Перемены

Я неспешно шагаю по парковой аллее, пиная ногами опавшую листву. Осень в этом году необычайно красивая — золотая, оранжевая, жёлтая, красная… Конечно, я понимаю, что всё это — лишь последствия фотосинтеза, когда солнечного света уже начинает не хватать для нормальной выработки хлороформа в клетках растений, однако всё равно нравится наблюдать за изменением красок в природе. Сайлас уныло бредёт позади меня, безостановочно говоря по телефону. В кои-то веки вытащила его погулять, развеяться, а он всё равно не оставляет своих дел. У нас уже очень давно не было постели — сначала я лежала после сотрясения, потом критические дни, потом отмазки Сайласа. Он постоянно твердит, что устал, что не хочет, болит голова, был тяжёлый день — в общем, ведёт себя как типичная девушка. Чувствую себя женой, которой пользуются по привычке, но не исполняют супружеских обязанностей, потому что приелась вся эта бытовуха. Я уже давно поняла, что откровенно скучаю рядом с Сайласом. Заметив неподалёку небольшую кучу листьев, тихонько разбегаюсь и падаю прямо на неё, переворачиваюсь на спину и смотрю в осеннее небо. — Линн, перестань заниматься ерундой, — недовольно бурчит Сайлас, а я не обращаю на него внимания. Скучный. Нет, — скучилищный мужчина. Ну и пусть трахается со своим телефоном, подумаешь! Скажу ему, что хочу расстаться, и делу конец. В конце концов, надоела такая жизнь. Хочется тепла, любви и ласки, хочется какой-то отдачи, даже самой маленькой. Когда тебе шестнадцать, ты красишь волосы и ногти в кричащие цвета, западаешь на симпатичные лица мальчиков, хочешь гулять до рассвета, забив на наказы родителей, пьёшь втихую не слишком крепкий алкоголь и клянёшься в вечной любви. Когда тебе двадцать шесть, начинаешь ложиться спать пораньше, выбираешь мужчин помужественней да покрепче, эдаких шкафов с мускулами, чтобы чувствовать себя как за каменной стеной, ездишь на выходных к родителям или друзьям, меньше треплешься по телефону и, глядя на нынешнюю молодёжь, начинаешь думать о том, что в твоё время всё было иначе. Ты сама была другой, время, музыка, люди, машины вокруг, реклама по телевизору — всё было другим. Но иногда происходит некоторый сбой в программе, когда маленькие девочки, вырастая, остаются такими же маленькими — несмотря на статус в обществе, семейное положение, работу и прочее. Они так же, как и в шестнадцать, могут позволить себе покрасить волосы в ярко-красный, выпить пива во вторник, а не в выходной, танцуют под дождём на улице, в торговом центре, услышав любимую или просто зажигательную песню, мечтают о будущем и просто живут секундой. Одной из таких девочек и являюсь я. Сайлас, отошедший на добрую сотню шагов, зовёт меня, а я продолжаю смотреть на небо и ворошить руками опавшую листву. Сайлас настойчив, у него, как и у любого взрослого человека, нет времени на всякую детскую ерунду, и после того, как он позвал меня в четвёртый раз, приходится подняться. Увидев, что я уже иду, он продолжает движение, даже не подумав о том, чтобы подождать меня, но для нашей пары это обычное дело. Мне не интересно слушать его болтовню, да и Сайлас не настаивает на том, чтобы я была рядом в это время. Какой-то паренёк в куртке цвета хаки сидит на одной из пустующих скамеек и сосредоточенно смотрит на экран своего телефона. Он бросает мимолётный взгляд на проходящего мимо него Сайласа и снова опускает голову. Я стараюсь прибавить шаг, чтобы догнать своего далеко ушедшего парня, приближаюсь к сидящему, и вдруг понимаю, что мне знаком этот профиль, этот нос, осанка, скрывающая цвет волос шапка на голове и эти руки, держащие смартфон. Это Джастин. Он сидит в одиночестве, отрешённый от всего, и изредка облизывает свои губы, что-то печатая. Рядом с ним на скамейке лежит нераскрывшийся бутон розы на очень длинной ножке. Кажется, у кого-то назначено свидание. Быстро отвернувшись, стараюсь