***
После разговора с Никой Джукай твердо решила, что бросить вызов Филл — отличный способ показать, что они не робкого десятка. Здесь все кругом их недооценивали, презирали и делали предметом тупых насмешек. Но другим не сиделось на месте. После той нападки в столовой, всякие неприятные мелочи частенько преследовали иных. Записки с угрозами, развороченные постели измазанные невесть откуда взявшейся грязью лавки в столовой. И как бы это не было странно, никто с этим делать ничего не собирался. Тэхен сказал, что внимания нападки не стоят. Это нормально, одни игроки пытаются самоутвердиться за счет других. Более авторитетные гнобят менее опытных. Но Джукай больше этого терпеть не собиралась. На следующее утро тренировка иных должна была проходить в зале, где занимались члены команды Чимина. И Филл в том числе. Мечница решительно шагнула на устланный матами пол и долго сверлила выходящую из раздевалки Филл глазами. Когда та, упорно делая вид, что не замечает иных, проходила мимо, в мат у ее ног вошло лезвие остро наточенного кинжала. Девушка успела отскочить раньше, чем сталь ранила ее ногу. Джукай готова была поклясться, что услышала тихое утробное рычание, но Филл подняла на брюнетку ласковый взгляд. Змея. Иного слова для нее подобрать было нереально. — Ты чего-то хочешь, лапочка? — притворно сладкая улыбка расчертила ее губы. Джукай ее настроение не разделяла. — Ты прекрасно знаешь, чего. — Девушка скрестила руки на груди. Холодные и колючие глаза цвета грозового неба буравили дырки в лице Филл. На лице Джукай не дергался ни один мускул. Между ними проскакали яростные искры. Скоро Филл отвела взгляд от Джукай. Кинжал, брошенный Джукай в качестве вызова, оказался в руках девушки. В следующую секунду он оказался у ног брюнетки. — Я принимаю твой вызов. — улыбка сползла с намалеванного лица, — в очередной раз докажешь свое ничтожество. — Не подавись, — поднимать кинжал Джукай не стала. Она прошла в глубь зала. Филл же ушла в противоположную сторону. После этого встретились два взгляда: оба слегка обескураженные и довольно изможденные. Переглядка длилась с пару секунд. Чимин первым прервал это и шагнул за порог зала вслед за напарницей, а Тэхен, зря времени не теряя, начал тренировку.***
Перед тренировкой команде Фрэнка сообщили, что их товарищ, Кларисса, мертва. Все словно в один момент обернулось против. Нет, он знал, никогда судьба не будет на его стороне, а все хорошее — везение. Парня вдруг посетила мысль о том, как же ему удалось так скатиться. Кларисса чувствовала то же самое, и они вместе с ней не понимали, почему не могут остановиться. Что-то внутри так сдавило грудь, что Фрэнку хотелось первому отвернуться от всего мира. Раньше, чем это сделает он. Зайдя в раздевалку, Фрэнк обнаружил иных. На раскрасневшихся после тренировки лицах сияли улыбки. Впервые за все время. И его присутствие лишь немного отвлекло их от оживлённого разговора. Лицо Чонгука тут же изобразило презрение. Фрэнк ответил ему тем же и, шипя про себя, прошел мимо, толкая брюнета плечом. — Сколько радости на лице, — не выдержал рыжий. — Неужели так приятен факт ее смерти? Гук уже принял позу, готовый в любой момент броситься в драку. Но его остановил голос Джуна, который впервые за все время заговорил с Фрэнком: — Тебе было бы не менее приятно, вернись твой товарищ живым, — лидер слегка нахмурился, смотря в глаза собеседнику. Имперец развернулся к нему, сводя свои брови к переносице. — Да что ты можешь знать? Ты же просто иной. Всю жизнь прожил в лесу, ничем особенным не занимался. Думал каждый день лишь о том, чтобы поймать утку на обед или оленя. Что тебе знать о жизни имперцев? Или гладиатора? — Ещё вчера мы были в одном положении. Два человека, беспокоящихся за судьбы близких. Сегодня на твоём месте мог оказаться я. — голос Джуна обладал каким-то гипнотическим свойством. Он говорил медленно, а Фрэнк не перебивал, — Ты ничего не знаешь о жизни иных. Но тебе и не надо, как и нам. Мы все здесь по своим причинам. И если наши мешают твоим — это только твои проблемы. И не надо огрызаться на других, если ты не можешь справиться с ними. Фрэнк рванул к нему, но Чонгук успел заслонить своей спиной лидера, вставая напротив громилы. И тот остановился, смотря на Намджуна через плечо его товарища. — А мне уже плевать. Ему действительно было плевать. Кто прав, а кто виноват — это уже не важно. Ведь то, что называется пониманием и человечностью давно засели глубоко в душе. И теперь, последний человек, ради которого он был готов бороться погиб. После этого никто не знает, как низко падет Фрэнк. Но его месть однозначно будет жестокой и беспощадной. — Когда кто-то из ваших выйдет со мной в бой, просто знайте, что я прикончу его голыми руками, — с этими словами он покинул комнату.***
