Новый мир: вызовы и ответы

      Андрей толкнул дверь на себя, открывая перед Дрёминым камеру вампира. Это был маленький, абсолютно темный карцер без окон и ламп. Тусклый свет из коридора осветил стоящие вдоль стены тумбочку и железную кровать, на которой располагалось некое существо. Лежа на спине ногами к двери, оно никак не отреагировало на появление гостей. Только когда Глобус прошел внутрь, из-за сложенных на груди рук в немом вопросе заблестели два красных огонька.       ― Ты Рене Симм?       ― Человек? ― слегка удивленный голос в ответ. ― Что тут делает скот?       Вампир принял из рук незнакомца свернутый листок бумаги. Глаза пробежали по строкам, открываясь чуть шире в молчаливом изумлении. А потом Рене поднялся с кровати, свесив ноги вниз.       ― Что это значит?       ― Мы заключили с Вельтом сделку, ― объяснил Дрёмин, ― о том, что он вывезет нас из города, если мы тебя освободим. Нам, как и тебе, хана, если тут останемся. Надо бежать.       Вампир продолжал смотреть на человека, не произнося ни слова. Стеклянный, безразличный взгляд пугал, настораживал, заставлял сомневаться, что офицеру вообще удастся достучаться до Рене. Удастся убедить бессмертного воспринимать слова «скотов» всерьез. Хоть записка Лакуса и была настоящей, что подтверждалось замысловатой подписью, Симм не торопился давать своего согласия.       А торопиться было куда. Из коридора доносился звон клинков ― это очередной вампир рвался обуздать восставших людишек. Пока еще неорганизованно, по одному, клыкастые надзиратели приходили с других этажей, чтобы восстановить порядок. Пока людям удавалось сдерживать натиск. Однако скоро должно было придти настоящее подкрепление, и тогда спасаться будет поздно. Дрёмин торопился, но Симм как будто не замечал происходящего вокруг. Создавалось впечатление, что он не хотел уходить, и неверие в слова людей тут было далеко не главной причиной.       ― Лакус в своем репертуаре, ― прозвучал, наконец, его ответ. ― Мне незачем отсюда бежать. Я не собираюсь дальше жить. Если вы каким-то чудом останетесь живы и встретитесь с ним, передайте Вельту, чтобы он перестал маяться дурью. Сейчас в городе непростые времена, и ему нужно подумать о собственной безопасности.       «Ебаная барышня», ― со злостью подумал танкист, глядя на отрешенного узника. ― «Не хочу, не буду... Куда упыря не целуй ― везде жопа»       ― Без тебя мы отсюда не выберемся, ― продолжил вслух.       ― Естественно, ― безразлично согласился вампир. ― Без помощи вампиров скот не сможет сделать и шага. Единственный выход для вас ― сдаться. Тогда, возможно, вам сохранят жизнь.       Договорив, Рене вернулся в лежачее положение и отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен. Дрёмин почувствовал, как холодеет спина.       ― А Лакус? ― пытаясь нащупать нужную ниточку в душе Симма, продолжил офицер. ― Он ведь твой товарищ. Разве ему не будет херово, когда он узнает о твоей казни?       ― Какое тебе дело до проблем вампиров? Вы, люди ― наша еда, домашний скот. Скот не должен задавать вопросов, ― бесстрастно, как и прежде, ответил Рене. Но в голосе исчезла былая твердость, и Дрёмин понял, что он на правильном пути.       ― Ты прав, мне нет дела до ваших проблем, ― согласился он. ― Я ненавижу вас всей душой. Устроили тут ебаный концлагерь ― убиваете и терроризируете нас лишь потому, что можете. Из-за вас каждый человек в городе знает, каково терять близких. Хуже этого нет... Вас не ебет, сколько человек умирает на работах, сколько от малокровия, а скольких вы сами на мечи насаживаете ради развлекухи!       