимая свободную руку к животу. Она ощущала холод даже в прогретом салоне пикапа. Тот человек на проповеди ходил без верхней одежды и даже не дрожал. Будто он был и не живой вовсе. Как же им теперь… — Что за черт? — вернул ее к реальности Беллами. Кларк подняла голову и увидела, что они уже въезжали за ворота Ковчега. Обычно в это время суток никто, кроме квартета стражи Миллера, не решался высовывать нос за дверь, но сейчас возле главного корпуса собралось несколько человек. — Вижу, — кивнула Кларк, рассматривая незнакомый грузовик, припаркованный рядом со входом. Едва заведя автомобили за ворота, все спешно вышли наружу, чтобы понять, в чем тут дело. Первым к ним, слегка прихрамывая, подбежал Нейт Миллер. Кларк успела заметить на его лице тень радости, что померкла сразу, как только парень смог разглядеть в темноте их изможденные лица. — Что стряслось? — спросил он, глядя, как Кларк с натугой выволакивает Дерека наружу, и сразу же поспешил помочь ей, — Что с ним? — Дрю мертв, — пару секунд подумав, с чего начать, ответила Кларк, — У него шок, ему нужна постель. — Блядь. Как это случилось? — Жнецы, — ответила за Кларк спрыгнувшая с кузова Октавия. Они плотной группой двинулись ко входу. Люди, стоявшие на улице, похоже еще не до конца поняли, что произошло что-то плохое, поэтому смотрели на них почти безразличными взглядами. Все уже привыкли к ежедневным вылазкам тех немногих смельчаков, что отправлялись на поиски Трины и Паскаля, как и привыкли к тому, что каждый день они возвращались ни с чем. Помимо болтавших возле открытого кузова неизвестного грузовика Тима Барлетта и Глена Диксона, а также курившего, сидя на ступеньках, повара Деля, Кларк приметила Джессику, которую приобнимал незнакомый ей парень восточной внешности. — Миллер, кто это? — требовательно спросил Беллами. — Группа Декса вернулась, часа два назад, — пропыхтел он. — Черт, — без каких-либо эмоций, словно не понимая, как к этому относиться, бросил Беллами, после чего его лицо быстро ожесточилось, — И этот ебаный Атом?! — Разговаривает с новичком. Пришел вслед за парнями Декса. — Он что, с ума сошел?! — глаза Беллами округлились от возмущения, — Запер себя наедине с… а если это один из них?! Он решительно двинулся вверх по ступенькам, но Миллер быстро догнал его и схватил за руку. — Перестань, тебе не о нем сейчас надо беспокоиться! — А о чем еще?! — резко обернувшись, рявкнул Беллами, — Он не может просто впускать сюда всех подряд, когда наших режут прямо под стенами! — Очнись, парень, а вы, по-твоему, кто? — осадил его Миллер и кивнул на слегка отставших Кларк и Октавию, — Перестань уже борзеть и послушай меня, наконец. Декс вернулся, — он посмотрел на того самого запремеченного Кларк незнакомца, который не сводил с них глаз, — и теперь… — Беллами! Вы вернулись! — донесся радостный возглас выбежавшей наружу Роумы, которая сразу кинулась парню на шею. — Не сейчас, — сухо ответил он и небрежно вырвался из объятий, заставив девушку недоуменно на него пялиться, — Нужно сказать всем, что случилось, но сначала к Атому. Этому… — Возьми его, — попросила его Кларк, выныривая из-под руки уже почти безвольно повисшего на ней Дерека, — Давай, бери. — Кларк, попроси… — начал возражать Беллами, но, тем не менее, все же подхватил уже готового упасть Дерека, — кого-нибудь еще. Я должен… — Ты не в состоянии, — спокойно произнесла она, — Я поговорю с Атомом. Вы пока отнесите парня в пустую комнату и положите на кровать, сделайте холодный компресс, приложите к голове, и не оставляйте его одного. Справитесь?.. Октавия? — Да, сделаем, — кивнула она, пока ее брат продолжал недовольно смотреть на Кларк. — Джаспер, Монти, Харпер! — подозвала она к себе поближе все еще отходящих от шока ребят, — Расскажите всем, что произошло, только… без лишних подробностей, не разводите панику. Нейтан, иди с Беллами, расскажешь ему, что там за дела с Дексом. — Хорошо, Кларк, — хмуро посмотрев на нее и на Беллами, кивнул он. Она видела, что им не очень приятно слушать ее команды, но ей было все равно, пока они их выполняли. Не хватало ей еще снова позволить устроить тут грызню самцов, после того, что сегодня творилось. Кларк быстрым шагом вошла внутрь, не рассчитывая останавливаться хоть на секунду, но все же замешкалась на мгновение, заприметив в гостиной двух чернокожих парней, которые расслабленно развалились в мягких креслах. Увидев незнакомое лицо, они тоже встрепенулись и вопросительно посмотрели на нее, но у Кларк сейчас не было времени с ними знакомиться. А когда она, едва повернувшись к ним спиной, услышала, как эти двое задорно присвистнули, помимо времени отпало и всякое желание. Поднявшись наверх, Кларк решительно направилась в сторону черной стальной двери и услышала то, чего услышать оттуда ну никак не ожидала. Громкий, заливистый смех. Атом и еще кто-то во всю глотку гоготали над чем-то. Кларк ушам своим не верила. Атом, которого она знала, едва позволял себе улыбаться даже при тех, с кем был хорошо знаком. Что за дьявола Декс и его группа притащили у себя на хвосте? Она понимала, что Атом не мог знать, но после всего случившегося звук смеха привел ее в дикое возмущение, схожее с тем, что Беллами испытывал по отношению к парню все время. Теперь она сама готова была накричать на него, как только переступит порог, но тут дверь открылась, и все слова мигом застряли у нее в горле. Он продолжал посмеиваться, когда вышел в коридор. Его волосы, грязные и свалявшиеся, толстыми хвостами обрамляли заросшее щетиной лицо. Они встретились взглядами и застыли, как вкопанные. — К… Кларк? — недоуменно произнес Мерфи. Она сделала робкий шаг навстречу, будто хотела рассмотреть его поближе, убедиться, что глаза ее не обманывают. Мерфи, казалось, решил поступить точно так же. Из кабинета выглянул Атом и что-то сказал, но в голове Кларк из-за натянутых нервов сейчас стоял такой гул, что она ничего не разобрала, не придав его словам никакого значения. — Я поняла, — подойдя почти в упор и смотря на него снизу вверх, произнесла Кларк, — Теперь я поняла. Мерфи какое-то время хмурился, после чего его веки широко распахнулись, а рот приоткрылся. Похоже он, наконец, вспомнил. — О, Кларк… — горестно выдохнул он. — Ты так сказал, — задрожав и плотно сжав зубы, произнесла она, — Все так и случилось, — с ее потяжелевших век покатились слезы, — Откуда ты знал? — Кларк, — Мерфи медленно отрицательно покачал головой и робко отошел на полшага, — Я не… Господи, я не думал, что… — Ты все знал! — она вновь сократила расстояние между ними и ударила его кулаками по груди, — Ты… ты… — Кларк замолотила его кулаками, безвольно упершись лбом в его майку, — Как ты… Она почувствовала, как Мерфи обхватил ее руками и плотно прижал к себе. Кларк начала брыкаться, пытаясь продолжить молотить его, но тут он прошептал: — Мне жаль. Мне так жаль, Кларк. Она опустила руки и повисла на нем, продолжая плакать. Рисунок, что она носила с собой, был не просто картинкой, как она поняла когда-то, а Мерфи… Мерфи — для нее это был не только он и его поступки. Мерфи — это Бриджтон. Мерфи — это Филадельфия и Атлантик-Сити. Это долгий путь, голод, страх. Это взаимовыручка и поддержка. Это редкий смех и странные истории, что они рассказывали друг другу ночью, когда ощущали себя в безопасности. Это Финн, Рейвен и Уэллс с его отцом. Это мама и папа. Это прошлое, от которого она изо всех сил старалась закрыться и которое пыталась искупить. Мерфи, стоявший здесь и прижимавший ее к себе, был знаком того, что ее прошлое не мертво, не стерто и перемолото в гниющей пасти ходячих. Все ее эмоции и весь опыт слились сейчас воедино, и реакцией на это были только слезы. В конечном итоге, ей оставалось только плакать. — Я так рад, что ты жива, — услышала она Мерфи, так редко говорившего правду. — Я тоже, — сквозь слезы сказала Кларк, подняв голову и посмотрев на него, — Я тоже рада, что ты жив. Она и сама не лукавила, говоря это.

