— Какая гадость, — очень тихо, но ядовито прыснула Мишель и быстро, даже с яростью, расплела свою косу, которую недавно сделала, с глубокой уверенностью, что это то, что ей нужно. Но, как оказалось, это было ошибкой. Приподняв локоны на пальцах и потрепав их, девушка опустила руки и встряхнула ладонями, словно только вымыла руки, а полотенца не было под боком, и переминулась с ноги на ногу.
— Я смогу, смогу, — под нос шептала она, словно заклинание, мотивируя себя.
Мишель подняла высоко волосы, параллельно пригладив петухи, которые не так ярко, но выбились на голове, и закрепила прическу резинкой, что была у нее единственной. Девушка справилась бы уже давно, если бы под рукой было больше материалов. Но и эта прическа не шла Мишель. Сильно затянутые волосы открывали бледное лицо, на лбу красовался яркий красный прыщик, который выскочил вчера вечером. Он очень бросался в глаза, словно на белый холст прыснули красной краской. Нужный парень обратит внимание не на то, как она выглядит, а будет долго и неприлично глазеть на прыщик. Нет, этого нельзя допустить. Мишель распустила волосы и растрепала их.
Она повернула голову в сторону окна. Снаружи не было светло, но небо постепенно просыпалось, что означало, что у девушки чертовски мало времени. Мишель посмотрела на себя в зеркало. Так и хотелось показать отражению язык. Девушка вздрогнула, когда кровать скрипнула под тяжестью Терезы и Нормы, последняя перевернулась на другой бок и, свернувшись в калачик, несколько раз дернула уголком губ во сне, словно на нее опустилась преставучая муха.
Пока строители строили домик для девушек, Ньют заселил их в одной из комнат Хомстеда, но она оказалась настолько маленькой, что кроватей поместилось всего лишь три. Норма уместилась с Терезой, Мишель с Феклой, а Гвен спала одна. Девушке не пришлось поднимать скандал, не пришлось кричать так, что горло разрывалось, хотя Гвен была готова к этому, когда настало время делить кровати. Девушки без боя отдали ей постель всецело. Гвен не ожидала этого и, только вскинув брови вверх, присела на свою кровать у стены. Девочкам так было лучше. Спать вместе с Гвен было невозможно: девчонка либо прижала бы тебя к стенке во сне, либо свалила на холодный пол с постели, развалившись звездочкой. Да и бормотание над ухом было не терпимо, Гвен часто говорила во сне и иногда сопела, словно из-за простуды.
Время все больше и больше поджимало, а Мишель все так и стояла перед зеркалом, как и полтора часа назад, недоумевая, что делать с волосами. Последние пятнадцать минут хотелось их просто вырвать с корнем и ходить лысой. Нет волос — нет проблем с прической.
Вздохнув и наконец осознав, что ничего путного из этого не выйдет, Мишель слабо собрала волосы на затылке. Две непослушные пряди упали на разгореченные щеки девушки. Она злилась на себя за то, что такая безрукая. Почему такую бездарную неудачницу Создатели отправили в Глэйд, девушка не понимала и задавала себе этот вопрос подряд несколько раз, словно это помогло бы ей ответит на него. Несмотря на то, что Мишель проснулась раньше, спать не хотелось вовсе. Бабочки с легкой шекоткой порхали в животе, и от этого ощущения хотелось глупо улыбаться.
Махнув на отражение рукой, Мишель развернулась к двери. Та была приоткрыта, но ее нужно было открыть, чтобы выйти, и сделать это как можно бесшумней, но это было невозможно из-за скрипа петель. Этот дефект девушки заметили вчера ночью, но, устав от напряженного дня, отложили поход к строителям. Тем более Гвен должна была выйти из Ямы, она бы закапала петли маслом. Решение Алби заключить девушку в Яму было неожиданным и непонятным, потому что Гвен не нарушила порядка Глэйда. Это очень смутило девочек, но они не решились потребовать объяснений у вожака, боясь, что окажутся рядом с Гвен. Кто знает, что у бывших ужаленных в голове. Тогда ночью Мишель даже не предполагала, как будет выбираться из комнаты бесшумно, валясь с ног от бессилия, а сейчас мысленно дала себе пощечину за свою глупость.