пройти как можно быстрее мимо него, делая вид, что попросту спешу и не замечаю его. Мне почти удаётся сделать это, и я уже мысленно радуюсь своей победе, как вдруг его голос окликает меня: — Линн? Останавливаюсь и тут же зажмуриваюсь, сжимая кулачки. Ну надо было останавливаться, не надо было останавливаться! — Линн, — слышу шелест листьев под его ногами, и медленно-медленно поворачиваюсь, открывая глаза. — Джастин, — терзаемая противоречивыми чувствами, выжимаю из себя улыбку. — Вот так встреча! Что ты тут делаешь? Поздравляю тебя, Энн Линн, ты только что сморозила неописуемую глупость. Это же парк, предвечернее время, что ещё здесь может делать парень с розой? Понятное дело, что Джастин пришёл на свидание и теперь ждёт свою девушку. — Да так, — он пожимает плечами, стараясь казаться невозмутимым, но я ведь вижу, как расширены зрачки карих глаз, как бегает взгляд по моему лицу, как облизывает он свои губы, держа руки в карманах. — Жду тут кое-кого. Как ты? — Джастин делает шаг вперёд, протягивает руку и вытаскивает застрявший в моих волосах листик. Я поправляю шапку и на секунду опускаю глаза. Ну почему рядом с ним я начинаю вести себя как маленькая девочка — глупо и безрассудно, смущаясь от одного лишь голоса или взгляда? — Ничего, — отвечаю я, набравшись смелости, чтобы наконец посмотреть на него. Меня уже даже не задевает его наглость и вот это панибратское обращение на «ты», словно мы знакомы очень давно. — Вот, гуляю. — Хорошо, — Джастин переминается с ноги на ногу, явно волнуясь — видимо, он не хочет, чтобы я узнала, с кем ему предстоит встретиться сейчас. — А хочешь, я составлю тебе компанию? — неожиданно предлагает парень, и я совсем теряюсь от такого заявления, ведь ещё минуту назад я твёрдо была уверена в том, что у Джастина назначено свидание. — Спасибо, но… я не одна, — повернувшись в сторону Сайласа, который тоже стоял неподалёку и смотрел на нас, продолжая свой разговор, — указываю на него, и Джастин мрачнеет. — Понятно, — кивает он. — Ты… вернёшься в школу? — Конечно, — улыбаюсь, видя его состояние и некоторую растерянность, — только ещё не скоро. Раз в неделю ко мне приходят твои одноклассники, навещают меня, — тут же, не зная, зачем, добавляю я, высказывая свою обиду. Да, я обижена на Джастина — сама не знаю почему, но я постоянно считала, что он тоже должен был хотя бы разок посетить меня. Джастин с удивлением смотрит, часто моргая, вытаскивает руки из карманов и засовывает их обратно, а затем вдруг спрашивает тихо-тихо: — А можно я тоже к тебе приду? Он говорит это так просто, даже несколько застенчиво, а по мне вдруг пробегают мурашки и холодеют щёки. — Да, конечно, — отвечаю я, — ты можешь… Я замолкаю, когда чьи-то ладони закрывают его глаза. Джастин, оступившись, кладёт свои руки поверх чужих, убирая их с глаз и оборачиваясь. — Привет, — говорит он, и я вижу улыбающуюся светловолосую девушку в темно-синем пальто. — Привет, — отвечает она и целует его в щёку. — Здравствуйте, мисс Карпентер. Как ваше самочувствие? — Спасибо, Стойя, — отвечаю я, отчего-то начиная чувствовать себя нехорошо, — уже лучше. Ну, мне пора. — А это ваш брат? — вдруг спрашивает девушка, взглядом указывая на Сайласа, — вы гуляете с ним? — Молодой человек, — поправляю я, — до свидания. Стойя хочет что-то сказать, но Джастин легонько одёргивает её за плечо. — До встречи, — говорит он, не сводя с меня глаз, и я спешу уйти отсюда. Не нужно мешать им, да и Сайлас наверняка уже заждался. Стойя что-то быстро говорит Джастину, активно жестикулируя, а он смотрит на нас поверх её головы и изредка кивает, не отвечая. — Кто это? — спрашивает Сайлас, наконец-то соизволив убрать телефон. — Мои ученики. Ну что, пошли? Не дожидаясь ответа, начинаю идти, оставляя позади себя Сайласа и парочку. Теперь я знаю, кто является избранницей Джастина. Это Стойя, девушка из класса