***

Они поставили крест над несуществующей могилой рядом с забором, и это были все почести, которых удостоился Дрю от своих соседей. Для Октавии этот жест говорил о многом. Сказать по правде, она не испытывала особой приязни к большинству живших здесь людей, но до этого момента даже не догадывалась, какое безразличие они питают друг к другу. Хоть Кларк и велела всем не болтать о том, каким ужасным способом Дрю был убит, естественно кто-то не удержал язык за зубами, и теперь если о парне и вспоминали, то только в контексте общего ужаса перед угрозой, что затаилась в окружавших их лесах и болотах. Местных больше заботила потеря чувства безопасности, а прибывшая с вылазки пятерка Декса только подливала масла в огонь. С ними мало кто разговаривал, зато все с завидной регулярностью обсуждали их, пока тех не было рядом. Ходили слухи, что Декстер и Коннор сбежали из колонии, а Джона Мбеджа якобы подозревали в сговоре с террористами, когда задержали. Еще какую-то нелепую чушь рассказывали и про Фреда Джонса, но Октавия к тому моменту уже перестала обращать на это внимание. Много ли толку так бояться людей, которые их кормят и не бросают? А если они вдруг начнут катить на нее или брата бочку, так быстро пожалеют — уж круче них тут точно никого не было. В конечном итоге до смерти Дрю было дело только его брату Дереку. Для Октавии же его гибель стала страшным живым примером того, что будет с ней, если вдруг с Беллами что-то случится. Каждый раз проходя мимо комнаты Дерека, которую Кларк велела всегда держать открытой на случай, если тот решит что-то с собой сделать, Октавия видела, насколько жалко и немощно тот выглядит, раздавленный не болезнью, а просто своими эмоциями. В ней же теперь боролись два убеждения: что она, случись что, никогда не падет духом так сильно, и что с ее братом никогда не случится ничего подобного, и даже думать о таком не стоит. Она вытерла тыльной стороной ладони постоянно стекавшие сопли, почесала шрам на щеке и подпрыгнула на месте, когда в комнату вошел Беллами. Октавия быстро одернула руку от лица, словно занималась чем-то постыдным. — Привет, — тихо произнес Беллами и широко улыбнулся. Октавия вопросительно посмотрела на него. За последние четыре дня поводов для улыбок ни у кого не находилось, так что она отвыкла видеть их. Разве что Дэвид в последнее время как-то смягчился, но и он перестал улыбаться в ее присутствии. — Ты чего? — Сегодня сочельник, — продолжая улыбаться, ответил он, и поднял повыше длинный красный мешок, — Хоу-хоу-хоу, кто у нас был весь год хорошей девочкой? Октавия не знала, что внутри, но сам факт того, что Беллами нашел для этого время, так обрадовал ее, что она заулыбалась и рассмеялась. Ей по многим причинам хотелось скорее повзрослеть, но в такие моменты ребенок рвался из нее, не видя преград. — Показывай скорее! — вскочив с кровати, радостно взвизгнула она. Беллами сунул руку внутрь мешка и достал оттуда знакомую М4, отполированную до блеска, словно только что сошедшую со станка. — Ты потеряла свою в реке, а Декс привез одну с вылазки. Пришлось хорошенько поторговаться, зато… — Спасибо! — не дав брату договорить и выхватив у него из рук винтовку, воскликнула Октавия, после чего трепетно разложила приклад, проверила прицел, передернула затвор, пощелкала предохранителем, отсоединила и вставила обратно обойму и, наконец, с наслаждением принюхалась, уловив запах свежего масла, — Это… просто… — Только патронов нет, — кисло улыбнувшись, извиняющимся тоном произнес Беллами. — Ты… ты серьезно?! — взмахнув руками и заодно дулом штурмовой винтовки перед лицом брата возмутилась Октавия. — Кое-что странное случилось… — продолжил оправдываться Беллами, — У Декса были патроны подходящего калибра, но кто-то выменял их у него незадолго до того, как я к нему обратился. Ума не приложу, кому они тут могли понадобиться. Может, он просто их зажимает, но ты не расстраивайся так, я обязательно… — он осекся, заметив расплывающуюся по лицу улыбку Октавии, — что-нибудь… Что? — Белл, закрой глаза, — едва сдерживая смех, выдавила из себя Октавия. — Серьезно? — Закрывай давай! — Ну ладно. Она наклонилась и вытащила из-под кровати три полностью заряженных обоймы. На то, чтобы как-то красиво их упаковать, у нее не хватило усердия, но, учитывая обстоятельства, вряд ли кого-то сейчас это будет сильно заботить. — Открывай, братик. — Да ты… издеваешься, — постоянно фыркая и качая головой, произнес Беллами. — Твои кончились еще на первой вылазке, а смотреть, как ты мучаешься с местными самопалами стало уже просто невыносимо. — Ты же знаешь, что ты лучшая сестра на свете? — перебирая в руках обоймы, спросил Беллами. — Знаю, лучший брат на свете, — довольно кивнула Октавия. — Может, поделим пополам? — А у тебя другие варианты были? — вскинув бровь, спросила она. Беллами мигом стушевался и присел на ее кровать. Октавия рухнула рядом с ним и откинулась назад, устало выдохнув и снова начав шмыгать носом. — Должно быть, это будет твое худшее Рождество, да? — немного погрустнев, спросил ее Беллами. — Помнишь, какую херобору ты дарил мне, когда начал уходить в лес? — уставившись в потолок и задумавшись, спросила она. — Однажды это было чучело белки, — хмыкнув, вспомнил Беллами. — Гребаное чучело белки, Беллами! — громко повторила Октавия. — Слушай, тогда мне казалось, что ты воспримешь это… как очень реалистичную игрушку. Я думал, что под землю провалюсь, когда увидел, как ты разревелась. — Тебе стоило бы, — кинув на него взгляд, подтвердила Октавия. — То есть худшее было тогда? — Нет, Белл, — вздохнула она, — Я уже говорила тебе, что очень расстраивалась из-за того, что ты не брал меня с собой в эти походы, но… худшими были те, когда тебя не было рядом. — Октавия… — Нет, нет, не вздумай начинать это твое любимое самоизбиение, — снова резко поднявшись, заговорила Октавия. — Самобичевание, — поправил ее Беллами. — Насрать. Я говорила это не для того, чтобы ты принялся себя корить. Я это к тому, что… мне плевать, что теперь везде гуляют ебучие чудовища и те психи. Они никак не смогут испортить мне жизнь, пока ты рядом. Когда она увидела, что глаза брата стали влажными, то решила, что точно перегнула палку. Он потянулся, чтобы обнять ее, но она просто треснула его кулаком по предплечью. — Что за нежности, фу, — бросила Октавия. — Прости, — Беллами усмехнулся, смахнув слезы с уголков глаз, — это все чертово Рождество. Можем переждать его тут, если хочешь. — Издеваешься? — удивилась Октавия, хоть и догадывалась, почему Беллами не хочет, чтобы она шла праздновать, — Джаспер и Монти обещали подвезти музон, сможешь вытащить эту свою подружку на медляк, — она обхватила руками невидимого партнера и покачалась из стороны в сторону, изображая танец, — М? Да и Дэвид говорил, что приготовил речь. — Так он теперь у нас Дэвид? — напрягся Беллами. — Заткнись и шуруй прихорашиваться, — парировала Октавия, стараясь не выглядеть задетой, хотя вражда брата с Атомом порой беспокоила ее даже больше, чем Жнецы, — И постарайся не быть козлом хотя бы одну ночь. Иисус сегодня смотрит, знаешь ли. — Забираю свои слова обратно. Теперь Кларк — моя лучшая сестра в мире, — быстро произнес Беллами, чмокнул ее в лоб и поспешил уйти, но все же не смог сбежать от полетевшей ему в спину подушки. — Пошел в жопу! — улыбаясь, бросила ему в след Октавия. — Сама иди! — послышался удаляющийся голос из коридора.

***

Самое раннее Рождество, которое Кларк могла вспомнить, было в девяносто седьмом. Это были сплошные урывки, ее детские эмоции, запечатленные в образах. Блестящие звездочки, развешанные под потолками во всех комнатах, свет ламп, который тогда казался ей ослепительным, деревянная лошадка, на которой можно было качаться, как на качели. А ее родители? Настоящие великаны из сказок. Папа мог легким движением оторвать ее от земли и закинуть себе на плечи. С них она видела так далеко… И ее мама… Какими же молодыми они были! Джейк тогда носил усы подковой, как какой-то воин дороги, а волосы Эбби пышной кудрявой шевелюрой спадали ей на плечи. Кларк упросила маму сделать ей такие же завитушки, которые казались ей самой красивой прической в мире, но ее прямые длинные локоны просто выгнулись в растянутые спирали. Сейчас Кларк могла только вообразить, какой ужас бы творился на ее голове, добейся она того самого «чтобы как у овечки». Зайдя в столовую, она почувствовала, как ее накрыло теплом. Дело было не только в уютной атмосфере — по всему помещению было расставлено несколько электрообогревателей. На освещение Монти и Джаспер тоже не поскупились — повсюду были развешаны лампочки и мигающие гирлянды. Столы были отодвинуты к стенам, осталось лишь несколько сложенных в ряд, образуя длинный банкетный стол. Дель, Фокс, Джессика и Диггс сейчас носились с кухни, нося туда-сюда убийственно вкусно пахнущие блюда и посуду, накрывая на каждого. Кларк машинально пересчитала места — двадцать пять, даже для едва приходившего в себя Дерека на всякий случай все приготовили. Пошарив взглядом по помещению, она заприметила Джаспера и Монти, которые возились со стереосистемой. Едва услышав отрывок песни, Кларк готова была рухнуть прямо на пол. Она так давно не слышала музыки… — А где будет мое место? — подергав ее рукав, спросила Шарлотта. Даже чтобы привести ее на праздник, девочку пришлось уговаривать. Шарлотта была упрямой буквально во всем, иногда Кларк казалось, что делает она это не из вредности, а словно не совсем понимает, чего от нее хотят и зачем все это нужно. Возможно, дело было в ее травме, или она всегда была такой, Кларк оставалось только гадать, ведь Шарлотта до сих пор не хотела ей по-настоящему открыться. — Можешь выбрать себе любое, — наклонившись к ней и тепло улыбнувшись, сказала Кларк. Шарлотта только нахмурилась и пожала плечами. Тогда она подвела девочку поближе к столу и снова посмотрела на нее, намекая, что та может сесть куда угодно, но Шарлотта отрицательно замотала головой. — Сюда, — Кларк отодвинула ближайший стул и указала на него ладонью, — Теперь это твое место. — А Беллами рядом сядет? — Куда ж он денется, — обреченно выдохнула Кларк, почувствовав укол зависти. Парню до Шарлотты не было никакого дела, но ему достаточно было быть собой, чтобы завоевать приз детских симпатий. Должно быть, так же чувствовала себя ее мама, когда понимала, что Кларк было веселее проводить время с отцом. Она уселась рядом с Шарлоттой и принялась смотреть по сторонам. Редко когда ей доводилось увидеть всех обитателей Ковчега в одном месте. Большую часть времени они не были единым организмом, скорее представляя из себя пять-шесть разношерстных компаний, которые вынуждены жить под одной, весьма просторной, надо заметить, крышей. Даже сейчас весь зал разбился по группкам и о чем-то беседовал. — Вот, это вам, — сказала втиснувшаяся между ними Джессика и поставила на стол тарелки с горячим супом. — Спасибо, Джесс. — Иу, — поморщилась