Мишель вздохнула и, подойдя к двери, тихонько начала ее открывать. Скрип прошелся по ушам, и девушка зажмурилась. Сердце в груди бешенно закололо, ладошки нервно вспотели. Меньше всего на свете Мишель хотела разбудить хоть кого-нибудь из глэйдеров. Девушка, с дрожью отпустив ручку, вышла из комнаты и на цыпочках направилась к лестнице. Закрывать за собой дверь было глупо. Как можно тише она спустилась на первый этаж. Парни не проснулись и мирно сопели на своих местах, у девушки словно упал камень с плеч. Дышать было все трудней, и хотелось поскорей насладиться чистым воздухом, поэтому Мишель буквально вылетела из Берлоги. Но все это были отмазки, которыми успокаивалась молодая особа. Она помчалась в сторону Кухни, где сейчас должны завтракать бегуны, мчалась навстречу к нему. Об этой встрече она грезила вчера, но, если тогда она сомневалась, что хочет встретиться с ним, то сейчас точно решилась. Ей было необходимо увидеть его. Она мчалась на всех парах, потому не была уверена, что они до сих пор сидели и завтракали, а не засиживались в Картохранилище, где ей дорога напрочь закрыта.
Она бежалп на встречу с парнем, при котором сердце лихорадочно трепетало, воздух застревал где-то в горле, отказываясь выходить из организма, в районе груди становилось ужасно горячо и колко от того, что он не замечает ее фигуру, даже не смотрит в ее сторону, но даже если и посмотрел, то это был самый краткий зрительный контакт, которого было недостаточно. Все внимание Мишель было приковано к нему.
А ведь все началось невинной улыбкой, кинутой в сторону девушки, когда та сжалась вся от страха, как цыпленок в скорлупе. Этим жестом Минхо хотел показать Мишель, что их не нужно бояться, но не предполагал, что влюбил в себя девушку.
Мишель пыталась подавить в себе эти нарастающие чувства. Пыталась не попадаться на глаза, обходить Минхо десятой дорогой и не разговаривать, и это действительно получалось, потому что Минхо — бегун и бывал в Глэйде только ночью. Мишель ужинала раньше остальных, договорившись с Фраем, чтобы не сидеть за одним столом с ним, шла спать сразу после трапезы, но все ее старания кончались крахом, когда она случайно встречалась с ним взглядом. Мир вокруг нее будто стирали ластиком, оставив лишь их двоих. Сердце пропускало удары, щеки становились алыми, как спелые яблоки. Девушка опускала голову и шла в сторону Хомстеда, укутывалась в укрывало и лежала в кровати, смотря в потолок и моля Господа, чтобы жар тела как можно скорее спал. На следующий день она не вышла из комнаты вообще, сказав, что приболела, но напрочь отказывалась принимать таблетки, которые подсовывала ей Норма. Мишель обманула девочек, ей просто не хотелось больше встречаться с ним, она отчаянно думала, что таким образом сможет охладеть к Минхо, но сильно ошибалась, ведь первый, кто заглянул к ней тогда, был Минхо. Он закатил глаза, нахмурился и позвал ее лишь на ужин, сообщив, что ее тарелка еще стоит на столе, и вышел. Мишель надула губки и отвернулась к стене, сидя в таком положении до самой ночи.
Но чувства становились все сильней и сильней, и выносить их было все сложнее. Поэтому она решила не подавлять в себе эмоции, но и не раскрываться. Норма, как заведенный робот, твердила, что этим девушка усложняет себе жизнь, но влюбленная не слушала ее.
Мишель буквально влетела в Кухню, чудом не сорвав двери с петель, но не застала там того, кого хотела. Вместо бегунов, она увидела Фрая и Феклу, которые мирно занимались своей работой, на данный момент шенкуя овощи, и изредка поглядывали на работы друг друга. Фрайпан смотрел, как работает Фекла, а та, в свою очередь, хотела бросить что-то нибудь колкое в сторону парня, что он что-то неправильное делает, а значит, не должен шефствовать над ней, потому что сам ничего не умеет. Такие маленькие перепалки у них происходили каждое утро, они не могли без них обходиться.
— Мишель, ты что-то рано, — улыбнулась Фекла, оторвавшись на секунду от работы и посмотрев на девушку.
— Я… — растерялась на секунду Мишель. — Вот, проснулась и не могу больше уснуть, — первое, что пришло на ум, выпалила она и посмотрела на дверь. — Может, вам помочь?
