Петля

      Знакомая, громкая мелодия старательно вытряхивала меня из бессознательного состояния; с трудом приподняв тяжёлые веки, я устало уставилась вперёд, ещё даже не совсем понимая, на что смотрю. Пара прохладных капель упала на моё лицо, ветер выл, шелестя листьями деревьев; слышен шум сильного дождя — намного отчётливей и громче, чем должен быть. Я на улице? Так холодно…       Резкий оглушительный раскат грома, тут же ответив на вопрос, мгновенно разбудил меня: вскрикнув, я испугано и быстро приподнялась на локтях, но тут же, зашипев, откинулась обратно — режущая, резкая боль отозвалась где-то в районе рёбер. Телефон в кармане джинсов продолжал разрываться от звонков — уже в третий раз за время моего заторможённого пробуждения кто-то безуспешно пытался дозвониться до меня.       Господи, что за херня происходит?! Где я?..       Дёрганными движениями пытаюсь вытащить из кармана джинсов мобильник, непонимающе и панически мотая головой из стороны в сторону. Это лес?.. Как я могла оказаться за городом?.. Дождь шумно бил по деревьям, листья которых роняли на меня редкие холодные капли; я смогла разглядеть неподалёку каменную, тонкую дорожку — нет, вряд ли это лес, тропинку из камней никто не стал бы выкладывать. Может, парк?..       Провожу по экрану быстрым взглядом и неуверенно принимаю вызов, прочитав короткую надпись: «Адам». Может, он хоть что-то прояснит… или я сделала только хуже? Вдруг он даже не знает, что я не дома?       — Да? — неуверенно произношу я, прижимая телефон к уху.       — Я тут сто баксов поставил на то, что ты спишь у себя дома, поэтому... — парень говорил с привычной безмятежностью, но всё же слух уловил облегчённый вдох, — поэтому скажи, что ты спишь. Да-да, ответила, — бросил он с раздражением — кажется, обращается не ко мне.       Зачем он звонит?..       Не подумав, я кинула короткое и резкое: «Сплю», уже прекрасно понимая, что парень точно не знает о происходящем. Но подозревает? Похоже на то. Может, я зря пытаюсь скрыть правду? У меня что-то не так с рёбрами… и я не имею понятия, где нахожусь. Чем вообще закончился вчерашний день?.. Хотя я даже не могу вспомнить, как он начался…       На фоне послышался обеспокоенный голос сестры и ещё несколько знакомых голосов, от которых сердце тревожно дрогнуло. Он в больнице? Вчерашнее утро молнией протянулось сквозь мой мозг под сильный громовой шум. Я была вчера там… и должна была прийти сегодня.       — Ты… в порядке? — спросил Адам уже с нескрытым волнением: я уверена, он слышит дождь, гром и завывание ветра, но почему-то этого не озвучивает — не хочет пугать Роксану, наверное. — Я... окей, что-то не так… — похоже, он вновь обратился к кому-то другому.       — Да всё хорошо! — я, сцепив зубы, медленно поднялась с влажной земли, принимая сидячее положение. — Не над-… ебать, — мои глаза в ужасе округлились, а голос неуравновешенно дрогнул.       Джинсы по колено были покрыты сплошными бордово-коричневыми пятнами на обоих ногах, и у меня не мелькнуло даже и сомнения, что это могла быть не кровь.       — Я сегодня… — выдавила я кое-как шёпотом, — не приду, — и тут же сбросила вызов, всё ещё ошарашенно бегая взглядом по багровым пятнам и чётко ощущая, как от ужаса не могу даже вдохнуть.       Теперь сомнений нет — рассказывать никому ничего нельзя. Я явно была где-то рядом с маньяком прошлой ночью и случилось что-то… непоправимо плохое. Возможно, где-то здесь лежит чьё-то холодное тело. Такое количество крови… как я могла ею испачкаться? Я же не принимала участие в этом?..       Я быстро кинула взгляд на экран телефона — десять утра. Из-за ливня на улицах должно быть пусто, летом на работу никто не спешит, а если и спешит — то должен быть уже там. Нужно скорее вернуться домой, пользуясь погодой, пока дождь не прошёл. Если кто-то увидит меня в этом месте в таком виде… ещё и если где-то неподалёку лежит мёртвый человек…       Боже, блять, надо срочно выбираться отсюда!       Хмурясь, я прикоснулась к левому ряду рёбер, опасливо проведя пальцами по нижней кости. На месте — значит, не сломана. Ушиб? Идти, кажется, смогу, да и выбора как-то не остаётся.       На дисплее телефона я заметила около двух десятков пропущенных вызовов, что означало только одно: что бы я или маньяк ни натворили, это явно не осталось незамеченным.       Спешно проведя пальцем по сенсору, я бегло осмотрела список звонков: только три от Адама этим утром… все остальные — пропущены ночью. Почти все от Дэвиса, лишь несколько звонков с неизвестных номеров и от того же Адама. Зачем они звонили мне в три часа ночи?..       Воспоминания острым лезвием проехались по сознанию — я вздрогнула от невыносимой боли в висках и разглядела пару быстро мелькнувших, мутных обрывков. Мы, кажется, ехали куда-то вчера… уже было темно. Но если ночь я провела с ними, когда успела встретить маньяка? А я его видела — это точно. Очень много ночных улиц… твою мать, как всё перемешано в голове…       Увидев на экране сообщения, которые были написаны вчерашней ночью, я мгновенно коснулась их пальцем, отчаянно впиваясь в строки и надеясь что-то прояснить.       «Вернись сейчас же», — сообщение пришло в те же три часа ночи от Дэвиса. Вернуться? Значит, я ушла от них?..       «Я убью тебя», — следовало за ним с перерывом в полчаса. От того же Дэвиса.       Я невольно вжала в голову в плечи, непонимающе уставившись на дисплей и в панике начала перебирать варианты того, что могло случиться. Конечно, в голову лезли исключительно самые ужасные версии развития событий. Такое впечатление, что это писал не Дэвис, а сумасшедший... Надеюсь, в действительности маньяк его не трогал…       Чёрт возьми, от этой неизвестности сердце разрывается. Провал в памяти будто скрывает большее, чем чью-то смерть…       Отползаю чуть дальше от кустов, среди которых я лежала, и тут же спешно поднимаюсь, хватаясь за дерево, но, как ни банально, под снова заигравшую мелодию звонка я быстро осела обратно, коротко вскрикнув от боли в ноге. Да блять, сколько ещё травм я могла получить за ночь?!..       Осматриваю дисплей телефона, который так и не спрятала в карман, читая короткое, но многозначительное: «Дэвис». В груди всё испуганно напряглось — стоит ли отвечать? Он, похоже, знает больше, чем остальные… Неуверенно прикасаюсь к зелёной кнопке на гладком экране, но всё же не произношу ни звука, внимательно вслушиваясь в голос на том конце провода.       — Где ты? — без каких-либо различимых эмоций спрашивает Дэвис; судя по его учащённому дыханию, он куда-то быстро идёт.       Что ж, по крайней мере не сказал, что убьёт меня — уже неплохо.       — Что вчера случилось? — спрашиваю я серьёзно, бегло осматривая травмированную ногу: с левой стороны колена ткань джинсов разорвана так, что можно разглядеть содранную до крови кожу — что не так опасно — и красно-фиолетовый огромный синяк. Упала где-то. Возможно, прямо здесь…       — Я спрашиваю: где ты? — и вновь отталкивающий, бесчувственный тон голоса.       — Не знаю, — кидаю я быстро в ответ, тяжело выдохнув, и повторно осматриваюсь вокруг: нет, здесь я точно не была прежде. — Почему ты не отвечаешь?       Парень молчал, похоже, продолжая куда-то уверенно идти.       — Скажи, что ты видишь вокруг. Название улицы? Указатели? — говорит он спустя минуту, будто я и не задавала никаких вопросов.       Его явно не удивляет то, что я на улице. И Дэвис знает, что я пробыла здесь ночь. Твою мать, я надеюсь, он не видел сумасшедшего… или не видел меня, измазанную кровью. Или… даже не знаю, что может быть хуже.       — Я тебе ничего не скажу, пока мне не ответишь, — решительно произношу я и, хватаясь за дерево, повторно пытаюсь подняться на ноги. — Куда я вчера ушла? Почему?       — Я, блять, не имею понятия, куда и зачем ты бежала, ясно? — рыкнул парень нервозно, отчего я слабо дёрнула плечами, хмурясь — а вот это уже похоже на человека, который мог угрожать мне смертью. — Говори сейчас же, что ты видишь.       — То есть… я просто ушла от вас? И всё? После этого ты меня не видел? — недоумённо спросила я через время, облокотившись плечом на дерево и внимательно осматриваясь по сторонам.       — Ты меня выводишь.       Наверное, у него есть право злиться. Но сейчас явно не до этого…       Дэвис тоже не знает, что произошло. Наверное, я вчера побежала куда-то за убийцей, никого не предупредив. Но я помню лишь то, что бежала по пустым улицам одна… может, я убегала от маньяка? Бессмысленно как-то. Даже не знаю, что лучше было бы: так и остаться в неведении или вспомнить всё, что было.       — Я немного занята, перезвони позже, — промямлила я быстро и скинула вызов, успев уловить лишь свирепое: «Грейс!».       Потом буду разбираться с ним, да и со всеми, кого успела испугать своим поведением. Я, конечно, не хочу, чтобы Роксана и остальные беспокоились, но сейчас в приоритете не это. Необходимо как можно быстрее добраться домой. С повреждёнными ногой и ребром. Абсолютно не понимая, где я нахожусь. Сука!       Вновь утыкаюсь в телефон, открывая «Google Карты». В голове всплыла какая-то непонятная мне мысль, будто упрёк самой себе, но она так и осталась мною не понята. Нахожусь в какой-то «Зелёной роще», похоже, действительно что-то вроде очень маленького леса в городе. Два с половиной часа пешком до моего дома — шикарно. Если и попадать хер знает куда, то в самые далёкие от дома ебеня…       Я быстро похлопала себя по карманам джинсов и раздражённо цокнула: денег на метро или такси, конечно, нет. Впрочем, в таком-то виде попадать в людные места нежелательно… хех, будто по городу бродить лучше.       Может, всё же Дэвису позвонить?       Изредка опираясь на деревья, шаткой походкой спешно выхожу на ту самую каменную дорожку, растерянно осматриваясь по сторонам и ёжась от холода и сырости. Вокруг ни души. Помимо деревьев, разной растительности и тонкой каменной дорожки блуждающий взгляд нашёл ещё несколько железных скамеек поодаль. На ногу ступать всё же можно — боль терпима, да и терпения пока хватает. Держась за ноющее ребро, я наобум зашагала в сторону небольшой развилки, находящейся чуть дальше; не успела я к ней дойти, как взгляд тут же пал на дорогу, ведущую к мосту, за которым можно было увидеть проезжую часть. Голова болезненно затрещала: кажется, что-то вспоминаю…       Я медленно двигалась в сторону деревянного моста, с трудом выдерживая ноющую головную боль. Телефон вновь завибрировал в руке и заиграл уже раздражающей мелодией; не глядя, сбрасываю вызов и включаю беззвучный режим. Стоило бы его вовсе отключить, наверное, но так я дорогу до дома не найду…       Чем ближе я к мосту, тем сильнее по моим плечам стучит ливень — «лес» подходит к концу. Слабо пошатываясь, окидываю взглядом крутой склон по левую сторону от моста и небольшой ручей под ним; похоже, протоптанный путь, чтобы спуститься к воде. Может, попробовать смыть кровь с джинсов? Хоть немного…       «Блять, молись, чтобы тебя нашёл не я, потому что, клянусь, я тебя прикончу», — приходит сообщение от Дэвиса спустя две минуты непрерывных звонков.       