***
Последние дни декабря ушли в историю. Наступил новый, две тысячи тринадцатый, год. Дни шли, и люди, выжившие в катастрофе, стали постепенно оправляться от первого шока. Ожидание смерти, растерянность и отчаяние вытеснялись думами о делах насущных. Весь старый уклад жизни был разрушен, и его предстояло выстраивать заново, преодолевая множество трудностей. Как оказалось, вирусу были подвержены не все люди, и те, кто выжил в первые часы катастрофы, оставались здравствовать по сей день. Не все, конечно. Несмотря на то, что смерти от таинственной заразы прекратились, многие умирали от невыносимых условий жизни, сложившихся после эпидемии. Электричество и отопление были только приятными воспоминаниями из прошлого, а достать продукты, чистую воду или лекарства было настоящим испытанием. Всюду сновали банды мародеров. Они грабили склады, магазины и даже отдельных людей, лишая тех последних средств к существованию. В новых условиях вся ответственность за жизнь людей легла на плечи военных: именно они взяли власть в руки в это непростое время. Из выживших силовиков были заново сформированы роты, батальоны, полки и бригады, которым предстояло заняться наведением и поддержанием порядка. В Уфе был сформирован отдельный батальон, и Дрёмин занял в нем пост командира первой роты. Они патрулировали город, искали и уничтожали мародерские банды. Чаще всего это были группы из нескольких подростков или даже детей. По какой-то причине вирус обделил вниманием молодое поколение, и теперь они, оставшись без присмотра, были вынуждены сами добывать себе хлеб. Вооружались они, как правило, кухонными ножами либо другими острыми предметами – кто что смог найти. Военные ловили их, отнимали оружие и отправляли на сборные пункты, где им находили более мирное занятие и обеспечивали хоть какую-то опеку. Гораздо больше проблем создавали взрослые банды. Как правило, они состояли из настоящих уголовников или бывших силовиков, не нашедших себе места в новом мире. Вооружены они были огнестрельным оружием и представляли серьезную опасность. Однажды военным пришлось столкнуться с бандой заключенных, поднявших восстание в уфимском СИЗО. Зэки перебили охрану, завладели оружием и отправились гулять по городу, разрушая и разграбляя все на своем пути. В дороге к ним присоединились другие группы мародеров, и в итоге численность банды выросла до нескольких десятков человек. Бои с ними развернулись прямо в центре города. С обоих сторон велась интенсивная стрельба. Мародеры яростно отбивались, а когда поняли, что окружены, взяли заложников и на машинах попытались прорваться к магистрали, чтобы по ней покинуть город. В итоге операция по их уничтожению продолжалась несколько часов, а рота Дрёмина в боях потеряла пять человек убитыми. Офицер сразу вспомнил тот случай, когда его по пути из штаба в общежитие нагнал один из сослуживцев и передал приказ: ― Товарищ подполковник! Комбат всех собирает. Срочно! ― Что случилось? ― На западе от города опять бандосы завелись, рыл сто, не меньше. Выкуривать поедем. Офицер ушел, а Дрёмин развернулся и отправился обратно в штаб батальона, который покинул несколько минут назад. ― Разрешите? ― когда он вошел в кабинет комбата, остальные офицеры уже находились внутри. ― Зайди. Дрёмин сел за свободный стул, а комбат начал инструктаж: ― Итак, товарищи. Поступили сообщения о появлении банды мародеров около города. Свыше сотни человек, вооружение ― автоматы и пулеметы. Сейчас они сидят в поселке Жуково ― это в двадцати километрах отсюда, вот здесь, ― комбат карандашом указал на карте, лежащей на столе перед офицерами, расположение поселка. ― Поскольку в нашем батальоне нет бронетехники, командование придало нам в помощь мотострелковую роту на бэтэрах (жарг. назв. бронетранспортера (БТР) ― прим. автора). План операции следующий. Командир склонился над картой и начал водить по ней карандашом, обрисовывая действия подразделений в предстоящей миссии: ― Сначала без шума окружаем поселок, чтобы блокировать бандосам пути к отступлению. Это самая ответственная часть плана: если нас обнаружат раньше времени, то наверняка попытаются прорваться в леса и скрыться. И ищи их потом по всей республике. Так что действуем максимально тихо. Первая рота занимает позиции вот здесь, ― комбат