Новый мир: вызовы и ответы

      Прошло две недели с того дня, как Дрёмин оказался в вампирском городе. Благодаря Вадиму он быстро освоился в логове бессмертных, втянулся в тяжелый, но незамысловатый распорядок дня. Сумов смог договориться с соседом, чтобы тот переехал на место Глобуса, а друг поселился рядом с ним. Энергичный однокашник побеспокоился и том, чтобы Дрёмина перевели с каменоломни на должность водителя аэродромной уборочной машины. Узнав об этом, обладатель распухшего колена впервые за время плена вздохнул с облегчением: давить на педали было гораздо легче, чем катать тачки с камнями.       ― Отдохни, Дедулик, ― прикололся Вадим, когда объявил другу приятную новость.       Дрёмин сразу понял причину новой клички. Больная нога совсем перестала гнуться, и ее хозяин при ходьбе сильно хромал.       ― Как ты умудрился? ― спросил он тогда у Сумова.       ― Прошлый умер от малокровия, ― ответил тот. ― Я когда об этом узнал, сразу его напарника отыскал и договорился. Хотя он скользкий тип, честно говоря... Ты с ним поосторожнее.       На следующий день Дрёмин встретился с новым коллегой. Отыскав дорогу и пройдя контроль, он зашел в парк техники, где в небольшом двухосном грузовичке уже ждал человек.       ― Здравствуйте, ― улыбнулся он, протягивая руку. ― Игорь Сергеевич?       Кивнув головой и пожав хрупкую ладонь, офицер окинул взглядом стоящего напротив него мужчину. Тому было лет тридцать пять, может быть, сорок. Точнее Дрёмин определить не смог: скотская жизнь быстро старила людей, и мало кто выглядел на свои годы. По той же причине он был сильно худым, тем более для своего немалого роста. Такие люди, как он, с рождения не предрасположены к полноте, а постоянный голод делает их неестественно, болезненно тощими. Лицо с добродушной улыбкой было изрезано морщинами. Особенно много их собралось вокруг глаз, от которых, как показалось офицеру, веяло странным, пронзительным холодом. Невольно вспомнились слова Вадима про «скользкого типа». В остальном же новый знакомый оставлял очень приятное впечатление.       ― Меня зовут Киреев Николай Рэмович. Будем теперь вместе работать, ― снова улыбнувшись, представился напарник. ― Рад встрече.       ― Взаимно, ― ответил Дрёмин.       И началась совместная работа. Игорь вел грузовик, а напарник управлял аппаратурой. Иногда, в перерывах, они общались на отвлеченные темы. Из этих разговоров Дрёмин узнал, что Киреев до пленения работал в университете профсоюзов во Владивостоке; так же, как и Вадим, потерял семью и попал в Сангвинем с одной из первых партий. Человеком он был интеллигентным и тактичным, даже чересчур, как казалось Дрёмину. А кроме этого, был обаятельным и умел располагать к себе: в его компании водитель машины чувствовал себя комфортно и раскрепощенно. Так, словно они были знакомы много лет и знали друг про друга все.       Отношения складывались хорошо, и офицер несколько раз порывался намекнуть Кирееву на участие в побеге. Круг заговорщиков был еще узок, плана тоже не было: не хватало информации. И Дрёмин вместе с другими настойчиво искал новые варианты, новые знания и новых людей. Белов, лидер группы, выслушав доводы Дрёмина, дал добро на вербовку Киреева. Но несмотря на все это, что-то удерживало офицера от посвящения напарника в тайное дело. Было в нем что-то ненормальное, подозрительное, чему подполковник не мог найти объяснения. Но червячок сомнений грыз его во время каждого перерыва, когда он заводил разговор ни о чем, надеясь плавно перевести его в нужное русло. И каждый раз не решался, а чуть позже понял причину своего интуитивного недоверия.       Как-то раз, идя с работы по переулкам, ведущим с аэродрома в людской квартал, усталый водитель заметил впереди невысокую фигуру вампира с ярко-синими волосами. Тот шел навстречу, позолоченные детали плаща отражали свет уличных фонарей, капюшона же на голове не было, а это означало, что с ним сближался кто-то из высоких чинов. Дрёмин напрягся: вампиры редко заглядывали в эти края, а командира он и вовсе видел здесь впервые. Что ему тут нужно?       