Устало опираюсь на край деревянных перил, наконец, добравшись до моста, и беглым взглядом окидываю текст. Ё моё, как-то это даже слишком. Разве в такой ситуации он не должен быть обеспокоен, или напуган, или...?       Измученно прикрываю глаза, хмурясь и шипя от головной боли; внезапно в памяти всплыло то, что убийца был в моей квартире прежде, чем мы куда-то уехали. Помню, как он обещал прийти. Но я не помню, как пришёл…       В голове всплывает Дэвис и какие-то крайне неприятные ощущения: чувствую себя подавленной и обиженной без каких-либо причин. Да, он был злой… такой же, как сейчас. Но я не могу вспомнить почему. Что я сделала не так?..       Во вчерашнем дне неожиданно проявился какой-то тёмный переулок. И я там точно была не одна. Тело невольно цепенеет от страха. Я не могу вспомнить, что произошло, но кажется, этого и не требуется…       Разве не очевидно?       Голова резко закружилась, и я почувствовала, как деревянная поверхность моста уходит из-под моих ног; испуганно пытаюсь ухватиться за перила, но сама же этим движением направляю себя в сторону склона и с коротким визгом недолго лечу вниз. Страдальческий стон сорвался с губ под шумный гром и всплеск воды, когда я на спине проехалась прямиком в холодный ручей. Быстро, испугано приподнимаюсь на локтях, почувствовав, как тело обволокла ледяная влага и ливень уже беспрепятственно застучал по черепу. Головой, благо, не треснулась… зато на плечо, как всегда, больший урон — оно так никогда не заживёт.       С тихим шипением принимаю сидячее положение — позвоночник и рана в плече теперь болят не меньше, чем повреждённое ребро. Я быстро отдёрнула кофту, чтобы осмотреть рану, и так и застыла, ошарашенно округлив глаза. На плече запеклись большие сгустки крови, и нить, которая раньше держала рану закрытой, сейчас некрасиво висела на коже, частично сорванная едва ли не с мясом. Это… маньяк сделал?.. Зачем?       А между тем конечности начали неметь от ледяной воды.       Я даже не попыталась подавить вскрик разочарования, осознав, что в моей руке всё ещё лежит телефон. В той руке, естественно, которая под водой. Отлично, к ебеням ушёл мой своеобразный GPS… и Дэвис. Хотя я уже вряд ли бы решилась попросить его о какой-либо помощи… но хоть Адаму уже позвонила бы, ну ебись оно всё конём, а!       Откидываю телефон на берег — быть может, заработает, когда высохнет — и тянусь дрожащими руками к пятнам на джинсах, активно пытаясь стереть кровь. На самом деле, изначально было очевидно, что до конца она никак не вымоется. Но, тем не менее, спустя пять-десять минут, я, трясясь и стуча зубами от холода, всеми силами пыталась забраться обратно на мост, игнорируя боль в спине, плече, голове и ноге. Список «боли» пополняется, а я ещё и из рощи-то не вышла… и уже потеряла карту.       Пятна, естественно, всё ещё были видны, но сейчас больше походили на какую-то грязь. Лучше показаться бомжом, чем убийцей, я так думаю…       Обняв себя за плечи и ссутулившись, спешно бреду через деревянный мост, опасливо дрогнув, когда сверкнула молния. Ливень сильно шумел, размывая вид перед глазами и добавляя мрачности и без того невероятно отвратительному дню. Стоило мне только выйти к проезжей части, по которой изредка проезжали авто, как я уже смогла рассмотреть сквозь завесу дождя пару полицейских машин у одного из переулков, который был огорожен жёлтой лентой. Между нами было метров пятьдесят…       Я мгновенно быстро развернулась на пятках, испуганно распахнув глаза, и на ватных ногах двинулась в противоположную сторону, опустив голову. Это… там кого-то убили. И как я тогда оказалась в этой роще?.. Вероятно, пыталась убежать… маньяк что, и меня хотел убить?       Храни тебя Господь, Адам, если б ты меня не разбудил… уж и не знаю, что мне пришлось бы говорить копам.       Я двигалась так не меньше десяти минут, пока вдруг не задалась вопросом: куда я вообще иду? Мне нужно попасть в центр города, а это, похоже, окраина… и прохожие, как назло, не встречаются, потому спросить дорогу не у кого, только машины переодически проезжают мимо. Автостопом проехать?.. Ну его к чёртовой матери… может, лучше зайти в какой-нибудь магазин, спросить дорогу у продавцов?       В какой-то момент я ощутила во рту непонятный, отвратительный металлический привкус, что заставило меня слегка сбавить скорость. Прокусила язык? Или губу опять разбила? Я вытерла тыльной стороной ладони рот и вдруг почувствовала, что чуть ли не вся нижняя часть моего лица в какой-то липкой грязи. Логично, если я спала на земле… Голова автоматически повернулась к моему мутному отражению, когда я проходила мимо одной из стеклянных витрин магазина.       Засохшая кровь на моём лице начала расплываться, оставляя оранжевые полосы на шее и затекая в рот. Простояв в ступоре около минуты, я вдруг с ужасом сжала в руке свитер и принялась активно вытирать им лицо, не отрывая ошарашенного взгляд от отражения. Откуда это взялось?! Я что… ела что-то… чьё-то мясо? В голове всплыли какие-то нечёткие, отвратительные картины, которые вынудили меня содрогнуться, зажав рот рукой…       Да нет же… нет. Не могло этого быть. Я ведь ничего не съела?.. Зачем… да что за херня с этим психом вообще?!..       Я внезапно поняла, что он, скорее всего, ждёт меня дома. Нет, без вариантов, он точно там, если не смог вчера меня найти или просто не захотел куда-то волочь моё тело. Боже, отвратительно…       А главный вопрос всё равно не в том, как мне теперь жить с этим ублюдком, а в том, злится ли он сейчас на меня за то, что я убежала. Поверить не могу, я всё ещё не чувствую ненависти, которая могла бы перекрыть страх… себе-то врать бессмысленно. Я по-прежнему больше хочу, чтобы маньяк меня просто не трогал, а не его смерти. Это так жалко… с таким восприятием происходящего я действительно скоро свыкнусь с тем, что вокруг меня умирают люди…       Мне понадобилось какое-то время, прежде чем я поняла, что уже на протяжении десяти минут просто бездумно пялюсь в своё отражение, пока дождевые капли разбиваются о голову и плечи. Разбудил меня очередной раскат грома и молния, ударившая где-то совсем недалеко.       Идти всё равно больше некуда — только домой. Может, маньяк хотя бы из-за травм сжалится над… нами.       Двигаясь дальше по безлюдным улицам, в какой-то момент я сосредоточила вялый взгляд на проезжающем мимо грузовике, который рычал громче проливного дождя, чем привлёк моё внимание. Лишь на секунду разума коснулась навязчивая мысль, наваждение, что вот он шанс: мне необходимо прыгнуть под тяжёлые колёса — но сильный испуг вынудил быстро отвернуться и уткнуться взглядом в мокрый асфальт. Не должна об этом думать… не хочу. Не сейчас…       … а когда?..       Тучи, затянувшие небосвод, не желали расходиться, ливень продолжал стучаться в чужие окна, а сильный ветер — раскачивать ветви деревьев.       Я медленно брела по городу в течение половины часа, осматривая серые, почти безлюдные улицы; нога ныла уже нестерпимо, тело продрогло от холодного ветра и ледяного дождя. От того, что я не прекращала сильно дрожать, пытаясь согреться, ребро не переставало угрожающе ныть. Я не смогу так долго бродить в неизвестном направлении…       Естественно, в конечном итоге я спросила дорогу к центру города у мимо проходившей девушки. Отшатнувшись, та одарила меня крайне неприятным, удивлённым взглядом и, на секунду замешкавшись, с коротким «Туда» махнула рукой ровно в ту сторону, в которую я и направлялась. Забыв даже поблагодарить незнакомку, я поспешила разойтись с ней — только в тот момент в голову пришла мысль, что мой внешний вид чересчур подозрительный. И слишком уж нескромно она на меня таращилась. Остаётся надеяться, что причиной тому была полностью промокшая одежда, а не пятна крови.       Последующие долгие полтора часа тянулись невероятно мучительно для моих ног и раскалывающейся головы. Дождь за всё это время даже не притих ни на секунду, а гром всё так же заставлял опасливо вздрагивать и поднимать голову вверх. Несколько раз я останавливалась, чтобы отдохнуть на скамейке, а после вновь двигалась в сторону центра. Чем ближе я была к дому, тем чаще встречала прохожих, но в такую погоду мало кого интересовало, кто идёт им навстречу. Единицы всё же сосредотачивали на мне недоумевающие взгляды, но интерес теряли почти сразу.       И вот, вижу свой подъезд и всё никак не могу понять, рада ли я, что наконец добралась сюда. Только недавно я поняла всю ценность собственного дома — места, где можно спрятаться ото всех. Суть в том, что у меня больше нет такого места.       Пройдя рядом с припаркованными авто, я застыла у ступеней подъезда, безразлично смотря на железную дверь и уже не обращая никакого внимания на дождь. Боль в ноге стало куда труднее терпеть, да и ноющее ребро сильно помотало нервы; сухого места на мне и в теории не могло быть, а тело даже привыкло к холоду, пускай и всё ещё сильно дрожало. Не хочу к нему идти… ни то чтобы боюсь, просто не хочу. Всё ещё эта проклятая иллюзия выбора, будто я могу этого избежать. Да мы просто скованны вместе — куда ещё идти? Если я всё ещё не готова умереть, значит, терпения хватит.       Железная дверь подъезда захлопнулась за моей спиной; я медленно поднялась вверх по ступенькам, облокачиваясь о перила, и невольно заметила, что этаж хорошо освещён: соседи всё же додумались закрутить лампочки нормально. Вряд ли маньяк будет «тушить» свет по новой.       Коснувшись кнопки вызова лифта, я устало откинулась на стену напротив него, измученно опустив голову. По моим волосам и одежде по-прежнему стекала вода, каплями разбиваясь о кафель подъезда, а изнеможение начало ощущаться куда отчётливей, как только я попала в относительно тёплое помещение.       Лифт уже достигал первого этажа, и я, тяжело выдохнув, двинулась к его дверям, как вдруг замерла, уловив чей-то приближающийся громкий голос. Мне кажется или…? Это же из кабины лифта…       Я быстро отшагнула в сторону, ринувшись к лестнице, и спешно поднялась по ступенькам вверх, хватаясь за перила; не прошло и пяти секунд, как двери лифта разъехались.       — Да не ори ты, сколько можно? — раздался усталый женский голос, и я без проблем распознала в нём Дженнифер. — Говоришь, что это она доводит Роксану, хотя сам ведёшь себя не лучше.       — И что ты имеешь ввиду? — по спине невольно поползли мурашки, стоило мне услышать раздражённый голос Дэвиса; я спешно залетела на второй этаж, а после застыла, вцепившись в перила и стараясь не издать ни звука.       — Ты своё лицо видел? Конечно, Рокс подумала, что ты её убить собрался. Кто вообще так реагирует? — девушка явно была возмущена; судя по тому, что их голоса не стихали, они сейчас встали на месте. — Она просто ребёнок, ладно? И это абсолютно в порядке вещей, что сейчас она творит херню.       — Да всё нормально, всё заебись! Повсеместно дохнут люди, и ты говоришь, что это «в порядке вещей» — провести ночь на улице?! — от его повышенного, злобного тона я невольно сжалась, зажмуривая глаза и сильнее сжимая перила; казалось, что парень сейчас стоит прямо передо мной, готовый разодрать меня живьём. — Тебя действительно ничего не смущает? Да она даже не открыла нам дверь — просто нахрен закрыла замок! Серьёзно, бессонная ночь и полдня поисков ради того, чтобы меня потом даже в квартиру не пустили? Я не хочу больше быть нянькой этой еб-...       — Господи, Дэвис, просто заткнись, — рыжая недовольно зашипела в ответ, перебивая брюнета. — Я на её месте ещё бы копов вызвала, если б ты с такими выражением лица и завуалированными угрозами ломился ко мне домой. Ты со своей заботой перегибаешь палку. Она боится тебя — это разве ни о чём не говорит? Или ты действительно думаешь, что так помогаешь? — девушка сделала недолгую паузу и тяжело вздохнула. — Открой глаза: ты просто на ней срываешься.       — Я срываюсь? Правда? — истерично хмыкнул брюнет, повышая голос. — То есть я, по-твоему, должен сидеть сложа руки и жалеть эту малолетку, как это делаете вы все? Пока она творит лютую дичь, за которую её могут грохнуть? Спаси-ибо за шикарный совет, Дженни, — он фальшиво сменил интонацию на более мягкую, а после продолжил громко и с прежней агрессией: — но я лучше буду самым злым мудилой, чем безучастным нытиком, поощряющим всю эту хуйню. Боится? Ну и заебись! — парень злобно прикрикнул, заставляя меня испуганно вздрогнуть. — Если у этой дуры не хватает мозгов, чтобы бояться серийного маньяка, пусть, блять, боится меня!       В подъезде на какое-то время повисла мрачная тишина, но в голове всё ещё гудел мужской раздражённый голос. Я не могу понять его слов. Не могу понять, почему он так злится. Всё из-за Роксаны? Всё потому что Роксане будет плохо, если меня убьют?       Ты всегда так много о ней думаешь...       — Шикарная стратегия, Дэвис, — после долгой паузы ответила рыжая, злобно хмыкнув, а после холодно добавила: — да только где-то я это уже видела.       В подъезде снова повисла тяжелейшая тишина; парень, видимо, решил не отвечать и меня это радовало: я не хотела больше слышать его голос. У Дэвиса в самом деле слишком много поводов для ненависти. Он винит меня в том, что случилось с Роксаной. Презирает за слабость, раздражается от того, что обязан за мной следить. Всё это было так очевидно. Но мне правда казалось, что он не может меня... ненавидеть.       Уже через минуту тишину нарушил звонкий стук каблуков о кафель — Дженнифер, похоже, направилась к выходу.       — Я ухожу. И ты тоже. С ней всё хорошо, понял? Максимум — сильно простудится, — дверь подъезда издала громкий скрип, снова послышались шум дождя и завывание ветра. — Ну? — выжидающе донеслось снизу.       ...       Скажи, насколько сильно ты меня ненавидишь?       — Сама будешь таскать лекарства этой сумасшедшей, поняла? — с обидой ядовито и раздражённо прозвучал голос Дэвиса; парень, судя по звукам, двинулся вслед за девушкой, а в моей груди что-то ощутимо болезненно оборвалось — и ни намёка на облегчение.       Обрывки их голосов всё ещё улавливались слухом прежде, чем послышался негромкий грохот, когда железная дверь подъезда вновь захлопнулась.       Я глубоко, нервно вздохнула, устало повиснув на перилах и пустым взглядом уставилась вперёд. Это ж надо... даже не заметила машину Дэвиса у подъезда…       Забота, граничащая с ненавистью? Или чистая ненависть?..       По крайней мере, Дженнифер меня не осуждает. И маньяк, к счастью, ничего не натворил. Это всё к лучшему... Дэвис больше сюда не придёт и мне не нужно будет беспокоиться за его жизнь. Пусть ненавидит меня — плевать. Ничто не имеет значения в жизни человека, обречённого на смерть.       Болезненная улыбка невольно всплыла на лице, стоило представить, что бы случилось, если бы я не успела спрятаться от этих двоих. Если я здесь, то кто же в квартире, да? Будто какой-то дерьмовый анекдот...       Не отводя отрешённого взгляда от своих ног, медленно и неторопливо спускаюсь на первый этаж, слегка скривившись от боли в ноге, и захожу в лифт. До своего этажа я добралась быстрее чем обычно. Наверное, причина в том, что желание оказаться дома как-то резко ослабло…       Замок тихо щёлкнул — я аккуратно толкаю дверь вперёд, нерешительно переступая через порог. Помещение было заполнено блеклым дневным светом — дождь всё не прекращался; тихо закрыв за собой дверь, устремляю взгляд в тёмный коридор и понимаю, что не хочу идти дальше. По спине поползли неприятные мурашки — я передёрнула плечами, облокотившись на дверь, и тихо, глубоко вздохнула. И что дальше?..       Ноги устало подкосились, и я, так и не отходя от двери, медленно осела вниз, бесчувственно сверля взглядом пространство перед собой. Мокрая одежда неприятно липла к коже, я всё ещё чувствовала кровь на своём лице и теле и то, как ноют новые травмы. Стоит, наверное, сходить в душ и отдохнуть… но рядом с убийцей мне хочется просто сидеть и не подавать признаков жизни.       Я невольно напряглась, не отводя взгляда от пола, когда дверь моей комнаты приоткрылась, слегка осветив коридор. Около минуты он молча стоял в проёме двери, совершенно не двигаясь, а после всё же перешагнул порог комнаты.       Маньяк беззвучно и неспешно ступал по паркету, не вытаскивая рук из карманов чёрной толстовки; его одежда и волосы были заметно влажными. Тоже меня искал? Или просто пришёл не так давно?..       Каждый его шаг отдавался глухой болью в левой ноге и нарастающим страхом в груди. Убийца безмолвно остановился передо мной, около минуты бездействуя и даже дыша крайне тихо. Сердце испуганно мечется в груди. Я просто не знаю, чего от него ожидать — подсознание автоматически готовится к худшему. Вчерашнее… врывается в мой мозг пугающими фрагментами.       Нерешительно поднимаю голову, устремив выжидающий взгляд на его лицо: никаких эмоций. Это, наверное, даже жутче, чем если бы я увидела злость в его глазах. Я невольно сильнее вжалась в дверь, когда парень сделал ещё шаг ко мне и неспешно присел на корточки, внимательным взглядом окидывая мой внешний вид.       — Ты — идиотка, — изрёк он холодно, исподлобья заглянув в мои глаза. — Почему ты меня не слушаешь? Специально делаешь всё ещё хуже? — его рука медленно потянулась к моему лицу — я испуганно замерла, ссутулившись и задрожав всем телом.       Ладонь убийцы коснулась моей щеки — непривычно тёплая в контрасте с моей ледяной, замёрзшей кожей; на нём не было перчаток. Рефлекторно небрежно отталкиваю руку маньяка, пугаясь своих действий и начиная уже паниковать. Я даже не могу контролировать свой ужас — я так не хочу, чтобы он касался меня, что едва сдерживаюсь, чтобы сейчас просто не закричать изо всех сил. Здравые мысли перебиваются отвращением и ужасом.       Труп... я, кажется, помню тот труп...       На моё действие убийца никак не отреагировал: даже не изменился в лице. Прищурив глаз, он внимательней осмотрел меня, полностью промокшую под дождём и окоченевшую настолько, что конечности едва чувствовались, и лишь покачал головой, безмолвно говоря: «Я уже хуй знает даже, как это комментировать». Конечно, это явно обернётся простудой... или чем-то ещё хуже. Но разве в этом нет вины убийцы?       Да и… я сейчас совсем не понимаю, что он имеет ввиду. В памяти восстановилось далеко не всё.       Маньяк вдруг резко и болезненно схватил моё запястье и тут же поднялся на ноги, рывком руки заставляя подорваться и меня. С коротким, шокированным вздохом я оторвалась от пола и застыла перед ним, едва ли удерживая равновесие на ватных ногах.       — Это не так сложно. Разве сложно? Почему ты так тупишь? Чего добиваешься? — шипел он надо мной, пока я даже боялась поднять голову. — Хорошо. Всё нормально. Я объясню конкретно. Постарайся... понять. Своим мелким куриным мозгом, — он грубо поднял моё лицо за подбородок, впиваясь ожесточённым взглядом в глаза. — Не иди за мной, если я этого не просил. Не будь слабой, больной и сонной. Не будь тупой. И Не убегай от меня. Нет... нет, пока я не скажу, — парень как-то напряжённо нахмурился, — не убегай, пока я этого не скажу...       Я растерянно смотрела на его лицо, которое уже утратило фальшивое безразличье. Воспоминания давили на сознание и меня отчего-то подташнивало… Я невольно упёрлась руками в грудь убийцы, пытаясь хоть немного оттолкнуть его от себя — он крепко держал меня за талию, не позволяя даже отшагнуть.       Зачем… зачем держать меня так близко?!       — Ты понимаешь, о чём я? Ты поняла, почему я дал тебе убежать вчера?.. Если бы я знал, что ты останешься там на ночь... Твоя тупость нас прикончит, — маньяк запустил пальцы в мои мокрые волосы, наклонившись ко мне так низко, что мы едва не соприкасались лбами; я же напряжённо вцепилась ладонями в его толстовку, даже не пытаясь оттолкнуть — пытаясь вытерпеть происходящее. — Я буду говорить медленно, хорошо? Просто запоминай, — зрачки сумасшедшего почему-то пугающе расширились. — Я просил тебя не мешать не потому, что ты действительно можешь. Ты лезешь под руку. Ты — маленький, раздражающий сгусток мяса и крови, который прыгает, крутится передо мной, будто обиженный тем, что я режу кого-то другого. Я понимаю, что случится, если ты будешь рядом... в не подходящее время. Но ты... ты вообще не понимаешь. Ни-че-го, — он до боли сжал мои волосы в кулаке, криво усмехнувшись. — Будь послушной, ладно? Начинай думать головой. Помни: я хочу тебя убить. Я всегда буду хотеть тебя убить, — дыхание маньяка заметно сбилось: он начал дышать быстрее и глубже, всё сильнее прижимая меня к себе, — не давай повод сделать это.       Не могу ничего сказать или обдумать его слова; каждый раз одно и то же: я затыкаюсь в ужасе, готовая на что угодно, лишь бы он просто оставил меня в покое. Почему не могу разозлиться? Сказать, что не против умереть, если умрёт он? Но от его слов... меня буквально парализует от ужаса. Я знала, что он способен на моё убийство... я всегда знала об этом. Но почему становится так страшно, когда маньяк сам это озвучивает?       Я попыталась сделать шаг назад, уже всеми силами выдираясь из его хватки, и невольно залилась слезами, даже не понимая, от чего конкретно. Всегда ненавидела, когда люди плачут… это почему-то вызывало отвращение, брезгливость, неловкость. А сейчас я даже не сдерживаюсь, не боюсь показаться жалкой, слабой и запуганной. Потому что сумасшедший и так видит меня насквозь.       — Что такое? Я страшный? — убийца жутко улыбнулся, перебирая пальцами слипшиеся от воды пряди моих волос. — Вчера это тебя не остановило... Ты такая безмозглая. Чего ради был этот цирк? Так хотелось быть рядом со мной? — маньяк мерзко захихикал, растягивая кошмарную улыбку.       — Я… устала. Всё болит… — заговорила я тихо и крайне нервозно, всхлипывая и учащённо дыша; маньяк убрал руку от моих волос и коснулся ею щеки, вытирая дорожку слёз. — Отпусти, п-пожалуйста…       Это какое-то блеяние загнанного в угол травоядного. Я не способна на большее. Какой бы я ни была там, в своих размышлениях, на деле я просто пойманная в острые когти овца, которая пытается давить на жалость. На жалость человека, у которого даже в теории не может быть сочувствия. Почему в реальности всё так безумно тупо?       Убийца молчал какое-то время, всё так же не выпуская меня из рук и задумчиво осматривая моё лицо. Я чувствовала сильный запах крови, от которого меня ужасно воротило, и тепло, исходящее от убийцы; такой близкий контакт вызывал отвращение, напряжение и сильную дрожь. Он держит меня так близко... это не может быть хорошо. Странно чувствовать, как он дышит...       В какой-то момент маньяк вдруг отшагнул от меня, убирая руки, и резко оттолкнул от себя, отчего я с глухим стуком влетела спиной в железную дверь.       — Вали, — он как-то недовольно повёл бровью, прищурившись, и с тихим смешком добавил: — отдыхай.       В течении десяти секунд я растерянно смотрела на парня, боясь двинуться с места, и напряжённо сжала ладони в кулаки. Так просто? Здесь должен быть подвох, да? Что-то случится, когда я буду уходить?       Но не прошло и секунды, как раздался резкий железный грохот — убийца быстро шагнул в мою сторону и мощно ударил рукой по двери, совсем рядом с моим лицом. Лишь мгновение ступор и испуг держали меня на месте, после чего я, шуганувшись в сторону от сумасшедшего, быстро рванула в тёмный коридор. Он, блять... он даже не даёт мне времени прийти в себя!       Я бездумно резко завернула в ванную комнату, хлопнув за собой дверью, и тут же прильнула к ней спиной, зажмурившись. Мозг всё ещё отказывался соображать, а дрожь так и не сошла. Я замерла в абсолютно тёмной комнате, часто, тяжело дыша, и прижала руку к колотящемуся сердцу. Чёрт возьми, ну неужели обязательно было доводить меня до ручки? Почему нельзя говорить не касаясь, не приближаясь ко мне?..       Да… да, скорее всего, потому что я правда не могу сумасшедшему перечить в таких обстоятельствах. Ничего говорить не хочется, существует лишь желание прекратить происходящее. Его касания, его лицо, голос, поведение… отключают мозг совершенно, оставляя место лишь животному чувству страха.       Дрожа, я потянулась рукой к выключателю — помещение наполнил яркий свет, больно резанувший по зрению. Я невольно сосредоточила взгляд на раковине, которая первой бросилась в глаза — белая керамическая поверхность была запятнана кровью, даже какие-то красные разводы были заметны на зеркале. Что он тут делал?..       Живо развернувшись к двери, я тут же заперла её на замок, а после застыла, внимательно вслушиваясь в тишину. За пределами комнаты даже не раздавалось шагов — что он собирается делать сейчас? Интересно, он уйдёт, когда стемнеет?..       Я хочу, чтобы он ушёл. Знаю, что, скорее всего, это обернётся чьей-то смертью. И всё равно…       Мораль начинает отступать.       На дрожащих ногах отхожу назад, пытаясь привести мысли в порядок, но они упорно носились в панике внутри моей черепной коробки, будто бы убийца всё ещё прижимал меня к себе. Кровавые картины сумбурно мелькали перед глазами, а голова вновь начала раскалываться, отчего я едва не рухнула на пол, еле успев ухватиться за раковину. Глубоко, шумно дышу и, хмурясь, прикрываю глаза. Нужно поспать. Или хотя бы прилечь — если головная боль не уйдёт, то хотя бы нога и ребро перестанут так раздражающе ныть.       Открываю кран, после вслушиваясь в шумное журчание воды, и невольно принимаюсь смывать кровавые пятна и разводы с белой поверхности, небрежно забрызгивая водой пол. Я провела мокрой ладонью по своему отражению в зеркале: светло-русые волосы спутались, белки глаз помутнели от слёз, а на нижней губе была заметная запёкшаяся кровь. Кажется, моё лицо уже не просто бледное — оно серое. Выгляжу соответствующе внутреннему состоянию — убито.       Переключаю водопроводный кран с холодной воды на тёплую: ладони приятно обожгло, отчего вся кожа покрылась мурашками. Как же я замёрзла, твою мать…       Понимаю, что обязана принять ванну, чтобы отогреться и смыть с себя кровь, которая стекла с лица к шее и дальше, вниз по телу. Да и, в целом… я ведь ночь пролежала на сырой земле в каком-то парке… и мне едва ли не почистили зубы чужими кишками… Даже после часового душа под ледяным дождём я ощущаю себя ужасно грязной.       Медленно подхожу к выходу из ванной и дёргаю дверную ручку, чтобы убедится, что хорошо заперлась здесь, и только после стягиваю с себя мокрый свитер, отбрасывая его на кафель, на котором были видны грязные следы. Конечно, без моего напоминания он не разувается… Опустив глаза, понимаю, что и сама забыла снять свои грязные сапоги, и лишь тихо вздыхаю. Нужно будет всё здесь вычистить прежде, чем Роксана сможет вернуться…       А что скажет убийца, когда она вернётся? Не будет же он её постоянно в больницу отправлять… нет же? Стоит как-то поднять эту тему. Не сейчас. Только не сейчас...       Попутно скидывая сапоги, аккуратно стягиваю джинсы, стараясь не цеплять лишний раз повреждённое колено, и отшвыриваю их на пол — телефон, лежащий в заднем кармане штанов, издал жалобный стук. Надо будет Рокс написать хотя бы по сети, чтобы не волновалась и не пыталась дозвониться… Спешно избавляюсь от нижнего белья, всё время опасливо поворачивая голову в сторону двери. Взгляд мгновенно зацепился за отражение в зеркале: я, кажется, заметно потеряла вес за последнюю неделю. Может, три года назад такая картина меня даже обрадовала бы — тогда я и добивалась всех этих выпирающих костей, но сейчас у меня сформировалось чёткое ощущение, что из меня стремительно вытягивают всё живое. Сколько синяков… Продолговатый, вертикальный шрам, тянущийся от солнечного сплетения до пупка, напомнил мне, что обязательно стоит поесть, чтобы не нарваться на язву. Теперь попадать под хирургический нож мне нельзя...       Я опустила взгляд на правое предплечье, заметив большую фиолетовую гематому. Я-то думала, почему было так больно, когда убийца схватил меня за руку несколько минут назад… он так же держал меня вчера.       Аккуратно опускаюсь в ванную, слегка дрогнув от прикосновения кожи к холодной керамической поверхности, а после, потянувшись к крану и скривившись от резанувшей боли в районе рёбер, включаю горячую воду и устало откидываюсь назад. Мои ледяные стопы тут же болезненно обожгло, отчего я тихо шикнула, обняв себя за плечи из-за пробежавшего по спине холодка. Как только вода коснулась раненного колена, содранная кожа неприятно запекла, зато в лежачем положении ребро стало отзываться болью не так заметно.       В течение десяти минут, пока наполнялась ванна, а конечности начинали «оттаивать», я активно скребла кожу мочалкой и тщательно вымывала шампунем кровь и землю из волос, сдуру едва даже не промыла рот мылом. Отвратительное ощущение, будто моя кожа всё ещё противно липнет от крови, всё никак не покидало меня. Спустя минут пятнадцать я уже бездейственно сверлила пустым взглядом белый потолок, едва слышно дыша и вслушиваясь в журчание воды. Мне нечем было заниматься, кроме как очередного анализа ситуации с банальными безуспешными попытками найти какой-нибудь выход. А я всё пытаюсь и пытаюсь…       Думая о суициде раньше, я никогда не считала, что буду этого избегать, если так мне будет суждено, если всё станет блеклым и серым, если каждый день будет похож на предыдущий. Да, такие мысли и раньше вертелись в голове — думаю, это стандартно для асоциального подростка, про которого все забыли. И вот, жизнь ставит меня перед фактом — здесь тупик. Не надейся на будущее, не строй планов, не пытайся полюбить людей, не заставляй их любить себя — ведь смысла уже нет. Ляг и умри.       А я противлюсь.       Я, как обычно, не успеваю замечать, как усыпаю, расслабленная тёплой водой, шумным журчанием и одиночеством. И только в момент, когда я с головой резко ушла под воду, чувствуя, как лицо обжигает и нет возможности вдохнуть, испуганно подрываюсь, хватаясь за края ванны и судорожно откашливаясь. Шумно, тяжело дыша, откидываю мокрые волосы, волной закрывшие моё лицо, назад, растеряно уставившись на стену перед собой, а после ошарашенно застываю на месте.       — Ты… ты что?! — я сделала глубокий ошарашенный вдох, быстро поджимая к себе колени и шокировано уставившись в сторону маньяка; тот спокойно стоял рядом, у ванны, холодно смотря на меня сверху-вниз. — Что ты тут делаешь?!       Могу поклясться, что сквозь сон чувствовала, как он схватил меня за плечо и опустил под воду... Маньяк равнодушно смотрел на меня, скрестив руки на груди, и как-то недовольно щурился.       — Не ори, идиотка, — прошипел он раздражённо. — Неподходящее место для сна, не считаешь? — из-за испуга и сильного стыда мне было сложно понять его крайне озлобленный тон.       — … что? — я едва была в состоянии сдержать истеричный визг, стыдливо сжимаясь и чувствуя испуг, смешанный с сильным смущением. — Дверь же... я же закрыла дверь!       — Да. И залила пол, — хмыкнул убийца, перебив меня, и кивнул вниз.       Я заторможенно моргнула, нахмурившись и медленно обработав мозгами сказанное сумасшедшим. А после неуверенно склонилась к краю ванной и опустила взгляд вниз. С губ сорвалось тихое: «Бля…» — пол комнаты был на треть залит водой, что ещё, по сути, не так страшно, как могло быть. Нужно быстро вытереть, пока не дошло до соседей снизу… Я кинула недолгий взгляд в сторону водопроводного крана — маньяк его уже закрыл. Как же безответственно, ёбанный ты в рот... затопить пол. Додумалась же не перекрыть воду и лежать, отдыхать — действительно, идиотка. А если бы вода добралась до соседей? Если бы кто-то сюда пришёл?..       Напряжённо выдохнув и нахмурившись, я всё же медленно подняла взгляд на парня, вновь обнимая колени и сутулясь — залитый пол никак не скрашивал смущение и сильное напряжение. Боже, я же абсолютно голая… лежала так. Твою мать, это позор такого масштаба, что истерический смех невольно просится наружу. Я явно краем сознания подозревала, что такое может случиться, но решила, видимо: «Да нет, глупости, это всё паранойя».       Пора уже понять и запомнить одну негласную истину: всё, что может пойти хуёво — пойдёт хуёво!       И как он сюда вообще зашёл?.. Хотя тупой вопрос. Такие замки ножом вскрываются на раз-два. Была бы я не такой тормознутой, легла бы в ванную в одежде.       — Ты же мог просто постучать! — промямлила я нервно, разрывая тишину, на что убийца лишь надменно приподнял бровь. — Зачем было заходить?..       Сумасшедший озадаченно моргнул, склонив голову, будто не сразу понял, почему я могла об этом спросить. Меня бесит его нахождение здесь, и я не особо-то настроена на пустой разговор. На любой разговор. Съеби, просто съеби! Напугал, смутил — хватит!       — Я стучал — ты не реагировала. Или нужно было сносить дверь, чтобы ты услышала? — он недовольно хмыкнул. — Не тупи — раздражаешь. Услышала бы это не только ты, — убийца вдруг наклонился, облокачиваясь ладонями о край ванной, и окинул меня небрежным взглядом — я испуганно отклонилась, округлив глаза. — Ты… странно на меня смотришь.       Я растерянно хлопала ресницами, в упор смотря на убийцу и всё так же вжимаясь в противоположную стенку ванной. Он издевается. Он однозначно издевается. Какого хера убийца делает вид, будто это я веду себя по-идиотски? Почему, блять, не уходит?!       Боже, неважно. Если гора не идёт к Магомеду — Магомед идёт к горе. Если убийца не уходит от меня — я ухожу от убицы. Чё за херню я несу? Мозг, наверное, немного воспалился от резких эмоций.       Нужно вылезти из ванной и одеться как можно быстрее.       Слегка склонившись в сторону, чтобы осмотреть помещение, я спешно обвела взглядом ванную комнату. «Всё, что может пойти хуёво — идёт хуёво», верно? Ага. Эта ситуация, конечно, казалась бы какой-то незавершённой, слишком простой, если бы здесь было полотенце. Поэтому его здесь, естественно, нет, блять!       Я пораженно вздохнула полной грудью, устремив взгляд в пустоту; внутри тут же завопили чувство обречённости и паника.       Как я додумалась не взять полотенце?! Даже если бы маньяк не вошёл, всё равно нужно было бы до своей комнаты голышом пройти. Твой образ — синоним тупости, окей, Грейс? Окей?!       Надеть грязную одежду тоже вариант не слишком удачный. Мне как минимум нужно вылезти из ванной, чтобы её взять. Я встревоженно нахмурилась, с нервным вздохом вновь оглянувшись, будто каким-то магическим образом мой халат вот-вот материализуется на вешалке.       Тем временем маньяк внимательно следил за моим блуждающим взглядом, видимо, по-прежнему выжидая от меня каких-либо слов. Это добром не кончится… Не просто так он продолжает стоять рядом со мной.       — И-извини, я просто… — я опустила голову и растерянный взгляд вниз, хмурясь и отчего-то начиная сильно дрожать, — это неприятно, что ты так меня… увидел, — я, кажется, стала смущаться пуще прежнего. — Извини, я сейчас вытру пол.       Убийца ничего не ответил, создавая крайне давящую на нервы тишину. Наверное, протяжный крик «Уйди-и-и!», который рвётся из моего горла, был бы слышен даже в Китае, если бы я осмелилась его озвучить.       Я тяжело вздохнула, отворачиваясь от сумасшедшего и упираясь взглядом в водопроводный кран. Ситуация просто прямиком из моих кошмаров прибыла. Нагота, маньяк и безысходность. Нет, правда, не этого ли стоило ожидать от похода в ванную, пока этот придурошный в квартире?       Тишина начала затягиваться; в придачу к страху меня начала сковывать сильная неловкость, а маньяк же либо задумался о чём-то, либо забавлялся происходящим. Краем глаза я зацепила его ладони, которыми он упирался на стенку ванной, и только сейчас заметила одну странную вещь: у него чистые ладони. Без этих чёрных пятен как у меня. Тёмные, угольные следы были чуть выше — на предплечьях, я смогла увидеть это благодаря тому, что парень закатал рукава чёрной толстовки до локтей. Форма этих следов... клянусь, это слишком похоже на след человеческих ладоней, будто кто-то ухватил маньяка обеими руками.       Сумасшедший, помню, удивился, когда я сказала ему, что эти пятна на моих ладонях оставила птица. Но что тогда оставило следы на его руках?..       Быть может, будь ситуация иной, я бы даже задала вопрос. Но сейчас, помня о неналичии на себе одежды, я всё же была настроена только на то, чтобы послать этого психа куда подальше. Желательно — нахуй из моей ванной.       Заметив, как я разглядываю его руки, маньяк склонил голову вбок, нагнувшись ниже, чтобы поймать мой отсутствующий взгляд, который в то же мгновение заново наполнился тревогой.       — И? — выжидающе произнёс он, приподняв бровь.       — Что? — я растерянно моргнула, подняв голову.       — Вытирай пол.       Мой временный ступор вновь образовал тишину, которую нарушали лишь всплески воды. В смысле?..       — Я думала… — мой взгляд уже панически забегал по сторонам, а дыхание сорвалось от резкого испуга, — я думала, ты выйдешь!       Да он же просто издевается! Или нет… или нет?!       Убийца несколько непонимающе изогнул бровь, замолчав, будто я сказала какую-то глупость.       — Я ничего не сделаю. Ты мне не веришь? — парень прищурился, ухмыляясь, а после уже более равнодушно добавил: — Это просто тело. В этом нет ничего интересного.       Боже, да не в этом же дело! Почему он не понимает?       Он будто и не человек вовсе. У маньяка хотя бы есть представление, как ведут себя нормальные люди в повседневности? Или он меня намеренно мучает сейчас?..       — Я верю тебе, — в моём голосе уже можно было ощутить нервозную агрессию, смешанную с паникой, — но я не могу вылезти сейчас… пока ты здесь.       — Не можешь? — хмыкнул он озлобленно, подвинувшись ко мне ближе — оборвав дыхание, я плотнее прижала грудную клетку к коленям. — Ты никогда не делаешь так, как я говорю... Почему? Специально выводишь меня?       — Это… нет, это другое… — внутри уже всё похолодело, пускай я всё ещё находилась в горячей воде.       Мозг в ужасе подбирает какие-то варианты фраз, которые могли бы исправить ситуацию, так как убийца, кажется, и вправду разозлился и при таких обстоятельствах это было чрезвычайно пугающе. Этот псих… он действительно не имеет понятия, почему я так не хочу этого делать? Или это такая игра? Ему нравится, когда я паникую?       Убийца стоял так, нависая над ванной в течение минуты, будто ожидая от меня чего-то, но в конечном итоге вновь проникся безразличием и слабым раздражением и отодвинулся. Я напряжённо проследила за ним, тяжело выдыхая и подсознательно полагая, что сейчас он просто уйдёт.       Наверное, поэтому даже не успела среагировать, когда парень резко ухватил меня за руку и рывком потянул вверх, на себя.       О… о мой Бог, блять!       Я в ужасе попыталась за что-то ухватиться второй рукой, но ладонь легко соскользнула с мокрой керамики, а тело уже ощутило резкий перепад температуры, когда меня вытащили из тёплой воды. Я больно приземлилась коленями на пол, слабо вскрикнув, не в состоянии держать равновесие от шока, а маньяк всё так же удерживал меня за руку, как тряпичную куклу, резким движением заставляя подняться вверх.       — Хватит! — крикнула я истерично, панически пытаясь вырваться; ноги хаотично скользили по мокрому полу, но сумасшедший всё ещё не давал упасть, больно сжимая запястие и безразлично наблюдая за моими лихорадочными движениями.       Меня разрывало изнутри осознание происходящего: что-то в груди не даёт вдохнуть, а тело начинает цепенеть от шока. Пытаясь удержать равновесие, я облокотилась на маньяка корпусом и мёртвой хваткой вцепилась в него, сжимая в кулаках ткань его толстовки и не давая себе упасть. Ошарашенный взгляд упёрся в грудь убийцы, я была в безумно опасной близости к нему: буквально прижималась к его одежде, закрывая обзор; почему-то это мерещелось мне более приемлемым вариантом, чем дать маньяку увидеть моё тело. Но так мне казалось лишь первые десять секунд. Дальше я просто боялась шевельнуться. Маньяк всё так же молча стоял, сжимая моё предплечье. Ребро и ушибленная нога теперь ныли в разы сильнее.       … блять. Я… лучше отойти…       — Как же ты бесишь, невероятно… — убийца говорил абсолютно спокойно, с такой повседневной небрежностью, но предплечье руки сжимал слишком сильно. — Ты итак это знаешь, да? Хочешь сдохнуть? — я в диком ужасе округлила глаза, когда маньяк ухватился свободной рукой за мои волосы, резко задирая голову вверх. — Не дождёшься, — процедил он с уже нескрываемой злостью, опасно склонившись к моему лицу.       В помещении в который раз повисла невыносимая тишина: сумасшедший, вероятно, ожидал от меня каких-либо дальнейших действий, но я продолжала стоять в полнейшем ступоре, тупым взглядом уставившись в его глаза и ничего не соображая из-за тактильных ощущений.       Я чувствую его дыхание на лице и слышу только своё сердцебиение. Мысли и эмоции сильно спутались, испуг поблек на фоне сильной растерянности и шока.       — Зачем?.. — выдохнула я отрешенно, сильно сжавшись; я не ощущала своей истерики, но слёзы по щекам катились градом. – Что ты…? — испуг и непонимание буквально душили меня; я автоматически прижалась сильнее к маньяку, ощущая, как кожа покрывается мурашками, когда его рука отпустила мои волосы и спустилась на спину, пройдясь пальцами по выпирающим костям позвоночника.       Я с оживающим ужасом смотрела в глаза сумасшедшего, удивлённо приоткрыв рот; его лицо по-прежнему выражало холод и незаинтересованность, что всё ещё не давало запаниковать и сорваться на крик. Зачем этот псих меня трогает? Он вводит меня в заблуждение? Для чего это всё?!       — М-мне… нужно полотенце, — ломающимся от истерики голосом промямлила я, медленно отодвигаясь назад — казалось, нагота больше не пугает меня так, как эта странная физическая близость.       — Ты боишься? — спросил убийца со странным интересом, прищурив глаз и спустив руку ниже, на поясницу. — Тебе неприятно?       Я резко втянула воздух ртом, испуганно расширив глаза, и отрицательно замотала головой, в панике пытаясь отшагнуть. Полная картина происходящего доходила до моего сознания с раздражающим опозданием. Что ты… ты что вообще творишь, мразь?!       — Перестань! — выкрикнула я резко и уже с отчётливым испугом, оттолкнув убийцу и дёрнувшись назад, но тут же сдавленно зашипела от острой, невыносимой боли в ребре — кажется, я нечаянно ударила себя локтем.       Тупая, сильная боль заставила меня перестать дышать; я сильно сгорбилась, устремляя ошарашенный взгляд в пол.       Я что… сломала его?..       Маньяк озадаченно нахмурил бровь, разводя руки в стороны и выпуская меня, и на какое-то время застыл в ступоре, пока я спешно спускалась на пол. Одна рука автоматически закрыла грудь, вторая — легла на левый ряд рёбер; я села на колени, поэтому ушибленная нога отзывалась болью с той же силой, что и ребро, но на смену положения у меня внезапно не оказалось ни сил, ни желания. Ребро, похоже, всё ещё оставалось на своём месте, пускай и продолжало сильно ныть.       Слишком больно. Если я умру так по-идиотски… неверное, это будет в моём стиле.       — Что это? — с некой растерянностью спросил убийца, отшагнув от меня. — Тебе больно?       А на что это похоже, урод?!       Я около полминуты игнорировала его присутствие, желая только остаться наедине с собой, а после вдруг с удивлением подняла глаза на убийцу, резко переосмыслив его вопрос. Слишком острая боль, чтобы её игнорировать, но на лице маньяка читается лишь замешательство.       — Ты не чувствуешь? — поражённо произнесла я, слегка приподняв корпус и осмотрев парня внимательней. — Ребро… левое нижнее ребро, — где-то внутри отозвалось какое-то странное чувство радости, когда я смотрела на маньяка — он не понимает, о чём я. Он не чувствует.       Неужели…?       