«… новостям. Найденная вчера семья Хьюзов, живущих к северо-западу от центра, неподалёку от Карнэби Стрит, была жестоко убита и упрятана в подвале собственного дома. Убийца, как выяснилось, пробыл в их доме чуть меньше месяца, укрываясь от полиции. По утверждениям медэкспертов, Коул и Лилия Хьюз были убиты во сне вместе с младшим трёхлетним сыном, в отличие от старшей дочери — Амелии Хьюз. Девушка скончалась за несколько дней до визита полиции от множественных травм и воспалённых ран — маньяк долгое время удерживал её в подвале дома в живых, пытал и насиловал. Как уверяют соседи, семья часто выезжала из города и планировала переезд, потому большинство знакомых не считало исчезновение целого семейства удивительным, до определённого времени.
Сестра Лилии, Алекса Филлипс, утверждает, что решила наведаться в дом Хьюзов, так как её сестра давно не выходила на связь».
На небольшом плазменном экране появилась темноволосая женщина лет сорока. Отчаянный взгляд покрасневших, воспалённых от слёз глаз был направлен куда-то вдаль, мимо камеры; на заднем плане был виден ряд до ужаса знакомых домов. Хриплым, сухим голосом она начала говорить:
«Я удивилась тому, что… не услышала гавканье Баки с их заднего двора. Это их пёс. Они не забирали его с собой, если уезжали, Лила просила меня подкармливать Баки в таких случаях. Я помнила, что Коул и моя сестра планировали переехать во Флориду, когда в городе стало опасно… и я посчитала, что они надолго отправились туда, подбирать дом и прочее. Они редко делились с кем-то планами, я и… и подумать не могла… — женщина затихла на время, всхлипнув; апатичное выражение её лица резко сменилось напряжением. — У меня был запасной ключ от их дома. Со мной были хорошо знакомые соседи Лилы — Джон и Алиса. Это они позвонили мне за день до… до этого всего, уговорили пойти в дом и удостовериться, что всё в порядке. Мы вошли вместе. Уже в прихожей я ощутила… сильный запах. Ужасный запах. Тогда я сообразила, что… что они не уехали, — шатенка снова залилась слезами, но обрезанный кадр быстро сменился, и женщина, всё так же тяжело дыша, продолжила дрожащим голосом: — Я сразу побежала на второй этаж, мне показалось, что я слышала там какой-то шум или шаги. Но там никого не было. Много крови… очень много засохшей крови на стенах и полу. Джон тогда побежал за мной, после чего мы услышали крик Алисы с первого этажа. Она сказала, что… что на заднем дворе кто-то пробежал. Но мы… мы уже никого не видели…
…
Власти утверждают, чт-…».
— Уже восемь, не опоздаешь в школу?
Сильно дёрнувшись, я быстро переключила новостной канал, поспешив надеть убедительную маску безразличия и усталости на лицо. Мать с некой осторожностью зашла на кухню, краем глаза наблюдая за мной, будто боясь находиться рядом, в одном помещении — это, впрочем, её повседневное поведение.
— Чай допиваю, — коротко отозвалась я, вернув хмурый взгляд к телевизору и пытаясь унять слишком явный тремор конечностей.
Не стоило мне смотреть этот репортаж… ничего нового не узнала, только воспалила и без того вечно страдающую нервную систему.
Он даже ребёнка убил…
Я прикрыла глаза, стараясь насильно принудить себя выкинуть из головы всё, что успела услышать. Мать ещё недолго пронзала меня внимательным взглядом, видимо, собираясь что-то сказать или спросить, но стоило мне на неё посмотреть, как женщина, нервно улыбнувшись, автоматически направилась к холодильнику. Я глубоко выдохнула, чувствуя нарастающую тревогу.
Может, она слышала, что я смотрю по телевизору? Или уже знает об этой семье? Она всё это время относилась ко мне с фальшивой «материнской» любовью, но не скрывала этой опаски, будто верила, что я могла оказаться и сумасшедшей, и соучастницей убийцы, и самой убийцей.
Или, может, так только кажется…
Мне просто безумно не нравится её нахождение здесь, и я продолжаю искать поводы её ненавидеть.
И, увы, не нахожу причин этого не делать.
— Как первый день в новой школе? — спросила она вдруг, что мгновенно вызвало у меня необъяснимо сильное раздражение и заставило поморщиться; наверное, даже для неё эта фраза прозвучало совсем натянуто, потому женщина поспешила оправдаться: — Ты вчера как пришла — сразу легла спать, я даже спросить не успела…
— Нормально, — перебила я её равнодушным тоном, разом допивая остатки остывшего чая и спешно поднимаясь из-за стола.
Женщина слабо дрогнула, обернувшись ко мне, и молча пронаблюдала, как я быстро покидаю кухню; тем временем у меня отчего-то сильно подкашивались ноги, одна из которых, к слову, всё ещё довольно серьёзно болела. Да, я убедила себя, что не слишком удивлена услышанным и произошедшим вчера в целом, но меня всё ещё сильно трясёт. Как это исправить?..
Оказавшись в своей комнате, я негромко хлопнула дверью и застыла на месте, утыкаясь взглядом в пол и пытаясь хоть немного утихомирить хаос в голове.
Естественно, больше у меня нет сомнений в том, что это был сумасшедший. Идеально сходится по времени и почерку. Почему он не ушёл? За всё это время можно было найти уйму шансов сбежать из города. И я не имею понятия, как должна ощущать себя сейчас. Мне нужно найти маньяка? Или мне нужно его избегать? Или просто плыть по течению? Куда-нибудь этот поток крови и расчленённых трупов меня смоет… но я не в состоянии удержать себя на месте, не могу бездействовать.
Продолжая перебирать хлам в своей черепной коробке, я принялась неторопливо надевать на себя найденные на деревянном стуле вещи — то же, что носила вчера. Стоило обдумать план действий ещё после прихода домой, днём… но я действительно отключилась сразу, стоило только опуститься на кровать. Даже плохо помнится, как я шла сюда. Последствия бессонной ночи, скорее всего, в голове тогда был кромешный ад.
Да и не то чтобы я сейчас могу здраво соображать…
Остановившись перед зеркалом, висящем на двери моей комнаты, я принялась замазывать тональным кремом шрам на своём лице, прекрасно понимая, что вообще не нахожу желания и сил отправляться в школу. Но должна оставаться иллюзия того, что с моим психическим и физическим здоровьем всё в порядке. Для меньшего волнения близких и подозрений со стороны полиции.
Странно, что последние ещё не объявились на пороге, чтобы забрать меня на допрос.
Бросив тональный крем в рюкзак и спешно закинув тот на плечо, я быстро повторно осмотрела своё отражение, натягивая на ладони перчатки. Шагнув в коридор, я в том же темпе принялась обуваться, хмурясь от несильной головной боли.
Что я собираюсь сделать со всем этим?
Ну или…
Что я хочу сделать?
Я уже не в первый раз отмечала про себя, что изоляция от убийцы моё состояние не улучшила. Она внесла ещё больше неизвестности и тревоги. Но если я делаю из этого вывод, что мне необходимо найти этого шизофреника, то я не менее ебанутая, чем он.
Он прикончит меня — хочет того или нет. Это не выход.
Я всё ещё не могу избавиться от ощущения, будто мне срочно нужно сделать некий выбор. Пока не стало слишком поздно.
Моё подсознание пожирает меня.
