Круговорот душ

1815 г. Джерард вернулся в Лондон. Город очень сильно изменился с тех пор, как он был там последний раз. Высший свет был великолепен, но в трущобах — или вороньих гнёздах, как их называли — царило почти нечеловеческое убожество. Нет, думал он, вот это и есть определение человека. Пока прекрасные леди и лорды одеваются в шелка, атлас и бархат, низы общества продолжают жить, как чумные тараканы. Как крысы. Могущественные и сильные мира сего не обращают внимания на своих собратьев, голодающих и живущих в полной нищете, но — и Джерард видел это раньше в других местах — в конце концов победа будет за крысами. Они восстанут и убьют тех, кто носит бриллианты и изумруды, пока бедняки просят корку хлеба. Так произошло во Франции и, несомненно, произойдёт и здесь. Если, как он думал, кто-нибудь не нашепчет власть имущим, что требуются перемены. Конечно, они могут увидеть аналогию. Влиться в общество эпохи Регентства оказалось совсем несложно. Джерард знал много языков и мог с лёгкостью сымитировать любой акцент. Благодаря Азраилу ему повезло иметь связи в разных странах, и с небольшой помощью порабощения и телепатии вскоре он приобрёл репутацию богатого иностранца. Его приглашали на приёмы в лучшие дома и представляли высшему сословию как если не одного из них, то, как минимум, весьма к ним приближённого. Приёмы длились с ночи до утра, что было идеально для Джерарда. Тот факт, что его никогда не видели в дневные часы, не был никем замечен — светское общество жило ночной жизнью, и Джерард отлично вписывался в этот режим. Ему нравилось подчинять себе и питаться людьми, ведомыми их эго. Он редко выходил на охоту в трущобы, предпочитая пить кровь тех, кто считал себя выше остальных. Он не испытывал сострадания к людям вот уже многие десятилетия — сочетание поучений Азраила и людской глупости лишило его этого. Джерард был на большом званом вечере. На дворе стоял июнь, самый разгар сезона. Девушки в возрасте на выданье, не имевшие пары, сновали туда-сюда с простыми, лишёнными интеллекта улыбками, страстно желая найти ухажёра. Джерард послал слабый мысленный сигнал по всему залу, чтобы дуэньи и матроны, а также нервные молодые девушки держались от него подальше. Ему было интересно наблюдать за их брачными танцами, но не принимать в них участие. Он заметил мальчика, присевшего неподалеку от чаши с пуншем. Ему, вероятно, было не больше четырнадцати. Он был небольшого роста, с длинными тёмными волосами, выбившимися из-под повязки и спадавшими на плечи, и огромными ореховыми глазами. Джерард не пил кровь детей уже много лет, но что-то привлекло его в этом мальчике, чья кожа была болезненного землистого цвета. Джерард обошел вокруг стола и посмотрел на мальчика сверху вниз. — Ты от кого-то прячешься? Тот поднял взгляд на Джерарда, но вместо того, чтобы смутиться или извиниться, он широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. — Ага. Джерард наклонился ближе к нему и спросил: — От кого? — От мамы, — ответил мальчик. — Мне нельзя появляться на приёме, но я хотел посмотреть. Как тебя зовут? — Джерард, — ответил вампир. — А тебя? — Фрэнк. При ближайшем рассмотрении Фрэнк оказался старше, чем подумал Джерард поначалу. Небольшой рост и сиявшие ребяческим блеском глаза делали его моложе, чем он был на самом деле. Его возраст не имел значения, если только… — Почему тебе запрещено быть на приёме? — спросил Джерард. Фрэнк уже достаточно взрослый, чтобы посещать подобные мероприятия, возможно, он был старше, чем некоторые из присутствующих здесь. Юноша закатил глаза. — Мне вообще не разрешается веселиться. — Он пригнулся и потянул Джерарда за полы камзола. — Она нас увидит! Возможно, Фрэнк слабоумный. Это объяснило бы то, почему его не приглашают на званые вечера. Но в его глазах была видна