На следующий день ребята ввалились в кабинет Елены в соседнем здании комплекса за разрешением покинуть его территорию и посетить город. Женщина, конечно, была не довольна таким раскладом. И наотрез отказалась давать свое согласие. Она все еще не доверяла иным, и факт того, что их будут сопровождать Тэхен и Алекс ее не успокоил. Но вмешался Стив. В отличие от своей коллеги, он совсем не возражал против небольшой прогулки. И ребята получили от него добро. Тэхен, как и обещал, вместе с Никой пошёл проведать родственников убитой ею девушки. Оказалось, что у той были лишь мать и муж, который являлся работником одной из крупнейших научных кампаний. Остальные разбрелись по своим делам, но условились встретиться на площади в определённое время. Скоро общественный транспорт, в котором находились Тэхен и Ника, остановился у крыши вполне презентабельного здания. Люди приходили на игры по самым разным причинам. Кто-то искал острых ощущений, кто-то денег, другие славы. Но парень не понимал, что искать на играх обеспеченной мужем беременной женщине. Возможно они узнают это сейчас, а может это останется загадкой. Парень подал руку выбирающейся из левитационного автобуса Нике. — Они живут в этом доме, — он кивнул на уходящее вниз под их ногами здание. Ника опустила голову и увидела, как там, под ее ногами, здание брало свое начало. Для нее все казалось не просто новым и необычным, но ещё зажиточным и солидным. И так жили люди среднего класса, как же тогда живёт высшее общество? Возможно, уже где-то в космосе. Когда тренер начал подгонять девушку, она неохотно двинулась дальше. Почему-то ей стало очень страшно заявляться в дом погибшей. Пример Юнги заставил всех несколько раз задуматься, но так и не остановил. Сейчас же, на деле, Ника осознала всю беспомощность и трусость. — Что мне сказать? — выдала она свои мысли, которые тревожили ее на протяжении всей поездки. Блондинка с надеждой уставилась на Тэхена, предполагая, что он знает, как себя вести при встрече с имперцами. Каждую ночь Ника продумывала этот диалог, но сейчас все наброски вылетели из головы, она даже не знала, за что зацепиться. — Я никогда не рисковал заявляться на порог к тем, чьих родных убивал. Он вызвал лифт и они поехали вниз, на нужный этаж, а Ника смотрела по сторонам, стараясь отвлечь себя от ненужных дум. — Они узнают тебя, скорее всего будут в ярости. Ты идёшь для того, чтобы извиниться и помочь, так попытайся это сделать, — спокойно ответил Ким. — Не очень-то утешительно, — тяжело выдохнула девушка, понимая, что парень ей не помощник. Блондинка прижалась спиной к стене лифта, хмуро смотря в пол. В голове образовался вакуум. Совсем нет мыслей. Как она собирается извиняться? Лифт остановился совершенно неожиданно для девушки. Двери разъехались в стороны, они вышли и остановились напротив двери с золочеными цифрами. — Это здесь. Звони, как будешь готова. Ника потянулась к звонку, решив, что лучше все сделать быстро, но тут же остановилась. Она понимала, что медлить долго нельзя, ведь чем больше отдаешься сомнениям, тем сильнее они тебя парализуют. Пытаясь вспомнить свои эмоции, пережитые на арене, девушка и не заметила, как начала ходить взад и вперед. Прибытие, выбор оружия, первый бой и то, как она очутилась на койке. Уже совершенно другая, запачканная кровью. Воспоминания начали просачиваться. Они пробились сквозь кожу и камнем застряли в грудной клетке, а затем и горле. Тэхен молча наблюдал за девушкой, он не вмешивался, давая ей шанс справиться самой. Внезапно дверь открылась прямо у носа