Достойные

Король зашёл в свои покои и устало начал стягивать с себя одежду. Дойдя до постели, он был практически обнажён, на нём оставались лишь лёгкие штаны, подумав, он избавился и от них и забрался под мягкое одеяло. Повернув голову в сторону двери, он недовольно заметил разбросанную одежду, отмечавшую его путь. Раздеваясь, он не подумал, что сегодня нет Мерлина, который небрежно скинул бы всё это тряпьё в угол, чтобы утром отнести в стирку. Блондин обратил свой взгляд в другую сторону и наткнулся на пустующую половину своей, как и положено королю, громадной кровати. Не так давно они с Гвиневрой имели весьма серьёзный разговор, вследствие которого оба обзавелись личными покоями. Инициатором того разговора, как ни странно, была королева, Гвен ведь была не только очень доброй девушкой, но также и очень мудрой. Она безошибочно определила момент, когда разговор нельзя было больше откладывать. Вскоре после свадьбы их отношения начали остывать, и юным супругам было сложно воспринимать друг друга иначе как друзьями. Им всё ещё было интересно беседовать и проводить время вместе, но все эти разговоры, прогулки и совместные ужины не несли в себе никакого романтического подтекста. Артур никак не мог понять, почему так происходило, Гвиневра всё ещё была дорога ему, её прекрасный характер ничуть не изменился, но он не испытывал тех эмоций, что по его представлениям муж должен испытывать к своей жене. Гвен, в свою очередь, видела и понимала больше своего супруга ввиду своего жизненного опыта или же просто благодаря женской интуиции. Она тоже всё ещё дорожила Артуром, но прекрасно понимала, что это были скорее дружеские чувства, ну или такие же, какие она испытывает к своему брату. И так, собравшись и обсудив свои отношения, супруги пришли к выводу, что чувства их вполне взаимны и лучше будет отдалиться друг от друга, не официально, разумеется, Камелоту ни к чему такие потрясения. Так королева обзавелась своими комнатами и на следующий день уехала с братом и небольшим, но надёжным, сопровождением проведать тётушку, сестру их покойного отца. Таким образом, она дала и Артуру и себе привыкнуть к новому положению вещей. Скоро Гвен и Элиот должны были вернуться. Артур закинул руки за голову и прикрыл глаза. Какой будет реакция Гвиневры, когда она узнает о воскрешении Ланселота? Захочет ли она возобновить те романтические отношения, что могли бы быть у них, не выбери она Артура? И как отреагирует сам король, если та всё-таки решится? Эти вопросы Пендрагон прокрутил в голове и пришёл к выводу, что вообще-то был бы не против счастья двух своих хороших друзей. С этими мыслями блондин и заснул. В это время Мерлин тащил на своей спине увесистый соломенный матрас, а в зубах пытался удержать внушительный куль с выпечкой, заботливо всунутый ему Хэйвис. И без того уставший за день маг теперь был точно уверен, что стоит его телу перейти в горизонтальное положение, и он без промедления провалится в сон. Кое-как пропихнувшись в дверь, он застал странную картину: за столом сидел Ланс, обхватив голову руками, а вокруг него и стола нарезал круги хмурый лекарь. — Да точно вам говорю, точно, — чуть ли не взвыл рыцарь. — Фо фуф поихоит? — попытался спросить маг, не выпуская куль из зубов. — Что? — не понял старик. — Мерлин, не говори с набитым ртом! — Я спрашиваю: что тут происходит, Гаюс? — сгружая матрас на пол и беря выпечку в руки, повторил юноша. — Вот, кстати, ужин. Мерлин положил куль на стол, и Ланс сразу же запустил в него руку, с удовольствием вытаскивая из него приятно пахнущую подрумяненную булочку. Если подумать, то они почти ничего и не ели сегодня, а рыцарь и вообще слишком давно ничего не ел. Потому маг взял одну булочку, а остальные оставил явно более голодному другу, лекарь же вовсе не стал ничего брать. — Гаюс пытается выведать, что я помню, вот только я ничего не помню с момента смерти, мы с тобой это уже обсуждали в гроте, — прожевав одно из угощений, объяснил рыцарь. — Нам нужна хоть какая-то информация, чтобы понять, что случилось! — Возможно, нам следует показать тебе то место? — предложил чародей. — Возможно, — согласился старый лекарь, — а сейчас идите, отдыхайте, утро вечера мудренее. Ланс подхватил оставшуюся еду, и они отправились наверх, вместе неся матрас. Когда они его расстелили, и Мерлин уже собирался на него лечь, Ланселот его остановил: — Брось, это же твоя кровать, так и ложись, а я на полу, я же рыцарь, в конце концов! — Ты-то рыцарь, но так и я не барышня, — весело усмехнулся маг. — Можно подумать, я у барышень на матрасах ночую, — хитро улыбнулся в ответ рыцарь. Они дружно посмеялись и начали устраиваться ко сну, Ланс попутно успел дожевать свой ужин. Уже когда они лежали, готовый уснуть Мерлин услышал вопрос: — Как думаешь, король, узнав в чьей комнате я спал, меня испепелит? — А почему он должен? — А ты не заметил? — Да о чём ты, Ланс? — Да ни о чём, это я так, спи, Мерлин, спокойной ночи, — пробормотал рыцарь, подумав при этом: «тяжело, видать, ему с тобой, или он и сам ещё не понял?». — И тебе спокойной, — ответил юный лекарь, уже погружаясь в объятия Морфея.