Подполковник слегка замедлил шаг. Встреча с упырем высокого ранга на пустынной дорожке не сулила ничего хорошего, и он попытался найти путь, чтобы разминуться с ним. Однако, к его огорчению, между ним и встречным кровососом стены домов шли сплошным забором, и свернуть оказалось некуда. Придется идти прямо. Стараясь не привлекать внимания, Дрёмин прижался плечом к одной из стен и аккуратно проковылял мимо вампира. Но не успел облегченно выдохнуть, как услышал из-за спины голос с нотками озорства:       ― Эй, хромашка, подожди-ка!       Остановившись и проглотив ком в горле, он развернулся лицом к кровопийце. Тот смотрел на него большими алыми глазами, в которых плясали огоньки хищного веселья.       ― Тебе придется со мной пройтись, смертный. У меня есть для тебя работа.       «Только этого не хватало», ― подумал Дрёмин. Идти куда-то с этим упырем после работы не было никакого желания. ― «Надо «съезжать» с этой темы».       Командир выжидающе смотрел на пленника, и тот, не теряя времени, озвучил пришедшую в голову причину отказа:       ― Прошу прощения, господин, у меня на сегодня еще есть задание. Я не могу с вами пойти.       ― Вот как, ― задумчиво ответил упырь. ― И кто же дал тебе задание?       ― Мираши Сатору, начальник службы аэродромного обеспечения, ― ответил Дрёмин, наугад назвав самого высокого аэродромного чиновника из тех, что были ему известны. Но когда вампир услышал названное имя, его лицо скривилось в недоброй ухмылке, он подошел к пленнику и стальной хваткой сдавил шею. Глаза сверкали яростью, губы раздвинулись, обнажив длинные клыки.       ― Ты меня за дурака держишь, хромашка? Тебе и вторую ногу сломать?       Ладонь тисками сжимала горло, в легкие перестал поступать воздух. Отчаянно бьющееся сердце, пожирая остатки живительного газа, усиливало и без того мучительное кислородное голодание.       ― Мираши Сатору ― мой подчиненный. И сегодня он не отдавал никаких приказов. Он весь день был у меня, ― продолжал вампир, пристально глядя в глаза жертве. ― Тупой скот, ты хоть знаешь, кто я?       В ответ раздался сдавленный хрип.       ― Что? Что ты говоришь? Прости, я плохо тебя слышу! ― все сильнее сжимая шею, издевался кровосос. В глазах у Дрёмина начало темнеть: он терял сознание.       ― Лакус, что случилось?! ― внезапно раздавшийся сбоку испуганный голос привлек взгляды обоих. ― Отпусти его, он мой напарник!       ― Ники-кун? ― удивленно распахнул глаза вампир. Хватка ослабла, и скованный пленник шумно вдохнул спасительный воздух, тут же зайдясь в кашле. Сознание постепенно стало возвращаться.       ― Что тебе от него нужно? ― продолжал Киреев.       ― А-а-а, - будто вспомнив, что в одной из рук все еще зажата шея Дрёмина, кровосос снова посмотрел на пойманную жертву. ― Мне был нужен человек для одного личного дела. Я решил напрячь твоего друга, а он меня обманул. Не люблю, когда меня обманывают.       ― Я найду тебе человека прямо сейчас, если хочешь, ― продолжил Киреев, пытаясь утихомирить Лакуса, который все еще держал полусознательного офицера. ― Только отпусти его.       ― Ладно, я и сам найду, ― ответил вампир, разжимая ладонь. Дрёмин рухнул на землю, прерывисто и шумно дыша. ― Твой хромашка все равно ни на что не годится. Хотя... душить его довольно весело!       Вампир снова хищно оскалился, глядя на скорченное тело пленника. А потом перевел взгляд алых глаз на Киреева, стоящего в паре метров от него, и добавил уже серьезно:       ― Объясни своему другу, Ники-кун, как нужно себя вести. Если бы на моем месте оказался кто-то из знати, он был бы уже мертв.       ― Хорошо, ― ответил парень, а потом, немного замявшись, предложил: ― Мне... прийти сегодня?       ― Конечно, приходи! Буду тебе очень рад, ― широко улыбнувшись, ответил Лакус, после чего удалился восвояси, помахав на прощание рукой. ― Тогда увидимся вечером!       