Шарлотта. Все, что было бульонообразной формы, девочка просто ненавидела. — Не вредничай, — сказала ей Кларк, — ешь, пока горячее. — Это не все, потом принесем еще кучу всего, — успокоила ребенка Джессика, и Шарлотта сразу же засияла, не иначе как представляя какие-нибудь сладости. — Джесс, постой, — Кларк жестом попросила ее наклониться поближе и зашептала ей на ухо, — С Джоном все нормально? — С твоим или моим? — усмехнулась она в ответ. — Ты меня поняла, — серьезно произнесла Кларк. — Не нужно так их бояться, они нормальные ребята. Просто видят всякое… — она приподняла плечи, — знаешь, почаще чем мы с тобой. — Ладно, — слегка поджав губы, кивнула Кларк, — Просто будь… — Расслабься ты, — прервала ее Джессика, — Просто отдыхай. Сегодня можно. Кларк огляделась, пытаясь найти Беллами и Октавию, но те пока не пришли. Может, они и вовсе не явятся, все-таки это был семейный праздник, а они были тут теперь единственными, кто мог считать друг друга настоящей семьей. Зато пришли Атом и Мерфи. Ее неожиданно воскресший знакомый в последнее время не отлипал от здешнего лидера, с поразительной скоростью набившись ему в лучшие друзья. Похоже, он смог околдовать его с первой же встречи. Кларк примерно понимала, какую игру он ведет, но не собиралась ему мешать. Мерфи был сложным человеком, в том числе для какой-то объективной оценки, но пока последствием его действий было только улучшившееся настроение неизменно мрачного Атома. Они встретились взглядами и кивнули друг другу. Когда Мерфи только пришел, они проговорили всю ночь, рассказывая друг другу то, что с ними произошло. Кларк постаралась замять самые кровавые детали, которые не обсуждала даже с видевшей ее расправу над лесниками Октавией, но и в таком сухом изложении его получилось шокировать. После того, как Мерфи узнал о судьбе Рейвен, Финна, Джексона и ее матери, ему пришлось снова успокаивать Кларк, а затем она видела, как ему неловко было рассказывать о своих приключениях, полных стрельбы, погонь, угонов яхт и бульдозеров, прыжков через небоскребы, и даже захватов настоящих крепостей, ведь там не нашлось места для тяжелых потерь и сожалений. Она не ждала от него извинений, и все же он извинился. К счастью, Кларк тогда почувствовала, что ей этого вполне достаточно. Она убедилась, что Шарлотта со страдальческим лицом все же ест суп, и сама принялась за трапезу. Тарелка опустела спустя всего пару минут, настолько сегодняшняя стряпня Деля показалась ей вкусной. Едва Кларк опустила ложку в пустую тарелку и задумчиво уставилась перед собой, как окружавшее ее шумное бормотание вновь разбавила заигравшая музыка. Сначала та неприятно вдарила всем по ушам, но Джаспер и Монти, извинившись, быстро настроили громкость. Заиграли старые рождественские песни, за записями которых были слышны потрескивания. Это были песни их родителей, и родителей их родителей. Настолько старые, что Кларк раньше не могла спокойно воспринимать их, словно от них разило стариной и духом давно ушедшей эпохи. Они слушали одни и те же песни каждое Рождество. Кроме, пожалуй, одного. Когда Кларк было десять, в их доме под самый праздник сломалась газовая колонка, так что в доме стало невыносимо холодно, прямо как сейчас на Ковчеге. Решив не заставлять детей коченеть, сидя на месте, родители повели их на каток. Они с Уэллсом, впервые вставшие на лед, представляли собой жалкое зрелище — тратили все силы, чтобы удержать равновесие, нелепо падали и по-настоящему развлекались, только когда начинали перебирать руками и ногами, чтобы кататься по льду прямо на животах. Эбби, Джейк и Телониус быстро пресекали это, поднимая их обратно на ноги, страшно боясь, что кто-то наедет на них и поранит. Кларк это тогда дико бесило, но свою порцию веселья она все же получила. Со временем она научилась твердо стоять на льду, и походы на каток одно время были регулярным событием. Кларк почему-то думала, что встретит там свою любовь. Она уже не помнила, откуда взялась эта фантазия, должно быть из какого-то фильма. А потом ей стало совсем не до того. — А, вот вы где! — позвал их все же решивший явиться вместе с сестрой Беллами. — Садитесь рядом с нами, — пригласила их за стол Кларк и подмигнула довольной Шарлотте. — А они здорово потрудились, — уважительно произнесла Октавия, оглядывая украшенное гирляндами помещение. — Черт, как же приятно слышать музыку, — блаженно произнес Беллами, откинувшись на спинку стула, после чего приложил ладони к лицу и устало потер веки, — Обожаю эти песни. — Ну и старпер ты, братец, — сказала Октавия, и Кларк не удержалась от ухмылки. Тут они сходились во мнениях. — О, ты пришел! — радостно воскликнула Роума и обвила руки вокруг шеи Беллами, поцеловав его в щеку. Кларк приметила, что Октавия при этом состроила кислое выражение лица и отвернулась, как, впрочем, и Шарлотта, — Не освободите для меня местечко? Октавия фыркнула, явно давая понять, что ради нее не готова отрывать свою задницу от стула, а Шарлотта посмотрела на Кларк таким взглядом, что желание отсаживаться мгновенно пропало. Беллами сконфуженно посмотрел на своих соседей и вытянул руку вперед. — Садись напротив, — мягко предложил он и поцеловал Роуму, пока та еще висела на его спине. Ребята, отвечавшие за стол, поставили бутылки с шампанским и вином, раздали всем по бокалу, а также принесли вторые блюда, и, глядя на их разнообразие, Кларк искренне восхитилась. Ей хотелось попробовать каждое, и она понимала, что все в нее просто не влезет. Сколько месяцев прошло с тех пор, когда в ее голову приходила подобная мысль? Часть ее хотела начать бурчать из-за нерациональной растраты припасов, но атмосфера праздника и этот невероятно вкусный аромат со скрипом выбивали из нее прагматика. Через какое-то время все, кроме так и не пришедшего Дерека, расселись по своим местам. Мерфи приземлился прямо напротив нее, сев рядом с Роумой. Она заметила, что порцию Дерека растащили Декс, Коннор и Фред, но никто не решился им помешать. Более того — в их сторону вообще старались лишний раз не поглядывать. После такого успокаивающие слова Джессики звучали еще более сомнительно. Около часа все оживленно галдели и сметали со стола все, что на него было подано. Когда время подошло к полуночи, Атом, сидевший во главе стола, встал со своего места, поднял бокал с шампанским и постучал по нему вилкой. Разговоры быстро утихли, и все взгляды обратились к нему. — Первым делом хочу выразить благодарность нашим поварам, — Атом, под одобрительные аплодисменты, слегка поклонился Делю и его сегодняшним помощникам, — а также всем нашим добытчикам, благодаря которым сегодняшний праздник стал возможен. Я до безумия рад видеть вас всех сегодня здесь, за этим столом. То, что вы тут, живые, сытые и довольные, греет мое сердце и заставляет верить… — он опустил взгляд, прочистил горло и продолжил, — что этот чертов мир, который каждый день пытается нас убить, еще не потерян. Ведь, посмотрите на себя… посмотрите-посмотрите, — Атом обвел ладонью присутствующих и подождал, пока все переглянутся, — вы все такие разные, и все-таки готовы доверять друг другу и помогать. Я искренне верю… что мы делаем друг друга сильными. Все мы. И те, кто с нами с самого начала, и те, кто с нами совсем недавно, да, даже ты Джон, — он оторвал указательный палец от бокала и указал на Мерфи, от чего по столу пронеслись редкие смешки, — Каждый из вас важен, и я надеюсь, ребята, что вы все это цените. Потому что я очень ценю. Теперь вы — вся моя жизнь. Теперь я готов посвятить ее вам, и очень надеюсь, что и вы тоже. Я желаю вам всем счастья, столько, сколько его вообще теперь можно получить. И попрошу вас всех запомнить этот момент… и ценить его. Знаю, мы все здесь разные, но я прошу вас… прямо сейчас, возьмитесь за руки и давайте помолимся. Атом вернулся на свое место, взял за руки сидевших рядом Миллера и Харпер, закрыл глаза и склонил голову. По цепочке все начали следовать его примеру. Кларк взяла за руку Шарлотту и Беллами, одарила теплой улыбкой Октавию и сидевшего напротив Мерфи, после чего закрыла глаза и опустила голову. Она не верила в Бога и не собиралась молиться, но это не помешало ей проникнуться моментом. Заиграла «Аллилуйя», фортепиано нежно ласкало ее слух, а тепло от ладоней Шарлотты и Беллами разлилось по всему телу. Она вспомнила, как в тринадцать на Рождество в ее доме было такое же столпотворение. В тот год звезды сошлись, и практически все их друзья и родные смогли приехать в Бриджтон, чтобы отпраздновать. Столько подарков Кларк не получала за всю свою жизнь. Эмма и Роберт Гриффины, Мелвин и Оливия Миллсы — все ее бабушки и дедушки почти не давали ей свободно вздохнуть, умиляясь буквально от каждого ее движения и тиская ее, как маленькую. Кларк думала, что родители спасут положение, но они, как назло, сами растаяли, видя, как дружно их семейство занято одним делом. Все, кроме самой Кларк, тогда понимали, что возможно это был последний раз, когда они смогут собраться вот так, все вместе. В конце концов Уэллс смог ее вытащить, встав на стол и начав громко читать какой-то стих, отвлекая тем самым всеобщее внимание, а затем, отвесив низкий поклон, под шум аплодисментов сам улизнул из дома. Они полночи проносились по району, устроив третью мировую, играя в снежки со всеми соседскими детьми, пока полностью не выбились из сил. Плетясь домой, они заметили неопрятно одетых мальчика и девочку примерно их возраста. Парочка держалась за руки, они что-то вдохновлено говорили друг другу, а Уэллс предложил подслушать. Как Кларк потом поняла, те двое, в шутку или всерьез, репетировали свои свадебные клятвы, после чего, за неимением священника, поклялись друг другу в вечной любви и потом еще долго целовались. Кларк и Уэллс тогда переглянулись и поморщились, словно увидели какую-то гадость. Кларк боялась себе в этом признаться, был то стыд или что-то еще, но именно тогда она впервые поняла, что хотела в тот момент оказаться на месте мальчика, который целовал ту девочку. В то Рождество произошло так много всего… Сейчас, сидя за столом с закрытыми глазами, сжимая ладони людей, которых она знала по старым меркам всего лишь какое-то мгновение, Кларк поняла, как много имеет и как не хочет это потерять. Она открыла глаза и сжала их ладони ещё крепче, так, что Беллами и Шарлотта удивлённо посмотрели на неё. Кларк наклонилась поближе к Беллами и решительно прошептала ему на ухо: — Не важно, сколько их там. Я готова убить всех, если понадобится. — Не думай об этом, Кларк, — слегка отстранившись, произнес Беллами и посмотрел ей в глаза, — Только не сегодня… — он едва заметно пошевелил губами, подбирая слова, — С Рождеством тебя. С Рождеством вас всех, ребят. Кларк чокнулась с ним бокалами, после чего потянулась к Октавии, Мерфи и Роуме. Закончив с поздравлениями, она запрокинула бокал и осушила его залпом, загадав про себя желание. Иисус бы его явно не одобрил.

