СЕМЬ
14 февраля 2021 г. в 16:11
Ему перерезали горло. Открывшаяся моим глазам ужасная сцена выглядела так сюрреалистично, что я даже не сразу осознала увиденное. Вдруг женщина просто заснула на полу? Потом я заметила второе тело: женщина лежала на боку, на расстоянии пары футов от него. Ковер залила темная кровь. Третье тело лежало рядом с кушеткой: маленькое, явно ребенок. На другом конце комнаты еще одно и еще.
Я словно вернулась в свой кошмар. Снова тела и кровь. Так много, что у меня сбилось дыхание, а к горлу подступила тошнота. Лисса невольно ахнула, но тут же встала в боевую стойку, держа серебряный кол на готове. Мое пламя с тихим шипением разгорелось еще сильнее. Нужно взять себя в руки. То был сон, но сейчас… Это происходило на самом деле.
Внезапно шорох снова повторился, на этот раз совсем рядом с гостиной. Лисса бросила на меня предупреждающий взгляд, и я без всякой двусторонней связи поняла, что она хочет. Мы быстро оказались возле стены, за которой начиналась другая комната — вероятно, прихожая. Я затаила дыхание. В ушах зазвенело от мертвой тишины. Лисса выскочила, готовая нанести удар, но Дмитрий тут же пригвоздил ее к стене, так же ошибочно приняв за врага. В нос снова ударил запах его лосьона, и я расслабилась.
— Какого черта вы здесь делаете? — прошипел он. Рано порадовалась. Лисса кивнула на меня, и Дмитрий понял, кто тут массовик-затейник. — Почему ты никогда не слушаешься?
— Может лучше обсудим массовое убийство у нас за спинами, а потом уже примемся за мое шило в заднице? — пробубнила я, выискивая глазами выключатель, хотя смотреть при ярком свете на такое количество мертвых тел не было ни малейшего желания.
Дмитрий отпустил Лиссу, когда я нащупала кнопку.
— Это не Бадика, — ошарашено сказал он, сев на корточки перед мужчиной, которого я нашла первым. Я посмотрела на Лиссу, затем на остальные тела. У меня свело живот, но хорошего стража всегда отличает хладнокровие. Все в парадных костюмах, дорогих платьях. Пять мороев и один страж.
— Тогда кто они? И где тогда Бадика? — спросила Драгомир. Она взяла плед с кресла и накрыла им тело ребенка с совершенно потерянным выражением лица. Нам обеим приходилось видеть смерть, но не в таких количествах.
— Понятия не имею. В доме больше никого.
Не в силах больше лицезреть кровавую картину, я вышла из гостиной и прошлась по нескольким комнатам, удостоверяясь в словах наставника. Такое ощущение, будто переднюю дверь вскрыли медленно, ворвались в дом, застали всех врасплох, началась драка. Людей было явно больше — учитывая количество припаркованных машин. Может, им удалось сбежать? Или их похитили?
Лисса догнала меня, когда я дошла до перевернутой вверх дном столовой.
— Ты в порядке? — спросила я, хотя ответ напрашивался сам по себе. Как бы старательно мы не пытались держать лицо, скрывать все бушующие в нас эмоции, было очень трудно, а внутри медленно образовывалась зияющая дыра. Она все еще сжимала этот злосчастный кол, будто опасность встретить стригоев сохранялась.
— Шунберга нигде нет, — поведала она севшим голосом. — Никого из Бадика. Ума не приложу, что могло здесь случится.
Я осмотрела столовую. Стулья разбросаны, везде следы, кровь, осколки от бокалов и чистой посуды — вероятно, они толком не успели расположиться, как на них напали. Повсюду осколки, на стене красный след от вина; упавшие стулья, поврежденное ковровое покрытие и царапины на дверной рамке.
Я снова почувствовала тошноту, но вместе с тем пришло осознание.
— Я видела камеры. — Лисса вернулась ко мне, оставив наблюдение за открытым окном. — На улице их столько, что весь двор как на ладони.
— Нужен центр управления, — кивнула она, исчезая в полутьме коридора. Я бросилась в противоположную от нее сторону, в коридорчик, ведущий, видимо, в спальные комнаты, на второй и цокольный этажи. Скорее всего, стражи вели дела из подвального помещения, поскольку я не наблюдала снаружи сторожки, а значит, они жили все в одной доме. Дверь, за которой, как предполагалось, хранились записи с камер, была заперта, но едва ли это стало проблемой. Двумя ударами я выбила ее, радуясь, что они не поставили биометрический замок как в королевском дворце.