Люди остались одни. Опершись на напарника, Дрёмин кое-как поднялся на ноги, исподлобья глядя вслед ушедшему упырю. Сердцебиение постепенно замедлялось, дыхание стало выравниваться. Душу переполняли злость и ненависть. Как и многие другие, он не в первый раз становился объектом внимания «хозяев». Объектом тупой, звериной жестокости, вызванной лишь желанием в очередной раз унизить, втоптать в грязь, показать свое превосходство над покоренными людишками. Побои и унижения с каждым днем все больше заполняли чашу терпения, грозя разорвать натянутые до пределов нервы, ввергнуть рассудок в безумие. Дрёмин отметил, что в голове появляются нездоровые мысли. Вот и сейчас он с упоением представил, как этот Лукас пылает огненным факелом на солнце вместе с другими упырями, вопит от боли и молит о пощаде.       «Стоп! Да что со мной такое?!»       Дрёмин с ужасом отбросил больные фантазии прочь. Усилием воли он подавил эмоции, стараясь вернуть благоразумие. Подобные мысли в последнее время все чаще навещали голову офицера, и от них становилось страшно. Гораздо страшнее, чем от жестоких условий, в которых оказался бывший танкист. Он чувствовал, что постепенно теряет человечность, как и многие его сородичи, попавшие в лапы кровососущих тварей. Видел, как глаза окружающих его людей с каждым днем все меньше походят на человеческие, приобретая какой-то жутковатый, звериный блеск, и понимал, что с ним происходит то же самое. Теперь отнюдь не вампиры были главным врагом, а он сам, его собственные слабости. Незаметно, шаг за шагом страх и ненависть убивали в нем человека, оставляя лишь физическую оболочку: тупую, безвольную и оскотинившуюся.       И потому офицер всеми силами старался сохранять оберегать трезвый рассудок. Чтобы бороться за жизнь, нужно было сначала победить самого себя. Не сломаться внутри. Да, вампиры ― зло. Да, сейчас они беззащитны перед лицом клыкастых чудовищ. Сейчас остается лишь безропотно терпеть, не смея ответить на насилие даже взглядом, сносить побои и унижения, и тихо, как змеи, уползать в свои норы зализывать раны и тайно набирать силу. Чтобы в решающий момент выйти и победить.       ― Игорь Сергеевич! Игорь Сергеевич, вы меня слышите?       Зов напарника вырвал Дрёмина из размышлений.       ― Да, все в порядке, ― сухо ответил он, взглянув на обеспокоенное лицо Киреева. Тот все еще придерживал его за локоть, боясь, что водитель снова может упасть. ― Благодарю.       ― Что вы сделали? Почему Лакус на вас напал? ― тараторил парень.       ― Он же сам все объяснил, ― вспоминая детали разговора, ответил Дрёмин. ― Кто это был вообще?       Дрёмин, вспомнив, в какой манере вампир общался с его коллегой, насторожился.       ― Зам командира одной из когорт. Я с ним познакомился, когда меня только везли сюда. Лакус сидел в нашей машине рядом со мной. Разговорились, а дальше как-то само собой получилось...       Пока Киреев говорил, Дрёмин внимательно наблюдал за лицом напарника. Трудно было понять, о чем тот думал, но с каждым словом в правдивость рассказа верилось все меньше.       «Разговорились? Само собой? Что он вообще несет?!»       Настороженность и недоверие усиливались.       «Он работает на вампиров? Стукач?»       При этой мысли стало не по себе. Бывший танкист стал вспоминать последние разговоры с Киреевым, прикидывая, не говорил ли чего-то лишнего. Вроде нет.       «И куда это он вечером идти собирается? Вправду что ли наседка? Но зачем тогда они так палятся? Могли ведь разыграть все так, чтобы я ни о чем не догадался... Или это специально сделано, чтобы меня завербовать? Но тогда зачем эта тварь меня душила? Ни хрена не понятно... В любом случае, хорошо, что я не рассказал про побег. Он и вправду скользкий тип...»       ― Я понимаю ваше смущение, Игорь Сергеевич, ― будто прочитав мысли Дрёмина, продолжил Киреев. ― Это довольно необычно, что человек общается с вампиром.       ― В общем-то да, ― изобразив беззлобную усмешку, ответил Дрёмин.       «Как себя с ним вести?»       ― Позвольте я вам все объясню.       «Ага, пизди, пизди...» ― слушая рассказ, подумал офицер. ― «Ладно, пусть расскажет как можно больше. Потом с Беловым встречусь, будем разбираться, что это за фрукт. Рэмыч, блин...»

