Одна голова хорошо, а три — по обстоятельствам

Полученный совет выходил каким-то пустым. "Алкоголь в печени, трава в крови, приключения в заднице", — продолжать выданную мудрость можно было не один час, чем, собственно, Олег и занимался, пока его небезызвестный преподаватель пытался постичь всю подноготную незыблемых подводных камней, содержащихся в послании. Допустим, то, что сила компании в единстве, и ежу понятно. Ведь как иначе им возможно существовать в новом мире? Однако момент со злом в сердце уже не является таким прозрачным и требует к себе большего внимания, на которое, кроме Виктора, никто щедр не был. Лёша же, казалось, вообще отключился, с головой погружаясь в свои воспоминания. В этой псевдореальности парню было относительно спокойно, а парочка соседних индивидов совершенно не возражала против такого расклада. Конечно, прятаться от окружающей действительности было выходом не лучшим, но как же устала она от ударной волны паники, создаваемой приоритетно правой головушкой. По мере продвижения вперёд, всё смурнее и смурнее становились мысли в голове у Горыныча. Только теперь постепенно приходило осознание того, чем чревато друзьям по несчастью такое сосуществование. Если раньше имелось три отдельные личности, то теперь им грозило слияние, полноту которого могло показать лишь время. Виктор уже сейчас начинал чувствовать в себе некие изменения. С каждым разом всё сложнее становилось отделить свои эмоции от не своих. И это было так труднодоступно для анализа, но настолько интересно, что мужчина непременно бы написал о подобном какой-нибудь небольшой труд. Ведь никогда даже самые родные люди не становятся настолько раскрыты, насколько оказались сейчас абсолютно чужие. Притом, перспектива потерять себя по-настоящему пугала. Хотя Виктор и понимал, что новой личности скорее всего будет всё равно, он не был готов принять эту истину, которая, как назло, только больше подтверждалась. Осознать всю глубину анала приключений представлялось задачей сложной. И он не мог решить для себя, стоит ли до последнего сопротивляться или же, наоборот, смириться и, так выражаясь, "плыть по течению". Ведь наверняка же есть хотя бы небольшой шанс того, что они вернутся назад? Хоть какая-то вероятность! По крайней мере, верить в неё, казалось бы, самое время, ведь сказка вокруг доказывала то, что возможно куда больше, чем может себе представить человек. Олег в сказки верил. Но когда-то в прошлом. Так давно, что теперь не мог, пожалуй, воспроизвести ни одной. Впрочем, в силу возраста он всё же был склонен выдумывать для себя новые реальности, в которых имел совершенно другие роли. А потому воспринимал ситуацию больше в качестве игры, стараясь поменьше думать о её финале. Увы, но думал в этом организме не он один: выводы профессора и тихая истерия дальней головы доходили исправно. И как же хорошо, что змей они не двуглавый, иначе случилась бы катастрофа, в чём Лёша был с ним полностью согласен. Если Виктор Павлович вызывал в парне закономерное уважение, то школьник, будь тот трижды студент, изрядно выводил из себя своими хамоватыми повадками. Ну как вот ему, Алексею, спокойнее реагировать на происходящее, когда то абсолютно не вписывается в рамки нормальности? Как существовать в этом тандеме, если его решения и доводы здесь ничего не решают? А может, он и правда лишний? Долго бы продержался в этом мире в одиночку? Так почему чёртова судьба подкинула это испытание именно ему, уже заранее неспособному с оным справиться? Может, старушке стало скучно, и она решила над ним постебаться? "Ну да, исключительно над тобой, — фыркнул Олег. — Ещё скажи, что родился для того, чтобы сюда потом попасть. Звезда Божественного ТВ, мля". — Горыныч, а ты куда путь-то держишь? — чуть ли