***

— Когда я учился в университете, сокурсники на меня как-то сразу обратили внимание. У меня в их возрасте не было достаточно денег, чтобы поступить, так что я был… года на три-четыре старше каждого, и даже такой малюсенькой разницы хватило, чтобы они воспринимали меня, как… — Мерфи опустил взгляд на бокал бурбона в своей руке, слегка побултыхал его и отпил небольшой глоток, стараясь при этом не морщиться. Это была далеко не самая худшая вещь, которую он вынужденно терпел, но с каждым глотком она медленно ползла к вершине списка, — знаешь, как в десять мы воспринимали бездомных, рассказывающих о жизни, они казались какими-то гуру, которые все на свете знают, поэтому и живут так. — Ты сейчас себя с бомжом сравнил? — усмехнулся Атом и приподнял свой стакан, словно сейчас произносил тост в его честь, после чего сделал глоток. Ему-то эта раскаленная жижа явно была по душе. — С гуру, я попрошу! — с наигранной скромностью заулыбался Мерфи, — Даже не знаю, что они там во мне увидели, но с тех пор от людей было не отвязаться. У меня спрашивали советы насчет отношений, — он принялся загибать пальцы, — просили прощупывать почву с преподавателями, организовывать выступления и конференции, словом… много всего. — Как я тебя понимаю, мужик, — протянул Атом, сжал губы и закивал, — Наверняка и в спортивную команду назначили капитаном, хоть ты и не просил? — Нет, с работой в команде у меня вечно какие-то беды, — Мерфи поставил стакан на стол и поднял ладони вверх, — Никто этого не вдуплял, но хотя бы читать речи и бодаться с быками на потеху чирлидершам меня не заставили. Я… занимался теннисом. — Серьезно? — Серьезнее не бывает, — разведя руками, ответил Мерфи. — Не похож ты на спортсмена, — прищурившись, сказал Атом, — да и на того, кто учился в университете, ты тоже не похож. — Моя мордашка тянет максимум на колледж? — обведя свое лицо ладонью, невозмутимо спросил Мерфи. — Вроде того, — снова полностью расслабившись, согласился Атом, после чего долил им бурбона из графина и нахмурился, — Я тебя понимаю, правда. Со мной здесь случилась та же хрень. Все, кто нес реальную ответственность, просто побросали нас тут и сбежали. Тогда… в самом начале все было совсем по-другому, все растерялись, как будто были роботами и у них внезапно программа сбилась, и вокруг порой такое творилось… полный бардак. Как будто все схватили по биполярке. Вот стоит компания и строит план побега, — он громко щелкнул пальцами, — вот эти же люди через час плачут и хотят назад к мамочке. И это было… заразительно. — И тут на сцену вышел ты, — догадался Мерфи, — При параде, на коне, размахивая саблей? — Да наорал на всех, так же, как они срывались друг на друга, только почему-то это возымело эффект. Может, это мне так показалось, а на деле мои слова тогда звучали… более взвешенно, что ли. Правда в том, что я этого уже не помню. — Говорю же, все дело в этом, — Мерфи снова широко растопырил пальцы на ладони, показал на свое лицо, после чего вытянул ладонь в сторону лица Атома, будто снял с себя маску и надел на него, — Чуть постарше, чуть уравновешеннее, плюс огромное желание стада баранов услышать того, кто скажет, что им делать. — Может и так, — Атом пожал плечами, — хотелось бы верить, что я делаю для них что-то большее, чем это. Да и тогда все пошло не совсем так, как я думал. Казалось, что страх был таким потолком, и чем ниже он опускался, — он продемонстрировал это жестом, — тем меньше меня слушали. Я боялся, что он нас раздавит, пока Монти и Джаспер не вернулись. Это сейчас они выделываются, строя из себя клоунов, но тогда… у них разве что волосы не поседели. Такое нам всем рассказали… Надежда на то, что из этого кошмара можно вырваться, сразу отпала, и этот гребаный потолок, — он снова поставил ладонь ребром у себя над головой, — начал потихоньку подниматься. — Слишком просто, братец, — фыркнул Мерфи, — давай начистоту. — Мы умирали, как мухи, каждый раз, когда высовывали наружу нос. Но с того дня я больше никогда не видел этот хаос, этот… аморфный суп из людей. Можешь мне не верить, но все это благодаря мне. Ни у кого больше на это тут сил не хватит. И этот, — Атом, скривившись, указал пальцем куда-то в угол, — Беллами… — Да нахуй его, — небрежно бросил Мерфи, не желая в очередной раз выслушивать уже порядком раздражавшую его гневную тираду в сторону здешнего оловянного солдатика. — Верно, нахуй, — закивал Атом, после чего сделал большой глоток и, в кои-то веки, поперхнулся, хватив лишнего. — Лучше расскажи мне об этом Дексе, — решился он, наконец, перейти к единственной теме, которая на самом деле его интересовала. Мерфи старался говорить непринужденно, изо всех сил стараясь не выдать хоть толику ненависти. Он пробыл в лагере уже десять дней, но прощупывать почву начал лишь недавно. Присутствие здесь Кларк избавило его от необходимости выяснять, чего ждать от этих людей, но это вовсе не было поводом сразу же начать ходить на свету. — А что с ним? — тоже нарочито-непринужденно спросил Атом, но, в отличие от Мерфи, скрывать свои чувства и хорошо врать он совсем не умел. — Какие-то мутные мужики каждые пару недель привозят вам гору жратвы и ничего не требуют взамен? Брось, что у вас с ними за дела? Есть ведь какая-то сделка. — Крыша над головой, — понизив тон, произнес Атом, — неограниченный доступ к запасам, большинство из которых они сами и добывают. В общем-то все. — Я видел Декса, — сказал Мерфи, не сводя глаз со своего собеседника, и хитро ухмыльнулся, — его вообще трудно не заметить. По всем законам того мира, что я знал, да и этого тоже, давай будем честны, в твоем кресле должен сидеть он, а не ты. — Тебя это не устраивает? — холодно спросил Атом. Мерфи уже успел заприметить, что тот довольно прямолинейно относился к людям, и почему-то думал, что другие свое отношение должны выражать точно так же. Очень легко было выйти из доверия у такого человека, как он, а сейчас ему это совсем не нужно. — Ты не так меня понял. Ты заслуживаешь это кресло. То, что ты сейчас в нем, это… справедливо, — Мерфи осклабился, и на Атома это, похоже, подействовало, — Ты меня извини, но часто ли жизнь справедлива? Здесь явно что-то не так. — Ты был бы прав, если бы они пришли сейчас, — медленно произнес Атом и шумно выдохнул, — но тогда ситуация была иная. Когда Декс и Коннор, едва живые, завалились сюда, нас было сорок человек. И те, кого с нами больше нет, были людьми более жесткими. Не такими, как ребята самого Декса, но если бы он решил все подмять тут под себя — у него ничего бы не вышло, слишком уж нас было много. Но чем меньше нас становилось, тем больше они начали себе позволять — со мной, с девушками… в целом. Когда Майлз первый раз поехал с ними на вылазку, я понял, что своих людей ему стало недостаточно, и он начал переманивать к себе моих. А когда Трина и Паскаль пропали… я уже начал готовиться, но понял, что люди, на которых можно было положиться, все уходили за забор и умирали. Мы с Миллером вряд ли смогли бы поставить этих козлов на место, но кое-что, — он сделал глубокий вдох и сглотнул, после чего нехотя произнес, — нас спасло. — Беллами? — осторожно предположил Мерфи. — Поначалу я рассчитывал на него, спорить не стану. Большая ошибка, — Атом покачал головой, — Но вообще-то я имел в виду Жнецов. Мерфи удивленно приподнял брови и откинулся на спинку кресла. Каждый может удивить. Сколько раз он должен был повторить это самому себе, чтобы эта простая истина впечаталась в него намертво? Век живи — век учись. — Ты о чем? — не понял Мерфи. — Беллами решил, что сможет справиться со всем лучше, чем я. Стал мутить воду, подбивать всех на вылазки, выходить наружу… вдохновлять, что б его. И вот он открыл ящик Пандоры. Теперь все знают, что не просто заперты в клетке, пока снаружи ходят мертвецы. Теперь каждый тут понял, что отныне мы в этой клетке не одни. Это удержит Декса от глупостей лучше любого моего слова или действия. А вот Беллами… поверь мне, Джон, если позволить ему продолжить — он превратит это место в тот самый суп, о котором я говорил. — Я так понимаю, позволять ты ему вовсе не собираешься, — заговорщически улыбнувшись, сказал Мерфи. — Я могу тебе верить? — Конечно, — без колебаний ответил он, как делал всегда, когда ему задавали этот вопрос, — Я позволяю себе пить бурбон только с друзьями. — Я попросил Декса решить вопрос. Когда этот болван снова созовет людей на убой, Декс сделает так, чтобы больше никто и никогда его не слушал. — Ты будешь ему должен, — цокнув языком, заметил Мерфи, — и по-крупному. Уверен, что кучка голозадых психов в лесу сможет перевесить все? — Унизив эту сволочь, они настроят против себя Кларк и Октавию, — уверенно произнес Атом, — с ними, Миллером и с тобой, у нас хватит сил заткнуть им пасть, если они начнут требовать чего-то большего. Спокойно, Джон, — он расслабил спину и положил ладони на затылок, — это отличное место, и у меня все под контролем. А с тобой тут станет еще лучше. Мерфи от последних двух заявлений едва не рассмеялся. Как бы не так. Удовлетворенно кивнув для вида, он махом осушил свой стакан, поднялся со своего места и направился к двери. Сегодня у него было запланировано еще несколько важных остановок — настало время выбраться из этого пыльного угла и начать плести свежую паутину, тем более что Атом помог ему скорректировать траекторию. — Постой, — бросил ему вдогонку Атом, — Почему ты назвался Питером Колтоном, когда пришел ко мне в первый раз? Почему не захотел говорить свое настоящее имя? Мерфи встал вполоборота и усмехнулся. — А с чего ты взял, что Джон Мерфи — мое настоящее имя? Выйдя из каморки Атома, он застегнул куртку повыше и обхватил себя руками, стараясь терять как можно меньше тепла, что выделял его организм. Все же в бурбоне было кое-что хорошее — когда он неохотно полз по его гортани и кишкам, то работал, как чертова печка. Едва повернув голову в сторону, он сразу же заметил того, кем были заняты все беспокойные мысли местного вожатого. Беллами стоял в самом конце коридора, у окна на лестничном пролете, сложив руки на груди и вперившись в него испепеляющим взглядом. Этому парню он явно не нравился. Впрочем, прочитать Беллами было не сложнее, чем Атома, вот только до сегодняшнего дня Мерфи видел в этом куда меньше пользы для себя. — Р-р-рядовой Блейк, — задорно произнес он и шутливо отдал честь, пока приближался к Беллами, который сейчас напоминал излучающее чистую ярость каменное изваяние, — Чем же я заслужил этот взгляд? — Тем, сколько ты времени проводишь в той комнате, — он оттопырил указательный палец, показывая на черную дверь кабинета Атома, — О чем вы там болтаете целыми днями? — Адвокатская тайна, — Мерфи качнул головой, пошарил в карманах и достал сигарету. — Ты не адвокат, Мерфи, — фыркнул Беллами. — Да откуда тебе вообще, мать твою, знать, кто я такой? — зажав в зубах сигарету, спокойно прожужжал он и закурил, дыхнув дымом в лицо Беллами, отчего тот, наконец, вышел