Комната была небольшой по сравнению с огромным пространством гостиной и столовой, прямо передо мной была стена, полностью увешанная плоскими черными экранами; по бокам — четыре стола с компьютерами, два их которых продолжали работать; на противоположной стороне находилась небольшая зона для отдыха — парочка стульев за столом, кофемашина, телефоны, книги.
— Я нашла! — крикнула я, подбегая к работающему монитору. С тяжелым сердцем уселась за стол, закрыла открытые вкладки о президентских выборах и недавней расшифровке генома мамонта. Дмитрий прибежал первым, такой же подавленный и расстроенный. Я тут же пожалела о своем сбывшемся желании, чтобы он поехал с нами.
— Я позвонил в академию, — сказал он, подходя ближе. — Скоро тут будет отряд стражей. А вот что ты делаешь, мне непонятно.
— Нужно проверить камеры видеонаблюдения. — Я кивнула на соседний стол. — Давай, Джарвис, помоги мне.
Не оценив мою шутку, он со вздохом упал на стул рядом. Неизвестно, когда произошло нападение, поэтому требовалось просмотреть записи в обратном порядке дат. На это ушло меньше времени, чем я рассчитывала. Двадцатое ноября, две тысячи девятнадцатый, время два часа двадцать семь минут ночи.
Лил дождь, во двор заехали три машины, из которых вышло шесть худощавых разодетых мороев и четыре стража в привычной черно-белой униформе. Хозяева Бадика вышли встречать их всей семьей — семь мороев, плюс четыре стража; я предположила, что они имели больше стражей, поскольку оба родителя работали в городе, а дома находились трое детей и пожилые родители. Все поздоровались, и на видео я узнала маленькую девочку, чье тело закрыла Лисса и мужчину в костюме, от чего меня снова передернуло.
— Это просто отвратительно, — вырвалось у меня, и я поморщилась. Дмитрий перевел на меня взгляд и накрыл мою руку своей теплой ладонью. Несмотря на эту фееричную близость, легче мне не стало. Захотелось отдёрнуть её, но после я бы об этом точно пожелала.
Гости и хозяева дома зашли внутрь, а стражи остались поболтать на крытом крыльце, веселые и расслабленные. Артур Шунберг, высокий дампир с широкими плечами, почти схожего с Дмитрием телосложения, приобнял женщину с короткой стрижкой и с теплой улыбкой кивал всем остальным. С каждым мгновением смотреть на это было все сложнее. Однако, спустя несколько секунд ускоренной перемотки, на экране появились стригои. А точнее, группа стригоев. Мы с Дмитрием вцепились в экран монитора.
— В жизни не видела, чтобы стригои работали вместе в таком огромном количестве, — обронила Лисса, всматриваясь в картинку. — Сколько их?
Я переводила взгляд с одного квадратика камеры на другой. У дома имелось три выхода на первом этаже, и с каждом стороны к дому подбиралось не меньше четырех стригоев. Тринадцать стригоев… Великий боже.
Не-мертвые не любят конкуренцию среди своих сородичей, а потому объединение в группы более двух-трех стригоев — настоящая редкость, а тут их было тринадцать. Они разбили окно в столовой, дверь на заднем дворе, выбили прихожую и ворвались внутрь. Я мысленно радовалась, что на видео не было звука, иначе была бы не в состоянии вынести эти крики ужаса…
В какой-то момент к главному входу подъехал серый фургон, из которого вышли ещё несколько стригоев, но двигались они с такой скоростью, что разглядеть никого не удалось, да и желания особо не было. А потом из дома стали выносить мороев… Бадика. Вероятно, к этому времени они уже расправились с гостями и одним стражем, группа стригоев отвлекала четверых выбежавших вслед за подопечными стражей, но безуспешно. Дети кричали, вырывались, тянулись к родителям, но те были либо мертвы, либо без сознания; пожилые морои были совершенно обессилены и даже не пытались сопротивляться. Рыжеволосая женщина в светлом костюме, что шло в резкий контраст с тёмными одеждами остальных, открыла дверь машины, но тут же резко развернулась, со всей силы врезаясь в неожиданно подкравшегося сзади стража. Он выронил кол и упал на землю, и она, не колебаясь ни секунды, села на колени и, предварительно схватив за шею и ударив его голову о каменную дорожку так, чтобы он потерял сознание, укусила. Я вспомнила подобную картину из своего сна, но старалась не поддаваться эмоциям, едва сдерживая слезы.