Сумасшедший отошёл назад, в течение какого-то времени не отрывая от меня недоверчивого взгляда, а после резко опустил глаза, положив ладонь на рёбра. На его лице всплыло удивление, глаза оживлённо уставились куда-то вперёд, будто в голову маньяка пришла какая-то волнующая мысль, но вдруг непривычно живое выражение лица резко сменилось слабой, болезненной ухмылкой и опустошающим безразличием в глазах.       Некое праздничное чувство в груди ощутимо угасло, стоило мне увидеть перемену в настроении сумасшедшего.       — У меня нет здесь двух нижних рёбер, — пояснил он тихо и умолк.       Несколько секунд я тупо глядела на парня, с трудом усваивая сказанное им, после чего вновь склонила голову вниз, напряжённо нахмурившись.       Я не сразу поняла, что же за радостное чувство только что так резко подохло в моей груди. Похоже, это была надежда. Надежда на то, что это проклятье неполноценно. Или оно резко прекратило действовать. Будто мы не обязаны умирать вместе. Уверена, псих тоже об этом подумал. Что есть какое-либо место на моём теле — слепое пятно — в которое он может сунуть лезвие ножа без последствий.       Однако всё гораздо тривиальней. Не может болеть то, чего нет.       Но если это ребро отломается и пробьёт мягкие ткани, он это ощутит. Он сдохнет вместе со мной. Необратимо. И, естественно, именно эта деталь только что стёрла его взволнованное выражения лица. Досадно.       Эта информация мне ничего не даёт. Всё, что мы имеем в итоге: мне больно, а ему — нет. Всё настолько хуёво, что даже смешно.       Обняв себя, я склонилась вниз, опуская корпус на ноги, не имея желания ни подниматься, ни говорить; настроение способствовало лишь тому, чтобы я банально разревелась. Меня сильно трясло — сложно сказать, отчего конкретно: я чертовски замёрзла и произошедшее беспощадно выжгло мои нервы. Всё, чего мне хотелось сейчас, — лечь и вырубиться. Забыть о боли… и о том, что произошло пару минут назад.       Тем не менее, в таком виде я не могла сменить позу на более удобную. Сложно говорить об удобстве, когда ты сидишь на коленях голая на холодном кафеле в луже ледяной воды, с болью в ребре, которая согнула тебя в три погибели.       К счастью, убийца, вероятно, забыл о том, что он делал или хотел сделать: маньяк, не проронив ни слова, вышел из помещения, оставляя меня в одиночестве. Я со слабым облегчением прикрыла глаза, опуская голову и утыкаясь лбом в пол. Холодно. Всё ещё трудно дышать. Буквально каждый вдох отзывается жгучей болью в боку, а ушибленное колено непрерывно ноет из-за настолько неправильного положения. Нужно подняться… дойти до комнаты, лечь на кровать. Я серьёзно беспокоюсь за это чёртово ребро. Оно прикончит нас обоих, если отломается…       Я всё ещё не хочу умирать. Это такое невероятное разочарование в себе… обычный животный страх смерти и ничего человеческого.       Я уже вполне была согласна на то, чтобы уснуть прямо здесь и в таком виде, как вдруг маньяк снова появился в дверном проёме, заставляя сильно дрогнуть и открыть глаза. Крик едва ли не вырвался из горла, когда на меня резко опустилось что-то тёмное и большое; я резко подняла голову, испуганно уставившись в точку перед собой, но уже в те секунды начала понимать, что это всего лишь одеяло. Оно не слишком спасало от холода, но жизнь, кажется, улучшилась моментально. Несколько запутанным взглядом я уставилась на убийцу. Он стоял в двух шагах от меня, невдумчиво осматривая моё удивлённое и слегка испуганное лицо, а после вяло усмехнулся.       — Хоть что-то приятное за сегодня, — произнёс он с раздражением и усталостью и, не мешкая, снова вышел из помещения.       Не слишком большой тайной было то, что он говорил о скрутившей меня боли в ребре — это я поняла почти сразу.       Но это странно. Вряд ли это был жест вроде: «Не реви, вот тебе одеяло», но я не нахожу особых причин для того, чтобы псих сделал что-то… неплохое. На секунду меня даже посетила мысль попросить убийцу помочь мне добраться до комнаты, но я придушила её в то же мгновение. Уж к кому-кому, а к этому ублюдку за помощью я буду обращаться в последнюю очередь.       Я прекрасно понимаю… если бы сейчас что-то действительно пошло не так и эта магическая связь резко исчезла, сумасшедший прирезал бы меня, не колеблясь.       Впрочем… и я бы поступила так.       С трудом оторвав грудную клетку от коленей, я укуталась в своё одеяло, большая часть которого уже намокла. Всё моё тело кричало о том, что прямо сейчас я обязана лечь в тёплую кровать и уснуть, но в сознании скиталась какая-то тревога. Будто странное предчувствие.       Глаза вяло искали что-нибудь, на что я могла облокотиться, чтобы подняться на ноги, так как со стен, покрытых плиткой, мои мокрые руки явно бы соскользнули. В конечном итоге, я с горем пополам подползла к ванной, усердно пытаясь ухватиться за её край так, чтобы ладони не соскальзывали. Спустя десяток минут боли и прочих неприятных физических ощущений, вроде слабости и мерзлоты, я смогла принять какое-то подобие позы стоя и уже с напряжением двигалась к выходу из помещения, неловко придерживая спадающее одеяло и опасливо опираясь на стену. Каждый вдох лезвием проходится по саднящему ребру и, Боги, как же обидно, что убийца этого не чувствует.       Я аккуратно выглянула из помещения, всё ещё не переступая порога, и заглянула в свою комнату. Дневной свет до сих пор был довольно тусклый: ливень не прекращался. Маньяк расслабленно лежал на моей кровати, отвернувшись лицом к окну, и лениво вертел в руках нож; свою куртку он, видимо, по привычке скинул на пол. Постельное белье было запятнано кровью и наполовину стянуто с кровати. Великолепно, он тут явно хорошо устроился, и на данный период это комната, видимо, перестала быть моей. Я и не претендую — в квартире ведь две постели.       Я недолго смотрела на открывшуюся картину, так как саднящие травмы непрерывно напоминали о том, что нужно прилечь. Однако по-прежнему необходимо избавиться от огромной лужи воды на полу. Я явно не в состоянии сейчас ползать по полу на коленях и вытирать всё досуха, но и просто так оставлять это нельзя. Маньяка, очевидно, с любыми просьбами беспокоить не стоит.       Я окинула пол ванной недолгим взглядом через плечо, недовольно поджав губы, а после, когда мой мозг посетила довольно очевидная идея, снова обернулась в сторону своей комнаты. Маньяк позы не поменял, да и вряд ли планировал подниматься с постели. Интересно, что так резко поменяло его настроение? Сумасшедший буквально пять минут назад вёл себя пугающие странно и будто уже забыл об этом. Может быть… убийца не хочет, чтобы моё ребро действительно отломалось? Ну или он просто ёбнутый. Я не знаю маньяка вообще и не могу сказать, что в его садистском сознании в преимуществе: сообразительность или безумие.       Быстро развернувшись и аккуратно прошагав к центру ванной комнаты, я стянула с себя одеяло и неловко постелила его на мокрый пол — резкие движения руками вызывали боль в левом боку и раненом плече. Что ж, это точно не впитает всю воду, но большую её часть — должно. На большее я сейчас не способна.       Холодок пробежал по спине, когда тело снова стало нечем прикрыть, и я быстро развернулась, приобняв себя за плечи, и обратно подошла к выходу из ванной, не забыв потушить свет. Убедившись, что убийца всё ещё на своём месте, я быстро метнулась к комнате Роксаны и, забежав туда, тут же максимально тихо закрыла дверь. Надеюсь, на этом наше общение с маньяком окончено. Хотя бы на сегодня. Хотя бы на ближайшие часа два…       С облегчением осознав, что за пределами комнаты не раздаётся шагов, я быстро осмотрела комнату: всё было в своём первозданном виде, потому логично полагать, что сюда убийца не заходил. Я торопливо подошла к двухместной кровати Роксаны и, аккуратно забравшись на неё, тут же укуталась в тёплое одеяло, устало вздыхая. Одежда, уборка, еда… всё потом. Сейчас мне критически необходимо уснуть на ближайшие пару часов. И помолиться, что убийца действительно так не заинтересован в чём-то извращённом, как он это показывает. Но это так странно...       Так, вот об этом мне явно сейчас не нужно рассуждать, если я хочу уснуть. Нет, вообще не стоит эту тему поднимать когда-либо, даже в форме мысленного монолога. Лучше сделать выводы, а именно: не принимать душ, пока убийца в квартире — а остальное забыть и послать к чёртовой матери.       Укрывшись одеялом с головой, я с тяжёлым вздохом опустила веки и сжала в объятьях подушку. В какой-то момент на моём лице проявилась нерадостная усмешка, и я вяло хлопнула себя ладонью по лбу.       Господи, Грейс, да ты реально тормоз. «Зачем же маньяк дал мне одеяло? Какая добрая душа…». Блять, нет, он как раз для того его и дал, чтоб ты вытерла им воду.       Плавно и со смирением я начинаю понимать, почему убийца называет меня тупой...       К городу медленно, но верно подкрадывалось вечернее время суток, но из-за сильного, долгого ливня это почти не замечалось — улицы пустовали в течение всего дня. Только различный транспорт в огромном количестве — как это и бывает по вечерам — оживлял практически безлюдную местность.       Мне нравился дождь. Нравился этот серый, успокаивающий оттенок, который окутывал совершенно всё. Монотонный стук разбивающихся о стекло капель всегда навевал сон, безмятежность...       И это всё не имеет никакого значения на сегодняшний день.       Последние два часа, на удивление, прошли абсолютно без происшествий и за это время я как раз могла немного отоспаться. Но уснула ли я?       Нет.       Сознание периодически впадало в состояние полусна, в котором мысли невольно отступали, но каждый раз какое-то волнение снова и снова будило меня. Хотя глупо делать вид, будто я не знаю причины. Невозможно расслабиться полноценно, пока этот кретин рядом, что бы он ни делал. Сложно не думать о том, что во входную дверь может кто-то постучать и случится что-то ужасное. И мысль о произошедшем в ванной истязала мой мозг больнее всего. Это было так стыдно… и так странно.       Ну и, естественно, с повреждённым ребром было сложно найти удобную позу для сна. Фактически, лежать можно только на спине. Хотя при таком уровне истощения я бы не назвала это весомой причиной, но всё же…       Поверить не могу, я от усталости чуть ли не дохну, а мозг так упорно противится сну. Я нисколько не доверяю убийце, но, если бы у меня был выбор, я бы предпочла хотя бы на время покинуть этот ад наяву. Уверена, даже сам сумасшедший уже уснул — в квартире слишком тихо.       Как назло, даже телефона у меня больше нет, чтобы хоть как-то отвлечься. Становится банально скучно. Откинув безуспешные попытки уснуть, я уже просто лежала на кровати, уставившись усталым взглядом в потолок и всё ещё сжимая в объятиях подушку. В голове носились разные мысли о том, что предстоит сделать срочно: как минимум одеться и написать сестре о том, что я в порядке. Внезапно до меня дошло, что она может попросить кого-то проведать меня, чтобы убедиться, что всё нормально, а я как бы категорически не настроена принимать гостей. Квартиру тоже стоит привести в порядок, но я, неверное, лучше дождусь ухода сумасшедшего. Не хочется лишний раз перед его глазами маячить.       