из своей позы и, отмахнувшись от серого облака, резко отшатнулся. — Верно, — пророкотал Беллами своим на зависть приятным баритоном, — Кларк особо ничего о тебе не говорила. И как только такой, как ты, можешь что-то значить для нее? — спросил он с нескрываемым презрением. — А она для меня, м? — продолжая сохранять спокойствие и задор, ответил он вопросом на вопрос, — Мы с ней не друзья. Я вообще для нее не столько Джон Мерфи, классный парень и верный друг, сколько… а, впрочем, это не твое дело. Мы с ней многое пережили, и я ее очень уважаю. Если тебе этого мало, чтобы перестать смотреть на меня вот так, как ты сейчас смотришь, — он махнул перед его лицом сигаретой, прочертив в воздухе струйку дыма, и стряхнул пепел в банку на подоконнике, — то нам точно не по пути. — Пустая трата времени, — рыкнул Беллами и, презрительно покачав головой, начал подниматься вверх по лестнице. — Думаешь, я в восторге от того, что он пытается трахнуть твою маленькую сестричку? — указав на него сигаретой, серьезно спросил Мерфи. Это возымело свой эффект — Беллами снова встал, как вкопанный, после чего медленно повернулся в его сторону. — Так какого хрена его член у тебя во рту с того дня, как ты пришел?! — Странные метафоры — это у вас, похоже, семейное, — произнес Мерфи, одарив парня улыбкой Гуинплена. — Да пошел ты, Мерфи. — Куда? — искренне удивился он и указал большим пальцем себе за спину, — Туда, наружу? Я там проторчал не меньше твоего, так что мы с тобой прекрасно понимаем, что на четыре штата есть огромное пустое нихера и это место. Ну, а Атом… в сущности не важно, как я к нему отношусь, пока он способен дать мне лучшую каюту на этом Ковчеге. — Спелся с ним ради теплого местечка и миски с едой? Тогда ты еще хуже, чем я думал. Мерфи был готов поклясться, что если сейчас вытянет перед собой руку, то сможет буквально потрогать скопившееся презрение Беллами. Что ж, этот прямолинейный и честный злюка не обязан был любить прямолинейность и честность, которую говорили ему в ответ. И все же Мерфи надеялся на обратное, выбрав этот подход. Прекратить бы ему уже все это, но больно уж забавлял его этот праведный гнев. — Ой да брось ты, не всем дано быть героями революции. Мне хватает того, что я жив и сыт, и выпивать по вечерам с эгоцентричным любителем школьниц, чтобы так и продолжалось — не самая высокая цена, уж поверь мне. Если у тебя есть предложение получше, — он развел руками, — так я слушаю. — Нет уж, с таким, как ты, я водиться не стану, Мерфи, — процедил Беллами и сделал два шага ему навстречу, — Но если ты веришь в эти бредни про спасение жизней, которые, я уверен, он льет тебе в уши каждый день в той комнате, то ты не только сраный приспособленец, но еще и полный кретин. — Сказал же, — снова ухмыльнулся Мерфи, — я тебя внимательно слушаю. — Когда эти фанатики на болотах найдут нас — начнется резня. Все или умрут, или сбегут подальше, обратно на пустыри, где их распотрошат и съедят за пару суток. Никто не станет защищать это место, потому что они слишком боятся и ничего не умеют. Не знаю, Мерфи, адвокат ты там или еще хер пойми кто, а вот я… — Беллами навис над ним и слегка постукал себя по ключице, — меня учили убивать фанатиков. Это моя, блядь, профессия. Я два года не занимался ничем, кроме этого. И если кто здесь и понимает, что нужно делать, чтобы спасти вас всех, так это я. — Я тебя понял, — понимающе кивнул Мерфи. — Нет, не понял, — отрицательно мотнул головой Беллами, — Когда начнется заварушка — твой скользкий зад я спасать не стану, Мерфи. — Посмотри-ка лучше на людей, герой, — слегка прищурившись и наклонившись поближе произнес он, — они едва шевелятся из-за морозов, а скоро станет еще хуже. Думаю, у тех маньяков на той стороне озера дела идут не лучше, так что вряд ли твое пророчество исполнится раньше весны. Зима длинная, Беллами. Ты подожди. Возможно, к ее окончанию мы станем лучшими друзьями. — Да. Пошел. Ты. — процедил Беллами. — Ага, это я уже слышал, — устало сказал Мерфи и вынырнул из-под нависшего над ним здоровяка, направившись вниз по лестнице. Пока они болтали, он то и дело поглядывал в окно, под которым Фред Джонс и Майлз, тот самый пухлый пацан, который своими трясущимися ручонками застрелил Марка Колтона, о чем-то бурно беседовали. Мерфи давно решил, что Декса он оставит напоследок. И самое время было подумать, с кого же он тогда начнет. Слабое звено можно было увидеть невооруженным взглядом, но стоило ли браться за него сразу же? Настала пора это выяснить. Он спустился на первый этаж и ускорился, наблюдая за удаляющимися фигурами Майлза и Фреда через окна. Эти двое либо решили пройтись вдоль забора, либо направились прямиком в душевую. Хотят перенести оживленный спор подальше от чужих ушей? Уединиться? Мерфи не собирался задерживаться в главном корпусе дольше необходимого, но тут услышал протяжное «Аллаху Акбар», пронесшееся по коридору. Он остановился и пошел на звук, очутившись перед слегка приоткрытой дверью. Не имевший смущения перед чем-либо интимным, даже если это была молитва, Мерфи тихо подошел к дверному проему и аккуратно заглянул вовнутрь. Услышав имя парня еще тогда, в день прибытия, он едва поверил, узнав, что тот был его тезкой. Конечно, вряд ли можно найти имя более распространенное, чем Джон, но когда его носит выходец с Ближнего Востока, распевающий намаз, это больше похоже на плохую шутку. Мерфи с удивлением обнаружил, что ему довольно странно думать о том, что придется убить человека с таким же именем… словно оно их роднило каким-то мистическим образом. Он не дорожил именами, что носил, кроме этого. И вот как все повернулось. Джон Мбедж стоял на небольшом коврике, подняв ладони на уровень головы и прижав большие пальцы к ушам. Вновь громко и нараспев он восславил Аллаха, после чего отвесил поклон и начал что-то быстро и часто повторять шепотом, Мерфи не мог разобрать слов. Он заворожено смотрел на то, как Джон опускается на колени и прикладывается лбом к коврику. Мерфи вспомнил, как молился Марк Колтон. Хоть тот и был когда-то священником, но в его молитвах не было никакого изящества, никакой красоты. Как будто он просто говорил сам с собой, а не пытался восхвалять то, чего, по мнению Мерфи, существовать попросту не могло. Джон же делал это настолько поэтично, насколько возможно. Впрочем, вера едва ли могла оправдать хоть кого-то, уж тем более такого человека, как Мбедж. Молитвы его не спасут. — Тебя это напрягает? — тихо спросила его подкравшаяся Джессика. Она одарила молившегося парня теплым взглядом и прислонилась плечом к стене, сложив руки на груди. — Нет, я никогда не истерил из-за… таких, как он, — шепотом ответил Мерфи, — это даже красиво. — Я тоже так считаю, — улыбнувшись, ответила Джессика. Он помнил, как Кларк особо отмечала эту девушку, когда рассказывала о местных. Она была отзывчивой и единственная готова была днями напролет работать вместе с ней. Как Джессика умудрилась связаться с таким ублюдком? Должно быть так же, как и большинство — она просто не знала. Мерфи не станет делать ей больно, когда время настанет. Хватит и жизни самого Джона. — Он каждый день так? — спросил он как бы между прочим. — И не раз, — кивнула Джессика. Может, Джон станет первым? Казалось, во время молитвы он не замечал вокруг себя ничего. К нему будет легко подобраться. С другой стороны, возможно Джон продолжит терять бдительность, даже когда его дружки начнут умирать. Стоило ли спешить? — Он… нормально с тобой обращается? — Ты на что намекаешь? — вновь напрягшись, возмутилась Джессика. — Просто о них разные слухи ходят, знаешь… — попытался сгладить Мерфи. — Не лезь не в свое дело, понял? — строго произнесла она, — Иди куда шел. Защищает. Значит, хотя бы с девушками он обращается не так, как с мужчинами и их детьми. Он помнил, как Джон заламывал руку Марку, пока тот рвался к телу Питера. Он помнил, как Джон смеялся, когда Майлз предлагал не убивать Марка. Возможно, позже… Выйдя наружу и отдышавшись, он зашагал по утоптанной дорожке к душевой, слушая громкий хруст снега у себя под ногами. Атом заставил народ убирать хотя бы главные дороги, но снег под Новый Год иногда валил так, что уже через полдня все усилия орудующих лопатами ребят нивелировались. Оказавшись у душевой, Мерфи осмотрелся, снял обувь, чтобы не шуметь, и прокрался внутрь, скрипя зубами от вцепившегося в пятки холода. Подойдя к стенке раздевалки, он уже отчетливо слышал разговор, доносившийся из помещения с кабинками. — Может, мне об этом сразу Дексу сказать? — по всей видимости, Фред Джонс сейчас отчитывал своего новоиспеченного соратника, — Думаешь, я тебя покрывать стану? — Нет, нет, ты что, не надо! — дрожащим голосом взмолился Майлз, — Я просто… мне просто надо это переварить, Фред. Ты ж меня понимаешь? Ты же сам… ну… ты тоже? — Да, говнюк, — буркнул Фред, и Мерфи услышал шуршание, как будто тот оттолкнул парня, — Причем на первой вылазке, а не как ты. И не ныл после этого, как сучка! Никто не отводил меня в уголок, чтобы погладить по плечу! — А они стреляли в вас? Вы… вы же защищались, да? — продолжал трястись Майлз, но Фред ничего не ответил, только шумно вздохнул, — Тот мужик, вы его уже скрутили, я не думаю, что надо было… Это была ошибка! — Заткнись! Может, пойдешь к Дексу и сам скажешь, что он был не прав, и тебе лучше знать, а? Что, не хочешь? Поныть можно только в рубашку старины Фреда? — Ты… не такой, как они. Тебе я верю… То есть… Я всем вам верю, но тебе больше. Ты не станешь ничего со мной делать из-за этого… Правда же, Фред? Мерфи опустил голову и потер веки. Как этого парня вообще занесло в такую компанию? Местные так его замучили, что он подался к самым отбитым? Или в каждой подобной компании попросту нужен свой Питер Петтигрю? Стоило ли сделать ему скидку? Может, достаточно будет сломать ему ноги и оставить умирать? Может, и вовсе достаточно будет просто его… Эхом разнесся шлепок от пощечины. Майлз взвизгнул, послышался звук падающего на кафель тела. Мерфи не шелохнулся, он продолжил слушать. — Я тебе не нянька, понял?! — голос Фреда надорвался. Похоже, он был не в восторге от происходящего, — Все, пацан, ты теперь либо с нами, либо Декс тебя затыкает, понял? Если ты с нами — это навсегда, вариантов нет. Первый раз сложно, понимаю, но ты же хочешь стать таким же, как мы, а? — Я… я-я… да, хочу. — Главное ты уже сделал. Выдохни, а потом выкинь это дерьмо из головы. Сможешь? — ответом ему было затянувшееся молчание, — Отвечай! Сможешь, да? — Д-да, — тихо простонал Майлз. — Хорошо, держи руку, вставай давай. Еще раз так раскиснешь — потащу сразу к Дексу, понял? — Понял. — Фред, вы там ебетесь что ли?! Так и знал, что ты тот еще пидрила! Сердце Мерфи как будто подскочило к горлу от этого возгласа. Это был Декс. Мерфи огляделся в поисках места, чтобы спрягаться, но в итоге не придумал ничего лучше, чем попробовать встать за дверь, но если они закроют ее за собой… — Пошел ты, Декс! — плохо