Мать беззвучно вышла в коридор, сложив руки на груди, и вяло пронаблюдала, как я открываю входную дверь и переступаю порог. На этот раз она решила молчать, так что тишину ничего не нарушило, кроме стального хлопка двери. Надевая наушники, я на секунду удивлённо замерла на месте с каким-то неопределённым, внезапно режущим чувством в груди. Что-то… слишком неприятное.
Мама, ты абсолютно бесполезна. Но если ты станешь ненавидеть в ответ и бояться меня, то… нет, наверное, ты и так это делаешь.
Ничего не поменяется, если ты просто скинешь это блядское притворство.
Я, кажется, уже в четвёртый раз перечитываю этот проклятый абзац, ибо снова и снова в моё сознание резко врывается какая-нибудь отвлекающая мысль или банальное напряжение. Очевидно, идея провести ланч в столовой была не самой лучшей: буквально каждый мимо проходящий старшеклассник поднимает мой уровень тревоги настолько, что слова и предложения в учебнике биологии резко превращаются в ничего не значащий набор букв.
Просто в кой-то веке мне захотелось, чёрт возьми, поесть, так как кроме чая я ничем сегодня не завтракала и почти не ела вчера. И, вероятно, с этого дня я буду готовить себе ланч и есть его где-то на заднем дворе — там людей значительно меньше.
Закинув в рот остатки сэндвича и запив его прохладной газировкой, я принялась заново перечитывать параграф учебника, ибо что угодно сейчас было приятней, нежели глазеть на людей вокруг или бесполезно рефлексировать.
И помни, Грейс, мы с тобой забили на эту ситуацию хер. Мы не будем ничего делать и разрушать своё шаткое ментальное здоровье, потому что ты ахуеть как близка к тому, чтобы быть названной убийцей и душевно больной. Никаких угрызений совести, никакой паранойи и страха. Спо-кой-но.
Так, ладно, возвращаемся к митохондриям и пластидам. В пятый раз уже…
Сосредоточившись на восприятии информации, я внимательно пробегала по строчкам взглядом, периодически перечитывая предложения по несколько раз и отпивая газировку. И, когда мозг, наконец, полностью отдался попыткам запомнить и понять материал, передо мной мелькнул чей-то силуэт, который даже не сразу был замечен. Через пару секунд мои глаза автоматически оторвались от текста, когда стол, за которым я сидела, слегка пошатнулся. В этот момент я разглядела незнакомого парня, севшего напротив.
Едва сдержав рвущееся из глотки: «Господи, блять!», я испуганно вздрогнула и почему-то рефлекторно быстро захлопнула учебник.
— Боже, тихо! Ты чего так пугаешься? — удивлённо улыбнулся неизвестный мне старшеклассник, лица которого я точно нигде не видела, и этот грубый для его возраста голос я слышала впервые.
Прибывая в сильном замешательстве, я тут же опустила взгляд на стол — мне было ужасно неловко смотреть незнакомым людям в глаза — и панически быстро начала перебирать варианты причин тому, что происходит.
— Зак, — парень выдавил из себя улыбку, которая слабо скрывала то, как ему стало неловко; тем не менее, происходящее его будто смешило.
Он протянул мне руку, на которую я напряжённо уставилась, заторможено реагируя.
Что происходит? Почему он подсел ко мне? И как мне побыстрее отсюда убраться?
— Г-Грейс, — я слабо пожала его ладонь, продолжая ошеломлённо искать объяснения.
— Зачем перчатки? — усмехнулся парень, и я на секунду снова вернула взгляд к его лицу, просто чтобы убедиться, что точно нигде не видела этого человека.
Каштановые волосы средней длины, выбритые на висках и затылке и собраны в хвост… кажется, что-то такое уже попадалось мне на глаза недавно.
Пристально, но максимально быстро осмотрев парня, я отвела взгляд в сторону, напрягая извилины мозга, чтобы что-то вспомнить… пока в какой-то момент не заметила то, что совсем недалеко за большим столом сидела некая компания. Показательно развернувшись в нашу сторону с неприятными усмешками — и это уже была не паранойя — на меня смотрели около пяти человек. И разум моментально сложил чёткую картину происходящего, так как уже «знакомых» мне трёх девушек из вчерашнего дня я узнала мгновенно.
Да блять… как меня даже в новой школе угораздило стать объектом насмешек за один грёбанный день? Это была просто случайность!..
… мне не стоит лезть в людные места. Никогда не стоило.
Проследив за моим изменившимся, померкшим выражением лица и тем, куда направлен мой взгляд, шатен отвернулся, коротко засмеявшись и крикнув им что-то вроде: «Да под контролем всё!». То, что я спешно поднялась из-за стола, он не заметил, так как вслушивался в то, что ему отвечает один из парней той компании — из-за шума в столовой было сложно что-то расслышать. Да я и не хотела.
Довольно острая боль в ноге проснулась, стоило мне так резко подскочить, но сесть обратно я себе не позволила бы, даже если б у меня вовсе не было этой грёбанной ноги.
— Не обращай внимания, они…
— Заняться нечем? — сухим и грубым тоном проговорила я, быстро кинув учебник в портфель и набросив его на плечо.
Парень, видимо, опешил и неопределённо замолчал, недоумевающе изогнув бровь; спешно развернувшись, я живо зашагала к выходу из столовой, швырнув пустую банку из-под газировки в мусорную корзину. Распахнув двери в коридор, я тем самым чуть не сбила с ног какую-то блондинку, которая испуганно отпрыгнула в сторону от меня с раздражённым: «Блять, аккуратнее!». Я сконфуженно извинилась и уже с ощутимыми злостью и расстройством быстро зашагала по коридорам школы, нервно сжимая лямку рюкзака.
Да что не так с моей жизнью? Что не так с людьми? Ебучие подростки со своим вечным желанием самоутвердиться за счёт кого-то другого, слабого. Весело видеть испуг от такого привычного события, как знакомство, не так ли, мудила?
«Эй, жирная, за сколько ноги раздвинешь? Хотя, наверное, за такое ты должна платить…», «Слышь, Хуейс, а твой отчим тебя насилует? Я б побрезговал», «Кайли, посмотри ответ на седьмое задание у коровы. Да мне похуй, что она меня слышит, быстрее!».
Хоть кто-то из тех тварей задумывался над тем, что я не забыла ничего из сказанного? Люди вокруг вообще понимают, что льётся из их пастей? Каждый дерьмовый поступок оказывает влияние и отпечатывается в памяти.
Я не хочу повтора. Не хочу новых сплетен, очередных поводов для ненависти к себе и сверстникам. Но… но стоп, а не похуй ли?
Застыв посреди людного, длинного коридора, освещение в котором казалось чересчур ярким и тошнотворным, я устремила пустой взгляд вперёд, на время забыв об окружающих и о том, где нахожусь, будто меня сильно поразила одна мысль. На лице всплыла кривая ухмылка, ладони нервно сжались в кулаки, и я на автомате продолжила бессмысленный путь вперёд.
Всё верно: мне похуй. Ведь я совсем скоро сдохну. Чем больше фрагментов прошлого всплывает в памяти, тем яснее становится, что как раз мне не стоит бояться смерти.
Быть может… если общество надавит на меня посильнее, как тогда, четыре года назад, этот грёбанный инстинкт самосохранения отступит на второй план?
В режиме автопилота я направилась к классу химии, поднимаясь на третий этаж здания, и, уткнувшись взглядом в пол, с какой-то странной надеждой обдумывала тему, о которой зареклась не думать буквально пять минут назад.
Мне просто безумно интересно: по чьей же вине мы с убийцей в итоге умрём? Каким будет конец?..
Звонок пронёсся по учебному заведению, стоило мне только переступить порог аудитории. Даже не осматривая класс, я неспешно двинулась к последней парте возле окна — моё излюбленное место всё ещё было свободно.