— Ты? — хихикнула светловолосая. — Нет, спасибо, мы хорошо справляемся.
— Понятно, не доверяете мне, — вздохнув, сказала девушка. Она подошла к Фраю, осторожно похлопала его по плечу, приветствуя, и присела на стул рядом с ним.
— Отлично выглядишь, — сделал комплимент парень, обратив внимание на девушку. Мишель лишь махнула рукой и, скрестив руки на груди, углубилась в свои мысли. «Как я могла пропустить его. Тупица, тупица! Не надо было так долго крутиться перед зеркалом, но, с другой стороны, я не могла прийти как не пойми что. Наверно, это к лучшему, что мы не встретились. И сама судьба говорит мне, что он не моя пара».
Но тут приоткрылись двери и в кухню вломилась Гвен, вся помятая и явно не выспавшаяся. Мишель будто по команде соскочила со стула. За Гвен вломился Минхо, от чего девушка поперхнулась воздухом.
— Это ты еще хорошо отделалась, — говорил Минхо Гвен. — Вот, кто-то тебе еще и пледик принес, еще и бутербродики, только их немного не донес, — покосился на Феклу Минхо. Парень, поджав губы, боролся с желанием разбить тарелку с едой об стену.
— Не смотри на меня, я спала на своем месте, — нахмурившись, серьезно проговорила девушка.
— Да-да, конечно, — изрек фальшиво бегун. — Может, спросить у нашей пленницы?!
Минхо прошагал к железному столику поваров, положил тарелку и повернулся к Гвен, облокотившись о стол и недовольно скрестив руки, ожидая ответа. Гвен посмотрела на Мишель, которая позеленела в лице и еле держалась на ногах.
— Это я принесла, — вскинув руками, процедила Гвен, прикусив нижнюю губу.
— Ну да, открыла клетку, вышла, притащила пледик и закрылась обратно.
— Да, — пожала плечами.
Минхо чертыхнулся и ударил кулаком стол, отчего вздрогнула Фекла, Фрай недовольно нахмурил брови. Он понял, что ничего разумного не вытащит из Гвен, да еще и время поджимало.
Мишель облегченно вздохнула и буквально упала на стул. Ладони за мгновение вспотели, сердце вырывалось из груди, а ногти на одной руке были почти сгрызаны. Дурацкая привычкая, но как она отвлекает.
— Котелок, сделай все как обычно, только побыстрей, — обратился Минхо к Фраю, опустив голову вниз.
— Что за спешка?
— Томас, шенк малый, рвется к этому Лабиринту, как угорелый, словно замутил с гривером.
— С чего бы это? — поинтересовался повар, уже делая любимые бутерброды с сыром для бегуна.
— Не знаю, видно, с ориентацией у парнишки все плохо.
Повисла тишина. Гвен посмотрела на каждого, после чего подошла к Мишель, чтобы быть рядом с ней, если вдруг эта девчонка решить раскрыть их маленькую тайну. Но девушка сидела спокойно, смотря на свои руки.
— Я думаю, что после этой штуки, которой вы нашли, все поменяется. Например, найдете выход, — заговорила, Фекла, нарушив тишину, и поджала губы. Ее резко пронзил взглядом Фрай.
— Ты знаешь, что подслушивать не хорошо? — ядовито процедил Минхо.
— Вообще-то, я даже не успела выйти, как ты начал тараторить, а дальше сыграло любопытство.
— В следующий раз я выперу тебя самолично.
Фрайпан организовал бегуну сухой поек очень быстро. Собрав рюкзак, он вручил его Минхо. За это время взгляды Мишель и Минхо пересеклись два раза. В первый раз девушка ужасно покраснела, во второй быстро отвела взгляд, сделав вид, что от скуки изучает дверцу настенной полки, которая первая попалась ей на глаза. Минхо хмыкнул, закинув рюкзак на плечо, и вышел из кухни, на последок кинув темный взгляд на Гвен. Та шутливо отдала ему честь и натянула на лицо ухмылку.
Мишель вздохнула, запрокинув голову. Она неожиданно почувствовала усталость, да еще и животе заурчало.
