Все против нас.

Как приятно проснуться и увидеть рядом ещё спящую Еву. У неё такие длинные ресницы, такая белая кожа, такие пухлые губы. Я невольно дотронулась до них и этим разбудила девушку. Она резко закинула на меня ногу и тихо прошептала:  — Если бы ты знала, какие у меня пошлые мысли, когда я так близко к тебе. Я еле сдерживаюсь, чтобы не украсть тебя от этого сурового мира, я готова съесть тебя прямо сейчас, — она лизнула мою щеку. Я почувствовала, как тепло распространилось по моему телу, всё лицо покраснело, и я спрятала его под одеялом. Ева взобралась на меня и легонько ударилась головой о мой лоб. — Всё-таки я по уши влюбилась в тебя, — нащупав мой рот, она поцеловала меня через одеяло. Я задыхаюсь, мне хочется одернуть одеяло, я хочу прикоснуться к её губам, хочу исследовать её лицо, шею, всё тело. От таких мыслей я вспыхнула, и это не то тепло во время объятий, это смелый жар, который приказывал мне и причинял боль, если я не слушала его. Резко вскочив, я выбежала из комнаты по направлению к ванне и залезла под холодный душ.  — Так ты не успокоишь желание своего тела, ты просто заболеешь, — со смешком произнесла Ева. Она зашла в ванную, я голая, что мне делать? Стыдно, неуютно. Мне как-то не по себе. — Выйди, пожалуйста, — испуганным голосом выпалила я. — Чего ты стесняешься? Мы обе девушки! — она издевается? — Пожалуйста! — выкрикнула я. — Ладно, я все равно увижу все, что ты прячешь, — после этого она вышла. Ничем не помогла, только сильнее вскипятила меня. Когда я зашла в комнату, услышала, как Ева спорит с кем-то по телефону. — С кем ты так оживлённо беседовала? — спросила я, выйдя из ванны и вытирая влажные волосы полотенцем. — Мама звонила. И тут я поняла, что совсем ничего не знаю о её родителях. — Почему ты никогда не рассказываешь о ней? — надеюсь, я не задела её своим глупым вопросом, хотя вопрос не так уж глуп, но всё же… — Моя мама, она холодная, жестокая, всегда думает только о своей репутации, она же бизнес-леди, — сказала она с неким отвращением. — Но если мы с ней встречаемся, это портит её репутацию, а значит, и репутацию её семьи. Заметив, что я задумалась, она улыбнулась. — Не беспокойся, ты не порушишь мою репутацию, — её добрые слова и нежный голос успокоили меня, но я не поверила ей. До двух часов ночи мы играли в «Правду или действие», это было немного унизительно. Нет, это было очень унизительно. Её желания были сложные и смущающие, но я держалась до конца. — Втяни носом воду, — пискнула она, еле сдерживая смех, пока я корчилась возле стакана. Моя очередь, что бы мне придумать, чтобы хоть немного посмеяться над ней. — Лизни ногу, — что за бред я несу? Она схватила и лизнула мою ногу. Стоп! Что? Зачем она лизнула мою ногу? — Ты же не сказала чью, — с улыбкой выкинула она. Твою же, теперь я снова хочу обнять её. И я обняла. — Эй, что такое? Тебе так понравилось? — спросила она, ни капли не смущаясь. — Нет, просто хорошо с тобой, приятно иметь того, кто не стесняется быть самим собой. — Так может, вознаградишь меня за мои старания? — она приблизилась. — Подари мне свой первый поцелуй, я хочу поцеловать тебя, и чтобы мой первый поцелуй был подарен тебе. Я сглотнула, это моя мечта, я скрывала свои желания, боясь, что ей будет противно. Но если она правда этого хочет… — Я твоя, ты вправе делать со мной все, что хочешь. Я буду рада, если и ты станешь моей, это будет наша печать. Мы запечатаем себя в друг друге, — опять я несу какой-то бред. — Я частично тебя поняла. Ну? Ты идёшь ко мне? — её слова смущали, но я была готова к этому, я рада, что она — моя первая любовь. Она взяла меня за руки и прижала к себе (уверена, что я вся красная). Я наклонила голову, наши носы соприкоснулись. Её тёплое дыхание, тепло её рук передавались мне. Я чувствую, что она не знает, что дальше делать, она волнуется и её руки крепко сжали мои. Я должна хотя бы один раз взвалить всё на себя. И я двинулась, наши губы соприкоснулись, все моё тело загорелось. Так приятно… Я прикусила её нижнюю губу, по ней было видно, что она не ожидала моих действий. Такие мягкие губы и мокрый, тёплый язык, скользящий возле моего. Я не хочу это заканчивать, но воздуха почти не осталось. Я отстранилась. — Я даже не знаю, что после этого надо говорить. «Твой язык, как слизняк» или «Это было круто»? Или же «Я люблю тебя»? — спросила она. — Не надо, не говори ничего. Слова — это не главное. Самое главное — наши чувства, — теперь я включила философа. — Сказала мне молчать, а сама такие сладкие речи вещаешь, — с хихиканьем сказала она. Мы залезли под одеяло, меня жутко тянуло в сон, но я хотела повторить наш поцелуй. Этот прекрасный, тёплый, нежный, только для меня, мой и больше ничей. — Следующая стадия — секс, раз ты сказала, что я могу делать с тобой всё, что захочу. Я исполню все свои пошлые мечты и грязные мысли, ты — моя! — прошептала мне в ухо Ева. Я надеюсь, она шутит, она же шутит, да? — Женя, я серьёзна, как никогда, — её слова меня устраивают. — Тогда и я не буду отставать, я тоже не такая простая. Больше не было сил, и я уснула, но во сне я снова пережила самый счастливый день в своей жизни.