младше, умница, активистка и черлидерша. Неудивительно, что именно такая, как Стойя, стала объектом его внимания — красивая спортивная девушка, которая часто бывает в спортивном зале. Стойя очень хорошая и добрая, уверена, они с Джастином станут отличной парой. Сайлас берёт меня за руку и ускоряет шаг. Он заметно нервничает и просит меня идти быстрее, а я отчего-то чувствую себя раздавленной и уставшей, так что мне сейчас ни до чего. Весь следующий день я провожу в постели — снова чувствую себя неважно, да и пасмурная погода не располагает к прогулкам. Вечером приходят Лив и Сайлас, они вытаскивают меня, заспанную и сопротивляющуюся, из постели, сажают за накрытый заранее стол и кормят всякими вкусностями. Я, лохматая, в смятой пижаме, пью свой любимый чай и, кажется, начинаю приходить в себя. Мы весело беседуем ни о чём, как вдруг раздаётся звонок в дверь. Лив тотчас встаёт и идёт открывать, а мы с Сайласом, улучив минутку, целуемся. — Добрый вечер, — у входа в комнату, робко заглядывая, стоят Дилан, Ава, Стойя, Джастин и Кен. — Ох, ребята, — я расплываюсь в улыбке и приподнимаюсь с места, — проходите. Лив отправляется на кухню за чашками, Сайлас тащит лишние стулья. Джастин с Диланом вызываются помочь ему, Кен и Стойя идут на кухню, а Ава присаживается рядышком. Судя по тому, что сюда пришёл Дилан, а также по её счастливому виду, девушке есть что сказать. Мы шепчемся эти несколько минут как заправские подружки, пока остальные хлопочут рядышком, накрывая на стол, и чаепитие продолжается. Ребята рассказывают обо всех новостях школы, шутят, и постепенно раскрепощаются, начиная чувствовать себя менее скованно. Меня смущают только трое: Стойя, постоянно кладущая свою руку на колено Джастину и глядящая на Сайласа, Джастин, который смотрит на меня больше всех, и сам Сайлас, который сидит как на иголках. Но меня постоянно отвлекают разговорами и расспросами, так что вскоре все подозрения отходят на второй план. Оливия, сославшись на какое-то дело, ненадолго отходит, а я решаю обновить опустевшие тарелки. — Я сейчас, — беря посуду со стола, поднимаюсь и иду на кухню, — общайтесь пока, а я поставлю чай. На кухне достаю из холодильника сыр, колбасу и буженину, снимаю упаковку и начинаю резать. Упакованный в прозрачную тару торт, принесённый учениками, выглядит очень аппетитно, и я ловлю себя на мысли, что не прочь была бы попробовать сладкое. Мне приятно, что меня навещают, и мысль об этом вызывает улыбку. Джастин всё же пришёл, и почему-то именно его присутствию я рада сейчас больше всего. Наверное, я даже рада тому, что он нашёл себе кого-то. Стойя достойная девушка, уверена, она точно понравится его маме. Но вместе с тем, меня совершенно не устраивает поведение Сайласа. Вчера, во время прогулки, он был какой-то нервный, да и сегодня задёргался при виде Стойи. И если вчера я не стала придавать этому значения, то сейчас столь странное поведение их обоих начинает вызывать подозрение. Стойя ведь тоже как-то странно смотрит на Сайласа, а ему, кажется, и вовсе хочется исчезнуть отсюда. Чьи-то руки нежно ложатся на мою талию, а затем я чувствую, как кто-то прижимается ко мне сзади, и вот уже эти руки перемещаются поверх моих рук. От неожиданности замираю, чувствуя, как останавливается сердце, и даже перестаю дышать, потому что понимаю: это явно не Сайлас. — Я просто пришёл помочь, — тихо шепчет мне на ухо хрипловатый голос, и сердце падает куда-то вниз. — Джастин… — Т-ш-ш… — шепчет он, беря мою руку, держащую нож, и начинает вместе со мной плавно резать лежащий на разделочной доске кусок сыра. Я осторожно выдыхаю, всё ещё будучи не в состоянии расслабиться, а сердце колотится так, что бросает в жар. Что он делает? Что, если нас увидят? Джастин управляет моей рукой очень аккуратно, разрезая сыр на ровные кусочки. Мне так приятно тепло его тела, приятны эти держащие