Дрёмин понимал, что распаляться не время. Но слова продолжали выливаться на голову вампира. По всем законам жанра сейчас от кровососа должен был последовать «успокаивающий» удар под дых или в живот. Однако он продолжал лежать на боку. Даже головы не повернул, чтобы смерить наглеца угрожающим взглядом. Ответом человеку было лишь немое выжидание.       ― Не знаю, поймешь ли ты меня. Но Лакус поймет, когда узнает о твоей смерти. Хоть вы и конченные гондоны, но один мой знакомый говорит, что у вас тоже есть чувства. И что вы так же, как и люди, переживаете за своих. Может, это чушь... Но хотел бы ты, чтобы твой друг оказался в положении скота, у которого отнимают самое дорогое? Он ведь рискнул всем, чтобы тебя спасти! Или тебе совсем на него насрать?!       И снова неподвижное молчание в ответ. Оратор перевел дух, и на смену взволнованности пришло разочарование. Как будто он говорил со стеной. Глобус почувствовал жгучее желание шлепнуть Симму подзатыльник, чтобы привести его, наконец, в чувство. Но это сделал истошный вопль из коридора.       Вампир и человек синхронно повернули головы к дверному проему. Тут же в него влетел запыхавшийся Сумов с мечом наперевес.       ― Игорек, ты долго еще с ним пиздеть собираешься?!       ― Чьи крики? ― спросил Глобус.       ― Рожкова... На меч животом напоролся, там пиздец... Еще упырей налетело. Пять штук отборных мразопупов. Так что давай быстрее! Этот с нами или нет?!       Вадим кивнул головой за спину подполковника. Последний горестно обернулся, рассчитывая увидеть неизменно лежащего на кровати Симма, но встретился с ним лоб в лоб. Кровосос стоял в четверти метра от него, прожигая темно-красными огоньками глаз. От неожиданности Дрёмин едва не поперхнулся.       ― Дайте меч.       Сухая просьба заставила танкиста оглядеться в поисках оружия. Взгляд наткнулся на клинок в руке Вадима. Проигнорировав возмущение друга, он забрал у того оружие и передал в бледную холодную ладонь.       Сию секунду непреодолимая сила отшвырнула офицеров в сторону. Узкая камера сделала перед глазами мудреный кульбит, завершив его пронзающей болью в шее танкиста. Он ударился об пол головой. Рядом грохнулся и Сумов, издав нечленораздельный хрип. Сориентировавшись, подполковник увидел, как Рене с разворота снес голову влетевшему в камеру охраннику. Из серого облака на людей безвольно свалился «красный» клинок, известив о гибели хозяина.       ― В следующий раз смотрите по сторонам, если жизнь дорога. Я не собираюсь опекать вас, как детей.       Бросив людям предостережение, кровосос выскочил в коридор.       ― Ты смотри, какой заботливый... ― съехидничал Дюраселл, поднимаясь с пола. ― Но он, конечно, мастер... С одного удара вертухая уложил!       ― «Стукнул раз ― специалист! ― видно по нему»* ― процитировал Дрёмин, разминая шею. ― Пошли за ним, а то без нас убежит...       Рене был сильным союзником. Воодушевленный этим фактом, танкист вместе с другом вышел в коридор. И остолбенел. Повсюду: на полу, серых стенах и железных прутьях решеток ― оставались страшные следы битвы с охраной. Пепел и трупы убитых товарищей, разбросанные повсюду оружие и вампирская одежда. И всюду кровь, кровь, кровь. Хриплые постанывания Рожкова заставили людей обернуться: сержант лежал на боку. Из края живота торчала рукоять меча. Приблизившись, танкист отметил, что клинок прошел по касательной и, возможно, даже не задел внутренних органов. Но выглядела рана откровенно ужасно. Распоротая плоть неутомимо кровоточила темной липкой жижей, и Сумов едва сдержал рвотный позыв.       ― Блядь, еще твоей блевоты тут не хватало! ― прикрикнул на него командир, садясь перед Рожковым и обхватывая мокрую от крови рукоятку. ― Перевязку готовь! Ваня, потерпи, я его сейчас вытащу.       