На экране, показывающим западное крыло дома, появился Шунберг, и я непроизвольно сжала руку Дмитрия. Резкие движения, смертельные удары, ложные выпады. Он был один против троих, но при этом умудрялся задеть каждого. Один из стригоев кинулся на него, — его лицо показалось мне страшно знакомым, — и Артур увернулся, предварительно хорошенько врезав ему по колену. Удар не причинил ему большого вреда, но нарушил равновесие. Он снова замахнулся колом и был отброшен, сильно ударившись о землю. Легкая рубашка порвалась, кое-где подступила кровь, но Шунберг тут же перекатился, уворачиваясь от удара второго стригоя; быстро вскочил на ноги и бросился вперед с той скоростью, с какой они не ожидали и, наконец, пронзил сердце самого крупного. Не успел он выдернуть кол, как его схватили за руки, оттаскивая от тела товарища; страж выронил кол. Я подумала, что ему вот-вот свернут шею, но, видимо, кто-то их окликнул, и стригой со всей силы ударил его по лицо, от чего Артур потерял сознание. Убивать его не стали. Лишь равнодушно перешагнули через тело павшего и оттащили его к машине, к остальным. Двери захлопнулись, и Дмитрий выключил экран.
Мне кажется, никогда прежде я не чувствовала себя такой опустошенной. Лисса отошла от стола к кулеру и налила всем воды, и я заметила на ее лице мокрую дорожку от слез. Дмитрий стал чернее тучи, чувствовалось, как он едва сдерживает гнев и желание что-нибудь сломать. Он собирался встать, но остановился, заметив серебряный кол в руках дампирки.
— Где ты его взяла? — спросил он, забирая оружие.
— Снаружи. В траве.
Он поднял ее находку, изучая поверхность в свете галогенных лампочек.
— Им взломали защиту.
Я была так ошарашена, что не сразу поняла смысл его слов. Потом до меня дошло. Защитой называют создаваемые мороями магические кольца. Как и в случае с кольями, при их создании используется магия четырёх стихий. Такие кольца создают препятствие стригою, поскольку магия заряжена жизнью, а стригои — нет. Но защитные кольца быстро ослабевают и требуется постоянная поддержка. Академия Святого Владимира тоже окружена подобными.
— Две магии вступили друг с другом в конфликт, и магия кола победила, — заключила я. — Вероятно, кольца разлетелись вдребезги, когда кто-то протащил сквозь них кол.
— Но стригой не может касаться кола, — выдохнула Лисса. — Ни один морой или дампир не пойдет на такое.
— А человек?
Дмитрий вскинул голову, и я залпом выпила всю воду из пластикового стаканчика. На суровом лице наставника, всегда готового к любому повороту событий, мелькнула крошечная тень сочувствия.
Мы покинули дом и дожидались группу стражей уже в машине в полном молчании. Дмитрий хотел продолжить осмотр дома, но, оборвав себя на полуслове, отправился с нами прочь от кровавого побоища. Жуткие сцены снова и снова прокручивались меня в сознании. Я чувствовала себя такой испуганной, одинокой. Лисса расположилась со мной на заднем сидении, и мы обнимали друг друга, как каждый раз после очередного сильного потрясения, когда мы прятались от всех в каком-нибудь пустом помещении, подальше от толпы и шума. Так было всегда. Когда я узнала о гибели матери, когда погибли ее родители и брат, когда нам становилось безумно страшно там, во внешнем мире… Сейчас я не могла представить свою жизнь без Лиссы.
Однако, когда прибыла первая группа стражей, нам пришлось расцепиться и вернуться в дом, хотя снова смотреть на эти трупы не было никакого желания. Мы плелись за Дмитрием и какой-то темнокожей женщиной с длинной черной косой. Никто ни к чему не прикасался, но они опускались на колени рядом с телами, внимательно изучали пятна крови и разбитые окна. Стражи перебрасывались отрывистыми замечаниями, не выказывая ни отвращения, ни страха, которые я чувствовала. Они действовали как роботы.
— Шунберга увезли вместе с Бадика, — поведал Дмитрий суровым тоном. Женщина обернулась к нам.
— Живого? — удивилась она, вскинув брови. — Арт и связанный очень опасен. Зря они это.