***

      Аэродром встретил очередную ночь суетой и нервозностью. На оцепленной солдатами посадочной площадке стоял вертолет, дожидаясь знатных пассажиров, а по улицам города летел кортеж тонированных автомобилей. Комиссия Леста Карра покидала Сангвинем.       ― Метеослужба сообщила, что наверху отличная погода. Так что путь должен пройти быстро и легко, ― сообщил Ферид, глядя на соседа по сиденью.       ― Не жмись ко мне, ― раздраженно ответил глава вампиров Германии. ― Иначе я выкину тебя в форточку.       ― Не вы ли пригласили меня в свой автомобиль?       ― Я выполню свою часть договоренности, ― прервав глупые прелюдии, Лест перешел к сути разговора, ― Вальдо ничего не узнает о ваших приключениях. Вы же немедленно возобновляете работы. Разыщите всех, кто участвовал в разработках людской модификации. И еще: если вы снова облажаетесь, я не буду отмазывать ваши грязные задницы.       ― Не волнуйтесь, Лест-сама. Если мы облажаемся, ваш благородный, девственно чистый афедрон полетит в ту же яму, что и наши грязные задницы, ― улыбнулся седьмой прародитель.       ― Не беси меня, Батори, ― злобно сверкнул глазами германский король.       ― Что вы, даже в мыслях такого не было!       Колонна прибыла на вертолетную площадь, оцепленную легионерами, и началась официальная церемония проводов. Все внимание вампирской охраны сосредоточилось на аэродроме, где собралась вся знать Сангвинема. А в это время в трущобах людского района, втайне от кроваво красных глаз подземных хищников, собрались члены другой организации.

***

      Убедившись, что за ним не наблюдают, Дрёмин покинул жилище и направился по хорошо известной дороге. Вадим, объявивший о срочном совещании у Белова, ушел чуть раньше, чтобы не привлекать внимания, и уже должен был быть на месте. Пройдя по улице до упора, он свернул на заброшенную тропинку. Здесь давно не убирались, толстый слой мусора и пыли покрывал каменный пол. Этот квартал пустовал не один десяток лет, и даже люди, жившие неподалеку, сюда не заходили. Что ж, тем лучше. А офицер уверенно шел вперед. Улочка стала сужаться, в какой-то момент трубы, идущие вдоль обветшалых стен, перекрыли собой дорогу. Наклонившись, Дрёмин прошел под круглой шумящей конструкцией и оказался перед обшарпанной дверью. Постучал.       ― Чьих будешь? ― раздалось с другой стороны двери.       ― Глобус пришел проведать Картошку, ― ответил гость, и дверь открылась.       ― За тобой чисто? ― спросил человек, встретивший бывшего танкиста на пороге.       ― Да успокойся ты, нормально все.       ― Тогда пошли.       Заперев дверь изнутри, человек проводил гостя в подвал, а сам остался наверху, на страже. Спустившись по скрипучей лестнице, прибывший офицер увидел помещение с небольшим столом, за которым сидело несколько человек. Лица освещала керосиновая лампа, стоящая посередине. Дрёмин окинул взглядом присутствующих.       Напротив сидел седой мужчина с огромным, как картофелина, носом, из-за которого и получил свою подпольную кличку. Это был лидер «конторы», как они между собой ее называли. До катастрофы полковник Белов был командиром дивизии и попал в плен в самом начале, вместе с Сумовым. Оказавшись в лапах вампиров, суровый и волевой командир организовал из плененных офицеров подпольную ячейку, занявшуюся поиском возможностей для массового побега или восстания. Вампиры внимательно следили за «скотом», пресекая любое организованное сопротивление, но Белову все же удалось собрать под своим началом почти полсотни человек, в основном бывших военных, и держать «контору» в тайне от упырей. Хотя Дрёмин никогда не видел всех сразу: обычно на совещаниях присутствовали только старшие офицеры, и не более трех человек за раз. «Правая рука не должна знать, что делает левая», ― говорил Белов.       