— У тебя есть лишняя ручка? — раздалось рядом со мной, стоило мне только опустить рюкзак на парту.
Из-за не совсем понятного апатичного состояния в этот раз я даже не ощутила испуга, просто заторможено обернулась к источнику голоса: светловолосая, не слишком приятная на лицо девушка, сидящая буквально за следующей партой, пристально осматривала меня. Она сидит передо мной и на уроках биологии, и она же пялилась на меня в первый день школы.
По крайней мере, я не чувствую высокомерия с её стороны… но неприятное напряжение присутствует — девушка странноватая. Хотя мне ли говорить…
Сунув руку в передний карман рюкзака, я выхватила оттуда ручку и передала блондинке. Молча кивнув, та, наконец, отвернулась.
С рванным, нелёгким вздохом я опустилась за парту, бегло оглядев кабинет. Учительница, вероятно, опаздывала. Боясь наткнуться взглядом на кого-то из той идиотской компании — или же просто поймать чей-то взгляд — я отвернулась к окну, вяло наблюдая за голубем, сидевшим на подоконнике по ту сторону стекла.
Насупившись и закрыв глаза, он, кажется, сильно мёрз.
... интересно,
тебе холодно сейчас?..
С учёбой покончено на этот проклятый день, аллилуйя. Я уже не нахожу слишком весёлым занятием бегать по школе во время перемен — меня берёт довольно сильная усталость и сонливость, к тому же повреждённая вчера нога не перестаёт глухо, болезненно ныть. Благо сейчас можно прийти домой и уснуть на пару часов. Как приятно иногда не обращать внимания на маньяка и не выстраивать в спешке планы, чтобы его найти, или избежать с ним встречи, или спаси кого-то, или…
Интересно, каково это: находиться связанной в подвале неподалёку от трупов своей семьи и выжидать прихода этого психа, просто для того, чтобы он тебя избил и изнасиловал?..
Так-так-так, контроль, Грейс, контроль! Не думать! А-а-а, тихо!
Напряжённо выдохнув, я приковала взгляд к пустому экрану телефона, который был разряжен ещё со вчерашнего дня. Просто имитация занятости, чтобы не дай бог кто-то вздумал ко мне подойти или заговорить. На сегодня — хватит.
Быстрым шагом покинув здание и нервозно осмотрев стоящих возле входа дежурных полицейских, я в спешке сбежала по ступенькам, надеясь в этот раз пройти домой в гордом одиночестве, но моим планам не суждено было сбыться по довольно неожиданной причине.
Не успела я выйти за территорию школы, как была остановлена на ходу человеком, который шёл прямиком на меня; испуганно дёрнувшись, я мгновенно оторвала взгляд от телефона — меня довольно крепко держали за плечи.
— Ты… ты чего тут делаешь? — удивлённо выпалила я, вскинув брови и отступив на шаг назад; что довольно стабильно: никогда определённо не скажешь, рада ли я видеть этого парня или нет.
— Почему до тебя вечно хер дозвонишься? — с привычным раздражением прозвучал голос Дэвиса, да и эта фраза была произнесена им далеко не в первый раз; не дожидаясь ответа, парень уверенно ухватил меня за локоть и повёл к воротам школы — на выход.
Да мать твою, как он каждый раз умудряется хватать меня за травмированные части тела?! Теперь боль разошлась и по ушибленной руке, что вынудило меня напряжённо сцепить зубы.
Я уже привыкла видеть его с этими холодом и мрачностью лице, но это связанно исключительно с тем, что видимся мы, когда случается какое-то серьёзное дерьмо. И особо раздумывать не нужно было, чтобы понять, какое дерьмо произошло на этот раз.
Мы уже покинули пределы школы.
— Почему ты за мной пришёл? Что-то случилось? — спросила я намеренно, прекрасно зная ответ и то, что мне не ответят.
Дэвис нервно дёрнул плечами, быстро шагая вперёд и даже не оборачиваясь в мою сторону. Я только сейчас заметила то, что тонкая синяя футболка на нём была уже совсем не по погоде; похоже, парень уже был в моей квартире и забыл там куртку или что-то в этом роде.
Полагаю, и Роксана там же.
— Тебе снова придётся ехать в участок, — проговорил он быстро и с сильным недовольством; не отпуская мою руку, парень достал из кармана джинсов пачку сигарет и вытащил одну из них зубами. — Ты проклятая или что? — едкий, ядовитый дым, вылетевший из его рта, тут же ударился о моё лицо, разлетаясь.
Я даже не нашла, что ответить.
Знал бы ты, насколько прав.
Хотя я сама не в состоянии объяснить, по какой причине убийца постоянно так близок ко мне… мы всегда неизбежно натыкаемся друг на друга. Это не большой город, но не грёбанная же деревня, чтобы всё это не казалось странным.
Понимая, что рука отзывается уже куда менее терпимой болью, чем нога — а Дэвис очевидно не собирался взять меня за руку нормально, продолжая тащить за локоть — я демонстративно закашлялась, стараясь сбавить скорость. Идти ещё минут десять, а мне ни в коем случае нельзя извещать никого — особенно Дэвиса! — о новых травмах.
— Эй, давай я буду идти по другую сторону от тебя, — попросилась я с наигранным недовольством, пытаясь поравняться с брюнетом — он шёл немного впереди меня. — В меня весь твой дым летит.
Даже не обернувшись в мою сторону, Дэвис сделал последнюю глубокую затяжку и кинул сигарету на асфальт, раздавив её сапогом, и двинулся дальше в том же темпе. Естественно, он продолжил тянуть меня за больную руку; на секунду показалось, что он даже сдавил её ещё крепче.
Смиренно поджав губы, я отвела напряжённый взгляд в сторону, хмурясь.
… знал бы ты, какой же ты пидор.
— Это всё, полный пиздец, — произнесла отрешённо брюнетка, уткнувшись пустым взглядом в никуда и подперев лицо рукой.
— Роксана, — с вялым недовольством подала голос мать, которая стояла у кухонной столешницы, сложив руки на груди, и не менее отсутствующе смотрела в сторону окна.
Я сидела напротив сестры за столом, откинувшись на спинку стула и так же скрестив руки. Как я и предполагала, мать каким-то образом узнала о произошедшем вчера и этим днём оповестила об этом и сестру, которая сейчас в нескрываемом напряжении пыталась придумать, как обезопасить всё и вся. Дэвис, похоже, снова вышел на балкон покурить. Хотя, скорее всего, просто не слишком хотел находиться в одном помещении с кем-то из наших родителей, пускай мама и относилась к нему довольно нейтрально.
Да и не то чтобы его присутствие сейчас было необходимо…
— Я не знаю, что делать, — выдохнула Рокс отчаянно, нахмурив брови и хлопнув загипсованной рукой по столу. — Грейс не вывезти из города, а этот ублюдок повсюду. Или ублюдки…
Да уж, паранойя мою сестру и без этого не отпускала, представить не могу, с какой скоростью выгорает её нервная система.
— Я должна буду уехать послезавтра… — отозвалась мать с напряжённой задумчивостью, — но её одну оставлять нельзя. При всём желании, ваш отец не сможет здесь находиться.
— Тогда… тогда будешь жить со мной и Дэвисом, — наконец, девушка обратилась ко мне, запустив пальцы здоровой руки в чёрные, слегка спутанные волосы, — я и он будем возить тебя в школу, как получится. Я вижу только такой выход.
— Зачем? — меланхолично ответила я, изогнув бровь. — Нет смысла меня сторожить или выезжать из этой квартиры.