указал на поляну к югу от поселка. ― Вторая встает здесь, ― карандаш переместился на лесной массив на западе, ― а третья займет оборону на севере и на востоке. Четвертая остается в резерве. После того, как все выйдут на исходные, в дело вступают бэтэры. Они атакуют с юга, одновременно с ними наши роты переходят в наступление, и в итоге совместными усилиями сжимаем кольцо и уничтожаем банду. Вопросы? Военные сохраняли молчание. И комбат, выждав несколько секунд, продолжил доводить до подчиненных детали операции. Когда все вопросы предстоящей миссии были решены, командир подвел итоги. ― Товарищи офицеры, еще раз напоминаю: залог успеха операции ― скрытность при выходе на исходные. На патрули не нарываться, огонь без команды не открывать. По рации не пиздеть, команды подавать жестами. Всем все ясно? ― Так точно. ― Хорошо. Тогда сейчас: командирам подразделений ― провести инструктаж с личным составом, довести до него детали операции. Проверить исправность оружия, снаряжение, дозаправить автотранспорт. Общий сбор в парке в полной готовности через два часа.***
― Что-то долго уже бэтэров нет. Второй час тут сидим, яйца морозим. А между тем, уже темнеет, ― лейтенант, лежащий в сугробе рядом с Дрёминым, смотрел на часы и потирал руки, пытаясь отогреть замерзшие пальцы. Рота давно заняла свои позиции к югу от поселка и теперь ждала прибытия бронированных машин. ― Это да... Еще и снег мокрый, шмотки отсырели... ― вторил ему другой лейтенант, находящийся здесь же. ― Видимо, еще не все на исходные вышли. ― Товарищ подполковник, слышно что-нибудь насчет начала? ― первый офицер обратился к Дрёмину, решив узнать все из первых уст. ― Слышно практически все. Как подойдут бэтэрки, пускаем сигнальную ракету и переходим в наступление. ― Это я знаю, ― разочарованно пробубнил лейтенант, ― долго что-то их нет. Проёживаются где-то, пока мы тут мерзнем. ― Солдату не холодно, солдату свежо, ― с ехидной улыбкой отметил Дрёмин, подбадривая молодого офицера. Мотострелки и вправду не торопились, и где их сейчас носило, оставалось только гадать. При этом узнать что-либо не было никакой возможности: пользоваться рацией до начала атаки запрещалось. Оставалось только ждать, и Дрёмин сказал: ― Ждите. Других приказов не поступало, значит, все идет по плану. Ждать пришлось недолго. Прошла всего пара минут, и округу огласили хлопки автоматных выстрелов. Дрёмин и другие офицеры как один обернулись на шум: выстрелы доносились откуда-то с запада, оттуда, где должна была находиться вторая рота. Зимний лес встрепенулся от неожиданного грохота, и над местом событий в небо взмыла стая ворон. Ворча и ругаясь на шум, они стали разлетаться по округе. ― Что-то началось... ― невесело прокомментировал ситуацию Дрёмин. Открытие огня до разрешающей команды означало только одно: планы сорваны. Приставив бинокль к глазам, он попытался разглядеть перестрелку, но из-за сгущающихся сумерек не смог ничего разобрать. А из рации, лежащей в нагрудном кармане, вскоре раздался разъяренный голос комбата: «Вторая, прием! Какого черта у вас там происходит?!» «Вторая на связи. Нас атаковали! Стреляют с тыла, из леса!» «Кто?» «Не могу знать... Наверное, на отряд бандитов напоролись... Человек тридцать, одеты в светло-серые плащи...» «Черт, вы что, совсем под ноги не смотрели?.. Ладно, валите их нахрен и следите за поселком. Вы бандосов спугнули, сейчас ломанут на прорыв. Держитесь там, я вам в подмогу взвод из резерва отправил» Подполковник перевел объективы бинокля на поселок. А там, как муравьи в разрушенном муравейнике, уже всюду суетились люди с оружием, и вскоре они стали собираться на южной окраине. Судя по всему, мародеры решили уйти в лес на юге, который от них закрывала рота Дрёмина. ― Походу, на нас попрут, ― ротный оторвался от бинокля и обратился к офицерам, ― Готовьтесь к бою. Подпускаем их как можно ближе, а потом уничтожаем. Без моей команды огня не открывать. ― Есть, ― офицеры, лежащие рядом с Дрёминым, стали медленно отползать к своим позициям. Из рации снова раздался голос комбата. «Первая, прием!» Дрёмин вытащил устройство из кармана. «Первая на связи» «Бандосы сейчас двинутся на вас. Не дайте им прорваться! Бэтэры летят на всех парах, будут минут через пять. Поняли меня?» «Так точно, товарищ полковник» «Давай. Удачи» Комбат отключился, а Дрёмин посмотрел на толпу бандитов, которая начала быстро приближаться к позициям. Они бежали по снежному покрову, вспахивая его ногами, но темпа не сбавляли, и с каждой секундой фигурки людей на горизонте становились все крупнее. Напряжение росло. Дрёмин почувствовал, как сердце с каждой секундой колотится все быстрее, а тело начало предательски дрожать. Причиной тому был не только страх, но и переохлаждение: сказалось долгое лежание в мокром тающем снегу. Он попытался навести мушку автомата на одну из бегущих фигурок, но из-за дрожи в руках нормально прицелиться так и не смог. «Да возьми ты себя в руки, тряпка!» ― подполковник мысленно выругал себя за слабость и усилием воли немного унял дрожь. Между тем бандиты приближались все ближе, и в сгущающейся темноте уже можно было различить отдельные лица, запыхавшиеся от бега по мокрому снегу. Между ними и его ротой оставалось не больше двухсот метров, и Дрёмин решил, что пора действовать. Он уже собирался отдать команду на открытие огня, как вдруг слева раздался оглушительный треск: где-то там одновременно заговорили десятки дул автоматов. Кровавый дождь обагрил поле, и бандиты один за одним начали падать в снег, сраженные свинцовой лавиной. Первой мыслью, посетившей голову комроты, было прибытие подкрепления на БТР-ах. Дрёмин посмотрел в сторону стрелявших, чтобы убедиться в своей правоте. Однако его взору открылась неприятная и неожиданная картина, от которой подполковник на время утратил понимание ситуации. Он увидел стройную цепь людей, стоящих в полный рост фронтом к толпе. Они стояли спокойно и ровно, будто находились не на поле боя, а на стрельбище. Из автоматов люди вели прицельный огонь по бандитам. Одеты они были в те самые светло-серые плащи, о которых ротный уже слышал из радиопереговоров. «Значит, это про них во второй роте говорили. Кто же они такие?» ― в попытке найти ответ на свой вопрос Дрёмин стал внимательнее приглядываться к странным автоматчикам. Стояли они довольно далеко, и лиц, скрытых под капюшонами, он не разглядел. Но в глаза сразу бросилась деталь, внесшая только больше вопросов: на поясе у каждого стрелка висел длинный меч, убранный в ножны. Тут из рации раздался голос комбата: «Первая, что там у вас?» «Не могу понять, товарищ полковник. Наблюдаем людей в серых плащах, они ведут огонь по бандитам. Что нам с ними делать?» Рация замолкла. Очевидно, комбат пытался найти правильное решение. Наконец, прозвучал приказ: «Подождите, пока они бандосов перебьют. Когда закончат, пускайте их врасход, они нашу вторую роту обстреляли. Потом разберемся, что это за лесные братья такие. Их много?» «Примерно взвод, человек двадцать-тридцать» «Ну, значит, справитесь. Бэтэрки уже в вашем районе, так что вам помогут» Комбат отключился, и тут же в рации Дрёмина раздался голос заместителя: «Товарищ командир, что делать будем?» «Всем ждать команды и не высовываться. Пусть пока друг с другом развлекаются» «Понял» Между тем бой вступал в завершающую фазу. Бандиты, несмотря на численное превосходство, несли большие потери и явно проигрывали организованному меньшинству. Застигнутые врасплох и полностью вымотанные, они ныряли в снег, разбегались по сторонам или даже бросали оружие, поднимая руки в знак прекращения сопротивления. Лишь немногие сохраняли самообладание и продолжали отстреливаться, в бессильной злобе изливая проклятия на головы противников и своих слабохарактерных подельников. Но автоматчики не для кого не делали исключений. Они с одинаковым хладнокровием продолжали расстреливать и отбивающихся, и тех, кто бросил оружие, прося о пощаде. По всему полю разносились крики ужаса и боли, злая матерная ругань и отчаянные всхлипы. А люди в плащах стояли так же ровно, не укрываясь, будто совсем не боялись ответного огня. Изредка шальная пуля настигала одного из автоматчиков, и он падал на землю, а его товарищи продолжали стоять, словно ничего не случилось. «Ты посмотри, а! Прямо берсерки какие-то... И откуда же вы взялись, такие красивые?» ― Дрёмин с удивлением и тревогой наблюдал за происходящей бойней. В душе поселилось дурное предчувствие: уж слишком легко и непринужденно вели себя загадочные стрелки на поле боя, находясь в условиях смертельной