не под ногами неудавшегося злодея материализовалось нечто... пенькообразное. Вполовину человеческого роста существо напоминало миниатюрный вариант дерева, у которого по какой-то неудачной шутке природы отросли ноги. Выглядело вполне забавно, но Виктор сразу заметил наполненные мудростью глаза лесного духа, сумев искоренить зарождающиеся смешинки невнимательных. — Не знаю, куда, — всё же ляпнула левая голова прежде, чем средняя успела что-то сообразить. — Так это, ты не в ту сторону идёшь, — и откуда только звук исходит? Вроде как рта Олег вообще не наблюдает, а голос слышит, да так отчётливо, будто тот звучит четвёртым в его голове. Притом он как будто обезличен. И если взяться за его описание, то, пожалуй, не выйдет и строчки. А главное, и интонации при нём, и тембр определённый вроде как имеется, но они почти сразу забываются и остаётся только информация и послевкусие от настроения, с которым дух обращался. — Как это, не в ту?! — подключился Лёша. Больше троп на пути он не замечал, да и с каких пор появились тут другие стороны? Никак за нос водит, нечисть. Читал он как-то, что любители лешие поиграться большие. Им заблудить кого-нибудь — милое дело. — Ты никак память свою подрастерял, Горыныч? Прямо только добры молодцы ходят. А ты уже который час не сворачиваешь, — глаза существа сощурились в шутливой недоверчивости. — Славно меня богатырь приложил. До сих пор в ушах звон, — снова нашёлся Олег. Эх, а ведь на парах из парня каждое слово с боем вытягивалось, а тут прямо-таки молниеносная работа мысли! Однако врать Виктору определённо не нравилось, хоть и другого выхода не представлялось. Разве что быть впредь повнимательнее и поменьше пересекаться с кишащими здесь существами. Мало ли, с кем тут старый вариант змея общался. Судя по тому, как припустил от него в самом начале первый былинный герой, одну проблему он себе явно заимел. И хотя с его теперешним положением все они казались незначительными, а увлекаться их коллекционированием тоже не стоило. — Видно, что славно, — не стал пенёк спорить, — Взгляд у тебя дурной да рассеянный. И сам ты будто не свой, и лес тебя не признал, а дорога-то повела. Не к добру это... — И замолчал Леший, в глаза змеиные всматриваясь, а Горыныч будто бы и окаменел. Нет, не было то магией, а только будто в самую душу старик глядел. В душу, полную сомнений и страхов, которых в злодее быть не должно. Растерялись все трое. Возможно ли заподозрить подмену? Каждый хотел этого и одновременно пугался последствий, которые не поддавались прогнозам. С одной стороны, можно было бы, не скрываясь, задать уйму интересующих вопросов, с другой — непонятно, как могут воспринять здешние по сути уже другое существо, от которого не знаешь, что ожидать. — Меняется что-то, тревожно мне, — неожиданно вспомнил слова водяного Виктор. — А отчего — не знаю. Как есть, не знаю. Долго без сознания пролежал, а как очнулся, всё уже было каким-то другим. — И ни слова лжи, только тонна недоговорённости. "Вот это уровень", — восхищённо подумал Олег. Лёша же на это неопределённо хмыкнул. — Это верно, — кивнул старик, прерывая зрительный контакт. Но Горыныч продолжил ощущать на себе тяжесть прожигающего взгляда. Правда, теперь это не давило на сознание, а потому было вполне себе терпимо. — Ты прости, Горыныч, — вдруг переменился леший. — Все ведь чувствуют, что равновесие пошатнулось, а почему, и сказать никто не может. Вот я и подумал... Хотя, пустое это. Так тебе туда, не знаю, куда надобно? — Туда, — вздохнул абсолютно не соображающий, куда ему надо, Олег. Он малодушно хотел оказаться уже хоть где-нибудь. Желательно, конечно, у себя дома, но подобный финал был слишком радужным, чтобы так вот внезапно произойти. Однако это не мешало Лёше надеяться на