зрелость, и Джерард смог почувствовать умные мысли в его голове, хотя они были перемешаны и порхали как светлячки. Джерард спрятался за столом вместе с юношей, будучи совершенно очарованным этим человеком. Он пытался проникнуть глубже в его разум, но мысли Фрэнка были недоступны без зрительного контакта. Возможно, он не просто выпьет крови Фрэнка. Юноша был восхитителен — и он всё ещё держался за полы камзола Джерарда, крепко сжав их в руке. — Может, выйдем, прогуляемся на свежем воздухе? — предложил Джерард. Он не использовал силу порабощения, не видел в этом никакой необходимости. — Мне нельзя выходить наружу, — ответил Фрэнк, но в его глазах мелькнул задорный огонёк. — Это должно быть намного удобнее, чем прятаться между столом с напитками и стеной, ты не находишь? — улыбнулся Джерард. Фрэнк взял вампира за руку и повёл его вдоль стены к двери для слуг. Пройдя по коридорам, оказавшимся на удивление пустыми, они вышли на улицу и оказались в саду. Джерард вдохнул запах трав, прекрасно перебивавший городской смрад. Фрэнк по-прежнему держал его за руку, но он не обращал на это внимания. — Так почему же тебе нельзя находиться вместе с остальными? Фрэнк напрягся, но не выпустил руку Джерарда из своей. — Я бы не хотел говорить об этом. Из сада наружу вела дорожка, и Джерард повёл Фрэнка по ней, прямо к высокому дубу. Он думал, что ему нравится Фрэнк, как бы ни нелепа была эта мысль. Он никогда раньше не привязывался к людям, но сейчас понял, что хочет провести больше времени с одним из них. — Могу я навестить тебя завтра вечером? — спросил он. Фрэнк прислонился к дереву и посмотрел на Джерарда. Его зрачки были расширены, ведь видел он в темноте не так хорошо, как Джерард. Но тот встретился с юношей глазами и прочитал его мысли. Завтра… уезжаю… далеко… — Семья возвращается в провинцию, — произнёс Фрэнк. — До окончания сезона? — удивился Джерард. Фрэнк закрыл глаза и рассмеялся. Его смех был почти что девичьим. — Мне не светит женитьба. Он в подходящем возрасте, а семья Айеро определенно из итальянской аристократии, иначе их бы не приняли в обществе. — Я не понимаю, — сказал Джерард, но Фрэнк смотрел в сторону, и его мысли было невозможно прочесть. Но, как бы то ни было, Джерард знал язык тела, а сгорбленные плечи и изгиб губ говорили о многом. Джерард сглотнул и склонился ближе к юноше, так, что их головы почти соприкасались. — Возможно, это из-за того, что ты предпочитаешь находиться в обществе мужчин? Фрэнк снова рассмеялся, но смех его на этот раз был слабым и пустым. — Если бы это было моей единственной проблемой, мне жилось бы намного легче, — произнёс он, а затем вдруг широко улыбнулся. — А ты? — Предпочитаю общество мужчин? — переспросил Джерард. — Я вполне наслаждаюсь твоим обществом. Фрэнк взял Джерарда за другую руку и крепко сжал её. Внезапно он предложил: — Давай убежим. Джерард моргнул. Фрэнк менял темы очень быстро, в считанные мгновения он то становился угрюмым, то наполнялся восторгом. Это было интересно. — Ты не знаешь меня, — ответил Джерард. — Я могу оказаться демоном в человеческом обличье, у которого на уме только одно — соблазнить тебя. — Эти слова были настолько близки к истине, что не составило труда произнести их с серьёзным лицом. Фрэнк откинул голову назад и рассмеялся. Джерард деланно надулся. — Я и вправду могу им быть. — Тогда соблазни меня, — сказал Фрэнк, вернув голову в прежнее положение и с вызовом взглянув на Джерарда. Сопротивляться было слишком сложно. Желание и жажда крови бурлили в венах вампира, и он сдался. Он подался вперёд и прижался к губам Фрэнка, настойчиво и немного грубо. Юноша вскрикнул от неожиданности, но был заглушён Джерардом. На вкус он был сладок и невинен, словно он никогда ещё не целовался. Насколько Джерард знал, так оно и было. Джерард