меня руки, приятно его дыхание над ухом… Приоткрываю рот, когда его губы очень-очень медленно начинают целовать меня около уха, спускаясь всё ниже, к шее. Джастин словно скользит ими по моей коже, шумно дыша носом. Это что-то нереальное. Мне кажется, или я схожу с ума? — Джа… — Т-ш-ш… — он не позволяет мне договорить: разворачивает лицом к себе и недолго смотрит сначала в глаза, а затем на губы, после чего я чувствую на них его поцелуй. Я закатываю глаза, ощущая, как начинает бурлить кровь внутри, как шумит в голове, как краснеют щёки, как дрожат колени и закладывает уши. Я. Целуюсь. На кухне. Со своим. Учеником. На собственной кухне, в собственной квартире, полной гостей, где за столом сидят мой парень и девушка Джастина. Боже, что же я творю? Просто невероятное зашкаливаете эмоций. Мне уже давно не шестнадцать, чтобы вот так беспечно позволять себе необоснованный риск, но… я действительно нуждаюсь в этом. Не в риске. Я нуждаюсь в нежности. В спонтанности действий. Во внезапных поцелуях, грозящих оказаться пойманными на месте преступления. В ласкающих меня губах, желающих этих опрометчивых поцелуев. Я… нуждаюсь в Джастине? Увлёкшись процессом, немного расслабляюсь, но снова вздрагиваю от неожиданности, когда его руки начинают нежно гладить меня в области талии, поднимаясь чуть выше. Я сейчас стою перед ним совершенно неприбранная — в одной не переодетой пижаме, с небрежно замотанным пучком лохматых волос на голове, беззащитная и всё ещё слабая после сотрясения, стою на полусогнутых ногах, отчаянно боясь, что нас могут застукать в любую секунду, но понимаю, что… Да, мне это нравится. Нож выпадает из руки, я нескромно и несколько разочарованно ахаю, когда вдруг всё это безумие прекращается, и открываю глаза. Джастин быстро нагибается, дабы поднять нож, и в это же мгновенье на кухню входит Оливия. Сердце, словно сумасшедшее, колотится всё сильнее, я невольно бледнею при виде подруги, которая, видимо, не подозревая ни о чём, со спокойным видом идёт ко мне. — Чем-нибудь помочь? Джастин, находясь к ней спиной, встаёт на ноги, кладёт нож рядом с разделочной доской, хмурится и оборачивается, всем своим видом выражая недовольство. Наверное, ему интересно, кто посмел вторгнуться сюда и нарушить то, что происходило здесь буквально только что. При виде Оливии парень вновь, будто это не он только что творил все эти безумные вещи, берёт тарелку с уже готовой нарезкой и, не говоря ни слова, выходит из кухни как ни в чём не бывало. Лив подходит к газовой плите и выключает давно кипящий чайник, из носика которого валит густой белый пар, а я медленно поворачиваюсь обратно к столу и дрожащими пальцами пытаюсь подцепить тот самый нож, который только что спас нас обоих. — Всё в порядке? — интересуется Лив, разрезая ленточку на упаковке с тортом, а я выдыхаю и киваю, кладя руку на лоб, словно пытаясь измерить температуру. — Просто голова немного закружилась. Сейчас пройдёт. Опираюсь ладонями о столешницу и закрываю глаза. Нас чуть не застукали. Лив чуть не увидела, как я целуюсь с Джастином. Боже, за что мне это? Почему я не могу противостоять ему? Почему каждый раз поддаюсь? Почему я такая мягкотелая? — Выглядишь так, как будто ты только что занималась сексом, — шутит подруга, а я бросаю на неё строгий взгляд, хватаю нож и начинаю кромсать колбасу, всё ещё мысленно представляя руки Джастина рядом. — А ты знаешь, как я выгляжу в такие моменты? — У тебя глаза блестят, — пожимает плечами Лив, — передай, пожалуйста, лопатку. Протягиваю ей лопатку для раскладки кусочков торта по тарелкам и почти проклинаю себя за то, что не умею скрываться. Надеюсь, что Лив ничего не заподозрила. За столом все сидят как прежде, только нет Сайласа — сказал, что нужно отлучиться по делу, да Стойя какая-то не такая. Джастин сидит рядом с ней, но очень уж часто бросает на меня свои многозначительные