Сумов разорвал на себе остатки рубахи, готовясь перематывать раненого, а Глобус принялся постепенно вытаскивать окровавленную железку. Рожков застонал громче, порой переходя на крик, и тогда Дрёмину приходилось прерывать тяжелую процедуру. Но миллиметр за миллиметром клинок покидал растерзанное тело. Через пару минут операция была закончена.       Утерев пот со лба, танкист поднялся на ноги. Вокруг Рожкова уже собрались остальные участники побега: с помощью Симма проблему с охраной решили быстро и без потерь. Но только на время. А впереди еще ждал Остапенко.       ― Рене, я не успел тебе сказать… ― обратился к вампиру подполковник. ― Лакус вчера был арестован… Я узнал у охраны... Его сейчас допрашивают здесь, на втором этаже. Придется его забрать, прежде чем идти на крышу…       Кровосос испытующе посмотрел на человека.       «Поверит или нет? Поверит, куда денется...» ― думал последний. ― «Только потом придется объяснять, почему вместо Лакуса в той камере сидит очкарик... Наверное, разозлится упыренок, когда поймет, что его обманули... Но сам виноват. Ведь не пошел бы он «скота» спасать, если бы знал все заранее...»       ― Если Лакус арестован, то кто нас отсюда будет забирать? ― задал вампир резонный вопрос.       ― На этот случай была подстраховка, ― ответил Глобус. ― Вместо твоего друга за нами прилетит другой вампир.       ― Его имя? ― продолжал напирать Симм. Кажется, сомнения упыря только усиливались. А про имя-то Дрёмин не подумал, о чем теперь жалел.       ― Спросишь у Вельта, когда увидитесь, ― с раздражением ответил он. ― Он нам, «скоту», не докладывал, знаешь ли. Сказал, что будет так ― и все!       ― Хорошо, ― согласился Рене. ― Мы все равно избавились от охраны, так что это не создаст много проблем. Поднимайтесь наверх. Я спущусь за Лакусом и потом догоню вас.       ― Так не выйдет, ― возразил Дрёмин. ― Идти надо втроем. Ты, я и Вадим. Мы знаем, где его камера. Да и в бою поможем, если еще охрана подойдет.       ― Скот будет мне только мешать. Скажите номер камеры, я сам его найду.       ― Мы идем втроем, ― настаивал офицер.       Удар кулака заставил Дрёмина осесть на пол, схватившись за живот.       ― Товарищ командир!!! ― взволнованный голос Шмелева донесся откуда-то из глубин коридора. Танкист поднял руку, давая понять, что все под контролем. А потом холодная клешня сдавила его шею, поднимая над землей.       ― Я не спрашивал твоего мнения, ― спокойным голосом объявил Рене. ― У тебя десять секунд, чтобы назвать номер камеры.       ― Его знаю только я, ― прохрипел в ответ офицер. ― Убьешь меня ― и про Вельта можешь забыть. Что ж, давай! Посмотрим, какой ты хозяин положения!       Вампир продолжал смерять человека хищным взглядом, медленно усиливая хватку. В какой-то момент танкист решил, что Симм и вправду выполнит обещание. Обзор начал сужаться. В голове появилось омерзительное монотонное гудение. От падения в обморок его отделяла секунда или две, когда упырь, выпустил жертву из рук, дав молчаливое согласие на предложение Глобуса.       Восстановив дыхание, офицер поднялся с пола и отдал людям приказ пробираться на четвертый этаж. Они выстроились в колонну. Впереди и сзади ее замыкали невредимые заговорщики с трофейным оружием. Андрей занял место в середине, держа в руках горсть отмычек и сигнальную ракету, а за ним встал Шмелев с водруженным на спину Рожковым. Наверху охраны больше не было, и процессия двинулась туда по ржавой лестнице.       А трое оставшихся ушли вниз. Преодолев два пролета и разделительную калитку, они очутились на втором этаже. От заветной двери группу отделял десяток метров, когда проскрипели ее ржавые петли. В пустынной темноте коридора сверкнули три пары клыков. Не медля ни секунды, Рене кинулся на них, и через полминуты все трое были обращены в прах.       ― Заебись ты их раскидываешь, ― не сдержал восхищения Вадим.       ― Тюремная охрана недалеко ушла от скота, ― ответил Симм, толкая на себя дверь. ― Им не сравниться с легионерами.       Заговорщики вошли в камеру. Темную и зловонную, как и все предыдущие. Но здесь вонь была иной. Рене на секунду замешкаться у входа, и Дрёмин сразу понял, почему. В нос ударил резкий запах горелой вампирской плоти. Точно такой же, каким наполнялся воздух во время пыток охранника ультрафиолетовым фонариком, только тогда он был слабее, чем сейчас. Симму стало не по себе.       Причина смрада стояла на небольшом штативе на длинном, почти во всю длину камеры, столе у правой стены. Прибор был направлен на противоположную стену. А там к торчащим из бетона штырям за руки были прикованы два тела. В одном из пленников Дрёмин узнал Остапенко.       Бывший особист «конторы» был раздет по пояс, из покусанной шеи тонкими ручейками стекала кровь. Избитое тело напоминало один большой синяк. Голова безвольно опустилась вниз, затуманенные глаза таращились в одну точку из-под опухших век. Кровь изо рта укрывала подбородок багровой пленкой.       ― Вот и наш объект, ― приглушенным от шока голосом объявил Сумов. Офицеры принялись развязывать веревки на руках Остапенко. Последний не отвечал. Он, казалось, был сейчас не в состоянии воспринимать чужую речь. В отличие от второго арестанта ― вампира, висевшего рядом с ним. Адское исчадие успело регенерировать к приходу группы и теперь прибывало в здравии, хотя и выглядело подавленно. Пытка оставила след не только на теле.       ― Томас? ― удивленный голос принадлежал Рене и был обращен к прикованному сородичу. ― Это ты? Где Лакус?       ― Г…господин Рене? ― с тем же изумлением в ответ.       Остапенко отвязали и, аккуратно придерживая, посадили у стены. Ноги особиста волочились по земле, словно пришитые мешки. Значит, его придется тащить. Пока Дрёмин прикидывал, как организовывать подъем калеки на четвертый этаж по узким лестницам под пинками набегающей снизу охраны, его вампирский спутник освободил Томаса и выяснил ситуацию. Теперь предстоял неприятный разговор.       ― Ты ничего не хочешь мне объяснить? ― раздался вкрадчивый голос упыря из-за спины танкиста. ― Лакуса здесь нет и никогда не было. Тогда где он?       ― Я тоже рад, что с ним все в порядке! ― натужно улыбнулся Дрёмин. ― Раз его здесь нет ― значит, мы ошиблись. Стало быть, все идет по плану!       ― Ты меня за дурака держишь, скотское отродье?       Лицо Рене не предвещало ничего хорошего. Глобус ощутил, как слабеют ноги, в предчувствии побоев живот скрутил болезненный спазм. Время замедлилось. Подполковник наблюдал, как вампир сверлит его стеклянным взглядом, как переводит его на сидящего в углу Остапенко и почему-то задерживает там. А потом отворачивается к Томасу и тихо говорит:       ― Идем наверх.       И добавляет громче, проскакивая мимо людей в серый коридор:       ― Отстанете ― пеняйте на себя. Мы не будем вас ждать.       Вампиры уже взметнулись на третий этаж, когда Дрёмин и Сумов, подхватив Остапенко под руки, выволокли его в коридор. А внизу опустевшая тюрьма наполнилась топотом десятков сапог.       ― А вот это уже серьезно, ― проглатывая ком в горле, сказал Вадим. ― Там не меньше взвода! Поднажмем, Игорек!       Внизу кто-то отчаянно молотил по решетке, пытаясь открыть проход. Но та калитка была заперта на замок. Только она сейчас спасала людей. Напрягаясь изо всех сил, спотыкаясь на подгибающихся ногах, но снова вставая и двигаясь вверх, они тащили раненого товарища. Ступень за ступенью.       Одышка давила на грудь, по сморщенным от напряжения лбам струился пот. Силы были на исходе. Под ногами ― полы третьего этажа. Преодолена лишь половина пути. А снизу, сквозь вой сирены и ругань солдат, до ушей подполковника донесся хлопок снесенной с петель калитки. Звон металла резко оборвался, уступив место стуку каблуков.       