имитируя веселье, крикнул ему Фред, после чего перешел на резкое бормотание, — Приведи себя в порядок, быстро, пока он не вошел! Вот, умойся! Это был его шанс. Пока Фред зашел за перегородку, чтобы включить воду, а Майлз поплелся за ним, Мерфи на цыпочках забежал в проем и спрятался в противоположном конце помещения за самой дальней перегородкой. Через несколько секунд после этого внутрь вошли люди и начали громко стучать сапогами по полу, отряхивая снег. Затем они двинулись дальше, но Мерфи пока не рисковал высовываться. — О, Майлз, какой ты румяный, — насмешливо произнес Декс своим величественным басом, — похоже, мы не вовремя. — Да нет, Декс… мы тут… ну… — Проводили воспитательную беседу, — быстро закончил за Майлза Фред. — На тему? — решил уточнить Коннор. — О чем… не стоит трепать языком, — уже спокойно ответил Фред. — Я смотрю, всем охота поучить нашего малыша, — Мерфи, наконец, выглянул из-за перегородки и увидел, как Декс похлопывает съежившегося пацана по плечу, — Повезло тебе, парень. Мы вот жизни учились по наитию, а у тебя будут лучшие наставники. С нами не пропадешь. — С… — Майлз шумно сглотнул, — спасибо, Декс. — Схватывает налету, видали! — он приобнял Майлза за плечи и резко притянул к себе, отчего тот чуть не сложился в гармошку, после чего так же бесцеремонно оттолкнул его от себя, — А теперь серьезно. Нужно решить, что делать с просьбой нашего дорогого Атома. Есть у меня пара идей, как поступить с этим Блейком, но сначала хочу узнать, какие у вас соображения. Они встали в полукруг, повернувшись спиной к выходу, так что Мерфи воспользовался этим, чтобы снова перебраться в раздевалку. Прижавшись спиной к стенке, он крепко зажмурился и застыл, пытаясь понять, услышали ли его шарканья по полу. Никто не отреагировал. Мерфи, наконец, дал себе тихо выдохнуть и утер пот со лба. — Мое мнение — надо его убирать, — первым заговорил Коннор, — Атом просил не устраивать мокруху, но не похуй чей? Мы не его сучки, чтобы делать все слово в слово. Завалим Беллами — избавимся от потенциальной проблемы. Базарил я с ним, — Коннор смачно сплюнул, — опасный тип, Атом из-за него не зря все штанишки себе промочил. Сейчас всем голову морочит, что им наш дергунчик не нужен, а завтра убедит всех, что и мы им больше не всрались. Не, так не пойдет. Мочканем Беллами — не придется волноваться, ну, а Атом, — он пожал плечами, — перебесится. Потом поймет, что мы все правильно сделали. — Брось, Коннор, чего нам его боятся? — спросил Джон, — Солдатик просто любит покрасоваться. Доходчиво все объясним, может вмажем пару раз — и он встревать перестанет. И против нас ему переть не резон. Он с Атомом в контрах, потому что тот народ никого искать не пускал. В том числе и нас. Целый месяц горбатились. Этот уебок хоть раз спросил, как у нас дела? Не надо ради этой падали перетруждаться. Прикроем тыл — и все. — Я согласен с Джоном, — сказал Фред, после чего сложил руки на груди и потоптался на месте, смотря себе под ноги, — Беллами нам не угроза. Устроим воспитательную беседу, — он усмехнулся и потрепал Майлза по плечу, — как старине Майлзу, и дело с концом. После той жести, что Жнецы устроили с Дрю, я сомневаюсь, что эти олухи с такой же охотой полезут туда снова. Обойдемся без мокрухи. Повисла тишина. Все повернули головы в сторону Майлза. — Что глазками хлопаешь? — удивился Декс, — Ты теперь один из нас. Говори, что думаешь. — Ну, — парень продолжал смотреть на всех поочередно, видимо боясь перечить кому-то из них. Все усугубляло еще и то, что Декс, которого он очевидно боялся больше, чем остальных вместе взятых, до сих пор не сказал, что он сам об этом думает, — я согласен с Джоном и Фредом. Убивать не будем. — Не ожидал от тебя… убийца, — последнее Декс протянул с сильно наигранным восхищением, — Ладно, я вас услышал. Если честно, я думал, вы все решите его завалить, но похоже на одной волне я только со стариной Коннором, — он поцокал языком и разочарованно покачал головой, а затем резко вскинул ее и хлопнул в ладоши, — Предлагаю компромисс! Хорошенько выбьем из него все дерьмо, после чего я с ним побеседую, чтобы он сразу понял, что слушать надо внимательно. И чтобы без халтуры, поняли? Это я к тебе, Майлз, а ну-ка! — Да понял я, понял, — буркнул тот. — Отлично. Сделаем все, пока Атом будет читать свою сопливую речь на Новый Год. Будьте наготове и сильно не нажирайтесь! Прокатились смешки. Вот значит как. Уже завтра Беллами Блейка ждала не самая завидная участь. Мерфи недовольно нахмурился и прикрыл глаза, чтобы переварить все, что услышал за сегодня. Слишком много «за» и «против». И еще такая же гора «но». Перед глазами встала огромная колыхающаяся схема, по которой плавали имена Беллами, Атома, Декса, Кларк, его собственное, и еще множество других, а где-то над всеми ними нависли Жнецы, готовые эту схему перемешать и рассыпать. Мерфи планировал потратить еще несколько дней на то, чтобы во всем разобраться, прежде чем примется за активные действия, но одно из ключевых решений придется принять уже сейчас. Оставалось только выбрать. Он знал правильный ответ, конечно же знал, для этого ему не нужно было сидеть и размышлять, только теперь он не успеет подготовить поле, чтобы играть по собственным правилам. К такому Мерфи не привык, но он был готов ко всему. Он сделал свой выбор. — А что, если есть еще один вариант? — распрямив плечи и показавшись всем на глаза, с ледяным спокойствием спросил он, попутно наблюдая, как все пятеро повздрагивали, сразу потянувшись к своим ножам. Сохраняя невозмутимость, он ухмыльнулся и поднял руки вверх, внимательно всматриваясь в лицо каждого из них. Теперь он знал, кто станет первым.

***

Когда они вернулись с вылазки, и Кларк рассказала ему, что случилось с бедным Дрю, Атом только и ждал, что люди с болот придут за ними однажды ночью и сожгут тут все дотла, а всех его людей принесут в жертву их безумной вере. Но потом все как-то наладилось. Снег почти не прекращал валить до самой новогодней ночи, сковав любые попытки выбраться наружу, так что все, кому не сиделось на месте, направили свои силы на внутреннее благоустройство, что было как раз тем, чего добивался Атом. К тому же, видя пламенную решимость Беллами, ничуть не угасшую со дня их возвращения, и железное спокойствие Кларк, которую, казалось, вообще ничто не могло серьезно напугать, он и сам успокоился, хотя бы ради того, чтобы не потерять лицо перед своими людьми. Теперь, когда над ними нависла угроза серьезнее, чем еле волочащие ноги мертвецы, все, кто был слаб духом, тянулись к более решительным, но из-за возвращения Декса и, вопреки его собственным прогнозам, наращивавшего популярность Беллами, их маленькая коммуна грозилась распасться на три противоборствующие части, и к чему все это приведет… Атом даже думать о таком не хотел. Он взял в руки стакан с вином, всмотрелся в него, словно на дне таился какой-то ответ, и сделал пару глотков. Атом не хотел устраивать еще один крупный праздник всего через неделю после Рождества, боясь, что это сильно ударит по их запасам, пополнить которые из-за разбушевавшейся зимы теперь станет куда проблематичнее, но Кларк и Мерфи убедили его, что сейчас, когда все на взводе, это особенно необходимо, тем более, что и повод был самый подходящий. От фейерверков, конечно, отказались сразу же. В нынешние времена это было все равно что повесить огромный светящийся билборд на въезде и оставить ворота открытыми. Они сошлись на том, что стоит поубавить масштаб мероприятия, но, судя по оживленному галдежу за столом и частым вспышкам смеха, его людям этого вполне хватило. Свет, музыка, выпивка — будь жизнь хоть чуточку проще и благосклоннее к ним, и Атом мог бы устраивать нечто подобное хоть каждую неделю. — Посмотри, — сказала ему сидевшая рядом с ним Кларк, кивая на зал, — ты все делаешь правильно. Последнюю неделю она старалась помогать ему с делами, видимо, чувствуя, что влияние понемногу ускользает сквозь его пальцы, но, как бы Атом ни полагался на нее, ложных надежд он не питал — в случае чего Кларк поддержит Беллами, а не его. — Мы могли бы растянуть это на неделю, — прикинул он, но, вздохнув, позволил себе улыбнуться, — но ты права. Приятно видеть их такими. Миллер, — обратился он к сидевшему по левую руку от него парню, — ты чего такой хмурый? Выпей вина, да расслабься хоть раз в жизни. — А? — наконец, отвлекся до того внимательно смотревший куда-то в сторону входа Миллер, — Что ты сказал? — Нога все еще болит? — Нет, я… — он нахмурился и махнул рукой, — мне не нравится, что мы оставили периметр. — Сейчас к нам не подобраться, — попытался успокоить его Атом, — ты же знаешь. — Да знаю, просто… И где Декс с его парнями? Когда эти уроды отказывались от выпивки? Атом только сейчас обратил внимание на то, что эти обычно очень шумные люди так и не почтили их своим присутствием. Теперь стало понятно, от чего ему дышалось легче обычного. Кроме них еще пара мест пустовала. Бедняга Дерек так и не пришел в себя, продолжая увядать день за днем, несмотря на все усилия Кларк. — Шарлотта не придет? — спросил он ее. — Нет, — немного удрученно произнесла Кларк, — она все-таки умудрилась заболеть, так что в последнее время быстро устает. Я уже уложила ее спать, — она безразлично посмотрела на свой стакан с вином и поводила ладонью по скатерти, — Пойду проведаю ее. — Эй, да брось, не оставляй меня наедине с Миллером, — взмолился Атом, — останься хотя бы до речи. Должен же у меня быть хоть один внимательный слушатель. — У тебя есть Мерфи, — подметила Кларк. — Да, он… — Атом немного смутился, — Тебя ведь не смущает, что он чаще проводит время со мной, чем с тобой? — С чего бы? — фыркнула Кларк, — Он болтун, каких поискать, а я… мне после его историй обычно даже сказать нечего. Радуйся, ты завел себе живое радио. Только будь осторожен, — посерьезнела она, — он в любой момент может выкинуть что-нибудь эдакое. — Я думал, ты ему доверяешь, — смутился Атом, вспоминая, какого высокого мнения о Кларк был сам Мерфи. — Ему-то? — она вздернула брови и кивнула на сидящего сейчас в окружении Диггса, Деля и Стерлинга Мерфи, — Да черта с два. Атом знал, что дружба — штука тонкая. Вот, казалось бы, прошедшие огонь и воду люди — и такое разное отношение друг к другу. Ему стоило бы взять предостережение Кларк на заметку, но больно уж хорошо, как ему казалось, он успел узнать парня за эти дни, и пока ни разу он не делал ничего подозрительного. Список людей, которым он мог доверять, уменьшался с каждым днем, и Джон Мерфи пока что был одним из последних кандидатов на вылет. Делало ли это его дураком? Едва ли. В конце концов, Кларк, при всех своих достоинствах, доверием к людям не отличалась. Джаспер и Монти сменили старые новогодние песни на заводное кантри, отчего многие повставали со своих мест и, поначалу неловко, но все же начали танцевать, постепенно делая это все более раскрепощено. Некоторые вставали парами, брались