— Камеры наблюдения внизу. Можете все проверить.
Дампирка осмотрела нас с Лиссой прищуренным, каким-то недоверчивым взглядом.
— Что здесь делает морой и почему она без охраны?
— Мы и есть ее охрана, — резко встряла Лисса.
— Зои, Артур должен был ее тестировать, — поспешно объяснил Дмитрий, загораживая нас своей спиной.
— Я так и поняла, — хмыкнула женщина-страж, скрываясь в следующей комнате. — С камерами наблюдения мы разберемся потом. Меня больше всего интересует: куда они увезли мороев. В Биллингсе сегодня утром местная полиция обнаружила тела около пяти людей. Машину бросили у дороги, выходили в спешке. Серебряные колья подтверждают их принадлежность к стражам. Множественные травмы, переломаны позвоночники, основание черепа и тому подобное. Это были стражи Руберта Лазара, живущего наподалеку. Они получили сигнал тревоги в два часа пятьдесят две минуты вчера. — Она вышла на кухню, перешагивая через пятна грязи. — Они незамедлительно выдвинулись вслед за ними, но, увы, никто не вернулся.
Изнутри поднималось какое-то странное чувство, как тогда, в машине. Дело не в страхе или жалости к погибшим, это было что-то иное. Что-то словно стремилось вырваться наружу, куда-то повести меня. Стало трудно дышать.
Боясь снова словить паническую атаку в самом неподходящем месте, я поспешила выйти на улицу. Лисса хотела пойти следом, но кто-то из стражей задержал ее, чтобы она ответила на несколько вопросов.
Я уселась на ступеньку, запуская пальцы в волосы. Разболелась голова. Голод, страх, шок, это странное чувство дежавю лишали возможности трезво мыслить и анализировать ситуацию. Отчаяние и злость медленно росли где-то глубоко, перекрывая все мои попытки привести мысли в порядок. Меня настораживало собственное состояние. Это было что-то новое. Чувства с пугающей скоростью сменялись одна за другой, мысли превратились в бесконечно жужжащий рой, отзывающийся, несмотря на шум и переполох вокруг, звоном в ушах.
Дыхание участилось, быстро сгущающая темнота испугала меня, голоса исчезли, а потом я почувствовала, что проваливаюсь.
Все мучившие меня чувства внутри пропали, не оставив ни следа, а на смену им пришло волнение. Но оно ощущалось каким-то… подавленным что ли, словно все чувства были притуплены, не проявляясь на полную, что резко контрастировало с гаммой эмоций, которая бушевала внутри меня буквально несколько секунд назад. Я медленно шла по какому-то коридору, держа в руках поднос со скромным обедом, то и дело уворачиваясь от проходящих мимо стригоев, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. В дневное время суток стригои редко покидали свои комнаты, но страх быть замеченной никуда не исчезал.
Страх?
Я снова оказалась заперта в собственном кошмаре. Но я не спала. Как такое могло произойти? Может, я потеряла сознание и лежу сейчас где-нибудь в ближайшей больнице или на кровати у кого-то из Бадика? Мои мысли и чувства перемешались с тем, что творилось в голове у стригойки, в которую я снова превратилась. Я не понимала, где я, а где — чуждое мне создание.
Нанесенная серебряным колом рана продолжала болеть, а вдобавок к этому что-то сильно жгло в районе правого бока. Я поправила внутренний караман, замечая на светлой ткани следы крови.
— Черт, — тихо вырвалось у стригойки.
Настоящая я узнала этот бежевый пиджак и брюки — рыжеволосая женщина с камер наблюдения, укусившая стража Бадика. Я не разглядела ее лица, поскольку она двигалась со свойственной стригою скоростью и резкостью, но ее одежда… Господи боже, что здесь происходит?
Один лестничный пролет, несколько поворотов, и она оказалась у заветной двери, с облегчением для себя примечая двух людей, выставленных в охрану. Со смертными справиться куда легче, чем с собственными сородичами.
— Мисс, — равнодушно кивнул один из охранников, открывая дверь и пропуская ее внутрь.
Но стоило двери за ней закрыться, как она отставила сторону поднос, служивший лишь для отвлечения внимания, и чуть ли не бросилась к Шунбергу, стоящему у окна с отломленной ножкой от стула, — вероятно, пытался без шума открыть его. Потрёпанный, избитый, уставший, но даже в таком состоянии он не оставлял попыток сбежать. Напрасно, окна были сделаны из прочнейшего стекла, открываемые только ключами в определенных местах. На его раскрасневшем лице мелькнул гнев, на смену которого пришло удивление.