Однако для всего этого, как минимум, необходимо выйти из комнаты. Само собой, в таком виде я выходить не собираюсь и сейчас действительно мучаюсь перед выбором: пойти и одеться в своей комнате или найти что-то в гардеробе Роксаны. Бродить возле маньяка голой, даже если и закутанной в одеяле, занятие не слишком приятное и безопасное. До сих пор наизнанку выворачивает мысль о том, как этот урод меня касался...       Наверное, лучше найти что-нибудь у Роксаны и уже относительно одетой идти в свою комнату, за нижним бельем и прочим.       Что ж… может, если я избавлюсь хотя бы от одной волнующей меня проблемы, сон придёт быстрее. Совсем голой в не совсем пустой квартире спать всё-таки некомфортно.       Я медленно поднялась с кровати, стараясь не беспокоить саднящее ребро, и встала на ноги, которые слегка дрожали от слабости. Кутаясь в одеяло, которое волочилось за мной по полу, я подошла к шкафу, раздвинув стеклянные дверцы, и с тяжёлым вздохом осмотрела гардероб сестры. Да простит меня Роксана…       Нервно оттягивая рукава чёрной относительно свободной кофты, я уже довольно продолжительное время стояла около двери, не решаясь выйти из комнаты сестры. Буквально пять минут назад этого не ощущалось, но в данный момент резко возникшее напряжение заявило, что я чересчур сильно не хочу видеть убийцу. Да и не то чтобы я вообще когда-либо хотела его видеть…       В альтернативе я могу просидеть здесь до ночи или утра, пока маньяк не уйдёт куда-нибудь. Но, уверена, чем раньше я выполню всё, что планировала, тем быстрее меня отпустит это неприятное волнение, не дающее сомкнуть глаза, — паранойя.       Собрав все свои оставшиеся силы воедино и подтянув спадающие спортивные штаны, я глубоко вдохнула и тихо приоткрыла дверь, нерешительно переступая порог. Двери моей комнаты были по-прежнему полностью открыты и спящего убийцу я заметила сразу. Или не спящего… Он лежал на кровати на боку, спиной ко мне, и не двигался, поэтому незлья было сказать наверняка.       В помещении было достаточно темно — парень зачем-то закрыл окно шторами — и от этого жутко, но я предпочла не включать свет.       Тихо ступая голыми ногами по ламинату и не отрывая внимательного взгляда от сумасшедшего, я медленно вошла в свою комнату и тут же двинулась к шкафу. Никогда не понимала, как у убийцы удаётся передвигаться бесшумно — каждый мой шаг отчётливо слышен. Что главное — парень так и не проснулся. Вроде как он не слишком чутко спит, учитывая нашу первую встречу...       Предварительно ещё некоторое время пронаблюдав за маньяком, я всё же нерешительно отвела взгляд и, наконец, открыла дверцы шкафа. Сейчас, найдём что-то более… ну, что-то, что точно с меня не спадёт в самый неподходящий момент. Стараясь не издавать шума и периодически поглядывая на парня, я начала торопливо перерывать шкаф в поисках домашней одежды — в полутьме это было довольно проблематично. С моих губ невольно сорвалось недовольное шипение, когда глаза наткнулись на злосчастный халат. Ну вот, блять, почему он висит не в ванной, Грейс?..       Буквально через пару минут я откопала на дне шкафа свою старую длинную футболку, чёрные домашние лосины и нижнее бельё, уже планируя вернуться в комнату сестры. Взяв одежду в руки, я отшагнула от шкафа, закрывая дверцу и тут же ошарашенно отпрыгнула назад, отчего найденное в гардеробе едва не вывалилось из рук. Маньяк уже стоял в двух шагах от меня и, пристально наблюдая за тем, как я нервно хватаюсь за сердце, издал злобный смешок. Кто бы знал, в темноте он выглядит в разы страшнее!       И в этот момент с меня спадут штаны, да? По-моему, самое время…       — Как спалось? — спросил он без какой-либо особой интонации; на лице убийцы, к счастью, вроде не было ни злости, ни какого-либо азарта, но он будто говорил одним своим взглядом: «Бесишь — просто пиздец».       Ну, или мне так казалось. Его выражение лица едва различимо во тьме — почему я так решила? Вероятно, псих слишком часто об этом повторяет...       Подбирая ответ, я уже невольно хотела сказать правдивое «Не очень», но в правильный момент успела заткнуть себя и выдать напряжённое: «Неплохо». Я ещё не забыла его весёлый метод уложить человека спать...       Отшагнув от шкафа ещё на пару шагов и прижав одежду к груди, я глубоко вздохнула до боли в ребре, окинув быстрым взглядом кровать, на которой ранее лежал сумасшедший. Матрас и белые простыни были измазаны грязью и кровью — я едва подавила отчаянный стон, понимая, что это даже может не отстираться. Надеюсь, в гости сегодня правда никто не придёт…       Я вновь приковала внимание к убийце, замечая, как он открыто обвёл моё тело холодным, но долгим взглядом. Наверное, не будь на его лице такого безразличия, я бы чувствовала страх или панику, но ощущаются лишь напряжение и смущение. Мать твою, я прекрасно понимаю всю тупость смущения по отношению к этому человеку, но это блядское сковывающее ощущение только растёт, когда сумасшедший на меня так смотрит.       Что, даже не догадывается, почему для меня это так дико? Может, для того, кто вскрывает людей изнутри, нагота и откровением не кажется…       — Подойди, — произнёс он с неожиданной строгостью, жутко всматриваясь в мои глаза; я в удивлении вскинула брови, мгновенно напрягшись до предела.       Подобная просьба, прозвучавшая после наглого изучения моего тела, звучит пиздец не радужно. И не то чтобы я жалуюсь, но убийце нужно буквально два шага сделать, чтобы оказаться рядом со мной.       Это шутка?       — Зачем? — спросила я, нервничая, и просто застыла на месте.       Маньяк с крайним недовольством прищурил глаз и скрестил руки, будто вот-вот собирался сказать: «Я считаю до трёх…». Однако этот тип нападает без предупреждения.       Испуганно выпрямившись и ощутив мимолётное желание ударить себя по лбу, я живо подскочила к парню, не больше секунды всматриваясь его глаза, и после автоматически устремила взгляд вниз. Я не слишком удивлена своей тормознутости на фоне усталости и прочего, но, чёрт тебя дери, маньяк уже неоднократно вслух говорил, как его выводит непослушание. Боже, да если бы я не жила в настоящей преисподне, может быть, соображала бы нормально…       Я слабо дрогнула, когда маньяк опустил руку на моё плечо, отчего то отозвалось глухой болью, и быстро подняла голову, с немым вопросом исступлённо моргая. Страх холодом расползался внутри, когда я смотрела на его жуткое лицо, а убийца смотрел на меня — пристально и как-то плотоядно, как и несколько часов назад. Меня будто парализовало, стоило ощутить, как он оголяет моё плечо, и я, мгновенно напрягшись, уже собиралась задать тревожный вопрос, когда с моих губ вдруг сорвался резкий, испуганный вдох. Убийца рывком вырвал оставшиеся нити из раны в плече и, немного погодя, чтобы рассмотреть всю палитру эмоций на моём лице, с усмешкой откинул их на пол и как бы дружественно похлопал меня по всё тому же плечу.       Заметное облегчение и одновременно недовольство мелькнули в голове, когда сквозь тёмную ткань кофты слабо пробилась кровь. На секунду я прямо перед глазами увидела сцену, которую так чётко ещё не представляла. Даже в случае в ванной… меня душило смущение, стыд и страх. Я всегда боялась этого психа как убийцу и садиста, но не насильника. И конкретно сейчас мой испуганный разум представил нечто… слишком отвратительное.       Нервозно вздыхаю, передёрнув плечами и заметно скривившись, и поднимаю на убийцу крайне встревоженный взгляд. Он медленно отошёл, гадко улыбаясь, и снова небрежно упал на кровать, отворачиваясь от меня к окну. И чего ради было делать это?.. Заскучал, похоже. Ну и пусть, это в разы лучше того, что я успела представить. Недовольно фыркнув и прижав одежду к груди, я быстро вышла прочь из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Боже мой, видеть его в качестве насильника слишком жутко…       Я двинулась обратно в комнату сестры, прибывая в состоянии какого-то смятения и растерянности. Ситуация в ванной слишком живо вновь и вновь всплывала перед глазами и вызывала больше смущения, чем страха, заставляя стыдливо опускать глаза и злобно хмуриться. Грёбанный урод… почему всё должно заканчиваться настолько плохо? Любая ситуация, любое решение, любое слово сводится к какой-либо моральной или физической травме. Настанет ли время, когда я смогу так же легко ломать его сознание и тело?..       Скрывшись в комнате, я начала торопливо переодеваться уже в свою одежду, с некоторым разочарованием понимая, что желания заснуть у меня так и не появилось. Я недовольно взглянула на настенные часы, параллельно натягивая на ноги чёрные лосины.       Полседьмого вечера. Скоро совсем стемнеет. Что ж, может, к тому времени моя нервная система расслабится или усталость дойдёт до пика, когда мне уже будет абсолютно всё равно на присутствие маньяка в квартире. А до тех пор лучше не тратить время зря…       За ближайшие сорок минут я успела выполнить почти все поставленные задачи, и даже чуть-чуть больше. Ванна была очищена уже полностью, но за это, естественно, травмированное тело мне «Спасибо» не сказало. Одеяло и вещи отправлены в стирку, очевидно грязные или кровавые следы на полу — убраны, и вот я уже, выжатая, изнеможённая и без жизненного блеска в глазах стояла у плиты, закидывая в кипящую воду пасту. Есть некая романтика во всём происходящем: стоишь на кухне, бездумно шинкуешь томаты для соуса и в какой-то момент понимаешь, что этим же ножом ты когда-то проткнула плечо своему злейшему врагу. Психическая потребность хранить оружие в своей постели пропала ещё в день первого визита маньяка. Забавно.       Свою комнату я решила не убирать до ухода убийцы. Если кто-то и придёт — я просто не пущу его туда, а так, в целом, квартира не вызывает подозрений, потому мне уже в разы спокойнее, и после ужина, скорее всего, сон придёт ко мне моментально.       Да вот аппетит что-то не приходит.       Сидя за столом и попивая чай, я с отвращением глядела на приготовленные спагетти с найденными в холодильнике сосисками и томатным соусом. Не знаю, было ли дело в, так сказать, цветовой палитре, но я не смогла съесть и трети приготовленного — меня едва не стошнило. Оставалось надеяться, что желудок отторгает моё блюдо из-за того, что слишком долго не получал пищу, а не из-за какой-нибудь язвы… или психологической травмы. Я внезапно осознала, что от мысли о чём-то мясном мне становится плохо.       Зевнув от души, я откинулась на спинку деревянного стула, на секунду прикрыв глаза. Да-а, вот это как раз то состояние, которое обеспечит мне долгий, непрерывный сон. Самое время. Взяв чашку чая и тарелку, полную еды, в руки, я направилась к раковине. Вернее, хотела направиться к раковине, пока из тёмного коридора на свет внезапно не выскочил убийца, оказавшись в шаге от меня. Не знаю, какое чудо помогло мне удержать посуду в руках в этот момент, но это однозначно было моим спасением — повторная уборка пола сейчас казалась мучительной смертью.       