за руки и, улыбаясь и смеясь, начинали кружить по залу. Он видел, как Роума чуть ли не силком вытащила из-за стола такого же хмурого, как и Миллер, Беллами и потащила его прямо в толпу, заставив эту громадину шевелиться в такт мелодии. Они выглядели нелепо, но Роуме, казалось, было на это совершенно наплевать, и постепенно она смогла хоть немного заразить этим настроением своего парня. Октавия какое-то время скакала рядом с ними, а затем подбежала к опешившему Джасперу и утянула за собой, пустившись с ним вприпрыжку. Атом теперь не мог оторвать от нее взгляда. Даже самые неуклюжие ее движения казались ему грациозными и красивыми. От каждой замеченной улыбки по груди разливалось тепло, а когда Октавия бросала на него полный нежности взгляд из-за плеча Джаспера, то его сердце буквально замирало. Неожиданно к ним подбежал, сияя своей почти не сходившей с лица кривой ухмылкой Мерфи, и схватил Кларк за руку, буквально стащив со стула. — Мерфи! — взвизгнула она, — Ты чего… — Пойдем! — Я не танцую, я… — кое-как пытаясь его притормозить, засопротивлялась она, — Мерфи! — Пойдем, говорю! — задорно зазывал ее Мерфи, утаскивая все дальше от стола, — Никаких возражений! Кларк посмотрела на Атома молящем о спасении взглядом, но он только рассмеялся и захлопал в такт мелодии. Он заметил, что те немногие, кто остался сидеть за столом, теперь тоже хлопали в ладоши, подбадривая остальных, даже Миллер оторвался-таки от созерцания одной точки, и присоединился к ним. Мерфи, придерживая Кларк за талию одной рукой, а другой сжимая ее вытянутую в сторону ладонь, бегом и вприпрыжку повел ее вокруг всех танцующих. Бедной девушке ничего не оставалось, кроме как подстроиться под этот бешеный темп, и у нее неплохо получалось. Вскоре за ними вдогонку пустились и Беллами с Роумой, и Октавия с Джаспером, и Монти с Харпер, и все остальные, образовав настоящий вихрь из людей. Когда народ успел утомиться и половина вернулась за свои места за столом, Джаспер, недвусмысленно посмотрев на Монти, которому явно не хотелось отходить от своей сегодняшней спутницы, подошел к стереосистеме и включил медленную музыку. Поддавшись ей, Атом поднялся со своего места и прошел сквозь начавшие плавно покачиваться парочки, встав между Октавией и уже явно набравшимся смелости пригласить ее на медленный танец Джаспером. На чувства парня ему сейчас было совершенно наплевать. Все равно ему здесь ничего не светило. Да и сама Октавия, увидев, как он протягивает ей руку, больше не смотрела по сторонам. — Ты позволишь? — спросил он. Октавия в ответ смущенно улыбнулась, слегка потупив взгляд, и подошла ближе. Атом положил ладони ей на талию, с едва скрываемым наслаждением почувствовав жар ее кожи даже сквозь одежду, а затем слегка наклонился, позволив Октавии обвить руками его шею. Они начали покачиваться, потихоньку перебирая ногами, и тут Атом услышал, как сзади кто-то резко встал со стула. — Черт, — прошипела Октавия, поднявшись на носочки и посмотрев ему за спину. Он аккуратно обернулся и увидел, что Беллами смотрит на него полным ненависти взглядом, а Роума, держа парня за руку, что-то настойчиво шепчет ему на ухо, то и дело поглядывая на них. Атом хотел было отойти от Октавии, чтобы не испортить всем вечер, в очередной раз сцепившись с ее ублюдочным братцем, но то ли алкоголь помог, то ли тепло, исходившее от девушки, так вскружило ему голову, но он так и не разорвал их объятий, а просто снова посмотрел ей в глаза, призывая не отвлекаться и не расстраиваться. Будь что будет. — Нахуй это все, — услышал он голос Беллами позади себя, после чего тот ушел, громко хлопнув за собой дверью. — Ты в порядке? — на всякий случай спросил Атом. — Пусть бесится, — тихо произнесла Октавия, — мне все равно. Они тихонько кружили в танце еще какое-то время, не желая отрываться друг от друга, пока Атом, наконец, не обратил внимание на часы. Время близилось к полуночи, а значит скоро придется читать еще одну речь. — Скоро Новый Год, — прошептал он, — Пойдем обратно за стол? — Не-а, — мотнув головой, ответила Октавия и заулыбалась. — Но мне нужно будет… — Не-а, не нужно, — снова как-то по-детски заупрямилась она. Ему хотелось попросить настойчивее, хотелось попросить ее перестать дурачиться, но когда она так делала, Атом чувствовал, что Октавия окончательно вскружила ему голову. — И что тогда прикажешь делать? — пожав плечами, спросил он. — Давай-ка свалим отсюда, — заговорщическим тоном шепнула она ему на ухо. Чего она добивалась? Атом не брался судить. Октавия была комком непредсказуемости, которую он так не любил, пока не встретил ее. Теперь он был готов к чему угодно, лишь бы Октавия вела его за руку. Вокруг были люди, каждый из которых, должно быть, ждал от него чего-то, в том числе и сегодня, но… и что с того? — Ни слова больше, — задорно протянул он и почувствовал, как Октавия перехватила его за руку и потащила на выход. Атом опасливо огляделся. Они обычно не показывали свои чувства на публике. В первую очередь из-за Беллами, который, казалось, всерьез готов был оторвать ему голову, а ссориться с братом Октавии Атому совсем не хотелось. Однако, реакция остальных на это тоже могла быть довольно непредсказуемой. Сейчас им, казалось бы, повезло — многие уже вымотались, напились и были заняты разговорами, но Кларк, Миллер и еще пара ребят с любопытством уставились на них. Он также приметил, что Мерфи куда-то ушел. На какое-то мгновение Атому стало стыдно, но вот они уже напялили на себя куртки и оказались на улице, где за шумом завывающего ветра не было слышно даже музыки, доносящейся из столовой. Октавия завела его за угол, взяла за грудки и наклонила к себе. Атом с наслаждением почувствовал прикосновение ее губ к своим. С момента их первого поцелуя они уже не раз, пусть и тайком, вот так прижимались друг к другу, подолгу не отлипая. Всякая неловкость, по крайней мере в этом вопросе, давно отпала. Они нежно прикусывали и посасывали губы друг друга, иногда раскрывая рот пошире и сплетаясь языками, то и дело тихо постанывая от удовольствия. Похоже, в этот раз Октавия решила зайти дальше. Атом понял это, когда она сжала свою ладонь у него между ног, принявшись поглаживать его там. Не желая больше тратить время на вопросы вроде «ты в порядке?», Атом убрал прядь волос с шеи Октавии, принявшись осыпать ее влажными поцелуями, расстегнул молнию на ее куртке и запустил ладони под кофту, добравшись пальцами до маленьких чашечек лифчика и, оттянув их, слегка сжал ее грудь. Из Октавии вырвался возбужденный стон, который взбудоражил Атома даже сильнее, чем прикосновения к ее коже. — Ты хочешь?.. — словно боясь спугнуть ее словом «секс», не договорил Атом. — Да, — томно выдохнула Октавия и снова впилась в его губы. — Тогда… — едва найдя силы оторваться от ее тела, он слегка отстранился, — к тебе или ко мне? — К тебе, — уверенно ответила Октавия, — не хватало еще, чтобы мамочка Кларк нас застукала. — Тогда давай тихонько… — он изобразил двумя пальцами крадущиеся ноги и, смеху ради пригнувшись, направился к главному корпусу, держа Октавию за руку. Пробираясь через сугробы, они добрались до просторного крыльца и спешно начали отряхиваться. Несмотря на мороз и снег, попавший в сапоги, тело Атома буквально пылало от одного только предвкушения. Настолько, что ему сейчас хотелось насыпать себе снега в штаны, чтобы хоть немного прийти в себя и собраться с мыслями. Октавия, будто опасаясь, что он остынет и передумает, продолжила целовать его, едва они остановились. Вновь сплетясь в объятиях, они вслепую начали отступать внутрь помещения, спиной Атома открыв входную дверь. Только оказавшись внутри, его тело обдало холодом, вот только дело было вовсе не в температуре. — Атом. Они дернулись и шарахнулись друг от друга, испуганно уставившись на Беллами. Атом не боялся драки, но быть застуканным, вот так, как провинившийся ребенок… это было по-настоящему унизительно. Он-то надеялся, что Беллами сейчас выпускает пар, кувыркаясь с Роумой, хотя та, насколько он помнил, осталась со всеми после его ухода. Сейчас же он находился в совсем уж неожиданной компании. Рядом с Беллами стоял Декс и вся его свора, а еще… Джон Мерфи. — Беллами, — строго обратилась к нему Октавия, нахмурившись, — Что происходит? — Это не… — он поднял руки в примирительно жесте, хотя в глазах его пылала плохо скрываемая ярость, — Все в порядке, мы просто ждали Атома, чтобы обсудить кое-что. Иди пока к себе, я все объясню, когда мы договорим. — Нет уж, давай при мне, — насупилась Октавия, — Чего ты забыл тут с этими говнюками? Люди Декса, услышав такую характеристику, хором протянули «ууууу» и переглянулись, нагло ухмыляясь. — Полегче, цыпа, а то можем и обидеться, — бросил ей Декс. — Слушай, мы сначала хотели обсудить это лично, потом уже расскажем остальным. Тебе в первую очередь, обещаю. Ты просто подожди у себя, это займет полчаса максимум, — стараясь говорить как можно мягче, принялся уговаривать ее Беллами. Атом уже понял, что за разговор ему предстоял. Присутствие здесь Мерфи недолго оставляло ему надежду на то, что он что-то неправильно понял. Взгляд парня был даже не виноватый, а просто пустой. Будто они и не были знакомы никогда. Надо было слушать Кларк, надо было… Теперь он уже мало что мог сделать. Его переиграл тупорылый солдафон и кучка неотесанных малолетних бандитов. — Да, я совсем забыл, — кивнул Атом и щелкнул пальцами, — думал, мы отложим это на пару дней. — Ну раз уж собрались, то чего откладывать, — пожал плечами Декс. Его невозмутимости можно было только позавидовать. — Ладно, увидимся в столовой, подходи туда через полчасика, как с братом договоришь, — выдавив из себя улыбку, произнес Атом. — Уверен, что все в порядке? — все еще подозревая что-то неладное, спросила Октавия. — Да-да, иди пока к себе, мы будем паиньками, обещаю, — сказал он и слегка подтолкнул Октавию, чтобы она уже пошла к лестничной площадке. Недоверчиво поглядывая на всех остальных, она медленно начала отдаляться. Никто не шелохнулся, пока эхо от стука шагов Октавии не утихло где-то наверху. — Фред, — обратился Декс к одному из своих, — проследи, чтобы девчонка не выходила из своей комнаты. — Не нужно, — возразил Беллами, притормозив рукой уже двинувшегося следом за Октавией Фреда, и тот гневно взглянул на него. — Пусти его, быстро, — настойчиво протянул Декс и Беллами неохотно опустил руку, позволив Фреду пройти, — Ты парень башковитый, но сейчас пусть делает, как я говорю. Фред Джонс прошел мимо Атома, как-то удрученно покачав головой, и трижды цокнул языком. Его уход Атома никак не обнадежил, но пока он аккуратно прогонял Октавию, то решил для себя, что показывать страха этим сволочам он не намерен. Усилием воли Атом унял дрожь, которая от волнения колотила его тело, и медленно приблизился к ним. — Не ожидал от тебя, — с презрением произнес он, глядя на Мерфи, после чего подошел к Беллами и, сжав зубы, процедил, — Ну давай, сука.

