Где-то между этим и тем Сеня и Веня искали себя

— Так, а как Экклезиастов-то там появился? — спросил муравей, отсмеявшись наконец. — Хотя примерно представляю. — со смешком добавил он. — Во сне пришёл? — Ну, вообще да. — ответил Неуверенно Сеня. — Что-то в этом роде. — У него дар! — воскликнул Живой муравей, хлопнув весело лапами. — Он из тех немногих, кому не требуется никакая ОПНЯ, чтоб перемещаться между мирами. Но делает он это только во сне. И не всегда сам осознаёт, что его сны не пустые видения. — Прикольно. — заметил Веня. — Ещё и как! — ответил Живой муравей. — Он очень важную роль играет в своём Внешнем мире. Он пишет стихи и поэмы, которые выравнивают ментальный план, стабилизируют умонастроения в народе, не допуская в частности излишней деспотии господ. — Нам это не сильно понятно. — ответил Веня. — Но стихи у него крепкие! — Ага, покруче травы будет! — со смехом заметил Сеня. — Да, как-то там: Она дарила своё тело, я чего-то там падал в её ночь. — попытался продекламировать Веня, но тут же был одёрнут Сеней. — Не позорься лучше! Стихи нужно знать наизусть, если хочешь их читать! — Верно! — заметил Живой муравей. — Тем более такие стихи! — Зато нам потом дарили тела аж целых восемь красавиц! — воскликнул Веня. — Не в стихах, а в реале. — Целых восемь! — с присвистом вскричал Живой муравей. — И как, справились?.. — Вполне! — приосанившись, ответил Сеня. — И, если б нас не оторвали от столь милого занятия, мы бы там ещё несколько денёчков их обрабатывали! А обрабатывать там есть кого! — облизнувшись закончил он. — Этого Митю-уролога надо будет обработать так, чтоб он уже не мог ползать! — гневно вскричал Веня. — Такой праздник тела и души нам обломал! — Обрабатывать мы его будем кулаками и ногами, если чё! — заметил Сеня, посмотрев на Живого муравья. — Мы не геи, чтоб концы свои марать обо всяких Митей! — Да! — подытожил Веня. — А вот девочки у него хороши! — Девочек его мы экспроприируем. — отозвался Сеня. — Спасём их из сексуального рабства. — Это вы хорошо решили! — похвалил ребят Живой муравей. — Тем более, как я понял, девочки те без ума от вас! — с усмешкой добавил он. — Эх, мне бы ваши годы! Ребята промолчали, задумавшись, что именно имел в виду Живой муравей. Ведь у него не было человеческих гениталий. И, как бы, вообще никаких не наблюдалось. Ну да это его дело, что он там себе мыслит. — Кстати, а почему там презервативы разбросаны? — спросил Веня, резко сменив тему. — И то, что мы наблюдали… — Где? — спросил, офигевший Сеня. — Какие презервативы? Там ничего такого не валялось! Девочки вообще были невинны до нас! — Да не про девочек я! ОПНЯ! Помнишь, вокруг неё валялось это непотребство? — А, ну да. И что? Сеня смотрел на друга не понимающе. — Ну, вот и что! — ответил грубовато Веня. — Откуда они там? Что это значит? — Что это значит? — Не повторяй за мной! — Так, ребятки! — встрял Живой муравей. — Вы конечно горячие! Но меня лично напрягают такие малопродуктивные диалоги. — Мы вообще про то, что там, во Внешнем мире происходят какие-то нездоровые вещи, а эта ОПНЯ, как нам думается, как-то причастна к этому. — изложил наконец Веня свою мысль. — Вот как?! — ответил Живой муравей и молча подвигал жвалами. — И презервативы вокруг… — добавил Веня. — Да что тебя те презервативы так не отпускают! — воскликнул Сеня. — Может, там кто оргию совершал! На радостях, что вернулись из Внешнего мира. — Это ж сколько их — вернувшихся — должно было быть? — возразил Веня. — Ты что, забыл, сколько там этой резины позорной валялось? — Да помню я, помню! — покривившись отвечал Сеня. — Как опавшими листьями было всё вокруг усеяно! — Эх, ребята, это вопрос не из простых! — медленно произнёс Живой муравей. — Там