Я не слишком в восторге от идеи жить с сестрой и её парнем, так как слишком многие вещи мне придётся скрывать — вроде травм, ран и жуткой боязни темноты, и быстро выясниться, что с момента проживания с маньяком моё ментальное здоровье нисколько не улучшилось.
— Нет смысла? — истерично хмыкнула сестра, с агрессией продолжив: — Грейс, ты прослушала, о чём мы тут говорили или как? В паре кварталов от тебя вырезали семью! Это буквально… — она живо подскочила, встав возле окна и указала куда-то пальцем, — там! Я почти вижу этот хренов дом!
— Я слышала, — мой голос звучал слишком тихо, подчёркивая просыпающуюся истерику Рокс.
— Может, мне остаться ещё на неделю?.. — задумчиво и с некой чересчур заметной мрачностью произнесла мама.
— А что ты сможешь сделать? — хмыкнула Роксана нервно, отвернувшись от окна и взмахнув руками. — Я вот ничего не смогла. Меня просто смели с дороги, чудом не прикончив.
— Роксана права, — кивнула я, окинув взглядом женщину, — находиться рядом со мной слишком опасно.
— И это никак не меняет того, что и тобой быть охереть как опасно, — выпалила сестра, после как-то резко заткнувшись, видимо, посчитав, что прозвучала фраза не слишком правильно. Недолго помолчав и слегка поуспокоившись, Роксана снова нервно заговорила: — Ты не останешься здесь, даже на сегодня. Может, маньяк уже видел тебя, знает, где ты живёшь…
— Он прибывал в том доме почти месяц. Я в этой квартире нахожусь и то меньше, это просто совпадение. Хотел бы — уже бы давно дал о себе знать, — мой ничего не выражающий взгляд упёрся в гладкую поверхность стеклянного стола, пока голова напряжённо гудела. — Может, это вовсе не он был.
Честно, я не совсем понимала, что говорю и говорю ли я логичные вещи; единственная мысль, находящаяся в моём практически пустом разуме, не прекращала утверждать: заставь всех поверить, что всё нормально.
— И почему ты так уверена? — вновь резко отреагировала брюнетка, грозно смотря на меня; на секунду я ощутила себя, словно на старом-добром допросе. — Откуда тебе знать, что эта тварь не где-то здесь, совсем рядом?
— Если бы ты была убийцей, ты бы осталась рядом с местом преступления? — я с фальшивой снисходительностью пожала плечами, спрятав резко задрожавшие руки под стол. — Кто бы то ни был, он уже не здесь.
Единственно убедительно звучащая фраза, так как это я обдумала и приняла за истину ещё вчера. Псих непременно сбежал куда подальше от обыскиваемого района. Так же, как мгновенно исчез с района, где я жила до этого.
Невольно дрогнув, я спешно опустила взгляд на свои руки, когда ощутила колкую боль в большом пальце: из продолговатого разреза тут же покатились капли крови. Нож заточил?..
Не думай об этом... не стоит.
— Это только догадки, милая, — с тяжёлым вздохом мать приняла участие в разговоре, — пока что тебе действительно стоит пожить в другом месте.
— Единственный мой путь по улице — это пятнадцать минут к школе и пятнадцать минут обратно домой. При этом в очень людное время суток, — я с нескрываемым раздражением уже смотрела и на сестру, и на мать.
Угроза существует только для их жизней — не для моей. Сумасшедший может убить кого угодно: маму, Роксану, Дэвиса — но только не меня. Хотя нет, меня он тоже вполне в состоянии прикончить, но вероятность такого случая гораздо ниже. Я не слишком удивлюсь, если убийца всё же знал о моём местонахождении, но просто предпочёл не возобновлять «общение». В прошлый раз это кончилось достаточно плачевно.
— Просто… просто поверьте в то, что он не убьёт меня. Я знаю это, — сказала я едва ли не шёпотом, так как понимала, что ничем не могу подтвердить свои слова.
— Ты что-то не договариваешь? — Роксана с напряжённым недоумением свела брови, облокотившись загипсованной рукой на спинку стула.
— Адам к тому же живёт в пятнадцати минутах отсюда. И Дженнифер не так далеко, — я навязчиво перевела тему, нервно пожав плечами. — Я всегда могу позвонить им, если помощь нужна будет срочно.
— Ты думаешь, кто-то из них успеет прибежать, если это будет «срочно»? — неожиданно раздался голос Дэвиса за моей спиной, который секунду назад беззвучно вошёл в кухню.
— А ты вечно на работе, — отозвалась я в соответствующем недружелюбном тоне, обернувшись к нему и изогнув бровь, — успеешь прибежать?
— Если ты позвонишь сразу, а не спустя неделю заключения с серийным убийцей, то, знаешь, должен успеть, — в этот момент взгляд Дэвиса стал до того озлобленным, что выдерживать его стало действительно трудно, потому я поспешила отвернуться обратно к сестре.
Да не могу я, блять, поступать иначе! Сколько можно уже?..
Чем дольше всё это дерьмо длится, тем сложнее держать язык за зубами, ведь страх быть запертой в психушке постепенно глушится сильной усталостью от вечного недоверия, непонимания и упрёков. Я не сумасшедшая, я не убийца и я не друг убийцы.
По крайней мере, не в прямом смысле и не по своей воле…
По кухне резко пронеслась громкая мелодия звонка, отчего все находящиеся в помещении, за исключением Дэвиса, нервно вздрогнули.
— Ваш отец звонит, — выдохнула тяжело мама, взяв в руки свой сенсорный телефон, — я ему ещё не говорила, — женщина бегло осмотрела наши с сестрой лица, будто ожидая какого-то совета или согласия.
— Как будто он чем-то поможет… — устало и недовольно хмыкнула сестра, приложив ладонь к своему лбу и изнеможённо прикрыв веки. — Да к чёрту, рассказывай ему.
Мама кивнула, ответив на звонок. Не желая слышать панику отца — да и всех остальных в этой комнате — я резко встала из-за стола, обратив на себя непонимающий взгляд матери, и направилась к выходу из кухни, еле протиснувшись между дверным косяком и парнем моей сестры. Который, к слову, молча последовал за мной.
Начинается, блять… Неужели нельзя дать мне немного времени в одиночестве подумать над тем, как выкарабкаться из ситуации и какой сорт лапши вам на уши повесить?
Быстрым шагом залетев в свою комнату, я показательно попыталась захлопнуть дверь, которую Дэвис остановил лёгким движением руки. Я раздражённо скрестила руки на груди и исподлобья взглянула на брюнета, который, как ни в чём не бывало, вошёл в комнату и прикрыл за нами дверь.
Тем временем, с кухни послышался громкий, неуравновешенный голос Роксаны, по чему можно было догадаться, что мать передала телефон ей. Ура-а, старые-добрые семейные ссоры.
— Ну и…?
— Ты знала, что он был там? — голос парня прозвучал с внезапной серьёзностью; Дэвис сделал пару шагов в мою сторону, заставив растерянно отступить назад.
— Что? Кто? — в замешательстве выпалила я, испуганно нахмурившись.
— Знала, что маньяк был там всё это время? — не меняя интонации, парень внимательно всматривался в мои глаза, наблюдая за эмоциями.
Изначально, когда до меня, наконец, дошла суть вопроса, я лишь в ступоре моргнула, приоткрыв рот. А после почувствовала довольно болезненный укол обиды в грудной клетке.
— Ты издеваешься? — зло фыркнула я, насупившись, и возмущённо отвернулась от парня. — Нет, конечно, — я хмуро проследовала к кровати и небрежно опустилась на её край. — Спасибо за доверие, кстати.