проник языком в рот Фрэнка, чтобы лучше почувствовать его вкус. Он спрятал клыки, хоть это и стоило ему заметных усилий. Он пока не хотел порабощать Фрэнка, лишая воли; хотел, чтобы его реакция была искренней. Постанывая, Фрэнк растворялся в поцелуе. Он не постеснялся обнять Джерарда за плечи и притянуть его ближе. Мужчина прижал его к дереву и поцеловал ещё настойчивее, прикусывая его губы своими обычными зубами. — Пожалуйста, — прошептал Фрэнк. Джерард чувствовал едва скрываемое отчаяние в его напряжённых мускулах, чувствовал, как его конечности слегка дрожали. Если бы Джерарда не было рядом для поддержки, если бы сзади него не было дерева, Фрэнк бы кучей повалился на землю. Чем дальше Джерард заходил в поцелуе, тем более растерянным он становился. Фрэнк был нетерпелив, словно опытный мужчина, но в то же время его удивлённая реакция выдавала в нём невинного мальчика. Джерард оторвался от его губ и всмотрелся в полузакрытые глаза, пытаясь увидеть истину. Не останавливайся… прошу, не останавливайся… — Ты уже делал это раньше? — тихим голосом спросил Джерард. Фрэнк фыркнул. Когда бы я это делал? — Десятки раз, — солгал он и попытался снова притянуть Джерарда к себе. Мужчина улыбнулся, прочитав образы и желания в голове Фрэнка. Этот молодой человек жаждал любви, ещё невинный, но готовый и желающий очень многого. Джерард почти поддался соблазну похитить его навсегда. Его энтузиазм был заразителен, и Джерард поцеловал его снова, исследуя руками изгибы его тела. Он почти слишком худой, а в лунном свете, когда Джерард стал вытаскивать рубашку юноши из брюк, его кожа казалась ещё бледнее. Но под его руками кожа Фрэнка была горячей и гладкой, и тот шумно выдохнул от прикосновения. — Пойдём ко мне, — неожиданно сказал Джерард, не желая лишать его невинности под деревом. Фрэнк вцепился в плечи мужчины и быстро кивнул. — Насовсем? Джерард так и сделал бы, будь у него планы вскоре уехать из Лондона. Но если он хотел оставаться незаметным, похищение хорошо охраняемого сына из богатой семьи не пошло бы ему на пользу. — Только на ночь, — сказал он. Фрэнк вздохнул, но не отпустил Джерарда. — Хорошо. Я пойду с тобой. Быстрее, пока моя семья не обнаружила, что я не у себя в комнате. В тот же самый момент, по совершенно невозможному стечению обстоятельств, ночную тишину прорезал голос: — Франческо! Фрэнк съёжился. — Это моя мама, — пояснил он. — Ты мог бы вернуться внутрь, — предложил Джерард. — Нет! — Фрэнк бешено замотал головой. — Пожалуйста, забери меня отсюда. Джерард мог унести мальчика прочь, быстрее скорости звука, в любую точку мира. Его посетила мысль, что он и в самом деле мог бы так поступить, но он отбросил её. Он отнесёт Фрэнка в свой загородный дом в Мэйфэйр и вернёт его перед рассветом. Было уже довольно поздно, и у них оставалось не слишком много времени. — Закрой глаза, — сказал Джерард и прижал Фрэнка к своей груди. Затем он побежал. На мгновение сад превратился в размытое пятно, а потом Джерард побежал по дворам и улицам так быстро, что никто, даже самый внимательный наблюдатель, не смог бы их увидеть. Он не останавливался, пока они не оказались у парадной двери. Фрэнка пошатывало, когда Джерард его отпустил, а его глаза рассеянно смотрели по сторонам. — Ты… ты сделал это. Джерард хотел применить силу порабощения, совсем слегка, чтобы заставить Фрэнка забыть, но тот смотрел на него с благоговением и без капли страха. — Да, — смущённо ответил он, отпер дверь и пропустил Фрэнка внутрь. В фойе было темно, но в гостиной горел камин, и юноша последовал на свет. Он осмотрелся в полумраке и покачал головой. — У тебя нет мебели? — Только та, что продавалась вместе с домом, — сказал Джерард. — И кровать. Я не слишком часто развлекаюсь. Точнее, совсем никогда, хотел сказать он, но под взглядом