работают некие силы, пытающиеся изменить соотношение белой расы и, так сказать, более тёмных, в сторону уменьшения первой. А это, в силу того, что белая раса получила за последние тысячелетия наиболее сильное развитие — прежде всего культурного плана, — и постепенно приняла характер системообразующей, определяющей общий культурный фон их человечества, будет вести к падению культурному и моральному на общечеловеческом плане. — А более доступно это можно изложить? — спросил Веня. Живой муравей посмотрел долгим скептическим взглядом на ребят, размышляя что-то очевидно не очень лестное для них… — Более доступно? — спросил Живой муравей. — Более доступно, их хотят разложить морально и культурно, привести в более животное состояние как бы, уменьшить их количественно, и взять под тотальный контроль. — Но это ж звездец! — воскликнул гневно Сеня. — Ещё и какой! — откликнулся Веня, подняв глаза и глядя на звёзды. — Этого ведь нельзя допустить! — твёрдо заявил Сеня. — Я вполне разделяю ваш праведный гнев, ребята! — ответил Живой муравей. — Но, как вы собираетесь этому противостоять? — Испепелить напрочь ОПНю! — вскричал Сеня. — Да! — подтвердил Веня. — Дак ведь не в ОПНе дело! — ответил Живой муравей притихшим друзьям. — Во всяком случае её роль в этом очень и очень незначительна. Она скорее отображает происходящее, чем продуцирует его. — То есть? — спросил Сеня в волнении. — ОПНя — портал между нашим миром и Внешним, как я уже говорил. И её можно сравнить со стеклянной дверью. Она показывает то, что находится по другую сторону. Ребята молчали, переваривая информацию. — И к тому же, там сейчас не всё так плохо, как вам было показано тогда. Сколько с тех пор прошло? — Пару недель или больше… — ответил Сеня. — Так, а во внешнем мире за это время прошло три с половиной года. То место, которое вы посещали, сейчас в безопасности. Там случилась перетасовка геополитическая. И в связи с этой перетасовкой происходит укрепление правильных, жизнеутверждающих сил не только там, но и в других местах. Не так гладко и легко, как хотелось бы, но процесс идёт. — То есть, волноваться нет нужды? — спросил Веня. — Волноваться вообще вредно! — ответил со смешком Живой муравей. — Давайте сделаем перерыв и выпьем! После очередной дозы самогона ребят стало несколько накрывать. Веня начал дремать, положив голову на сложенные на столе руки, а Сеня стал икать, покачиваясь в кресле. — Ох, где она? — простонал Веня, не поднимая головы. — Кто ещё? — спросил Сеня, только начавший кусать какой-то красный плод и остановившийся, глядя с беспокойством на друга. — Эрика! — отвечал страдальчески Веня. — Кто? — заинтересовался Живой муравей. — Ты недавно несколько девчонок кряду обрабатывал! — воскликнул возмущённо Сеня. — Тебе мало?.. Какая тебе ещё Эрика нужна? — Девчонок много, а Эрика одна! Да! — торжественно провозгласил Веня, подняв голову. — Пить тебе много нельзя! Вот что я скажу! — заявил авторитетно Сеня. — Верность, это хорошо на самом деле! — сказал Живой муравей. — Так он её даже не видел! — Видел! — капризно возразил Веня. — Во сне? — смеясь, спросил Сеня. — Сны могут вполне отображать реальность. — продолжал защищать Веню Живой муравей. — Но страдать попусту о том, чего нет рядом, не имеет смысла! Нужно уметь получать удовольствие от того, что доступно в данный момент! Вот ты сейчас пьёшь, и тебе хорошо. Чего ещё надо? — Да не очень мне хорошо! Многовато я принял, кажись. — пробормотал Веня. — Вот с этого и надо было начинать! — заметил Сеня, икнув. — С чего? Набраться сразу? — Ладно, ребята! Вижу, вы оба уже в кондиции! — воскликнул Живой муравей. — И время уже недетское. Давайте укладываться, а завтра ещё будет время посудачить!