— Не язви, Грейс, — парень медленно подошёл ко мне вновь, остановившись напротив; снизу смотреть на его холодные, осуждающие глаза было ещё тяжелее. — Я хочу быть уверен, что ты опять не наделала глупостей.
Тебе-то что, даже если и наделала? Я недовольно поджала губы, сцепив пальцы рук вместе, и снова отвела взгляд в сторону.
— Я его не видела, — мои плечи нервно дёрнулись, — это просто совпадение.
— Почему ты отворачиваешься от меня?
Я несколько непонимающе подняла взгляд обратно на Дэвиса и недовольно изогнула бровь, когда встретила всё то же недоверчивое выражение лица. Устало фыркнув, я откинулась на кровать, взяв в руки рядом лежащую подушку.
— Можешь не верить, — буркнула я тихо, обняв подушку и уткнувшись в неё лицом, — мне не привыкать.
— Ты ведёшь себя как ребёнок, — холодно и раздражённо проговорил он, буквально нависая над душой, — сейчас не время для инфантильности. Это очень серьёзный вопрос.
— А ты ведёшь себя как мудак, — откинув подушку, я взглянула на брюнета с ответным холодом, не поднимаясь с кровати, — в принципе, как обычно.
Вскинув бровь, Дэвис, видимо, по новой собирался начать «серьёзный разговор» или же рассказать мне, как я вывожу его из себя, но парня оборвал продолжительный звонок в дверь. В коридоре послышался приглушённый голос Роксаны и шаги, после — мужские голоса, один из которых отчётливо произнёс моё имя. Даже гадать не пришлось, сразу стало понятно, что это «долгожданные» копы. Дэвис по-прежнему оставался на месте, молча вслушиваясь в происходящее в коридоре, а после перевёл на меня изучающий взгляд.
Опять на чёртов допрос… с-сука… Даже с учётом того, что я правда ничего не сделала в этот раз, по телу дрожь сильная бьёт. Нужно будет следить за языком…
Нехотя медленно поднявшись с кровати, я замерла возле Дэвиса, сильно пошатнувшись и нервно выдохнув. В глазах почему-то на пару секунд сильно потемнело.
— Давай без обмороков, — слабо усмехнулся парень, придержав меня за плечо, — всё будет нормально.
— Ты думаешь? — резко севшим голосом спросила я, уткнувшись взглядом в пол.
— Естественно, — он снова улыбнулся, опустив ладонь на мою голову и слабо растрепав волосы, а после подтолкнул к двери.
Быстро ты сменил гнев на милость… манипулятор.
Дверь в комнату приоткрылась, стоило мне к ней подойти; на пороге стояла мама, напряжённо пробежавшая взглядом по моему взволнованному лицу. Кивнув в знак понимания, она отошла в сторону от прохода, позволяя пройти и выронив тихое: «Успокойся, всё хорошо».
Как резко вы все пропитались оптимизмом…
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я неспешно вышла из комнаты, мысленно уверяя себя, что всё пройдёт быстро и — как бы это ни звучало — безболезненно. Ведь я ничего не сделала.
Совершенно ничего.
Четыре свежие могилы уже ждут новых хозяев… не по твоей ли вине?
Я.
Ничего.
Не сделала.
… в этом и проблема, не так ли?
***
— У тебя есть циркуль?
Дрогнув, я быстро подняла свою голову с парты, пытаясь протрезветь от сонного состояния и понять, кто и что у меня только что спросил. Мутным взглядом я обвела ту самую блондинку, вечно сидящую передо мной на уроках химии и биологии и уже четвёртый день в подряд просящую у меня предметы канцелярии. Нещадно протирая глаза, я отрицательно мотнула головой, всё ещё стараясь проснуться.
Она изучающе осмотрела меня, в этот раз даже дольше, чем обычно, а после, по привычному сценарию, отвернулась. Несмотря на то, что я долгое время не запоминаю лица незнакомцев, потому что банально боюсь на них смотреть, её внешность я знаю уже слишком хорошо. Каждый раз мне всё сильнее хотелось спросить, чего она добивается и почему не вернула мне ещё ни одной ручки или карандаша. Думаю, скоро эти ежедневные просьбы станут достаточно раздражающими, чтобы я не побоялась открыть рот.
Расправив плечи, я по привычке отвернулась в сторону окна, сунув в одно ухо наушник, и продолжила ожидать начало урока. Сегодня пятница, следственно, последующие два дня мне не придётся шататься по этому уже ненавистному заведению, пускай со вторника никаких происшествий не происходило. Впрочем, так не только в школе…
На данный момент затишье повсюду. Не то чтобы мне хотелось снова пускаться в размышления вроде: «Ну, может,
хоть в этот раз он покинул город…», но маньяк в моей голове всплывает с опасной частотой.
Почему-то на прошлом допросе, три дня назад, пока надо мной нависал всё тот же усатый мудак в погонах, в мою бесконечно тупую голову забралась неприятная иллюзия обиды на сумасшедшего. Будто он меня «бросил» на растерзание полиции.
Самое абсурдное и тупое ощущение, если честно, последнее, чего бы мне хотелось — жить на улице и скрываться от полиции вместе с этим монстром. И тем не менее… мозги начинают плыть из-за обилия сумасшедшего в моих мыслях.
Stupid fucking people, как говорил Фрейд.
И раз уж с завтрашнего дня начинаются выходные, я, наконец, получила от Роксаны разрешение сегодня ночевать в своей квартире, ведь выходить никуда не нужно. Я с очень большим трудом засыпала в квартире Дэвиса, так как решила не маячить своей панической фобией темноты — отправляться к психиатру мне никак нельзя. И, естественно, я практически не спала, поэтому в данный момент усталость и сонливость размазывают меня по парте. Я стараюсь не вспоминать увиденное месяцем назад, всеми силами пытаюсь принять это за одноразовую галлюцинацию...
Наверное, я действительно начинаю меняться. Если раньше я старалась всё обдумать и найти гуманное решение, сейчас я стараюсь не думать вообще. Я сойду с ума, если продолжу.
Школьный звонок пролетел по аудиториям, и я нехотя вернулась из мыслей обратно в класс биологии — почти все ученики были на своих местах. Уже спустя минуту в класс вбежала отчего-то вечно сияющая лучами счастья и позитива учительница — совсем не в такт этому городу — и оживлённо произнесла: «Ну как, готовы к сегодняшнему тесту? Вчера мы уже закрепили тему!».
По классу пронеслись неоднозначные возгласы и смех.
Тест? Уже? Она даже не упоминала об этом… или, может, я прослушала?
— Итак, сейчас я раздам бланки и буду зачитывать вопросы, — поправив очки на тонком носу с горбинкой, женщина подошла к белой доске, взяв в руку красный маркер, и принялась вырисовывать буквы. — И, как мы все помним, тема этой недели была: «Митохондрии и пластиды».
… мы изучали это целую неделю? Но я ведь… впервые слышу эти слова. О чём я читала в учебниках?..
…
Я ничего не могу вспомнить.
Вселенная будто намеренно издевается надо мной, серьёзно. Оказывается, в этой школе учителя еженедельно проводят небольшие тесты для закрепления темы и — неожиданный поворот — в моём черепе всепоглощающая чёрная дыра! Я прекрасно помню ответы на пару вопросов из десяти, будто кристально чисто вижу лишь фрагменты изученной информации, а в остальном имена, термины, определения — всё абсолютно новое, хотя учителя утверждают, что ответы на тестовые вопросы были и в учебниках, и обсуждались на уроках.