Этот раз не стал исключением. Рядом с Картошкой сидел Вадим, имевший кличку «Дюраселл» за свой чрезвычайно энергичный характер, и другой человек, которого подполковник раньше не видел. Хмурое лицо незнакомца отражало недовольство; свирепый, пронзающий взгляд внимательно изучал прибывшего через круглые толстые очки, отчего по спине пробежали мурашки. Белов казался строже, чем обычно, а вот Вадим был заметно напряжен, что тоже отражалось на лице.       «Что-то случилось» ― с тяжелым сердцем подумал Дрёмин.       ― Игорь Сергеевич, вы ничего не хотите нам объяснить? ― не удостоив его приветствиями, сиплым голосом спросил незнакомый мужчина с неприятным взглядом.       ― Сначала хотел бы узнать, с кем имею честь, ― ответил подполковник.       ― Вы работаете водителем на аэродроме, ― проигнорировав его слова, продолжил незнакомец. ― С напарником. И четыре дня назад просили о привлечении его в «контору», на что получили разрешение.       Сиплый взял со стола лист бумаги и уткнулся глазами в текст.       «Ну и рожа у него. Наверное, он у нас выполняет роль особиста» ― с тревогой думал Дрёмин. ― «Значит, про Рэмыча они уже знают, раз такие допросы начались. Даже Вадима напрягли, это ведь он меня к нему пристроил...»       Допрашиваемый бросил короткий взгляд на друга. Тот сидел молча, опустив взгляд на стол и нервно покусывая губы. Остальные тоже молчали, но через несколько секунд давящую тишину разрезал голос Белова:       ― Ты что, в уши долбишься? Тебе вопрос был задан!       ― Товарищ полковник, это какое-то недоразумение, ― нервно улыбнувшись, решил вмешаться Вадим.       ― Помолчи, Сумов, ― раздраженно прервал его полковник.       ― Рэмыч заодно с вампирами? ― напрямую спросил Дрёмин, решив упредить мысли особиста и надеясь тем самым добавить доверия своим словам. Сиплый тут же заинтересованно поднял голову.       ― Да, ― без лишних прелюдий ответил он. ― Вы все правильно поняли. Вашего коллегу дважды видели на квартире вампира высокого ранга.       ― Я в курсе. Сегодня как раз хотел это обсудить с вами, товарищ полковник, ― Дрёмин обратился к Белову, надеясь привлечь его к разговору. Но командир только молча наблюдал, не вмешиваясь, а диалог продолжал неприятный тип.       ― Что ж, я рад, что мы с вами быстро нашли общий язык, ― лукаво улыбнувшись, проговорил он.       ― Я получил разрешение на вербовку Киреева, но воспользоваться им не успел, ― начал объяснять допрашиваемый. ― Так что он ничего не знает о нашей конторе. За это я ручаюсь...       ― Ну да, ну да... ― вставил особист. ― Продолжайте.       ― Пару дней назад я возвращался с работы, и меня остановил вампирский командир. Звали его, кажется, Лукас... Или Лакост... Мне Рэмыч потом как-то так сказал. Имени я не запомнил. Помню только, что у него волосы были ядовито синие. Я отказался с ним идти, и он на меня напал. Но тут Киреев объявился и его утихомирил. В общем, эта тварь меня хотела удушить, а Рэмыч заступился. И тот его послушал. А потом пообещал вечером к нему прийти.       ― Куда и зачем? ― спросил сиплый.       ― Этого я не знаю. В тот момент я тоже подумал, что Рэмыч на вампиров работает. Уж слишком по-приятельски они с тем упырем общались. Я решил ему про побег не говорить, а узнать получше, что же он за перец. Вопросы наводящие ему задавал, а он рассказывал. О том, как с этим Лукасом познакомился, и как потом его своей кровью угощал в обмен на ништяки. Говорил, что у него и другие вампиры знакомые есть. Даже друзьями их называл.       ― Он открыто признавал, что работает с вампирами?       ― Нет, об этом речи не шло. И мне он ничего такого не предлагал, даже намеков не было. Кровопийцы его используют как информатора, в этом я уверен. Хотя сам Рэмыч, мне кажется, об этом не задумывается. Или просто не хочет. Доверять ему нельзя, конечно же, но нам он тоже может быть полезен.       ― То есть вы продолжаете настаивать на том, что его нужно подключать к нашей организации, даже зная, что он агент вампиров?       ― Я уже сказал, что он делает это неосознанно. Если честно, мне кажется, что он просто «двинулся» на этих упырях. В угаре он мне даже заявлял, что хотел бы примирить их с людьми. Ну гуманитарий, что с него взять. У них все время какие-то розовые мечты в башке.       ― И этого хуибулу ты собирался к нам в контору притащить?! ― не выдержал Белов. Его лицо приобрело багровый оттенок, как бывало в моменты сильного гнева. ― Какая разница, осознанно он сучит или нет? Причем тут твои гуманитарии? Какое еще, в жопу, примирение?!       ― Товарищ полковник, дослушайте до конца! ― огрызнулся Дрёмин. От гневных окриков он тоже стал терять терпение.       ― Я тебя уже послушал один раз, ― перебил Белов. ― И теперь этот твой гуманитарий нам всю контору запалит. Ты о чем думал, когда его вербовать предлагал? Где гарантии, что он не успел от тебя ничего узнать? Где гарантии, что, узнав, он не побежал своим клыкастым дружкам об этом рассказывать? Так сказать, чтобы быстрее примирение шло. Может, и тебя уже разрабатывают, а мы тут с тобой распинаемся. Или я должен твоим честным глазкам верить, что ничего этого нет?       Обстановка накалялась. Тигриная ярость командира вот-вот должна была обрушится на голову Дрёмина. С пленником вампирского города могло случиться многое: он мог умереть от малокровия, споткнуться на дороге и удариться виском об острый угол, задохнуться в собственной постели или «случайно» сорваться с моста. Цена ошибки была слишком высока, чтобы проявлять милосердие, и все знали, что Белов пойдет на любые меры, чтобы защитить организацию.       ― Евгений Петрович, если бы вампиры узнали про контору, то я бы пришел сюда под конвоем взвода вампиров! ― отбивался обвиняемый.       ― Не обязательно. Тебя могли и подослать. Только вот проверять у нас нет времени. Извини, Игорёк, но свой лимит на ошибки ты уже исчерпал. Я не могу рисковать, оставляя тебя в конторе. Виктор! ― обратился Белов к человеку в очках. ― Избавься от него.       ― Есть избавиться, ― садистски улыбнувшись, ответил особист.       Сердце приговоренного офицера ухнуло вниз. Сиплый окликнул помощников, и сзади послышался скрип лестницы от тяжелых шагов: кто-то спускался вниз. Дрёмин застыл на месте, не в силах пошевелиться из-за шока. По спине загулял холод. Глаза в панике окинули присутствующих. Он взглянул на друга, сидевшего рядом с Беловым. Тот совсем помрачнел, сжатые в кулаки руки начали слегка дрожать, губы были плотно сомкнуты и перекошены в нервозной гримасе.       Но вдруг Сумов, как разъяренный бык, вскочил на дыбы, отчего табуретка, на которой он сидел, упала на бок, а стол под напором выпрямленных ног отъехал чуть вперед, жалобно проскрипев по полу расшатанными ножками. Вадим развернулся к Белову, который удивленно обернул на того голову. Упершись рукой о стол, Сумов проревел командиру в лицо:       ― Да что же ты творишь! Тебе этот упырь сиплый лапшу на уши вешает, что у нас тут одни враги, а ты больше и слушать никого не хочешь! Когда ты на вербовку Рэмыча согласие давал, этот хуй в диоптриях язык из жопы не высунул, хотя обязан был знать, кто такой Киреев. И обязан был предупредить, что с ним работать нельзя. А он промолчал. Он так же виноват в косяке с Рэмычем, как и Дрёмин. И почему ты ему веришь, а Дрёмину ― нет?!       ― Ты что себе позволяешь, тварь?! ― гневно сверкнув глазами на Вадима, крикнул особист. ― Ты как с командиром разговариваешь?!       ― Прекратить балаган! ― проревел Белов.       ― Ломите его!.. И этого! Обоих! ― ткнул пальцем сиплый, когда увидел, что сзади Дрёмина уже стоят готовые к действию помощники.       Двое мужчин подхватили подполковника за руки и вывернули их за спиной, наклонив задержанного вперед. Еще двое кинулись на Сумова, но тот оказал сопротивление, из-за чего за спиной Белова начались возня и крики.       ― Я сказал, тихо!!! Отставить!!! ― ударив кулаком по столу, гаркнул полковник. Только после этого шум прекратился, а в подвале наконец-то воцарилась тишина, чем и воспользовался Дрёмин.       ― Товарищ полковник, контора работает больше месяца, а толку? У нас даже плана нет, потому что нет информации! Не вы ли все время об этом говорите? Говорите, но рисковать боитесь. А у кого еще взять информацию, как не у этого Рэмыча? Да, в контору его пускать нельзя. Он мутный тип. Но я настаиваю на том, чтобы продолжать его разрабатывать. Это уникальный человек. Не важно, как, но он смог сблизиться с упырями, и знает все, о чем его кореша-кровопийцы ему рассказывают. А рассказывают они гораздо больше, чем мы можем узнать без него. Нельзя упускать такой шанс, Евгений Петрович! Это рисково, но все, чем мы тут занимаемся ― риск. Нельзя просто сидеть и ждать, иногда нужно рисковать! Иначе мы так и будем топтаться на месте, пока там, наверху, гибнут наши товарищи!       Дослушав, Белов тяжело вздохнул. Более никто не нарушал воцарившуюся тишину, и он начал задумчиво тереть подбородок рукой. Вадим стоял за спиной полковника, рядом ждали команды конвоиры, которые так и не смогли обуздать Дюраселла. Особист сидел на стуле и с враждебно-недоверчивым прищуром смотрел на Дрёмина, которого все еще держали с заломленными за спину руками. Но это его сейчас не волновало. Гораздо важнее было то, что лидер конторы прислушался к его словам, начал колебаться. И задержанный продолжил убеждать.       ― Посудите сами: если бы я и вправду пахал на вампиров, то они уже должны были всех нас арестовать. Времени было достаточно. Зачем им продолжать этот цирк, если от меня они уже знали бы имена всех участников? То же самое и с Рэмычем. Если бы я ему рассказал про заговор, а он рассказал вампирам, то те давно бы вышли на контору!       Белов снова шумно выпустил из легких воздух. Он еще с минуту колебался, потирая подбородок, но в конце концов сказал:       ― Хорошо. На этот раз я тебе поверю. Займись этим Киреевым, узнай у него как можно больше. Но так, чтобы он ни о чем не догадался. Если спалишься ― пощады не жди. Понял?       ― Так точно, товарищ полковник, ― с облегчением ответил Дрёмин. Особист же недовольно цокнул языком, но дал своим людям сигнал, и танкиста отпустили. Сумова тоже оставили в покое. Взглянув на друга, он слегка улыбнулся торжествующей улыбкой. Подполковник улыбнулся в ответ.       ― Вы двое можете идти, ― сухо сказал командир, обратившись к однокашникам. ― А ты, Виктор, пока останься. Есть разговор. Только выпни нахрен отсюда этих горилл, ― кивнул головой на его людей, ― на нервы действуют.