чудо. Парень до сих пор считал, что в любой момент эта картинка сменится привычной, а потому мало вникал в происходящее. Виктор же бессильно не понимал, какой должна быть конечная цель их путешествия. Может, стоило бы поискать тут каких-нибудь ведьм или колдунов? А может, попытаться вести себя по сценарию? Найти дом чудовища, чьё место они невольно заняли? Наверняка же у него есть какое-нибудь уютное пристанище, скрытое от чужих глаз! Мужчина был уже слишком стар для того, чтобы питать какие бы то ни было иллюзии, и привык действовать исключительно рационально. Но насколько рациональны сказки? Много ли логики в них бывает, да и нужна ли та волшебству? А сказок без чудес не бывает, это нонсенс. Но даже видя её вокруг себя собственными глазами, профессор не мог перейти на её правила. Для подобного требовался более гибкий ум, а чем старше мы становимся, тем сложнее переносить какие бы то ни было перемены. Человек вообще в основной своей массе к ним не восприимчив. Это прозвучит, на первый взгляд, нелепо, но накапливаемый нами годами жизненный опыт в итоге не может решить простейшие задачи, с которыми не вставшие на крыло птенцы справляются на раз-два. А мы ровно столько, как когда-то, беспомощны и опять чего-то не знаем. И снова нуждаемся в поддержке, но теперь уже стесняемся её просить или же просто не признаёмся себе в том простом факте, что та нам необходима. Впрочем, жизнь усердно учит нас выбираться из передряг самостоятельно, однако когда у тебя уже имеется своя устоявшаяся система ценностей и привычное "хорошо и плохо", достаточно сложно подстроиться под новый ритм. В данном случае, рассудительность как раз-таки и выступала в роли этого самого "хорошо" и "правильно". Но насколько рассудительным был, допустим, Иван-дурак? А ведь в дураках остался совсем не он... "Виктор Павлович, ну может, хватит? — тягостно вздохнуло студенческое я. — Сходим, посмотрим, не понравится — уйдём. Как вам?" "Почему бы и нет, Олег? — мысленно пожал мужчина плечами. — Алексей, вы как?" "А его зачем спрашивать?!" "Ой, да делайте, что хотите!" — раздражённо отозвался парень. И любят же эти двое прогулки по неопознанной местности. Вот однозначно им это скоро аукнется. — Горыныч, ты где там? — напомнил о себе собеседник. — Может, того... Не стоило так скоро идти-то? Отлежался бы хоть немного. А то заедает тебя, бедного. А ну как не дойдёшь. — Что? — в глаза левой головы осмысленность вернулась первой. — Да говорю же, а ты не слушаешь совсем! — покачался из стороны в сторону пенёк, явно выражая своим действием упрёк. — Я тебе тропинку привёл, на неё свернёшь. И пойдёшь туда, куда не знаю. Благо, тут недалеко, не заблудишься. — Спасибо, — вслух. А про себя змей выругался словом таким же витьеватым, какой потом оказалась злосчастная тропинка. Ну не привык он к такой манере общения. И откуда вообще можно знать расстояние до никуда? Или это юморок такой специфический? Впрочем, то, что догадка была весьма близка к истине, в полной мере змей ощутил где-то после пары часов бесцельных плутаний. Тропинка петляла, замыкалась сама на себя. Уже не раз замечал Горыныч знакомый мухомор, к которому примерно раз в двадцать минут нет-нет да выходил. В конце концов, видеть это недорастение надоело настолько, что змей решился свернуть с дистанции. Всё равно хуже не будет. А дальше был туман и чей-то прокуренный голос, звучащий отовсюду сразу и при этом протяжно завывающий. Так прочувствованно и душевно, что змею немного взгрустнулось. Удалось разобрать даже, что голос вздыхал о том, что на столе только рюмка водки, а за окном плачущий тихой болью ветер, но почему-то изрядно икающий и портящий всю щемящую сердце атмосферу. М-да. Как там называется массовая эпидемия шизофренией, не напомните?