— Гвен, если ты хочешь перекусить, можешь взять бутерброды с тарелки, сделал специально для тебя, — проговорил Фрайпан, думая, что личный кит проснулся именно у нее. Облизав палец, парень взял нож и начал мыть под проточной водой раковины.
— Нет, ты ведь знаешь, что я с утра по молочку — и на пробежку.
Девушка прошла к холодильнику и достала оттуда холодный стакан молока, принявшись с удовольствие его пить.
— Отдай их Мишель, — сказала девушка, сделав огромный акцент на имени, и подмигнула Мишель.
Та удивленно округлила глаза, как две тарелки, и покосилась на Гвен. Ей не верилось, что она назвала ее по имени, обычно она окликали ее по прозвищу, которое ей дали Создатели. Гвен больше не смотрела на нее, а Мишель не отрывала взгляд, ожидая, когда та повернется к ней и поймет застывший вопрос в ее глазах. Но девушка так и не повернула к ней голову, смотря на кухонную плитку и попивая молоко. Когда-то закончилось, Гвен вымыла стакан под раковиной и поставила его на полотенце, дном вверх. Не высушив руки, она поспешила удалиться из Кухни.
Мишель рефлекторно сжалась и отчаянно пыталась понять, что сейчас произошло. «Сейчас Гвен назвала меня по имени», — сказала про себя она, и на душе как-то резко и неожиданно сделалось тепло.
***
Как ведут себя обычно бездомные псы, которые очень долго живут на улицах? Агрессивно, зло, бешенно. Когда-то у них был теплый дом, были хозяева, которые их любили и гладили по головке, баловали разными вкусностями, но в один момент они лишились этого. С каждым прожитым днем на улице у них пропадала вера в любовь, доброту, теплоту, а их плоть заполняли только скверные, злые чувства. Они обижены на жизнь, и мне их глубоко жалко. «Чем мы отличаемся от животных?» — я часто задаю этот вопрос сама себе. И каждый раз отвечаю: «ничем». Мы тоже обижаемся на мир, на людей, когда нас кто-то предал, обидел, сломал. Самый распространенный жест подсознательной защиты — это скрещивание рук на груди. Гвен часто скрещивает руки, и когда она это делает, я постоянно сравниваю ее с бродячим псом. Бедным, оборванным, грязным, голодным существом, которого очень круто помотала жизнь. Но даже самого беспризорного пса можно задобрить одним добрым поступком, и сегодня она доказала это.
***
Гвен шла в сторону западных открытых ворот и разминала свои конечности. Тело ужасно ныло после ночи в Яме, сон после появления Мишель не хотел идти к девушке, и она заснула лишь под утро, но все равно проснулась в свое законное время. Там уже Минхо со своим бурчанием приперся, и понеслось. Спать ужасно хотелось, но Гвен не могла нарушить режим дня, да и без утренней пробежки молодое тело бы вовсе сломалось.
Западная сторона ворот служила для Гвен чем-то наподобие места старта для утренней пробежки. Набрав в легкие воздух, девушка громко выдохнула и сорвалась с места. Бег был легким и без спешки, дыхание девушка держала ровно, как раньше ее учили.
Солнце уже поднималось над воротами, осветив Глэйд. Петухи закукарекали, глупо думая, что по их призыву встает солнце. Глэйдеры потихоньку начали просыпаться и выходить из Хомстеда. Гвен сегодня пробежала на один круг больше, чем вчера. Лицо покрыл легкий румянец, волосы медленно растрепались, а в горле ужасно стало сухо. «Теряю хватку», — подумала у себя в голове девушка.
— Гвен, — ее окликнул очень знакомый голос. Она обернулась и заметила Джона, который сокращал между ними расстояние, пряча что-то за спиной. Девушка почему-то очень сильно напряглась, даже не понимая почему.
— Это тебе, — резко и сухо произнес он, выставив букет из тонких веток с зелеными свежими листьями. Гвен прыснула от смеха.
— Ветки? — удивленно вскинула бровь девушка, хихикая, пытаясь прекратить смеяться, но ничего не получилось. Ее никто еще так не рассмешил. Джона, видно, это вовсе не обидело и не смутило.
— Так что, мы будем мутить? — удивленно вскинул бровь парень, а Гвен просто залилась смехом и поспешила удалиться.
— Что? Мутить за ветки?
— Когда-нибудь эти ветки превратятся в розы.
— Придурок, у меня аллергия на розы.