Всё. Десяток секунд ― и эти солдаты будут здесь. Ничто их уже не остановит.       Пол под ногами дрогнул, отчего подполковник потерял равновесие. На мгновение ему показалось, что это и есть конец. Что сейчас, обернув голову, он увидит оскаленное лицо упыря, вонзившего нож ему в спину. Но не увидел.       Оглушающий взрыв прогремел на первом этаже. Дрёмин и Сумов схватились за перила, чтобы не полететь кубарем вниз. Туда, где огненный ураган закрутил в воздухе град из кусков камня и арматуры. Стихия беспощадно расправлялась с набегавшими вампирами, хороня их под грудой обломков и быстро растущим облаком пыли.       ― Что это было? ― не своим голосом спросил Вадим.       Ждать ответа пришлось недолго. Внизу в серой пелене мелькнула реактивная струя. А потом еще один взрыв, сильнее и ярче. Людей на лестнице едва не снесло порывом обжигающего ветра вперемешку с грязью и дымом.       ― Похоже на ракеты, ― откашливаясь, заключил Дюраселл. ― Баклажан, что ли, старается?       ― Тащи, не отвлекайся, ― ответил товарищ. ― Уходим, пока эти зверьки не очухались.       Воспользовавшись замешательством охраны, люди продолжили путь. Из-за дыма было видно на метр-полтора вперед. Потому офицеры рефлекторно отпрянули назад, когда из серой пелены в их сторону протянулась окровавленная рука.       ― Шмель? ― узнав товарища, воскликнул Сумов. ― Ебаный дым! Ты чего пугаешь?       ― Забеспокоился, когда услышал взрывы, ― ответил морпех. ― Рад, что вы целы. А то там эта вертушка из всех орудий тюрьму утюжит. Мы только «сигналку» пульнули ― и она тут как тут!       ― Так значит, это Баклажан стрелял… ― убедился Вадим.       Дрёмин поднял голову вверх. Именно оттуда доносился так хорошо запомнившийся ему рев моторов летающей крепости. К его удивлению, крыши над головой не оказалось. В мире, где никогда не бывает дождей, ее заменяла обычная железная решетка, порезавшая темноту сводов пещеры на сотни маленьких квадратиков. Задымленность скрывала от людских глаз происходящее в небе. Но судя по непрекращающейся пулеметной трескотне, Лакус там не скучал.       ― Четвертый этаж и есть крыша, ― подкрепил мысли подполковника Шмелев. ― Только как Вельт нас отсюда забирать будет?..       Просочиться через решетку ― не проблема, если ты терминатор. Людям сложнее. Даже вампиры обескуражено глядели на толстые прутья, не зная, как с ними быть. И Рене, и Томас были сильнее каждого из людей. Но не настолько, чтобы руками рвать металл. Оставалось лишь надеяться, что у Лакуса будет возможность их освободить.       Ждать пришлось недолго. Шасси ударило по клетке над самыми головами заключенных. Порывы ветра разметали дым, очертив перед глазами грузный черный силуэт вертушки.       ― Хах, так ты жив, Рене! ― радостный возглас со стороны кабины. ― Сейчас я тебя вытащу!       Визг решетки резанул по ушам. Ошарашенные люди вытаращились на вампира с фиолетовыми волосами, в руках которого очутилась огромная болгарка. Фонтаном забили искры. Глаза Лакуса блестели от азарта, рот оскалился в хищной довольной улыбке, а прутья один за одним сдавали оборону. Через пару минут вырезанный квадрат с шумом рухнул на пол, открывая дорогу на свободу. Долгожданную свободу.       Первыми вышли вампиры. Ухватившись за решетку, они ловко выпрыгнули вверх и тут же скрылись в салоне, не обращая внимания на потуги людей. Тем пришлось изрядно попотеть, поднимая бессознательных Рожкова и Остапенко. Шмелев, ухватываясь локтями за решетку, кое как вытащил на спине «закрепленного» за ним сержанта, особиста же пришлось поднимать Вадиму. Ростом он, как и остальные, уступал морпеху. Пытаясь с прыжка ухватиться за прутья решетки, матерясь и обливаясь потом, он только сильнее изматывал себя. Дрёмин подталкивал его снизу, но и это не помогало.       ― Калич (жарг. больной, немощный человек ― прим. автора) ебаный, чтоб я еще с тобой связался! ― в сердцах выкрикнул Дюраселл, когда провалилась очередная попытка выбраться наверх.       ― Вы долго еще будете возиться? ― наблюдавший за потугами Вельт начал терять терпение.       ― Помог бы, сука! ― бросил ему в ответ Вадим.       ― Мне не нужен полуживой скот! С вами или без вас, я улечу через минуту. Ясно?       Высказавшись, кровосос ушел в кабину вертолета. Лопасти винтов плавно пришли в движение. И уже набрали полный ход, когда совместными усилиями Остапенко был выволочен на крышу.       ― Зверьки внизу зашевелились! ― крикнул Дрёмин, вылезая наверх. ― Все в салон, живо!       Из глубин тюрьмы донеслись крики упырей. Регенерировав после взрыва, обозленная охрана рвалась к побегушникам.       Танкист выскочил наверх. Преодолевая сопротивление порывов ветра, он запрыгнул в салон. Бросил последний взгляд на клетку тюремной крыши, под которой мелькнул серый плащ.       ― Лакус, взлетай! За нами хвост!       Машина оторвалась от земли. Запыхавшийся подполковник выглянул в проем еще открытой боковой двери, и увидел там болтающегося на шасси вампирского солдата.       ― Зацеперов не катаем! ― заметив лишнего, крикнул Сумов. В его руке загорелся ультрафиолетовый фонарик, но кровосос тут же спрятал голову под капюшоном. Раздраженный этим фактом, Вадим повернулся к кабине: ― Пилот, к нашему шасси прилип большой кусок дерьма!       Рене, сидевший рядом с Лакусом, прошел в салон и оценил ситуацию. Дрёмин и Сумов ожидающе уставились на него. Но вампир, не обращая на них внимания, продолжал смотреть вниз, где на фоне проплывающих городских улиц, мостов и шпилей болталось существо в сером плаще. А затем губы Симма не шевельнулись в изумленном вопросе:       ― Корнелл?       Упырь на колесе поднял голову.       ― Господин Рене, не сбрасывайте меня! Я не хочу тут оставаться! Простите мне те слова... на Кровавом балу, я был не в себе... Пожалуйста, господин Рене, я буду вам полезен!       ― Поднимите его, ― сухо бросил людям вампир и ушел обратно в кабину.       Переглянувшись и пожав плечами, Дрёмин и Сумов спустили канат.       Вертушка подходила к аэродрому. Высота снизилась. Днище вертолета едва не царапало крыши, и даже можно было разглядеть удивленные лица вампиров и людей, таращившихся на невиданное явление. По хвастливому признанию самого Лакуса, никто до него не догадывался летать по подземному городу. Правда это или нет, Дрёмин не знал. Но суматоха в городе поднялась не шуточная. Особенно беспокоило подполковника количество легионеров, заполнивших городские улицы и стекавшихся вслед за вертушкой к месту предполагаемой посадки. Месту, где их должны ждать остальные заговорщики из «конторы», а также Киреев и бывший секретарь библиотеки.       Треск пулеметов заглушил рев двигателя. Это Лакус и Рене расправлялись с бывшими сослуживцами, охраняющими аэродром. Теперь они были врагами. На стоянке заполыхали припаркованные вертушки ― Вельт позаботился и о них. Дрёмин наблюдал, как вокруг пожарища метались серые фигурки, но и они вскоре были прижаты к земле. Пули не щадили никого.       Когда охрана была разгромлена, винтокрылый транспортник приземлился на площадке аэродромной техники. Именно там его ждали остальные заговорщики. В салоне стало тесно от новоприбывших. Люди радостно приветствовали друг друга, обнимались и обменивались поздравлениями с успехом.       Завершив погрузку, вертушка покатилась к туннелю. Со стороны города набегала бесчисленная армия легионеров, но для покидающих Сангвинем вампиров и людей они уже не представляли опасности.       Для них город бессмертных навсегда остался позади.