Ники и та пошатнулась назад, с испугом смотря на молодого парня с тёмно-синими волосами. Пока они добирались сюда, Ника уже успела привыкнуть к разноцветным волосам. Он был облачён в офисную одежду и, как поняла девушка, собирался на работу. Вид у него был измученный, на лице читалось лишь желание забыться. И совсем не важно где. Что бы там ни было, он явно не ожидал увидеть ее на пороге своей квартиры. — Иная? — удивленно спросил он, прекрасно помня светлые локоны волос и это выражение лица. Ника сцепила руки мертвой хваткой. Она сейчас боялась даже испустить лишний вздох. — Ты… то есть Вы же узнаете меня? — прикусила губу, отчётливо видя, как лицо парня напрягается и слегка кривится. — Конечно, узнаю, — парень оглянулся и наконец заметил стоящего в стороне Тэхена. Его он, как ни странно, тоже знал. Оказывается, Тэ был довольно известен в империи. — Не стоит здесь говорить, проходите в дом. Тэхен мягко подтолкнул зависшую у порога Нику. Они оказались в довольно уютно устроенной квартире. Совсем не то, что было у Хосока, конечно, но тоже создавало приятное ощущение вкуса. В основном преобладали светлые пастельные тона. Кажется, в этом доме отдавали предпочтение нежным и успокаивающим оттенкам, в отличие от ярких и броских или темных и агрессивных. — Кто там? — к порогу вышла женщина в преклонном возрасте. Доброе и полное печали лицо было в глубоких морщинах. Или только горе делало их такими? — Ох, — женщина приложила руки к груди, словно защищаясь. В её глазах мелькнуло узнавание и лёгкий испуг. Но в следующее мгновение эта перенесшая утрату дочери и внука женщина словно взяла себя в руки и мягко улыбнулась. — Я накрою на стол. Тэ остался в прихожей, чтобы Ника извинилась наедине с родственниками. Квартиру не покинул в целях безопасности. Женщина усадила Нику за стол и поставила кружку горячего напитка и вазу кондитерских изделий. — Пробуй, милая, это лучшие пирожные в городе. От такой радушной встречи Нике стало не по себе. Она ожидала чего угодно, только не такого теплого приема. И ей становилось только больнее. Сплетя пальцы рук, она подняла виноватый взгляд на даму. — Спасибо большое, но, я, пожалуй, откажусь, — сказала Ника, смущенно качая головой. Парень, заставший Нику на пороге пристроился в углу комнаты. Он не сводил с Ники своих желтых глаз, но во взгляде не было ничего уничижительного, хоть его сморщенное лицо выдавало немой крик. — Вообще-то я пришла, чтобы извиниться. Я знаю, что никак не облегчу вашу ношу, но… — Я ожидала чего-то такого, — перебила ее хозяйка, садясь напротив Ники. Ее теплая ладонь легла на дрожащую руку девчонки. — Конечно, тут есть твоя вина, но в целом она сама виновата. Она все время кому-то что-то пыталась доказать. И мы знали, что рано или поздно это приведёт к летальному исходу. Да и мы виноваты, что не смогли отговорить её. Не надо казниться. — Я все равно сожалею, — в этот раз голос Ники звучал тверже. Страх отошел на второй план и она старалась говорить максимально искренне. — Терять близких всегда тяжело, независимо от обстоятельств. Я могу вам с чем-то помочь? — Вряд ли ты можешь разделить с нами нашу утрату. Она была тебе никем, но нам приятно, что ты беспокоишься. Правда, Джэк? — бросила взгляд на молчащего парня. Джэк отвел взгляд в сторону. Его чувства были смешаны, потому сказать, что ему приятно было бы не совсем честно. — Обычно гладиаторы не приходят с извинениями к родственникам убитых, — все, что он сказал. И этого было более чем достаточно, чтобы понять его чувства. — Вы тоже не похожи на обычных имперцев, — блондинка с вопросом глянула на старуху. Обычно иных гнали со всех сторон. На каждый их неправильный шаг обязательно находились комментаторы. И все эти недели они жили среди камер и любопытствующих глаз, хоть со временем иным стало глубоко плевать, снимают их или нет. Сидя в этой квартире, впервые Ника почувствовала себя в империи уютно. Как будто кругом нет никакой опасности, а империя не враг, а часть их мира. И границы на картах мира вымышлены. — Имперцы, иные — все мы люди. Все мы разные. Не надо гнать под одни рамки людей с одной родословной. — А вы, оказывается, очень мудрая женщина.