С недовольством открыв дверцу железного шкафа, я скинула туда ненужные учебники, готовясь к последующим четырём урокам.
Блядский цирк, серьёзно. Мир как бы говорит мне: «Что там у тебя? Смертельная связь с безумным маньяком? А как насчёт…
школьных тестов?! А, и ещё я отшибу тебе память! И ты должна будешь изображать полную дееспособность, чтобы не попасть в больницу! Здорово, да?».
Здорово. И добавить нечего.
— Вивиан.
— Ох ебать! — вскрикнула я сдавленно, отпрыгивая от шкафчика, дверцу которого захлопнула секундой назад; схватившись за сердце, я отшатнулась в сторону от своей «знакомой», обычно обращающейся ко мне исключительно за концеляркой и абсолютно внезапно оказавшейся за моей спиной.
Блондинка несколько сконфуженно так же отшагнула от меня, ссутулившись и смущённо опустив взгляд; несколько старшеклассников ошеломлённо обернулись на мой вскрик. Я в похожей манере стыдливо сжалась, ощутив нежелательное внимание и признав, что реакция была чересчур буйной.
— Извини, ты просто… неожиданно появилась, — неловко прокашлявшись, я поправила рюкзак на своём плече и выжидающе уставилась на блондинку.
Впервые вижу её не за партой. По необъяснимой причине она не очень мне нравилась.
Она не была уродливой, но и не была симпатичной. Слишком высокий лоб, блондинистые, едва ли не белые сильно вьющиеся волосы, обилие веснушек и бледно-голубые глаза с нависающим веком. И из-за слишком светлого цвета казалось, что у девушки не было бровей.
— Да, прости… Я хотела вернуть тебе твои… ручку и карандаш, — она почему-то немного покраснела, резко достав ладонь из кармана белой толстовки и протянув мне упомянутые предметы. — Я Вивиан, кстати.
Кивнув со слабой улыбкой, я стащила с плеча рюкзак, чтобы закинуть туда протягиваемые вещи. В какой-то момент мне стало ясно, как день, что таким образом она пыталась найти повод подойти и заговорить со мной. Ещё бы знать, для чего…
— Грейс, — кинув ручку и карандаш в рюкзак, я снова немного нервозно улыбнулась, протянув ладонь в знак знакомства; она как-то чересчур спешно за неё ухватилась, сильно сжав, а после так же резко отдёрнула руку.
— Да… я знаю, кто ты, — девушка улыбнулась в ответ, по привычке сунув руки в карман толстовки.
Я заметила невольно, как зрачки её глаз периодически убегают в бок, в сторону проходящих мимо сверстников; выглядело это так, будто она ожидает внезапного удара от кого угодно.
Может, и я так выгляжу со стороны?..
— Знаешь? Откуда? — я с секундным несильным приступом недоверия изогнула бровь, после сразу добавив: — А, верно. Мы же вместе учимся.
— Нет, я… — она тихо хихикнула, опустив глаза в пол, — знала тебя до этого. Я тебя видела… не здесь. Не в школе.
… в смысле?
Улыбка с моего лица спала моментально; я непонимающе нахмурилась, вглядываясь в лицо девушки, хотя итак прекрасно знала, что не видела её за пределами этого здания.
Или опять же — не помнила?..
— Ты, наверное, меня с кем-то путаешь, — хмуро проговорила я, заметно сменив интонацию, и резким движением снова закинула рюкзак на плечо; блондинка будто намеренно не заметила перемены в моём настроении.
— Нет. Ты же Мёрфи, да? Грейс Мёрфи, — девушка расплылась в искренней, но жутковатой улыбке. — Я узнаю тебя по… — она коснулась пальцем своей правой щеки, — по этому шраму.
Я уже с испугом отступила на пару шагов назад, будучи готовой упасть на пол на резко подкосившихся ногах. Да его же едва видно! Я редко выходила из дома, не закрасив порез. Где она успела увидеть меня с этим? Ещё и запомнить лицо и фамилию! Может, она жила где-то рядом со мной?
Это плохо… Никто не должен знать, чем я являюсь вне школы и со сколькими преступлениями невольно связана.
— Стой, я не понима-… а-а-а! — я вновь сильно подскочила на месте, когда кто-то, подойдя сзади, резко опустил руку на моё плечо. — Да почему вы постоянно сзади подкрадываетесь?! — на эмоциях дополнила я свой вскрик, повернувшись к подошедшему старшекласснику — и это уже был тот самый парень из столовой.
— Это моя фишка, — недолго думая, спокойно ответил парень, так и не убрав руку с моего плеча.
Да… да что происходит?! Можно уменьшить количество выбивающих из колеи событий, пока я ещё не забыла, как соображать?
Обернувшись к Вивиан, я с удивлением заметила её уже в другом конце коридора, спешно удаляющуюся от нас. Её напугал этот парень? Она однозначно хотела рассказать что-то ещё. Ну уж нет, я к ней ещё вернусь. Вот, где социофобия кончается — когда появляется серьёзная угроза моей анонимности. Люди в школе не должны узнать, сколько раз я бывала в полицейском участке и по каким причинам я там бывала.
Надеюсь, и она об этом не знает.
Уйти далее в размышления мне не дал вышеупомянутый субъект, к которому я спешно обернулась, тем самым сбросив его руку с плеча.
— Заводишь подруг? — с лёгкой усмешкой спросил парень, устремив недолгий взгляд в сторону ушедшей блондинки. — Помню, эта девочка в прошлом году набросилась на какого-то парня с канцелярским ножом и рассекла ему бровь. Не лучший выбор.
— А ты — лучший? — недовольно буркнула я, строго оглядев парня.
Так как словосочетание «Эта девочка» в подобном контексте запросто могло применяться и ко мне, звучало это довольно неприятно. Я часто была объектом насмешек, который принято было избегать, пускай в жизни ни на кого не набрасывалась.
— Как минимум, не ношу ножи в карманах, — хмыкнул он с беззлобной улыбкой, а после добавил после секундной паузы: — в школе.
Я не совсем понимаю происходящее. Зачем он подошёл и вообще завёл со мной разговор? Подсознательно я подумала о какой-то издёвке, но не слишком его слова на то похожи.
И не знаю, почему раньше мой слух это не уловил, но у этого парня отчётливый грубоватый акцент. Явно английский — не его родной язык. Но развивать диалог у меня всё ещё не было желания: я просто не знала, что и думать об этом человеке.
И как его вообще зовут?
— Сейчас ланч, не собираешься в столовую? — проговорил он, отвлекая меня, когда заметил моё обеспокоенное выражение лица.
— Почему ты спрашиваешь? — я слабо нахмурилась, на всякий случай бегло оглядев людный коридор — нет ли неподалёку его знакомых?
— Просто. Я тебя со вторника там не видел, — шатен с едва заметным расстройством хмыкнул, сунув руки в передние карманы джинсов. — Моя вина?
— Не люблю людные места, вот и всё, — я нервно передёрнула плечами, сжав лямку рюкзака, и мельком оглядела его чёрную футболку с изображением смерти с косой, — я могу идти?
— Я тебя не держал, — выражение лица парня приняло более серьёзный вид, — но ещё не договорил. Ты неправильно меня поняла при первой нашей встрече. Или мне показалось?
Да что тебе надо от меня, Господи? Его действительно волнует, что я о нём подумала? Я?
Жду не дождусь узнать, что у него на самом деле на уме.