Фрэнка слова застряли у него в горле. — Пойдём в постель? — беззастенчиво попросил юноша. — Ты довольно смелый, — улыбнулся Джерард. На лице у Фрэнка появилось выражение, которое мужчина не смог понять. — Да, я такой. Я не специально. Джерард нахмурился. — Это не так уж и плохо. Казалось, лицо Фрэнка вот-вот треснет и развалится на части, настолько широко он улыбался. — Тогда пойдём в постель, — повторил он и придвинулся, чтобы оказаться в объятиях Джерарда. Тот взял его за руку и повёл к лестнице, хотя он бы лучше понёс его на руках. Ему больше не хотелось скрывать свою сверхчеловеческую силу. Он и так слишком сильно раскрылся, пока они почти летели к дому. Забравшись на кровать, Фрэнк растянулся на ней, а Джерард сел на край и снял обувь. Он мог сделать это быстрее, но ему требовалось немного времени на размышления. Во Фрэнке было что-то, из-за чего его семья ограждала его от мира. Что-то, чего Джерард не понимал, что-то серьёзное. Это было в его смехе и жадном блеске его глаз, но Джерард не мог точно понять, что же это такое. Придёт время, говорил он себе, и он поймёт. Возможно, он слишком долго не сходился близко с человеком. Эта мысль неожиданно пришла ему в голову, и Джерард остановился, расшнуровывая ботинок. Близость с человеком? В этом всё дело? То, что он делает, то, что захватило его… — Не останавливайся, — голос Фрэнка прервал его размышления, а затем юноша нерешительно добавил: — или ты передумал? Джерард резко сдёрнул ботинок и быстро, уверенно накрыл Фрэнка своим собственным телом. — Ни за что, — произнёс он и поцеловал юношу, почти бездыханного, прижатого к кровати. В темноте его огромные глаза казались чёрными, хотя Джерард и видел проблеск ореховой радужки вокруг расширенных зрачков. Фрэнк вцепился в камзол Джерарда и сказал: — Я думал, самое главное в этом деле — остаться без одежды. — Нет, это не главный, но необходимый этап, — рассмеялся Джерард. Он ослабил галстук и расстегнул жилет, сбрасывая с себя такие популярные слои одежды. Ему потребовалось немало времени, чтобы отточить искусство их снятия, но сейчас он действовал быстро и уверенно. Вскоре он остался в одних брюках и склонился над Фрэнком, помогая ему избавиться от своей одежды. Его костюм был не столь сложным и изысканным, как у Джерарда, но, с другой стороны, он ведь не наряжался для приёма. Раздеть Фрэнка оказалось легче, чем раздеться самому, и вскоре юноша лежал полностью обнажённым. — Подожди минутку, — попросил Джерард, поднялся с кровати и, ступая босыми ногами по полу, направился к окну. Он раздвинул тяжёлые бархатные шторы, и комнату залил лунный свет, придавший и без того бледной коже Фрэнка синеватое сияние. Он был прекрасен. Слишком худощавый? Слишком бледный? Джерард ошибался, думая так о Фрэнке. Сейчас он видел, что юноша сложен просто идеально. — Я бы хотел когда-нибудь нарисовать тебя, — сказал Джерард, наблюдая за Фрэнком, пока тот выскальзывал из своих брюк. Фрэнк внимательно посмотрел на него, снова обретя способность видеть в слабом свете луны. — Ты художник? Джерард рассмеялся и повел обнаженным плечом. — Я всё ещё учусь. К тому моменту он рисовал всего лишь тридцать лет. — Уверен, у тебя прекрасно получается, — убедительно сказал Фрэнк. Вытянув руку, он поманил Джерарда к себе. Тот снова залез на кровать и накрыл собой горячее тело юноши. — Ты такой холодный, — шепнул Фрэнк. Было очень тяжело не выболтать все свои секреты прямо здесь и сейчас. Джерард хотел всё объяснить, думая, что Фрэнк мог бы его принять таким, какой он есть, но вместо этого он предпочёл замять тему и ответил: — Ты меня согреешь. Фрэнк улыбнулся и обнял Джерарда, прижимая его ближе. — Зажги огонь, если хочешь. Я никуда не уйду. — Я не хочу больше ждать, — ответил Джерард и поцеловал Фрэнка, впиваясь в его губы, пока