***

Какую-либо любовь к насилию из него вытравил Афганистан еще несколько лет назад, однако Беллами не мог не признать, что бить Атома было очень приятно. Каждый раз, когда костяшки его кулаков сталкивались со скулой, челюстью, носом, грудью и ребром, а кулак прожигала боль от ответного импульса, он вспоминал, как Атом касался его сестры, как целовал ее, как пытался затащить в постель. Любой намек на жалость, даже самый малейший, мгновенно испарялся. Ощущения низости и неправильности происходящего уже не было. Он все видел. И знал, что только так это может раз и навсегда прекратиться. Беллами ударил его еще раз, туда, где кожа уже была рассечена прошлым ударом, отчего Атом протяжно взревел, как загнанная лошадь. Кровь на его превратившемся в месиво лице смешивалась со слезами, а из ноздрей раздувались от прерывистого дыхания красные пузыри. К этому моменту он должен был выглядеть жалко, но вместо этого Атом только скалился и хрипло посмеивался. Зря он так. Для Беллами это лишь значило, что пока что этого было мало. — Что, один на один уже кишка тонка? — постоянно кашляя, сипел Атом, поглядывая на державших его руки Джона и Коннора. — Надо признать, у этого говнюка есть яйца, — одобрительно закивав, сказал стоявший подле Беллами Декс. — Я-то думал, у тебя есть честь, — булькнул Атом и сплюнул на снег сгусток крови. В ночи он казался черным нефтяным пятном. — Много ли чести марать о тебя руки? Педофил сраный. Беллами плюнул ему в лицо и заехал по нему ботинком. От такого удара Атом вырвался из хватки державших его парней Декса и распластался на снегу, бессильно раскинув руки в стороны. Беллами услышал хруст, когда ударил его, на секунду испугавшись, что случайно сломал Атому шею, но, увидев резко вздымающуюся грудь и услышав режущие ухо хрипы, понял, что лишь в очередной раз перебил тому нос. Больше ублюдок не улыбался, вместо этого рассеянно глядя по сторонам. — Думаю, с него хватит, — сложив руки на груди и явно без всякого удовольствия глядя на происходящее, произнес Мерфи. Беллами, выбившийся из сил, пытался отдышаться. Он посмотрел на свои разбитые и перепачканные в своей и чужой крови кулаки, после чего, слегка покачиваясь от накатившего адреналина, перевел взгляд на Мерфи. Для Беллами резкая смена симпатий скользкого дружка Кларк немало удивила. Когда он пришел к нему со всей группой Декса, то решил, что с ним поступят так же, как сейчас они поступали с Атомом, но вместо этого Декс, в результате продолжительной беседы, поделился тем, что разделяет опасения Беллами по поводу того, куда их заведет руководство нынешнего лидера. После чего он также рассказал о том, что Атом просил их избавиться от него. Беллами слушал все это, едва скрывая свое потрясение. Он давно презирал Атома, но даже в самых своих мрачных предположениях подумать не мог, что тот захочет его убить. Хвала Джону Мерфи, которому эта идея не понравилась настолько, что он убедил людей Декса пересмотреть свою позицию. Похоже, теперь он был в долгу перед ним, и это совсем ему не нравилось, однако любая тревога сейчас с лихвой перекрывалась чувством удовлетворения. Атом мог вести этих людей в пропасть, мог месяцами сидеть сложа руки, пока его подопечные пропадали и погибали, мог хотеть убить его — все это можно было стерпеть. Но польстившись на его сестру он крупно просчитался. Это был проступок, который Беллами ему не мог простить. А Октавия… она все поймет. Как только ее чувства остынут, она сможет посмотреть на все со стороны. — Ну что, солдатик? — обратился к нему Декс, положив руки на пояс и скептично разглядывая еле живого Атома, — Хватит? Беллами мельком глянул на хмурящегося Мерфи, после чего перевел взгляд на Декса. — Нет, — бросил он, все еще тяжело дыша, — Делайте с ним, что хотели. — Так держать, — одобрительно произнес Декс и показал на него пальцем, — Теперь я понимаю, чего у него с тебя так чесалось. Тащите его за ворота, парни! И пошустрее, не хватало еще нарваться на его ручного гомика. Джон Мбедж и Коннор снова взяли Атома за руки и поволокли его по снегу, словно тот был просто мешком с костями. — С чего нам бояться Миллера? — спросил, сопя от натуги, Коннор. — Ты его знаешь, — многозначительно ответил Декс, — он еще может поднять такой вой, что нас мигом вышвырнут за ворота. Но это пока, — он посмотрел на Беллами и подмигнул ему, — Скоро мы это исправим. В этот момент Беллами понял, что заключил сделку с дьяволом. Он дал им пролить кровь здесь, на территории, где Атом старательно делал все, чтобы они не могли себе позволить вытворять что-то подобное. Теперь они станут наглее, едва почувствуют его слабость. Но Беллами — не Атом, он никогда не доведет до такого. Он почти переманил на свою сторону Миллера, а с ним и его команду. За него была Кларк, а она наверняка заручилась доверием еще половины здешних, в том числе Мерфи, который, появившись тут меньше двух недель назад, смог убедить самых опасных из местных обитателей устроить маленький путч. Им больше не нужен был Атом. Ковчег и так был у них в руках. Они выволокли Атома за ворота, протащили еще с десяток метров, после чего ребята Декса привязали парня к дереву. Он весь был заляпан собственной кровью, которая продолжала тугой струей стекать у него с подбородка. Были бы они в море — и все акулы уже стягивались бы, чтобы полакомиться им. К его счастью, ходячие не вели себя, как акулы. Удостоверившись, что Атом крепко привязан и не упадет, Беллами подошел к нему, взял за волосы и поднял его голову, оказавшись с ним лицом к лицу. — Я хочу, чтобы ты понял, — прорычал он, — ты тут больше не главный. Теперь все буду решать я. Начнешь делать хоть что-то, что мне не понравится — эти ребята снова придут за тобой, и в этот раз никто не будет просить их остановиться. А если еще раз прикоснешься к моей сестре — я сам тебя убью. Впрочем, — Беллами вяло усмехнулся и огляделся вокруг, — для начала тебе придется пережить эту ночь. Мы постараемся не сильно шуметь, советую тебе сделать то же самое. Закончив, Беллами отпустил волосы Атома, дав его голове снова безвольно упасть на грудь, после чего прочертил в воздухе круг, давая всем отмашку возвращаться. Идя в сторону ворот, он не отрывал взгляда от своих окровавленных ладоней. Прошло уже достаточно много времени с того раза, когда он последний раз опускался до подобной жестокости. Только вот в тот раз плененный ими член Талибана не выдержал коллективных побоев. Сейчас только это его и успокаивало. Ничего, поваляется на койке рядом с Дереком неделю-другую, а шрамы — они заживут. — Парни, — окликнул их плетущийся в хвосте Мерфи, — вы идите, а я тут постою. — Чего это ты, Мерфи? — насторожился Декс. — Да присмотрю, чтобы его не сожрали, пока он там висит, — пожав плечами, сказал он. — Брось, не трать время на эту падаль, — фыркнул Коннор, — идем лучше выпьешь с нами. Ты ведь большое дело сделал. — Пускай стоит, — махнул рукой Беллами, — не думаю, что нас станут слушать, если Миллер найдет завтра его обглоданную рожу. — Только до утра его не развязывай! — хмыкнув, велел ему Декс. Наблюдая за уходящим обратно во тьму Мерфи, Беллами присел на корточки и опустил горящие от боли ладони в снег, после чего потер их друг о друга, чтобы смыть кровь. Положив руки в карманы, Беллами направился вверх по протоптанной дороге, в сторону горящих переливающимся светом гирлянд окон столовой. Он больше не оглядывался, выбросив Атома из своих мыслей. Тот теперь стал вчерашним днем. Во всех смыслах. Зайдя внутрь в компании Декса, Коннора, Джона и Майлза, он сразу обратил на себя множество встревоженных взглядов. Похоже, вместе они и вправду производили жутковатое впечатление, но через пару секунд большинство людей поспешили отвернуться, более не обращая на них внимания или по крайней мере старательно притворяясь. Беллами, отколовшись от сопровождавших его людей, встал посередине помещения и на несколько мгновений пристально уставился на пустующее место Атома. Сделав глубокий вдох, он, не спеша, направился к нему, отодвинул стул и встал во главе стола, после чего постучал вилкой по стакану, обратив на себя внимание. Люди удивленно уставились на него, начав перешептываться. — Что у тебя с руками? — спросила сидевшая рядом Кларк. — Где Атом? — почти одновременно спросил Миллер. Беллами сделал вид, что не услышал их, и продолжил смотреть на всех остальных. Для объяснений еще будет время. — Похоже, у Атома нашлись дела поинтереснее, так что я решил поздравить вас всех вместо него, — Беллами попытался широко улыбнуться, но это получилось настолько вымученно, что он вновь посерьезнел, — Сегодня мы отмечаем особую дату. Сегодня мы встречаем Новый… Он запнулся, увидев, что Миллер резко встал и пошел на выход, даже не посмотрев на него. Надо было отдать ему должное, с чутьем у парня все было в порядке. — …Год. И его едва ли можно назвать очередным. Это был тяжелейший год. Год, когда, я уверен, каждый думал, что его жизнь окончена. Что она разрушена, и ее больше не удастся собрать заново, — он с сочувствием посмотрел на Кларк, но вместо понимания увидел, что она вся напряглась и теперь хмуро смотрела на него, пытаясь понять, что происходит, — Но вот мы здесь. Живые. Готовые жить дальше. Кто-то смог выжить благодаря силе, кто-то благодаря воле, кто-то благодаря уму или хитрости, а кому-то просто повезло. Признайте, для большинства это было обычным везением, — Беллами заметил, что многим такое заявление было не по нраву, но при этом прекрасно понимал, что они должны были это услышать, — но чтобы мы с вами дожили до следующего года и вновь смогли сесть за одним столом, это должно измениться. Я научу вас, как полагаться только на себя и выжить. Каждый из вас станет достаточно сильным, чтобы никто не мог навредить нам — ни ходячие, ни Жнецы, ни кто-либо еще! Так что пейте, отдыхайте, наслаждайтесь вечером, а завтра начнется первый год вашей новой… Он остановился, когда увидел вошедшую внутрь Октавию. Она растерянно посмотрела на него, после чего, видимо, начала искать взглядом среди присутствовавших Атома. Что она тут забыла? Декс же велел Фреду… Откуда-то снаружи раздался пронзительный женский крик. Все мигом повскакивали со своих мест и подошли к окнам. Кларк и еще несколько человек сразу же направились к выходу. Беллами, предчувствуя неладное, дрожащей рукой аккуратно опустил стакан на стол. — Это Фокс! — крикнул Стерлинг, — Она там что-то… Не видя из-за темноты, что же так напугало девушку, все начали стекаться к выходу. Беллами двинулся на опережение, растолкал несколько человек, чтобы поскорее увидеть все самому. Когда он вышел на улицу, Фокс, перестав кричать, спиной отступила назад и уперлась в бетонную стену столовой, открыв рот от ужаса и указывая пальцем куда-то перед собой. По толпе теперь то и дело проскакивали короткие вскрики и испуганные вздохи. Беллами, наконец, увидел, что послужило причиной всеобщего ужаса. Неуклюже пробираясь сквозь сугробы, к ним, хрипло рыча, из темноты приближался ходячий. Беллами сразу же бросил взгляд на ворота, но те были закрыты. Как же эта тварь пробралась внутрь? — Не приближайтесь к нему! — скомандовал Беллами, выставив руку в сторону. Впрочем, желающих все равно не было. — Вот черт! Это же Фред! — удивленно воскликнул Майлз, после чего среди сгрудившихся людей вновь прокатилась волна испуганных и взволнованных вздохов. Беллами сделал несколько шагов вперед и присмотрелся к ходячему. Это и впрямь был Фред Джонс. На его шее красовалось несколько колотых ран, а вся левая половина его тела — от воротника до сапог, была обильно залита кровью. Теперь было понятно, как ходячий пробрался за периметр. Неужели жнецы нашли их? Быстро, слишком быстро. — Ну чего вы застыли? — послышался откуда-то из темноты голос Мерфи. В наступившем молчании раздался чавкающий звук. Мерфи вытащил нож из лопатки Фреда и, схватив ходячего за плечо, крикнул: — Да сдохни ты уже! После чего добил его, вонзив нож Фреду в затылок. Тело парня, которого еще меньше часа назад Беллами видел живым и здоровым, почти беззвучно рухнуло в снег. Мерфи бесцеремонно вытащил нож у Фреда из затылка, вытер кровь с лезвия об его куртку, после чего поднял голову, посмотрев на уставившуюся на него толпу и, разведя руки в стороны, произнес: — С Новым, сука, Годом!