Хотя в какой-то момент я допустила вероятность того, что мыслю слишком параноидально и парень в самом деле не имел ввиду ничего плохого. Заторможено моргнув, я уткнулась взглядом в пол, восстанавливая в памяти тот эпизод, и, кажется, мои щёки начали краснеть только от мысли, насколько глупо моё поведение могло тогда выглядеть. А если он всё-таки с дружеским намерением ко мне подсел?
— Может быть, — смущённо промямлила я, поджав губы; желание грубить спало моментально.
Я вот буду не против, если ты сейчас дашь мне повод тебя ненавидеть, потому что огрызаться мне было гораздо удобней…
— Ты из-за девчонок так расстроилась? Они бывают… острые на язык, — шатен как-то виновато улыбнулся, на секунду отведя взгляд в сторону, а после оживлённо продолжил: — Я знаю, что у вас там что-то произошло, я не вслушивался. Но, серьёзно, я захотел познакомиться, просто потому что ты сидела одна, и кто-то из моих знакомых упомянул, что никогда тебя раньше не видел. Ты же новенькая?
Супер, теперь мне безумно стыдно. Опять сделала херню, снова выставила себя дурой… как же я хороша в этом, мать твою.
Промолчав, я лишь слабо кивнула, поднимая взгляд на парня. Кажется, он даже немного обрадовался тому, что я решила на него хотя бы посмотреть.
— О, ты уже переменилась в лице, — он снова расплылся в приятной улыбке, — больше не злишься?
— Я не совсем тебя понимаю, — тихо произнесла я, и такой ответ, видимо, показался парню странным, а мне сейчас крайне не хотелось объяснять что-либо, поэтому я тут же поспешила задать вопрос: — Почему твои… «друзья» так на меня смотрели?
— Как? — парень изогнул бровь, на секунду задумавшись. — А-а… погоди, я понял. Они просто угорали надо мной, не над тобой, — шатен на секунду замолчал, убрав улыбку с лица; почему-то без неё он выглядел угрожающе серьёзно. — Нет, я их не буду оправдывать, девчонки правда вели себя стервозно, но в остальном всё нормально. Это просто началось в духе: «А, чё, о ком говорите? О той девочке? О, клёво, симпатичная, пойду познакомлюсь», поэтому они смотрели тогда в нашу сторону, думали, я какую-то ху-… какой-то бред вытворю, — парень непринуждённо пожал плечами, вернув обаятельную, естественную улыбку.
— Симпатичная? — я в искреннем недоумении изогнула бровь.
Парень приподнял бровь в той же манере.
— Проблемы с самооценкой, да? — он коротко усмехнулся, небрежно почесав затылок. — Мило.
Я уже устала задаваться этим вопросом, но что… происходит?! Боже, почему это так до невозможного стыдно слышать? Буквально хочется уши зажать и крикнуть, чтобы он заткнулся и никогда не говорил ничего подобного.
— Ты краснеешь, — парень широко улыбнулся, внимательно всматриваясь в моё лицо.
— А… да? — не найдя, что более адекватного ответить, я вновь пригвоздила взгляд к полу, нервно сложив руки на груди.
Я не совсем понимаю своё состояние: парень ведёт себя крайне дружелюбно, но мне просто сквозь землю хочется провалиться или раствориться в воздухе. Знакомая эмоция сильного напряжения, но чем она вызвана? Комплиментом? Я ведь даже не верю этим словам.
— Сегодня пятница, — проговорил шатен, как ни в чём не бывало, переводя тему, и я тут же резко подняла на него глаза. Да что со мной? — Не хочешь прогуляться с нами?
— С кем? — я удивлённо хлопнула ресницами; это был первый вопрос, пришедший ко мне в голову, но тут же в голове начали раздаваться панические: «Зачем?», «Когда?»… «Что?!».
— Ну-у… — парень неловко усмехнулся, на секунду отвернувшись в сторону, — с теми, собственно, кого ты видела во вторник за моей спиной.
Зачем я ему? Им? Здесь явно что-то не так… я не верю, что он просто так хочет моего присутствия, не зная меня, не имея повода. Может, его попросили те девушки? Задумали… что-то?
Нет, наверное, это было бы слишком: я не натворила ничего такого, чтобы меня хотели избить или как-то публично унизить.
— Идея тебе не слишком нравится, вижу, — беззлобно усмехнулся парень, пожимая плечами, — понимаю.
— Я… да, не стоит, — выдохнула я тяжело; если бы мой мозг сейчас мог нормально функционировать, быть может, я смогла бы взвесить все «За» и «Против», но увы.
Хотя… погодите-ка, блять, гулять?
— Вы… собираетесь гулять? Сегодня? То есть… после школы сразу? — я непонимающе нахмурила брови, внимательно оглядев шатена.
— Не сразу. Семь-восемь вечера, может… — на секунду задумавшись, невозмутимо ответил парень.
— Это слишком поздно, — решительно ответила я, после сразу вспомнив, с кем говорю и кем вообще являюсь, потому мгновенно смягчилась: — ну, то есть… сейчас опасно в такое время на улице находиться.
— Только если ходить в одиночку, — так же флегматично ответил парень; кажется, для него угроза в виде маньяка не кажется существенной.
Вероятно, Рокс полагала так же, пока не оказалась на месте жертвы. Та самая иллюзия, что происходящее бедствие никак тебя не затронет? Как бы не так…
— Рано или поздно и большая компания расходится, разве нет? — проговорила я со скепсисом, вскинув бровь.
Беспечность. Вот уж мне сразу видно, что такая жертва для убийцы — самое то.
— Девушек в любом случае проводят домой, не беспокойся, — парня, видимо, несколько раздражала моя параноидальность — он недовольно приподнял брови, слегка задрав подбородок и холодно осматривал меня сверху вниз из-под полуприкрытых век.
— Девушек? А ты думаешь, тебя не убьют? — тем временем и я была возмущена таким пренебрежением жизнью.
Вот именно такие идиоты, как ты, попадаются под лезвие. Самоуверенные и ослеплённые своим отважным «похуизмом», будто у вас кожа покрыта стальной чешуёй, кости сделаны из алмаза и внезапный удар ножом в спину не застанет вас врасплох.
— Ты уже обо мне беспокоишься? — с ухмылкой поддел меня парень, мгновенно меняя и тему, и уровень моей серьёзности.
Недовольно выдохнув, я показательно сложила руки на груди, опустив раздражённый взгляд к своим кедам и опять же смутившись.
Шутки шутишь? Ну, наслаждайся пока что. Посмотрю, как ты в могиле выёбываться будешь. Герой, блять.
От этих мыслей будто нечто больно воспламенилось в груди, заставляя мгновенно померкнуть, успокоиться и, в конце концов, расстроиться. Да-да, я всё ещё могу это предотвратить путём суицида, помню…
— Что ж… как знаешь, — проговорил парень с привычной улыбкой, но теперь уже более искусственной по какой-то причине; он сделал пару шагов назад, по чему можно было понять, что мой собеседник собрался уходить. — А, хотя нет, погоди, — он живо вернулся на прежнее место, протянув мне ладонь, — можно твою руку?
Да что ж ты, блять, никак не исчезнешь?..
Несколько секунд прибывая в замешательстве, я нерешительно протянула шатену правую ладонь; кивнув с улыбкой, он аккуратно взялся за неё, и я только сейчас обнаружила во второй его руке маркер — откуда и как он успел его достать? Задрав рукав моей рубашки вверх, он быстро начал вырисовывать цифры на моей коже, и — о Боги — как я в этот момент обрадовалось, что дала ему не левую руку — изрезанную и испещрённую шрамами.