не ощутил во рту металлический привкус крови. — Прости… — произнёс он, поняв, что прокусил его губы своими обычными зубами, словно клыками. Фрэнк со вздохом выгнулся навстречу ему. — Продолжай, — сказал он, кусая Джерарда в ответ. Тот зарычал, его зубы удлинились. Фрэнк уставился на него, переводя изумлённый взгляд ото рта к глазам. — Ты и вправду демон, — прошептал он, но в его глазах не было ни малейшего признака ужаса. Джерард проник в его разум, но все, что он почувствовал — ритмичную пульсацию желания. — Я не сделаю тебе больно, — сказал Джерард, удивляясь своим же словам. — Не… не сильно. Фрэнк протянул руку и коснулся одного из его клыков подушечкой пальца. Клыки Джерарда были острее бритвы, и даже самый кончик пронзил палец Фрэнка. Медленно, осторожно Джерард обхватил его губами и стал сосать. Он почувствовал на языке капельку крови и застонал, ощутив в ней вкус самой жизни. На вкус Фрэнк был как электрический разряд в воздухе во время грозы, только ещё сильнее. В одной лишь капле его густой, восхитительной крови было так много энергии. Фрэнк быстро и прерывисто задышал — и выдохнул одно лишь слово. — Вампир. Джерард немного отклонился назад и пристально посмотрел на него. — Да. Вампир. Юноша улыбнулся, широко и радостно. — Значит, не демон, — сказал он так, как будто вампир был лучшим вариантом. — Нет, хотя некоторые нас так называют. — Вас таких много? — спросил Фрэнк. — Не важно. Я не хочу знать. То есть, хочу, но не сейчас. Сейчас я хочу, чтобы ты снова меня поцеловал. Джерард покачал головой, поставленный в тупик внезапной переменой настроения Фрэнка и тем, как он легко сменил тему. Его это немного выбило из колеи, но он поддержал предложение юноши и поцеловал его, на этот раз осторожнее, памятуя о клыках. Его зубы снова прокусили губы Фрэнка, и больше крови попало ему в рот. Он не мог удержаться от стона, почувствовав её вкус, и Фрэнк застонал вместе с ним, изгибаясь под ним, словно желая большего. Джерард знал, что боль может быть приятной, но хотел быть осторожным с этим человеком. Дать ему больше — значит напугать. В любую другую ночь Джерард даже не задумывался о том, напугает ли он людей, явится ли им в виде демона. Но с Фрэнком всё было иначе. С ним его внутренний зверь был приручён. Его касания были нежными. Он не хватал и не разрывал его плоть, не оставлял синяков на его коже. Его поцелуи были осторожны — коснуться губами бледного плеча, провести языком по шее. Он не впивался в плоть Фрэнка клыками, как велела ему сущность, с ним он как будто становился совсем другим. Почти человеком. Должно быть, Фрэнк это чувствовал, потому что он сказал: — Ты не должен держать себя в узде, как послушного пони. Возможно, всё дело было в сдерживаемой силе, которую он чувствовал под своими руками, возможно — в глазах Джерарда, сиявших красным блеском. — Я не хочу делать тебе больно, — признался вампир. — Мне слишком легко это сделать. Фрэнк улыбнулся и откинул голову, обнажая шею. — Я тебе доверяю. Джерард зарычал. Он принюхался к шее Фрэнка. Запах крови здесь был особенно сильным. Он осторожно коснулся клыками кожи юноши, оставив на ней две ранки, из которых выступили капли крови. Джерард медленно провёл по ним языком, слизывая капли. Фрэнк шумно выдохнул и выгнулся под ним. — Пожалуйста, — произнёс он. Джерард знал, что он может сделать это приятным. Потребуется лишь малейшее давление на разум, и укус принесёт абсолютный экстаз. Но по какой-то неведомой, неуловимой причине он не решался подчинить себе Фрэнка силой. Он не хотел затуманивать его разум — он хотел его такого, какой он есть, чтобы он реагировал искренне и неподдельно. — Будет больно, — предупредил Джерард. Фрэнк сглотнул. Джерард видел, как работает его горло, как напрягается и расслабляется кожа. Он слышал учащённое