взгляды, от которых становится не по себе — слишком велико было волнение, слишком неожиданно произошло всё на кухне. — Ты не против, если я немного поухаживаю за нашей мисс Карпентер? — ласково интересуется у Стойи парень, обнимая её за плечи. — Ну что ты, конечно нет, — тотчас отзывается она, оставляя на щеке Джастина весьма целомудренный поцелуй, а меня едва ли не передёргивает от увиденного. О нет, неужели я уже начинаю ревновать его? В какой момент моей жизни это чувство успело поселиться в моей душе? Джастин пересаживается на место Сайласа и всё оставшееся время проводит рядом со мной, подливая чай в кружку или подкладывая еду в тарелку. Не знаю, как вести себя — с одной стороны, такое внимание, бесспорно, приятно, с другой — присутствие остальных, в особенности, Стойи, напрягает. Мне не нравится, как она порой посматривает на нас, будто бы ревнуя. Конечно, её тоже можно понять: Джастин прекрасный человек, уверена, в их союзе всё хорошо, но она всё же девушка, которой, как и парням, свойственно испытывать некоторое чувство собственности. Девушки ревнуют, поскольку отлично знают, на что способны другие девушки. Но было бы глупо ревновать своего парня к своей учительнице — при условии, что ты не в курсе того, что порой происходит между ними. Я думаю о том, что ещё полчаса назад я целовалась на этом диване с Сайласом и, возможно, Джастин делал то же самое со Стойей перед тем как прийти сюда. Думаю о том, что мы с Джастином целовались на кухне, и теперь не знаю, как быть. Наверное, мы оба поступили очень подло по отношению к своим половинкам. Проводив гостей, мы с Лив прибирались со стола; заметив не распакованную пачку печенья, я решила убрать её, чтобы потом достать и попить чаю, как вдруг заметила, что один краешек у упаковки слегка надорван, и оттуда торчит едва приметный кусочек бумаги — записка, на которой было написано единственное слово: «Выздоравливай». *** Раннее школьное утро встретило меня тихим ожиданием предстоящего начала нового учебного дня. Сегодня у меня первый рабочий день после месячного отсутствия. Директор Уилсон приказал проводить по три урока во избежание моральных нагрузок. Ощущаю лёгкое волнение, входя в свой кабинет. Что ни говори, а я уже успела соскучиться по школе. И снова у нас болтовня вместо изучения очередной темы, но я ничуть не жалею — обязательно нагоним упущенное потом, а сейчас мне просто хочется поговорить с учениками, обсудить последние новости, да и просто увидеть их лица. Уже почти перед самым звонком на третий урок меня вызвали в учительскую. — Директор Уилсон, что-то случилось? — спрашиваю я, входя в кабинет своего начальника, а тот смотрит на меня с удивлением. — Вообще-то, нет, мисс Карпентер, — он сдвигает пальцем очки на переносице, — а что? — Да нет… — я растеряна, но решаю не уточнять ничего. Видимо, это просто чья-то неуместная шутка. — Простите. — Вы в порядке? — заботливо интересуется мужчина, я отвечаю, что да, и спешу обратно в класс. Ученики восьмого уже собрались в кабинете и непринуждённо общаются, создавая неуместный для урока шум. — Добрый день! — повышенным голосом говорю я, подойдя к своему рабочему столу и с удивлением замолкаю, видя на нём небольшой букет цветов. Класс радостно гудит, приветствуя меня, а я глупо улыбаюсь, стараясь сдержать себя в руках. Хорошо, что мы в таких дружеских отношениях с учениками — и с этим классом тоже занимаемся всякой ерундой вместо того, чтобы грызть гранит химической науки. Всё равно я сейчас не в том состоянии, чтобы проводить урок. Кажется, меня специально выманили из класса, подослав кого-то, чтобы подложить букет. И кажется, я знаю, чьих рук это дело. Внутри букета лежит очередная записка, на которой всё тем же почерком написано: «Был очень рад увидеть тебя сегодня в школе». Я улыбаюсь весь урок. Это слишком приятная мелочь. И я даже знаю, кто за этим стоит.