Все против нас.

Утро. Только открыв глаза и стараясь не замечать боли во всем теле, я нашла свой телефон и принялась звонить. Но безуспешно. Они, наверное, сменили её номер. Как же плохо, я чувствую, как руки трясутся, я боюсь, но сама не знаю, чего именно. Может, я боюсь остаться одна? Или я переживаю за Еву? Помню, часто говорила, что нам лучше держаться друг от друга подальше, но сейчас и дня без неё не могу. Даже не пообедав, я выбежала из дома и бегом отправилась искать её. Я побывала и возле её особняка, и была в нашем тайном месте, и во всех кафе, которые мы посещали. Ноги ужасно болели, сердце колотилось, дыхание не восстанавливалось, но я продолжала бежать, продолжала, хотя понимала, что это бессмысленно. Я знала, что попросту трачу силы и время, но это единственное, что не давало мне заплакать. Я должна быть сильной, но все силы разом покинули меня, я рухнула на траву. Непослушные слёзы потекли по щекам ручьями. Слёзы и пот смешались так же, как и мои чувства. Обида, боль, холод, одиночество…безысходность… — Нет, я не должна плакать, я сильная, я выдержу. Меня не слушал собственный голос, он был натянутым и полным обиды. Я кричала. Мой рёв слышался повсюду, как же это раздражало и смущало. Я попыталась встать, но не смогла. Много времени пролежала, свернувшись клубком, на холодной сырой земле. Когда я, полностью опустошенная, смогла подняться, была уже ночь. Я поплелась домой. Мама не стала задавать вопросов, за что я благодарна ей. Она стала по-другому смотреть на меня, жаль. Снова моя кровать пуста, я снова буду спать одна.

***

Голова болела от слёз, в общем как и всегда. Я провела всю неделю дома, забив на учёбу. Мама всё больше пыталась заставить меня учиться, но не смогла. В голове мелькали дни, когда мы с Евой были вдвоём. Её прекрасные глаза, нежная кожа… Из-за неё я стала лесбиянкой, она жестоко влюбила меня в себя, почему она такая жестокая? Я так хочу увидеть её, как хочу поцеловать. — Женя, тебе письмо! — радостно закричала мама. Она всеми силами пыталась поддержать меня. — Что? Я уже бегу! — я вскочила с кровати и быстро выбежала на мамин голос. Тяжесть в животе уже не злила, а радовала. Я быстро открыла конверт и чуть не заорала от обиды, это удар в спину. Почерк не её, здесь написаны очень грубые слова: НЕ ОЖИДАЛА, ЧТО В НАШЕМ ГОРОДЕ ЕСТЬ ЛЕСБИ, ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО… Не дочитав, я разорвала этот лист и вновь закрылась в комнате. Таких писем было всё больше и больше. Кто-то распускал слухи. После десятого письма я потеряла надежду. Мне было неприятно и грустно читать такие тупые и грубые слова, пусть они не понимают нас, но они ничего не знают, как нам, как мне тяжело. Я повторяла себе, что не я должна исчезнуть, они должны… Эти две недели были отвратительными. Незнакомые люди продолжали засыпать меня письмами. Были те, кто поддерживал, но их очень мало. Плевать. Плевать на письма. Пусть пишут, что хотят, пусть питают меня ложными надеждами, всё равно я уже ничему и никому не верю. Я знаю, что жизнь порой жестока и несправедлива. Но почему? Почему я всё ещё плачу? Любовь прекрасна? Кто это сказал? На самом деле это больно.