сердцебиение юноши и впервые почувствовал сладкий запах страха. Но всё равно, несмотря на некоторую панику, Фрэнк сказал: — Я хочу этого. — Ты безумец, — прошептал Джерард. Он покачнулся, его возбуждённый член уже касался бедра юноши. — Ты не первый так меня называешь, — тихо произнёс Фрэнк, но заминка в его голосе только испугала Джерарда. — Выпей меня. Вампир снова зарычал и прижался языком к месту, где под кожей бился сильный, быстрый пульс. Фрэнк скользнул рукой в волосы Джерарда, крепко сжав их. — Не здесь, — грубо сказал Джерард, переместив губы к плечу. — Здесь будет безопаснее. — Просто сделай это, — нетерпеливо ответил Фрэнк. И Джерард послушался. Он неспешно сделал укус, его клыки прорезали нетронутую кожу прежде, чем вонзиться в мышцу. Фрэнк вскрикнул и крепче сжал волосы Джерарда. Джерард сделал глоток, и кровь полилась в его рот. Это было за гранью экстаза; Фрэнк был чистой амброзией. Джерард пил медленно, глотая только тогда, когда приходилось, не давая крови свободно литься в горло, позволяя ей наполнить рот и смакуя каждый глоток. На вкус Фрэнк был как буря, как гром и молния, как свежий дождь. Джерард мог захлебнуться его кровью, он знал это, так что ему приходилось следить за тем, чтобы не выпить слишком много. Фрэнк стонал, жадно ловил ртом воздух и прижимался к Джерарду, боль в плече только усиливала его удовольствие. Джерарду было это знакомо, он чувствовал себя так же, будучи в руках Азраила. Он хорошо знал острое наслаждение и желание, сопутствующие такой боли. Он был рад, зная, что не причинял Фрэнку боли большей, чем тот мог бы вытерпеть. Не больше, чем та, которая ему нравилась. Джерард осторожно вытащил клыки из плеча Фрэнка. Одержимая, животная его часть хотела оставить на этом месте отметины, но он залечил их, оставив всего лишь синяк, который пройдёт через несколько дней. — Это было невероятно, — сказал Фрэнк, задыхаясь и глядя на него. Приподнявшись так, что их члены соприкасались, Джерард улыбнулся. Глаза Фрэнка были ещё темнее и шире. Джерард наклонился и провёл языком по израненной нижней губе юноши. — Ты не похож ни на кого, с кем я имел дело. — Сколько тебе лет? — спросил Фрэнк. — Мне было двадцать лет в тысяча шестьсот шестьдесят пятом, — ответил Джерард. — И будет двадцать всегда. — Должно быть, в твоих глазах я невозможно юн. Мне всего восемнадцать. Джерард нежно обхватил губу юноши своими губами, затем отпустил её. — Когда я только увидел тебя, то подумал, что ты ещё младше. Фрэнк состроил недовольное лицо. — Это из-за моего роста. — И твоей невинности, — добавил Джерард. Юноша закатил глаза. — Я не так невинен, как ты думаешь, — возразил он. Джерард хотел бы с ним поспорить, но время было на исходе. Вместо этого он прошептал: — Это не так уж и плохо. Он оперся на одну руку, просунув другую между их телами, обхватил пальцами оба члена и начал их поглаживать. Выступившая смазка облегчала скольжение, и Фрэнк издал звук, слишком тихий для крика и слишком высокий для стона. — Я хочу… хочу, чтобы ты меня трахнул, — произнёс он. Джерард никогда не находил подобные пошлости привлекательными, но эти слова зажгли искру желания, горевшую внутри него. Его заполонила похоть, и он грубо прижал Фрэнка к кровати. Затем он остановился, обнаружив, что ему нечего использовать в качестве смазки. У него не было нужды в кремах и маслах, хотя он сделал мысленную пометку держать что-то подобное под рукой. Слюны должно было хватить. Джерард скользнул вниз вдоль тела Фрэнка, раздвинул его ягодицы и без малейшего промедления провёл между ними языком. Фрэнк издал удивлённый звук и дёрнулся, но Джерард погладил его по бедру и велел успокоиться. Потребовалось усилие, чтобы спрятать клыки, но Джерард сделал это. Фрэнк расслабился, и он лизнул снова, затем прижался ртом сильнее