Маньяк замер по левую руку от меня, не произнеся ни слова, и какой-то промежуток времени для меня было загадкой, к чему было это драматичное появление. Страхи и прочие сильные эмоции невольно отступили под гнётом усталости, так что сейчас моё состояние можно было назвать спокойным. Я смерила парня несколько осуждающим и сонным взглядом, а после, протянув тихое: «А-а-а… точно» — протянула ему тарелку.       Оно ведь тоже питается. И вправду как-то в голову не пришло, и я на полном серьёзе собиралась выбросить приготовленное…       Недолго разглядывая содержимое тарелки, которую я протягивала, сумасшедший, видимо, обдумывал вероятность того, что еда приправлена чем-нибудь ядовитым, но принял её достаточно быстро. Ну да, какие там подозрения, если голод желудок крутит. Тем более мне-то его травить не вариант.       Хотя снотворное было бы очень кстати...       Обменявшись с убийцей короткими взглядами, я с кружкой в руках спешно обошла его, проронив максимально небрежное и расслабленное: «Приятного аппетита». Нет, я не имею понятия, зачем говорю это снова. Чё, пытаюсь нас обоих заставить поверить, что наши взаимоотношения вполне неплохи? Подсознание, не шути, плохо получается.       Отпивая чай, я открыла дверь комнаты Роксаны, уже мечтая утратить связь с реальностью часиков на десять, и тут же внезапно вспомнила, что хотела написать сестре по сети. Может, Дэвис и Дженнифер уже сообщили сестре, что я дома, но всё же стоит лично сказать, что со мной всё в порядке. Потому что предчувствую, что Рокс услышала от Дэвиса только: «Да она в край охуела уже!». При мысли об этом человеке на сердце становилось совсем тяжело, будто от сильной досады или обиды. Не слишком большая честь для незнакомого мне человека?..       Что ж, пока убийца вне комнаты, самое время сесть за ноутбук.       Шагнув в коридор и обернувшись в сторону сумасшедшего, я убедилась, что он сел за стол, а после быстрым шагом проследовала в свою комнату, зажигая в помещении свет. Аккуратно опускаюсь в кресло, стараясь не тревожить ноющее ребро, и нерешительно поворачиваюсь к столу, в сторону ноутбука. Надеюсь, Роксана хоть изредка заходит на «Facebook»…       Пока мелькала заставка загрузки «Windows», я некоторое время задумчиво сверлила взглядом стену перед собой. Мой мозг сейчас напоминает мне надоедливого человека, из раза в раз поднимающего одну и ту же тему, которую абсолютно все ненавидят. Хотя, скорее всего, нахождение рядом с маньяком его провоцирует. И сегодняшний день совсем уж полон впечатлений, которые так просто не покидают голову. Вроде первого поцелуя. Которым в моём случае служат объятья с убийцей, будучи без одежды.       Ну, убийца вряд ли какой-то монстр-насильник, возможно, он даже асексуален. В тех условиях это было сложно понять, но сумасшедший был крайне не заинтересован в голом теле, да и трогал меня, скорее всего, потому что забавлялся эмоциями предельных испуга и ошеломления. Звучит крайне… логично? Да, думаю, это самая здравая мысль в моей голове на сегодняшний день. Может, его действительно не интересует ничего, кроме убийств.       И это… хорошо?       Уже с относительно спокойной душой вываливаюсь из своих рассуждений и утыкаюсь взглядом в экран ноутбука, открывая браузер. Бездумно захожу на «Facebook», быстро пробежавшись пальцами по клавишам, и отправляю Роксане недлинное сообщение: «Прости, что не пришла сегодня. Я утопила свой телефон, так что не пытайся дозвониться. Завтра постараюсь прийти, не волнуйся».       Что-то эмоциональное писать не стоит. Да и не то чтобы я могла подобрать слов, чтобы искренне выразить сожаление потрёпанным нервам сестры. Если начну писать от души, то и причину моего ухода придётся назвать — и вот здесь придётся выдумывать сказки. Здесь умирает смысл искренности.       Сделать вид, что ситуация крайне обыкновенная, и понадеяться на подобный ответ от сёстры? Сделано!       Перейдя в новостную ленту, я без особого интереса листала различные посты, не сосредотачивая внимания ни на чем и просто ожидая ответа Роксаны. В рекламу начали напрашиваться городские новости...       Интересно, этот псих как-то засветился в новостях? Не в нашем городе, а вообще, в нашем штате или даже в других. Если он говорил, что «быстро набирает популярность», долго находясь в одном городе, то, вероятно, в ближайших городах есть новости о серийных убийствах. Зачем мне искать информацию о нём? Интереса ради? Всё равно заняться нечем, вдруг найдётся что-то… полезное?       Открываю в новой вкладке поисковую систему, вписывая: «Серийные убийства, штат Джорджия». Как ни банально, в основном мне выдало сведенья о маньяках и серийных убийцах двадцатого века.       Спустя небольшой отрывок времени, мне удалось отыскать недавние новости городов штата: в Мэйконе в течение двух недель сообщали о пропажах людей и, в итоге, об обнаружении большого количества человеческих тел и останков в каком-то заброшенном заводе; с тех пор прошло не меньше четырёх месяцев, а информации об убийце нет совсем. Так же было несколько статей об убийствах в небольших посёлках штата, говорилось о страшных событиях где-то в Южной Каролине около полугода назад. Я и дальше могла бы обыскивать новостную ленту каждого города, но, боюсь, нигде бы не нашла конкретной информации о сумасшедшем, да и потратила бы на это весь день. Разве что в некоем посёлке Тифтоне говорилось о женщине, видевшей из окон дома неизвестного парня в окровавленной одежде, но «предполагаемый убийца скрылся слишком быстро».       Он очень прыткий. Столько невинных жертв, и никто к маньяку даже не приблизился. Удача же не может работать на него вечно…       Обернувшись назад, я внимательным взглядом окинула убийцу, который вошёл в комнату и как-то завороженно уставился на люстру, а после в вполне мирном расположении духа направился к кровати и обратно грохнулся в постель. Я аккуратно положила ноутбук на колени и развернула кресло к убийце, наблюдая за ним: пока что он решил игнорировать моё присутствие. Удачно.       Я вновь опустила взгляд на экран. Что ж, он очень скоро перемещался по Америке, скорее всего, маньяк даже не из нашего штата… но судя по тому, что дорожка убийств кое-как тянется к нашему городу, речь действительно идёт о нём. Может, его имя как-то бы помогло?..       Но, конечно же, я и первой буквы не могу вспомнить. Ещё бы, на имена у меня всегда была плохая память… да и не дало бы это ничего, вряд ли кто-то установил его личность, если убийцу видели всего-то пару раз. Я снова окинула психа беглым взглядом.       Но у него ведь яркая внешность. Может, кто-то всё же его видел и давал такие описания? Я без особых надежд одним предложение вписала в поисковую строку поверхностное описание маньяка: «чёрные волосы, белое лицо, шрамы в виде улыбки». Недолго думая, добавляю в конце единственное слово: «Убийца», — и нажимаю «Enter». Мой взгляд по привычке прошёлся по оглавлению ссылок на различные сайты, как вдруг зацепился за раздел: «Google картинки».       — Чего, блять?.. — произнесла я беззвучно, одними губами, разворачивая раздел на весь экран.       Какой-то арт. Как-то странно похоже… кровавые разрезы на щеках, белая кожа, нож в руке. Чисто ради интереса кликаю на рисунок, быстро читая заголовок. «Джефф убийца». Джефф? Ебать, Джефф! Точно!.. Какое-то странное совпадение. Даже слишком.       Нахмурившись, я мигом стираю текст с поисковой строки, быстро печатая увиденное прозвище. Мои глаза невольно округлились — да это же не просто обычный единственный рисунок, который банально странно совпал со внешностью маньяка… подобных тут сотни. Что за херня? Ни одного упоминания его внешности в новостях о серийных убийствах и грёбанная куча артов с изображением персонажа, подозрительно похожего на маньяка? Ещё и с его именем…       Даже эта чёрная херня вокруг глаз есть. И пускай у убийцы изуродован только один... Что-то до меня не доходит. Я больше ожидала увидеть изображение Джокера, но никак не это. «Крипипаста», «Известные персонажи»… ещё и косплеи есть. Жуть.       Перехожу на рандомный сайт, кликнув на заголовок: «Джефф убийца — история». На небольшой текст с сомнительным содержанием у меня ушло не больше пятнадцати минут — какая-то нелепая страшилка. Выжженные веки, разрезанные насквозь щёки, волосы, окрашенные в чёрный цвет от огня… как будто какой-то ребёнок встретил убийцу однажды и, по своим догадкам, быстро сочинил историю. Я уже не говорю о том, что маньяк явно не смог бы говорить, если бы так разрезал мышцы лица — даже если бы это всё потом зашили; что уж там упоминать о том, что волосы мгновенно полностью сгорают при соприкосновении с огнём. Да и глаза без век должны просто… высохнуть?..       Я вот сейчас размышляю об этом, но ведь у маньяка действительно есть глаз без век с выжженной вокруг кожей. Почему тогда он не… не выпал или что-то вроде этого?       И почему этот персонаж так популярен, блять?!       Мне недолго пришлось копаться, чтобы найти вымышленное место проживания персонажа: Мэдисон штата Висконсин. Северо-восток США… а мы-то на юге, пускай и тоже восточнее. Возможно, это история пошла от какого-то реального случая… или я не знаю, как объяснить происхождение сумасшедшего. Как-то маловероятно, что парень вдруг просто настолько сильно захотел быть похожим на персонажа из страшилки, что частично скопировал его внешность и присвоил имя.       Довольно большое количество времени ушло на исследование истории Мэдисона, но упоминания маньяка я так и не встретила. Разве что нашлась статья десятилетней давности с обсуждением убийства целой семьи Вудсов с исчезновением одного из детей. Джеффри Вудс, да. Я бы и не обратила внимание на этот случай, если бы не это имя. После в Мэдисоне несколько раз происходили убийства, также погибла ещё одна семья, сгоревшая в пожаре. Информации ничтожно мало, но было вполне вероятно, что маньяк стал разгуливать по восточной части США после этого случая. Почти десять лет…       Есть, конечно, вероятность, что всё это — невероятное совпадение, но навряд ли, я думаю. Странно, что я так и не поняла, зачем мне теперь вся эта информация.       Интересно, хоть кто-то думал о том, что этот «персонаж» вполне себе реален?.. Его ведь за каким-то хером любят, даже с учётом того, что история «Джефф убийца», скорее всего, вымышленная. За что вообще можно любить душевнобольных? Особенно серийных убийц. Я вот как-то ещё не захотела у него автограф попросить…       Закрывая со вздохом ноутбук, я слабо нахмурилась, задумчиво подперев лицо рукой и снова уставившись в сторону маньяка. Парень не спал, молча смотря куда-то в потолок, а после вдруг обратил внимание на меня, почувствовав на себе изучающий, долгий взгляд. Спохватившись, я тут же быстро подорвалась с кресла, прихватив с собой ноутбук и спешным шагом направившись в комнату сёстры. С губ слетел нервный смешок.       Как же всё-таки тупо звучит… «Джефф убийца».       Не-ет, не так…

Джеффри Вудс.