— Джанин? — Он чуть было не отпустил руку, но тут же поднял импровизированное оружие с острым концом, вставая в боевую стойку.
— Избавь меня от этой бесполезной драки, — бросила она ему, бесстрашно подбираясь ближе.
Зная Артура, он бы никогда не стал бы слушаться стригоя, даже если бы от этого зависела его жизнь, однако сейчас он послушно отбросил ножку в сторону, расслабляясь в лице. Принуждение, осознала я.
— Ты выслушаешь меня, а потом сделаешь все, что я тебе скажу. Об стенку убейся, но сделай. Возьми это, — холодно и властно продолжала женщина. Шунберг кивнул. Она осторожно полезла во внутренний карман пиджака и вытащила, придерживая за плотную ткань, серебряный кол. Вот откуда это жжение. — Мне жаль, что пришлось пожертвовать твоими подопечными, но ты мой единственный шанс добраться до Эйба. За каждым мои шагом следят, я у них как на ладони.
Стригойка обернулась, выдержала паузу, прислушиваясь к происходящему за стенкой: охранники пошло шутили про какую-то местную девчонку-служанку, напрочь позабыв о ней. А Шунберг, как и подобает истинному стражу, всеми силами пытался противостоять сильному стригойскому принуждению, не понимая, что вообще происходит.
— С чего мне тебе верить? — с пугающим спокойствием в голосе спросил Артур.
— Зачем мне подвергать себя такому риску и собственноручно вручать тебе кол? — усмехнулась она. — Я узнала, что Роза будет тестироваться у тебя и организовала нападение. Бадика — не более, чем расходный материал, но мне нужен был ты. Я могу тебе доверять, будь добр, доверься и ты мне.
Женщина выжидающе смотрела на него, а я, оставив всякие попытки вырваться, пыталась анализировать происходящее. Он назвал ее Джанин?
В конце концов, Артур кивнул, и она отпустила его. Стряхивая с себя остатки принуждения, мужчина выставил перед собой серебряный кол, вызывая у нее тем самым довольную ухмылку. Она достала из другого кармана слегка помятый конверт и протянула ему.
— У меня нет времени на детальное разъяснение, — торопливо продолжила стригойка. — Вся информация здесь. Ты должен любыми способами добраться до Эйба и передать ему это как можно скорее. Лично в руки, — я не знаю, кому можно верить, повсюду шпионы.
— Это касается Розы? — осторожно спросил Артур. Мы обе одновременно напряглись, все мои мысли напрочь пропали из головы. Наконец, отогнав все вырывающиеся наружу чувства, она кивнула и достала геометрический ключ, кивая на ручку окна.
— Сейчас день, никто из наших не броситься в догонку, и у тебя будет фора, пока люди не заметят тебя.
Она встала на цыпочки, проклиная себя за столь маленький рост, приложила ключ и тихо, боясь привлечь внимание охраны, открыла его совсем немного, избегая попадания на кожу солнечных лучей. Артур же, напротив, сразу оказался под защитой света.
— Где мы сейчас?
— Шайенн, Вайоминг. Ты все понял? — Она выжидающе уставилась на него, сгорая от нетерпения и предчувствуя, что времени остаётся совсем мало.
— Сбегаю, читаю инструкцию, передаю информацию твоему мужу, — легкомысленно пожал плечами Артур с нервной улыбкой. — Обычное дело, если не считать, что указания мне дает чертов стригой.
Несмотря на напряжение, женщина беззвучно рассмеялась, опуская голову, осознавая всю ироничность и абсурдность ситуации. Наскоро собранный в небрежные пучок волосы распустились, а у меня перехватило дыхание.
— Вижу, ты все понял, — заключила Джанин. — Тогда… — Она гордо выпрямилась. — Ударь меня.
Артур замер, покосившись на нее.
— Чёрт, Арт, просто сделай это по старой дружбе, — нетерпеливо потребовала она. — Несмертельно, желательно.
— Мне жаль, что с тобой это случилось.
Но он действительно все понял. Дождавшись его кивка, Джанин хватилась за стоящий рядом стул, швырнула его в стенку, а Артур, уворачиваясь от обломков, нанес ей удар в живот. Меня снова накрыла темнота.