и коснулся языком ануса. Через некоторое время вход разжался, влажный язык Джерарда проник в узкое кольцо мышц, а затем он облизал палец и просунул внутрь и его тоже. — О, господи, — выдавил Фрэнк, извиваясь на простынях. Его тело было прекрасно в лунном свете, такое гладкое и совершенное, и Джерард почувствовал такое сильное влечение, которое почти растопило его холодное сердце. — Подайся назад ко мне, — сказал он, и юноша подчинился. — Ох, — выдохнул Фрэнк, открывшись. Он был таким неопытным, но Джерард помнил о его невинности и знал, что его член не проникнет внутрь него в эту ночь. Некоторым образом он всё же получит своё, но Фрэнк сможет кончить и только от его пальцев, как он и поклялся. Джерард просунул ещё один покрытый слюной палец, не переставая работать языком, а затем согнул пальцы, точно задев простату. Джерард хорошо помнил тот момент, когда одна проститутка показала ему некоторые чудеса, на которые способно его тело; как хорошая работа пальцами может доставить ему неведомое ранее удовольствие. Теперь он проделывал то же самое с Фрэнком, нажимая на нужную точку, и юноша изгибался и кричал, жадно насаживаясь на его пальцы. Фрэнк сыпал проклятиями, вцепившись руками в подушку и подаваясь назад, навстречу Джерарду. Тот продолжал, ему не требовалось даже вводить ещё один палец, чтобы доставить такое наслаждение. Юноша задыхался и стонал, издавая непристойные и бесстыдные звуки. Джерард укусил Фрэнка за ягодицу своими обычными зубами и оставил на ней тёмно-красный засос. Фрэнк заскулил и дёрнулся, и Джерард глубже вставил пальцы. — Дотронься до себя, — сказал Джерард, уже обхватив рукой свой собственный член. Он медленно поглаживал себя, внимательно наблюдая за юношей. — Я кончу, — выдохнул Фрэнк, но подчинился. Он сжал свой член, а затем стал водить рукой вперёд и назад, в такт быстрым движениям пальцев мужчины. — Я не возьму тебя этой ночью, — сообщил Джерард, стараясь сделать голос мягким и ласковым, чтобы облегчить разочарование Фрэнка. — Но я… — начал Фрэнк, но тут же прервался, громко застонав. Джерард сильнее надавил на его простату, и Фрэнк ускорил движения руки по члену. — Ты так красив, — восхищённо сказал Джерард. Он никогда не думал такого о людях, с самого своего обращения. Но Фрэнк обладал той же красотой, что и Азраил, совершенно ошеломительной. Фрэнк напрягся и кончил, крича надломленным голосом и почти задыхаясь. Джерард задвигал рукой сильнее, наблюдая за юношей, и сменил положение, встав над ним на колени. С приближением оргазма его клыки начали выдаваться, и вскоре он извергся на Фрэнка, забрызгав своей спермой его спину и ягодицы. Джерарду понравилось, что Фрэнк стал казаться совершенно развращённым, теперь юноша даже пах так же, как и он. Но всё же мужчина вздохнул и взял чистую ткань, чтобы вытереть кожу Фрэнка, стереть с него часть себя. Он чувствовал, что близится рассвет. У него было меньше получаса, чтобы дать Фрэнку одеться и вернуть его домой, так что он лишь на мгновение прижался к нему, чтобы почувствовать его тепло. Он поцеловал Фрэнка сначала в лоб, а затем в губы, и тот лениво ответил на поцелуй. — Одевайся, — велел вампир, возможно, излишне резко. Взгляд Фрэнка погрустнел, и Джерард снова поцеловал его. — Я должен вернуть тебя домой до рассвета. Фрэнк оделся, вместе с ним и Джерард. Затем мужчина взял его на руки и быстро побежал. Он чувствовал, как восходит солнце, и сон притягивал его тело, словно магнит. Джерард оставил Фрэнка у задней двери, поцеловав напоследок, и надломленное «Прощай» он скорее почувствовал, нежели услышал. Затем он стрелой пронёсся через весь город и вернулся в своё логово, как бы назвал это место Азраил. Ему с трудом хватило сил задёрнуть тяжёлые шторы, после чего он повалился на кровать и погрузился в глубокий сон.