— Ну вот, — закончив, парень отодвинулся и испытующе заглянул в мои глаза, — на случай, если вдруг понадоблюсь, — он отшагнул и внезапно легко прижался губами к тыльной стороне моей ладони, после отпуская руку — я живо отдёрнула её, изумлённо вскинув брови. — Прости. Просто ты правда мило краснеешь, — и снова эта улыбка...
Я даже не знала, возмутиться мне, улыбнуться или не реагировать вовсе — поэтому автоматически выбрала излюбленный третий вариант и просто уткнулась смущённым взглядом в пол.
— До встречи, Грейс, — парень махнул рукой, осмотрев меня — я не совсем поняла взгляд его слабо-прищуренных серых глаз в тот момент — и спокойно двинулся дальше по коридору, больше не оборачиваясь в мою сторону.
…
А я так и не вспомнила, как тебя зовут.
Он… я не могу выразить словом, какой он. Потому что даже не могу проанализировать наш разговор, его действия и мотивы — растерянная, я абсолютно нихера не понимаю. Что и зачем только что произошло?
Этот парень, он что... флиртовал со мной? Он назвал меня «симпатичной», что ещё это могло значить? А может, это всё же очередная издёвка? Потому что кто-кто, а Грейс Мёрфи никогда не была «симпатичной».
Но хоть насчёт прогулки с этой его компанией я сообразила сразу — естественно, это не сулит ничего хорошего. Даже и думать об этом нельзя.
Простояв на месте около минут пяти, я всё же вновь вернулась в мир реальный, незаинтересованно оглядевшись по сторонам, а после опустила взгляд на своё правое предплечье. Телефонный номер был не слишком аккуратно выведен ярко-красным маркером. Смою это…
Я нерешительно опустила рукав рубашки обратно, задумчиво нахмурившись.
… позже.
Остаток учебного дня, как ни странно, прошёл совсем спокойно. Я не видела ни жутко обеспокоившую меня блондинку, так как совместных уроков с ней больше не было, ни нового знакомого, имя которого, как ни старайся, не могла вспомнить. Но не будет лишним упомянуть, что я их и не особо-то искала.
Если и стану я разбираться со всем этим дерьмом, то пускай это будет в понедельник. На выходных как раз будет время здраво оценить произошедшее за неделю, так как ни учёба, ни нахождение в социуме, ни полиция, ни проживание бок о бок с моей сестрой и её парнем этому не способствовали. Как много раздражающих факторов…
Неспешно спускаясь вниз к первому этажу школы, я поправила наушник в ухе, уткнувшись взглядом в экран телефона и беззвучно нашёптывая текст песни. Под самый припев моя правая нога поэтично подкосилась, и, ударившись тазовой костью о железные перила, я еле успела за них ухватиться, ошарашенно оседая на ступеньки. Как и всегда было в подобных ситуациях, я тут же поспешила подняться с невозмутимым выражением лица, понадеявшись, что никто этого позора не видел, и не собираясь даже оборачиваться, чтобы проверить.
«Ловкость, грация, изящность»… сказал про меня никто и никогда.
Однако по мере моего продвижения по коридорам к главному выходу я начала понимать, что виной произошедшему была не моя неуклюжесть. По голени текло что-то горячее и в районе колена ощущалось сильное онемение — от неожиданности я, видимо, даже не ощутила боли. Опять ты, сука… Мне всё чаще начинает казаться, что я просто маюсь несусветной хуйнёй, пытаясь жить, как нормальный человек.
Я не буду думать, откуда могло появиться ранение. Не волнует. Поху-у-уй.
И исключительно такие мысли были в моей голове, ровно до тех пор, пока я не покинула здание школы и снова не принялась спускаться по каменным ступенькам — перед глазами пронеслась яркая вспышка и меня сильно шатнуло вперёд. Затылочную часть головы будто сильно обожгло изнутри. Да что… там с тобой?..
Окружение вокруг сильно плыло и темнело; едва сумев сойти со ступенек, я остановилась, схватившись рукой за голову, и всеми силами пыталась не опрокинуться на асфальт. В ушах аж звенело…
— Ты уронила, — раздался передо мной женский голос; пошатнувшись назад, я мигом подняла глаза на незнакомую девушку, протягивающую мне мой же телефон — похоже, выпустила его из рук.
— С-спасибо… — отозвалась я тихо, выдавив из себя настолько правдоподобную улыбку, насколько это было возможно после сильного удара головой.
Я быстро приняла телефон из её руки, но в то же мгновение, дёрнувшись, снова выпустила его — ладонь в районе между большим и указательным пальцами пронзила ужасная боль. Удивлённо ойкнув, девушка поспешила подхватить гаджет.
— С тобой всё хорошо? — со слабым испугом спросила сверстница, и я, тут же закивав, выронила тихое: «Извини», и поспешила обойти старшеклассницу, направляясь дальше к воротам школы.
Дёрганными, быстрыми движениями я убрала телефон в карман рубашки, мысленно надеясь, что не почувствую острую боль где-нибудь ещё. Руку продолжало что-то пронзительно резать, будто в кожу глубоко вошло несколько игл. Да что эта тварь там делает, блять?!
Чуть ли не срываясь на бег, я быстро шла, игнорируя уже серьёзную боль в колене и прижимая немеющую ладонь к груди; боль прекратила нарастать, но и по-прежнему никуда не исчезла. Только оказавшись вне территории школы, я на ходу рывком стянула тканевую перчатку с руки. Ноги сами невольно затормозили, а по спине табуном пробежали мерзкие мурашки.
На ладони чётко были видны красно-синие следы от чьих-то зубов, местами пробившие кожу до мяса.
Ты не можешь больше это игнорировать.
Ты не забудешь об этом.
Ты не спрячешься от этого.
И не сможешь прятать это вечно.
Это край, всё, достаточно. Я не могу продолжать жить подобным образом. Терпения не осталось. Я не хочу погибнуть, не узнав даже от чего. Не хочу, чтобы это было именно так. Чтобы меня, блять, просто размазало, разорвало, обезглавило на глазах десятков людей, абсолютно без моего выбора, контроля и ведома.
Зачем я вообще здесь? Жду своей смерти в этом месте и с этими людьми, которых ненавижу? Серьёзно?..
Мы быстро умрём. Мы умрём неизбежно. Мы умрём вместе.
Мне остаётся только выбрать: как я проведу остаток жизни до этого самого «неизбежного». И с меня хватит. Я попробовала жить — не получилось, это полное дерьмо, с той же скоростью загоняющее меня в могилу. Я должна найти этого идиота, чтобы…
Я в ступоре опустила укушенную ладонь, пустым взглядом уставившись в пространство перед собой, пока мимо меня проходили люди, на время ставшие лишь блеклыми силуэтами.
… чтобы что?
Каковы причину этому спонтанному желанию? Смогу ли я спасать людей, находясь рядом с ним? Нет. Смогу ли снизить количество травм и ран на наших телах? Да нет, конечно, это даже значительно сократит наш недолгий путь к смерти. Ни в коем случае мне не хотелось бы его встретить и единовременно это будто единственное, что мне остаётся сделать. Я впустую трачу время…
И что будет правильнее всего?
Только сейчас я к чему-то осознала, что если больше не получаю никаких травм, не чувствую боли, то, скорее всего, человек, оставивший этот укус, уже мёртв. Слёзно улыбнувшись самой себе, я опустила больно гудящую голову, уткнувшись глазами в серый асфальт, и неспешно побрела дальше по неширокому переулку.
Не знаю, хочешь ли ты меня видеть. Не знаю, хочу ли
я тебя видеть. Но покуда мы будем делить эти раны, я должна знать, где ты.
И я узнаю.