опасности. А точность, с которой они поражали цели, просто впечатляла: работали, несомненно, профессионалы. За минуту они расстреляли больше сотни бандитов, потеряв всего несколько человек. От мысли, что скоро его роте придется столкнуться с ними в бою, становилось не по себе. Но приказ есть приказ. Группа автоматчиков беспощадно добивала последних бандитов. Дрёмин собрался с мыслями, набрал полные легкие воздуха и что было сил скомандовал: ― Всем взводам! По людям в плащах, короткими очередями ― огонь!!! Пространство вновь сотряслось от оглушительных залпов. Из-за сугробов, кустарников и валунов огненными языками засверкали десятки автоматных стволов. Маскировка, сохраняемая без малого два часа, наконец-то была снята, и рота обрушила на врага всю свою мощь. Свинцовый поток захлестнул стоящих автоматчиков, и до десятка человек в то же мгновение упали замертво. Остальные, поняв, что преимущество на этот раз не на их стороне, попадали в снег и начали пятиться назад, к лесному массиву на западе, продолжая при этом метко отстреливаться. Ответный огонь задел нескольких солдат, и Дрёмин был вынужден отдать приказ не высовываться из укрытий. Сзади уже был слышен глухой рокот моторов бронетранспортеров, а это означало, что мотострелковая рота, наконец, прибыла на место. Два БТР-80 пробирались вперед по снегу и кустарникам, обстреливая отползающих автоматчиков. А те, увидев, что до спасительного леса им остается преодолеть всего сотню метров, вскочили и со всех ног бросились в темную пучину. В спину им стреляли из всех орудий, автоматчики падали один за одним, но несколько плащей все же успело укрыться от огня, затерявшись между деревьями. «Потом с ними разберемся. Прочешите поле и южную окраину поселка, там встретитесь с третьей ротой: они идут вам навстречу. Раненых ― в таблетку (жарг. назв. санитарного автомобиля ― прим. автора) и сюда» ― отдал приказ комбат, когда Дрёмин доложил по рации итоги боя. И солдаты, проведшие без малого два часа в мокрых сугробах, начали вылезать из своих укрытий, стряхивая с себя комья снега и грязи и растирая замерзшие конечности. Затем, построившись в цепь, при поддержке бронетранспортеров люди двинулись через поле навстречу мелькающим вдалеке силуэтам частных домов и огонькам уличных костров. К этому моменту солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, и наступила непроглядная зимняя ночь. Дрёмин, идя позади строя, обдумывал результаты сегодняшних боев. Подсчитал потери: двое убитых, четверо раненых. Еще легко отделались. Вот второй роте, судя по всему, повезло гораздо меньше. Учитывая, с какой легкостью таинственные стрелки разделались с сотней головорезов, потери в ней могли исчисляться десятками. Можно было смело сказать, что по уровню подготовки «серые плащи», как их прозвали солдаты Дрёмина, превосходили не только мародеров, но и самих военных. И этот факт ставил перед подполковником еще больше вопросов. Кто они такие? Откуда взялись? Чего добиваются? Ответов дать не мог никто. Вскоре военные прибыли на южную окраину Жукова, и, не обнаружив более бандитов, благополучно встретились с третьей ротой. Операция была окончена. Командир батальона отдал приказ ожидать транспортов, которые заберут их в город. Солдаты, получив разрешение на отдых, тут же разбились по маленьким группкам, раскурили сигареты и, закинув автоматы на плечо, принялись обсуждать прошедший день. Больше всего разговоров было о второй роте и загадочных стрелках в серых плащах. Они не оставили равнодушным, наверное, никого, и каждый спешил поделиться с сослуживцами своими мыслями. Одни полагали, что это террористы, другие утверждали, что имеют дело с мародерской бандой, сколоченной из бывших бойцов спецназа, третьи и вовсе считали, что наткнулись на адептов какой-то боевой секты. Загадочный атрибут в виде меча на поясе давал еще больший простор для воображения, и в толпе солдат начали рождаться откровенно бредовые идеи. И тогда сержант Фомин, командир одного из отделений в роте Дрёмина, наслушавшись историй сослуживцев, начал над ними подшучивать, сказав, что они имеют дело с мутантами из преисподней, питающимися человеческой кровью. Юмор оценили не все: несколько солдат бросили в сторону шутника неприязненные взгляды, а один из них и вовсе послал Фомина в известном направлении, после чего продолжил мозговой штурм со своими единомышленниками. Дрёмин с заместителем стояли неподалеку и слушали солдатские разговоры. Мысли о загадочных стрелках не покидали и их головы, но они стояли молча, зажав в зубах сигареты и пуская клубы дыма изо рта. Наконец, подполковник, обращаясь к заму, сказал: ― Надо трупы осмотреть. Может, что-то прояснится. Заместитель, майор из бывших связистов, посмотрел на собеседника. ― Кого отправим? ― Сам пойду. Если интересно – пойдем со мной. Глянем и обратно, они здесь недалеко лежат. Майор отвел взгляд и глубоко затянулся сигаретой. Затем, тонкой струей выпустив дым изо рта, ответил: ― А роту на кого оставим? ― Да вон капитан, ― тут же ответил ротный, указывая кивком на капитана Сергеева, стоящего неподалеку от офицеров. Зам думал еще несколько секунд, докуривая папиросу, после чего с отмашкой бросил бычок в снег и сказал: ― Пошли. ― Сергеев! ― окликнул Дрёмин капитана. ― Мы отлучимся минут на десять, остаешься за старшего. Если что ― мы здесь на поляне, недалеко. Шишкин, Андреев, за мной! Взяв с собой двух солдат для подстраховки, офицеры двинулись в сторону поля, обходя на своем пути полуразрушенные одноэтажные домики. Огни костров остались позади, и уже через минуту военных окутала тьма. Держа автоматы перед собой, Дрёмин с заместителем внимательно осматривали местность. Трупы бандитов, кровавые пятна, автоматные гильзы, брошенное оружие и снаряжение – все это в изобилии присутствовало на изрытом ногами месте недавних боев. Наконец, они добрались до двух трупов загадочных стрелков, лежащих в нескольких метрах друг от друга. Те лежали лицом вниз, и плащи с капюшонами полностью скрывали головы от посторонних наблюдателей. ― Так, а вот и наш объект, ― Дрёмин закинул автомат за спину и приблизился к одной из фигур. ― Я обыщу этот, а ты бери вон того. Вы двое ― смотрите по сторонам. ― Хорошо, ― ответил майор и двинулся дальше. Солдаты остались стоять на месте. Ротный щелкнул зажигалкой, присев на корточки возле распластанного тела. В глаза сразу бросался необычный внешний вид стрелков, прежде всего из-за наличия мечей на поясе, и офицер снова ощутил легкую тревожность, как в тот момент, когда увидел «плащей» в бою. Он потянул рукоятку, и оружие с тихим скрежетом выехало из ножен, оголяя клинок странного рубиново-красного цвета. Дрёмин около минуты с интересом рассматривал зеркальную поверхность, игриво отражающую лучи от огонька зажигалки, а затем положил меч на снег и потянул «плаща» за рукав, переворачивая того на спину. Капюшон сполз с головы, и подполковнику открылась картина, заставившая глаза распахнуться в изумлении. Огромные длинные уши, явно не человеческие, смотрели на него своими вытянутыми раковинами, высовываясь из-под растрепанных волос. От неожиданности Дрёмин слегка вздрогнул. «Нихера себе лопухи отрастил! Фенек хулев... Да и на искуственные не похожи...» ― Дрёмин рассматривал загадочное явление, а в голове вставали все новые вопросы. И хотя тело не подавало признаков жизни, ротному все больше становилось не по себе. Интуитивно он чувствовал какую-то необъяснимую опасность, исходящую от загадочного существа, но ничем, кроме странных ушей и меча, объяснить своих опасений не мог. Тут он вспомнил про заместителя и решил окликнуть его, чтобы поделиться своим неожиданным открытием. Подполковник отвернул голову, и его рот уже начал приоткрываться для оклика, но в этот момент что-то холодное и твердое железной хваткой сжало челюсть, не давая двинуться. Еще мгновение ― и непреодолимая сила повалила офицера в снег, припечатав спиной к земле. Над ним нависла фигура, и на фоне непроглядного ночного неба он увидел два кроваво-красных глаза. Они были широко распахнуты и смотрели неподвижно, блестя каким-то стеклянным блеском, будто неживые. Внутри вытянутых, как у ночного хищника, зрачков затаилась мертвенно холодная тьма, отчего взгляд казался еще более жутким. Он будто пронзал душу насквозь, заставляя ту содрогаться в неописуемо сильном, животном ужасе. От него хотелось кричать, но рука чудовища продолжала сдавливать челюсть, а голова медленно наклонилась к его уху, и вскоре Дрёмин услышал вкрадчиво тихий, с легкой хрипотцой голос: ― Не дергайся, человек.